Станет ли Украина Швейцарией?

Известный киевский философ и методолог Владимир Никитин не так давно обосновал интересную, на мой взгляд, теорию о двух типах стран. Первые существуют согласно теории прогресса: яркая история, харизматичные политики, великие свершения. Вторые — согласно теории баланса: фактически отсутствуют героическая история и великие правители; постоянные шатания и балансирования между различными векторами и факторами. К первой группе ученый отнес большинство стран Европы, а также Россию и США, ко второй — Швейцарию, Канаду и Украину.

Заложенные в основу предлагаемой модели «прогресс» или «баланс», как видно, никоим образом не влияют на благосостояние граждан. Даже наоборот: Швейцария — благодаря своему пацифизму и нейтралитету во всех общеевропейских процессах — сегодня стала финансовым и экономическим центром мира. Она веками балансировала (и продолжает это делать до сих пор) между языковыми, геополитическими и прочими проблемами, прежде чем превратилась в страну — средоточие капитала. Капитал и банковская сфера в сочетании с государственным протекторатом, защищающим тайны банковских операций, стали теми инструментами, которые в условиях глобализации мировых процессов позволили создать модель национально-экономической самоидентификации швейцарского общества. Эффект очевиден. Такая модель привела швейцарское общество и государство в совершенно новое равновесное состояние, при котором транзакционные издержки на организацию политической, экономической и социальной моделей развития общества сведены до минимума. Общая идея объединила общество и позволила ему быстро и эффективно развиваться.

Украина — тоже балансирующая страна. Нам пока особенно нечем заинтересовать своих западных и восточных соседей. Многие не понимают значения Украины или не воспринимают ее всерьез. Более того, недопонимают значения Украины и наши политики, расценивая ее как некий «транзитный» проект — на пути в Евросоюз.

Мы обречены постоянно балансировать — между Востоком и Западом, Европой и Азией, христианством и исламом, Донецком и Львовом. Двойственная (а возможно — и тройственная) сущность Украины неискоренима. Любая попытка перевести ее на рельсы исторического прогресса и заставить развиваться динамически, ярко, в одном из цивилизационных контекстов — обязательно приведет к взрыву, к расколу страны. Именно поэтому стоит думать, скорее, о том, как конструктивно использовать наше балансирующее положение и как конвертировать слабые стороны в сильные.

В природе швейцарского феномена лежит использование ренты за сохранность капитала и банковской тайны. В результате Швейцария вышла в число преуспевающих и в то же время стабильных стран. Любая страна, которая найдет возможность обеспечить безопасность или предложить действенный механизм, уникальные условия для общественно важной сферы, обречена на успех.

Что же может быть «фишкой» Украины? Где то цементирующее и наполняющее значением и весом начало?

В своих предыдущих статьях для «ЗН» я неоднократно останавливался на вопросах, касающихся общественной собственности и ренты — как основы общественного бюджета страны. Убежден, что за рентными отношениями и введением, помимо единого государственного бюджета, общественного — будущее народа Украины и перспективы гражданского общества. Более того, общественный бюджет может стать основой для построения модели национально-экономической самоидентификации украинского общества на принципах, которые станут базовыми в развитых постиндустриальных экономиках и экономиках информационного общества. Первое — государственный протекторат положен в основу защиты интеллектуальной собственности и второе — построение рациональных механизмов использования интеллектуальной ренты.

Утопия? Отнюдь!

Как человек, увлекающийся историей, я не мог не обратить внимания на такого персонажа австрийской и чешской истории, как Рудольф II. В конце XVI века этот император из династии Габсбургов начал выделять огромные средства на привлечение в страну передовых ученых и выдающихся деятелей искусств. В Прагу съехались астрономы Тихо Браге и Иоганн Кеплер, живописцы Джузеппе Арчимбольдо и Бартоломео Шпрангер, скульптор Адриан де Врис. Город превратился в культурную Мекку для всех передовых европейских мыслителей. К сожалению, после смерти Рудольфа казна иссякла, и многие ученые, художники были вынуждены покинуть Чехию. Но сам факт, что в одном городе было собрано стольких передовых людей своего времени, заслуживает внимания!

Украина в перспективе тоже могла бы стать благодатным краем для интеллектуалов, а интеллект, новые технологии — тем капиталом, который будет цементировать государство и укреплять его значение и положение в мире. Развиваясь в условиях глобального информационного общества, когда информация становится основным товаром, а наиболее актуальной — экономика знаний, необходимо мыслить совершенно иными категориями. Промышленный переворот, первичное накопление капитала, модернизация, индустриализация — это все звенья экономического процесса, оставшегося в истории. Финансовые и биржевые игры — день нынешний. Украина должна пытаться заглянуть в день завтрашний — в основу информационного общества, главным элементом которого станет авторское право, его защита и максимально эффективное использование как в отдельно взятой стране, так и во всем мире.

До наступления эры безналичных финансовых операций, во времена промышленных революций в Европе Швейцария была малопривлекательной и даже провинциальной страной. Банки работали, но не являлись фактором мировой политики и экономики. Начиная с XIX века этот капитал начал работать, создавая новые экономические законы и тенденции. Швейцария смогла построить свое общество на получении ренты с финансового капитала. Украина, предвосхищая расцвет информационного общества, может стать страной, где рента будет работать и создавать «ренту-штрих», базируясь на интеллектуальных разработках, интеллектуальном капитале, «экономике знаний». Нам просто необходимо создать комфортные условия для людей с идеями, ученых, чтобы они наполняли и перераспределяли интеллектуальную ренту.

Дабы не повторять ошибки императора Рудольфа, необходимо найти средства, позволяющие финансировать научные разработки, дискуссии ученых, мыслительный процесс, заменить наконец «отток мозгов» на его «приток»… Единый государственный бюджет (прообразом которого была и королевская казна) не может объять необъятное. Львиная его доля идет на покрытие расходов, связанных именно с потребностями государства. Превращение государства в некую «священную корову», некий абсолют приводит к тому, что сама идея изъять из единого потока поступлений в госбюджет средства, которые должны принадлежать не государству, а обществу, многими воспринимается как идея крамольная, антигосударственная. А между тем можно легко доказать, что не подрывая основ госбюджета, а создав наряду с ним еще один, общественный бюджет (равный, а то и больше государственного), общество только выиграет.

В предыдущих статьях я останавливался на моментах, которые вскрывали огромные суммы, идущие мимо общества в карманы отдельным делкам или же попросту не учитываемые. Все эти средства — часть общественной собственности, которая, к сожалению, в Украине остается «ничейной» и с позиции общества используется нерационально. Известный экономист Эрнандо де Сото указывает на наличие такой, приносящей гиперприбыли отдельным лицам и не дающей возможности развиваться обществу, «внелегальной собственности». По его мнению, критическая масса такой собственности характерна для стран третьего мира.

Для радикального прорыва мы должны выделить и рационально использовать ту собственность, которая сейчас у нас в принципе является не учитываемой, а значит внелегальной, и которая должна находиться под контролем общества. В качестве механизма ее рационального использования нужно создать общественный бюджет и рентную палату.

Если мы строим гражданское общество, призванное ограничить и взять под контроль деятельность государства, то необходимо принять и усвоить главное правило: структуры гражданского общества должны финансироваться из общественного, а не из государственного бюджета. Никогда государство не станет содействовать структурам, призванным его ограничить. Продуктом гражданского общества являются общественные блага, продуктом государства — административная машина.

Точно так же и с финансированием научных разработок, исследовательских проектов и сферы культуры. Если перед государством возникает вопрос, кого необходимо дофинансировать — талантливого ученого или чиновника, государство выберет последнего, потому что он является частью государственной машины. От чиновника зависит и процесс воспроизводства госаппарата, и его работоспособность, и даже победа той или иной партии власти на очередных выборах. Наукой и культурой занимаются лишь настоящие подвижники или откровенные чудаки. Чиновник редко задумывается над глубиной слов Виктора Гюго: «Тот, кто открывает школы, закрывает тюрьмы». Поэтому, образно говоря, открытием школ должны заниматься именно представители общества.

Император Рудольф, попытавшийся вкладывать средства и в государство, и в общественно важные проекты, разорился. Этого не мог понять Карл Поппер, который писал об «открытом обществе и его врагах». Но уже его ученик Джордж Сорос понял: кроме финансовых спекуляций, необходимо развитие институтов гражданского общества. И начал направлять средства, полученные от биржевых операций, в неправительственный сектор множества стран мира, поддерживая в первую очередь научные и гуманитарные исследования. Таким же образом, не из государственного, а из частного кармана, до этого поддерживали интеллект Альфред Нобель и Аристотель Онассис…

То, что предлагаем мы, — это третий путь: негосударственное финансирование общественных проектов и нефинансирование из частного кармана. Общественный бюджет — попытка создать мощный саморегулирующийся и постоянно пополняющийся источник комфорта для научных, технических, гуманитарных, культурологических и прочих поисков. Швейцария стала Швейцарией благодаря тому, что обеспечила комфортные условия для финансов, независимо от их происхождения. Украина может создать модель для построения глобальной системы защиты интеллектуальной собственности и создания механизмов ее рационального использования в интересах всего общества.

Писатель, получающий гонорар за книгу, тоже является пользователем ренты: бумага, буквы и алфавит придуманы и созданы не им. Писатель вкладывает свой труд, используя при этом труд своих предшественников. То же можно сказать и о представителях других интеллектуальных (и не только) профессий. Именно поэтому можно говорить о «ренте предков», получаемой от изобретений и инноваций наших предшественников.

Ранее взиманием «ренты предков» занималась церковь. Свечка и молитва «за упокой» были той платой, которую прихожане отдавали в качестве благодарности за труды умерших. Отсюда и выражение — «дань памяти». Церковь же полученные средства направляла на благотворительные нужды, строительство храмов, развитие образования. Неслучайно первые школы и учебные заведения появлялись при храмах.

Фактически предлагается пойти по тому же пути. «Дань памяти» в нашем случае — это «рента предков».

Каждый народ вносит свою лепту в развитие мировой цивилизации. Индусы придумали цифры, которыми мы пользуемся до сих пор, называя их арабскими. Египетские иероглифы, через шумерскую клинопись, превратились в греческий и римский алфавиты — основу нынешних латиницы и кириллицы. Китайцы долгое время хранили секрет изготовления шелка, а мастера с острова Мурано — венецианского стекла. Развитие цивилизации, взаимопроникновение культур и, наконец, глобализация привели к тому, что сегодня все блага цивилизации являются общим достоянием человечества. Украинцы, русские, американцы, нигерийцы, китайцы пользуются приблизительно одинаковыми типами компьютерной техники, бытовых приборов, носят костюмы схожего покроя. Происходит унификация.

Первым шагом к взиманию ренты во всемирном масштабе стал Киотский протокол. Фактически все страны получают одинаковую квоту на загрязнение воздуха. Однако более развитые страны могут заплатить другим, менее развитым, а значит и менее экологически опасным, деньги за право пользоваться их квотами. Самая что ни на есть настоящая рента!

По примеру Киотского протокола необходимо ввести понятие «всемирной ренты» для каждой страны — исходя из капиталовложений в технологический прогресс и степени пользования благами цивилизации. Это будет стимулировать научно-технический прогресс. Верю, что человечество вскоре будет вынуждено прийти к такому протоколу. В условиях исчерпания природных и энергетических ресурсов придется делать ставку на интенсивные, а не экстенсивные формы развития, в частности, на более широкую разработку новых технологий. Уже сегодня страны, которые попытаются создать «тепличные» условия для интеллектуалов, смогут претендовать на получение своей доли в глобальной системе интеллектуальной ренты.

По Киотскому протоколу, Украина за продажу своих квот на загрязнение окружающей среды может ежегодно получать до семи миллиардов долларов. По некоему «интеллектуальному протоколу», эта сумма может на порядок превышать «киотскую». Но для этого надо всерьез заняться проблемами науки и новых технологий.

На первом этапе Украина должна создать собственную национальную систему защиты интеллектуальной собственности и механизмы ее экономического использования во благо общества и будущих поколений. На втором этапе эта система могла бы положить начало глобальной системе защиты интеллектуальной среды и создания целостного механизма ее эффективного использования.

На сегодняшний день доля интеллектуальной ренты в стоимости ряда товаров превышает 60%. Прежде всего это касается востребованных высокотехнологичных товаров. Приведенная таблица дает максимально приблизительную долю интеллектуальной ренты в стоимости тех или иных товаров.

И все же наше перверсивное общество зачастую не осознает значения интеллекта. Мы живем по средневековому принципу: недвижимость ценится выше интеллектуальной собственности. Развитие человечества шло довольно сложным путем. Во времена неолита и энеолита земельная рента привела к тому, что человечество перешло к ранним формам государственности. В конце Средневековья, с развитием мануфактур, после эпохи Великих географических открытий и промышленного переворота появляется промышленная рента. Начинается новая история, а центр культуры и истории переходит из Азии в Европу. В новейшее время появляется интеллектуальная рента, которая и задает тон в мире.

Украинская экономика подпитывается сегодня благодаря земельной и промышленной рентам, которые не учитываются и ведут к пополнению личной прибыли олигархов, либо же прилипают к рукам высокопоставленных чиновников. Чтобы стать страной, у которой есть будущее, нам следует актуализировать интеллектуальную ренту и научиться пользоваться рентными отчислениями во благо общества. Для начала необходимо существенно усовершенствовать национальное законодательство по защите прав интеллектуальной собственности и приоритетно развить административную инфраструктуру, позволяющую вывести этот вид собственности в разряд экономически значимых в рамках национальной экономики. Иными словами, мы должны помочь любому интеллектуалу правильно оформить интеллектуальную собственность, чтобы она давала ренту — и собственнику, и стране. При этом мы можем превратиться в некий «интеллектуальный офшор», который при соединении с потенциалом Украины как «продовольственной базы мира», может сыграть решающую роль в возвышении государства. Это также поможет остановить перекос образования в сторону гуманитарных наук, вернуть значимость технических и в области естествознания. Как следствие, украинская экономика в скором времени сможет воспринимать наукоемкие технологии и сама продуцировать новые знания и технологии.

На сегодняшний день интеллектуальная собственность в Украине еще не стала капиталом. Именно поэтому необходимо двигаться в направлении повышения капитализации интеллектуальной собственности в стране.

Идея превращения Украины в инновационную страну может привлечь лучшие умы со всего мира. США сегодня привлекают ученых, выплачивая им средства из госбюджета. В Украине финансировать исследовательские программы мог бы Общественный бюджет, и страна могла бы превратиться в площадку для разработки и внедрения инновационных технологий, повысив свой статус в мире. В первую очередь акцент необходимо делать не на импорте умов, а на стимуляции интеллектуальных процессов внутри страны. В дальнейшем глобальная система использования интеллектуальной ренты, если таковая будет создана, сможет активно участвовать в специализации стран в области знаний, а сами знания смогут стать ведущим товаром в мировой экономике.

Фактически идея ренты — это возможность примирить глобалистов с националистами. Транснациональные корпорации смогут без проблем приобретать предприятия в любой стране мира, но общественность этого попросту не заметит: рентные отчисления будут идти не в карман представителей среды глобалистов, а в общественный бюджет страны! Национализм переходит в иную плоскость: он перестает быть привязанным к идее построения национального государства, а возвращается к первооснове — патриотизму, потому как общество, страна, обретая собственный бюджет и стратегию, превращаются в самостоятельного субъекта, входящего в договорные и взаимовыгодные отношения с промышленно-финансовыми группами.

За государством и государственным бюджетом остаются функции защиты целостности и безопасности страны, международно-договорные операции, сбор налогов, законодательное регулирование процессов на определенной территории и так далее. Социальные, гуманитарные, научно-исследовательские и прочие процессы переходят в ведение общественных структур. Общество начинает само модерировать общественное благо.

Кстати, Нобелевская премия в области экономики за 2007 год присуждена Леониду Гурвицу, Эрику Маскину и Роджеру Майерсону — ученым, которые немало сил и энергии посвятили изучению вопросов модерирования общественного блага и совершенствованию механизмов управления экономикой в новых, постиндустриальных условиях. То есть за рубежом активно ведутся исследования в этом направлении. Что же нам мешает этим заниматься? Ответ один: излишняя административная кабала, мифы и стереотипы, а также корыстные цели и заскорузлость бюрократии. Так как введение рентных отношений и осознание понятия «общественное благо» ударит в первую очередь по бюрократии, которая больше всего боится осознания народом своих независимости и прав. Какой чиновник захочет быть не начальником, а слугой? Рента позволяет обычному гражданину почувствовать независимость от государства, гарантии безопасности и будущего, позволяет выпрямить спину. Именно этим отличается Запад от Востока — самочувствием граждан и осознанием своей значимости во всех общественных процессах. Украине для этого самосознания необходимо закрепление на законодательном уровне понятия «общественное благо», «общественная собственность».

Украина должна не столько заботиться о своем геополитическом выборе (НАТО? ЕС? ЕЭП?), сколько об инициировании некоторых важных предложений как внутри страны (введение рентных отношений, создание общественного бюджета, приоритетное финансирование интеллектуальных разработок), так и на уровне международном (инициатива относительно подписания международного протокола, регламентирующего взимание интеллектуальной ренты, и принципы ее перераспределения между государствами-подписантами).

Возвращаясь к вопросу, вынесенному в заглавие, хочется отметить: будущее Украины аналогично тому пути, который прошла Швейцария. Сегодня у нас больше перспектив в развитии общественных структур и рентных отношений, чем преференций от вступления в глобальные мировые организации. Это тот путь, который политолог Станислав Белковский назвал «необходимостью обретения собственной субъектности». Украина свою субъектность еще не обрела.

Гармонизация общественных отношений, развитие общественной сферы, постепенный переход общества к саморегулируемым процессам, акцент на интеллекте и интеллектуальной ренте как одной из составляющих (причем существенных составляющих!) общественного блага — вот будущее Украины. В новых условиях, когда транснациональные корпорации получают сверхприбыли, присваивая не используемую должным образом ренту, Украина может и должна инициировать подписание некоего Киевского протокола (наподобие Киотского), который должен заставить интеллектуальную ренту работать во благо цивилизации, а не транснациональных корпораций. И тогда мы обретем свой уникальный продукт и особенность: если Швейцария стала удобным и общепринятым центром «информационной защиты» промышленного и банковского капитала, то Украина может стать центром модерирования интеллектуальной ренты и интеллектуального капитала. Главное — сделать первый шаг к воплощению этой возможности и проявить настойчивость и активность.

Но сколько еще революций и катаклизмов необходимо для того, чтобы осознать этот путь?