ТАБАКЕРКА «ПРИНЦА АЛЬБЕРТА»

Рассказ Владимира Логинова, члена Полярной комиссии Русского географического общества АН, президента Всеукраинского клуба путешественников «Киевская Русь» о последней встрече с Валентином Ивановичем Аккуратовым, заслуженным штурманом СССР, главным штурманом Полярной авиации, чье имя хорошо известно миллионам людей.

В.Аккуратов был одним из тех, кто обживал первые арктические станции, совершал перелеты к Северному полюсу, открывал «Полюс относительной недоступности», первым летал бомбить Берлин в начале войны, был автором ряда книг об Арктике, множества публикаций на страницах журнала «Вокруг света».

- Какими судьбами? Надолго ли в Москву?

- Нет, Валентин Иванович, завтра улетаю на Чукотку, в Залив Креста.

Ну, рассказывай...

Небольшая уютная квартирка в районе Тушино. Мы сидим в его «музее» - кабинете. Расспросам и рассказам конца не видно...

- Валентин Иванович, на Новый год «ритуал» был соблюден?

- Слово-то какое откопал! А впрочем...

- Ну когда я, наконец, увижу эту знаменитую коробку? А какая из трубочек причастна? Эта? Или эта?

Он достает небольшую металлическую коробочку со знаменитым в начале века табаком «Принц Альберт», рядом кладет маленькую трубочку и долго, задумчиво глядит на них. Я не мешаю, жду. Похоже, что расскажет.

...1937 год. Высадка на Северный полюс Первой дрейфующей станции «СП-1» И.Папанина. Изумление мира, достигшее высшего предела, когда, преодолев полярные льды и неистовые циклоны, самолеты В.Чкалова и М.Громова приземлились в США. Это был призыв к миру на всей планете.

Готовился перелет через полюс экипажа С.Леваневского на тяжелом «ДБ-А» (дальний бомбардировщик, академический) под номером «Н-209». Целью перелета было не только установление рекорда для самолетов подобного класса, но и доказательство возможности транспортно-пассажирского сообщения по кратчайшему пути из Москвы в Америку через Северный полюс.

Когда армада тяжелых самолетов после высадки на полюс ушла в Москву, экипаж И.Мазурука, в составе которого был и В.Аккуратов, был оставлен «дежурить» на острове Рудольфа, обеспечивая безопасность дрейфа «СП-1». Аэродром был на «куполе» - на вершине высочайшей горы, как бы вылезшей из белоснежной скатерти Ледовитого океана. Внизу - пара домиков. Все это - полярная станция О.Рудольфа.

- Мы ждали из Москвы «Экватор», т.е. «РД» (радиосообщение), что самолет Леваневского вылетел. Старт задерживался. Наступила арктическая осень с ее непрерывными циклонами, охватившими весь океан. Туманы, гололед... Пурга разгулялась над островом. За одну ночь наш «ТВ-3» за №5 пурга замела до кромок крыльев. И этот разгул длился 9 суток. Это надо видеть!

- Обижаете, Валентин Иванович, уже 14 лет в Арктике, насмотрелся! Так же, как и вы, ненавижу слово «лопата»...

- Принято... 7 августа 1937 года мы разыскали зимовку бывшей американской полюсной экспедиции миллионера Циглера. Раскопали ее и нашли две пишущие машинки «Ундервуд», печатный ручной типографский станок, шрифты, клише, динамо-машину, телефоны, механическую мастерскую, аптеку с гомеопатическими средствами и массой катетеров и бужей, токарный станок, горн с тигелем, гору медикаментов с запасом на целый полк! Зачем все это для экспедиции на полюс?! Оправдано лишь наличие большого запаса боеприпасов, старого динамита, который мы подорвали, чтобы он беды не наделал. Проявили некоторые фотопленки выпуска 1902 года (снимки каюра Воинова). Попробовали некоторые продукты питания, хорошо сохранившиеся с 1902 года. (экспедиция Циглера в 1904 г. дошла только до 82 градуса сев. широты). Обилие и совершенство снаряжения им не помогло! Там же я нашел полную коробку табака «Принц Альберт». Потрясающий табак! И не проси, открывать не буду! Очень мало его осталось, да и запах его не хочу «вентилировать» лишний раз. Ведь я до сих пор его курю.

- ??!... С 1937 года?! Но сейчас ведь уже 1984-й! Как это можно растянуть? На столько лет?

- Нет, это так. Каждый год, начиная с 1937-го, в новогоднюю ночь, когда пробьет «12», я остаюсь один, закрываюсь в кабинете, набиваю эту трубочку щепоткой «Принца» и выкуриваю... вспоминаются годы, ушедшие друзья, Арктика, случаи... следующая затяжка - ровно через год...

- Валентин Иванович, на сколько еще затяжек хватит? Не прикидывали?

- Где-то... восемь трубочек... так... не больше... А жаль...

- А что потом?

- Потом? Не будем об этом. Я вот собрался еще один раз махнуть вокруг «шарика», с Колошенко, на вертолете... С нами планирую взять Эрнста Мулдашева. Ты же его хорошо знаешь, вместе-то Леваневского ищете... у него уникальная, я бы сказал гениальная научная разработка, которая может сделать переворот в науке... А какой великолепный врач-офтальмолог!

- А кой же нам «годик»? Ой, простите, Некрасова вспомнил.

- «Седьмой миновал»... с небольшим... ноликом, «поэт». На «списание» я еще не согласен!

Валентин Иванович еще долго расспрашивал меня моих экспедициях по Чукотке, находках, «вычислениях»... На столе появлялись карты, схемы, справочники, я «докладывал по всей форме», как и положено докладывать бывшему главному штурману Полярной авиации СССР, спорили... Дым от «Беломора» вытекал в форточку...

- ...Летели мы как-то с Черевичным с ледовой разведки в западном секторе. Шли низко над льдами. Внезапно я увидел две пары следов, идущие рядом.

- Иван Иванович, следы.

- Вижу. Медведи.

- Ну уж нет. Это следы людей!

- А ведь точно, похоже. Смотри, следы заканчиваются у торосов, любопытно. Проверим?

Черевичный заложил вираж и через минуту самолет мягко «притерся» почти у торосов.

Мы выскочили на снег, в руках пистолеты. - А ну выходи!

Из-за тороса появились два мужика, в телогрейках, на плечах тощие котомки, у одного за поясом топор.

- Привет, мужики! Вы откуда взялись? Что делаете за сотни верст от жилья? Куда идете?

- Привет, паря! Куревом не угостите?

Задымили, помолчали. Старший, кряжистый, с простым русским лицом, переглянулся с подростком, телосложением не отставшим от него, и неохотно поведал удивительную историю, которая врезалась в память на всю жизнь. Они работали на Груманте (так издавна называют Шпицберген поморы), «рубали уголек». «Начал прикалываться» бригадир, конфликт все разрастался... «Допек совсем,.. сука такая... набили ему хорошо морду и пошли домой»...

Мы с Черевичным переглянулись: до Архангельска ведь еще километров 700! Да и не меньшее удаление и от Груманта!

- Может, подбросить вас до материка? Мы, правда, идем другим курсом, на восток, но ведь среди людей окажетесь, легче домой будет добраться.

- Да нет, паря, благодарствуем, дотопаем сами. Куревом поделитесь?

- А харчей-то у вас хватит?

- А шо у вас может быть, летунов? Курева бы! Мы попрощались. Короткий разбег, и самолет лег на прежний курс. В белом безмолвии две точки все уменьшались, потом пропали.

Умом Россию не понять...

Утром я улетел на Чукотку. Зимой 1985 года мне в Залив Креста пришла бандероль из Москвы - последняя книга Валентина Ивановича Аккуратова «Лед и пепел». Естественно, с очень теплой дружеской дарственной надписью мне от автора.

Мы еще долго переписывались с ним. В 1993 году я узнал, что он выкурил свою последнюю трубку... Вспоминаю: «На сколько еще хватит табака «Принц Альберт»?

- Где-то на... восемь трубочек... Предчувствие? Совпадение? Этого уже не узнать...