Происхождение деградирующей цивилизации. Послесловие к одной замечательной книжке

В 2004 году исполняется 120 лет книге Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Автор этих строк позволил себе сделать, как нынче модно говорить, римейк этого бестселлера. А это был, без преувеличения, именно бестселлер…

История создания

Среди огромного наследия Карла Маркса (1818—1883) Фридрих Энгельс (1820-1895) обнаружил конспект книги американского ученого-подвижника Л.Моргана «Древнее общество» (1877).

Льюис Генри Морган (1818—1881) долго жил среди индейцев, изучал их быт, был усыновлен племенем сенека; в отличие от многих «бледнолицых», считал индейцев достойными людьми. Он опытным путем подтверждал материалистический взгляд на историю, который Маркс и Энгельс разработали умозрительно.

Используя труды Моргана, ремарки Маркса к ним, ряд других источников и личные исследования, Энгельс в марте—мае 1884 г. пишет книгу «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В октябре 1884 г. она впервые вышла в свет в Цюрихе. При жизни Энгельса она выдержала шесть изданий только на немецком языке, издавалась на болгарском, польском, румынском, сербском, итальянском, датском, французском, испанском, английском… В 1894—1910 гг. книгу 10 раз переиздавали в России — задолго до того, как марксизм был объявлен «единственно верным учением»! Есть в книге и украинский след: в 1890 г. Энгельс доработал ее с учетом работ нашего соотечественника Максима Ковалевского (1851—1916), который родился и учился в Харькове, считался ведущим обществоведом Европы и пользовался авторитетом у Маркса и Энгельса.

Банальности

Советская идеология трактовала книгу так. Исследуя изменение форм брака и семьи первобытного строя, Энгельс показывает экономические причины разложения родового строя: разделение труда и рост его производительности, возникновение обмена и частной собственности вели к разрушению родового строя и возникновению классов. Классовые противоречия породили государство для защиты интересов господствующего класса. Энгельс утверждает: 1) частная собственность, классы и государство существовали не всегда, а возникли на определенной ступени развития экономики; 2) государство — политическая организация экономически господствующего класса для подавления и эксплуатации других классов; 3) классы исчезнут так же, как и появились, вместе с ними исчезнет государство.

Эти банальности справедливы и теперь. Способом разрешения классовых противоречий внутри «развитых стран» стало «общество всеобщего благоденствия», управляемое не так принуждением, как манипулированием. Во многом это «благоденствие» обусловлено эксплуатацией ресурсов остального мира через систему мировой экономики. За «райскую жизнь» приходится платить противостоянием между «буржуазным золотым миллиардом» и «пролетарским мусульманским миром». Нынешнюю «войну цивилизаций» вполне адекватно можно истолковать в марксистских терминах как обострение классовой борьбы в мировом масштабе…

«Идеалистический материализм»

Маркс несколько ошибся: не только бытие определяет сознание, но и общественное сознание, а точнее психика как диалектическое единство сознания и бессознательного, руководит поступками индивида и общества. Общество как система постоянно усложняющихся отношений между людьми все более становится явлением не природно-материальным, а социально-психическим. Здесь нет никакого «идеализма» и «отхода от материализма»: энергоинформационное содержание психики и процессы в ней неотделимы от материального носителя — высшей нервной системы человека.

Впрочем, в марксизме есть стихийное понимание психоэмоциональной сути общества. В основе «исторического материализма» лежит идея об определяющей роли способа производства, а способ производства — это не «голый материализм», а диалектическое единство производительных сил и производственных отношений, т. е. психологии. Объективный социоэкономический процесс, по Марксу, есть следствие целенаправленной, субъективной, психической деятельности людей.

Ин & ян

Изучая систему родства индейцев, Морган подтвердил наличие матриархата в древности. Ранее швейцарец Иоганн Якоб Бахофен (1815—1887) в книге «Материнское право» (1861) доказывал то же, опираясь на античные мифы. Вот, например, его толкование «Орестеи» Эсхила. Клитемнестра убивает своего мужа Агамемнона. Их сын Орест мстит за отца, убивая мать. Эринии, древние богини мести (богини свергнутого матриархата преследуют Ореста за убийство матери. Клитемнестру Эринии не преследуют, т. к. она с убитым ею мужем в кровном родстве не состояла. На защиту Ореста встают новые боги — боги победившего патриархата — Аполлон и Афина, которая родилась не из утробы матери, а из головы Зевса.

По Бахофену, матриархату присущи демократия, равенство, сострадание, милосердие; патриархату — жестокость подчинения иерархии, законам, государству. По Энгельсу, демократию матриархата авторитарный патриархат уничтожил по экономическим причинам, а высшие формы цивилизации будут повторением на более высоком уровне принципов свободы, равенства и братства, которые были присущи людям в древности.

В ХХ веке Карл Густав Юнг и Эрих Фромм делают вывод, что социальная динамика во многом определяется борьбой заложенных в психике диалектически противоречивых принципов матриархата и патриархата. Примеров этого много в религии. В Китае Вселенная — это противоречивое единство ин и ян. В Ветхом Завете Бог предстает как карающий патриарх, но есть образ Матери — Земли обетованной, в лоно которой возвращаются дети Израиля. В Евангелиях Богородица как символ женского начала и идея всепрощения является возвратом к матриархальным принципам.

По Фромму, авторитарный патриархат, кроме повиновения, развивает науку, технику, рационализм, право, однако это не спасло мир от трагедий ХХ века. Но доведенный до абсурда принцип матриархата мешает прогрессу рацио и достижению полной зрелости, ведет к инфантилизации, ментальному регрессу. Демократия западного общества потребления правит не так принуждением, как манипулированием, создавая новые, часто абсурдные, непрерывно растущие потребности. Такое общество принимает вид Великой Матери, которая нянчит детей, постоянно баюкает их колыбельной вроде масскульта и телевизора. Эмоционально человек деградирует даже при высоком уровне поверхностного интеллекта. Расхваливать информационно-потребительское общество Запада как величайшее достижение — верх глупости. Обратной стороной цивилизации является деградация.

Про- или ре- …гресс?

На первый взгляд, Маркс и Энгельс верили в социальный прогресс и возрастающий разум человека. Но есть в их творчестве мысль, присущая большинству религий: а вдруг избранный человечеством путь товарно-денежных отношений как формы удовлетворения потребностей, государства как формы социальной организации не является единственно верным и возможным, и цивилизации пошла не туда...

По сравнению с матриархатом, моногамная семья, возможно, есть цивилизация. Но Энгельс ехидно замечает, что сначала слово «familia» значило не идеал уютного гнездышка с обывательской сентиментальностью и кухонной руганью и относилось даже не к супругам и их детям, а лишь к рабам. «Famulus» значит домашний раб, «familia» — совокупность принадлежащих хозяину рабов, общественный институт, глава которого в силу римской отцовской власти распоряжался жизнью и смертью своих жены, детей и рабов.

Теперь высшим достижением цивилизации и вовсе объявлены современная буржуазная семья, так называемый брачный контракт и мещанские страсти при публичных бракоразводных процессах с дележом имущества, копанием в грязном белье...

Частная собственность, товарно-денежный обмен и государство развили ремесло, земледелие, торговлю, технику, искусство. Но они же стали врагами человека, в ущерб лучшим его задаткам развили самые низменные страсти, породили войны, рабство и обречение на нищету ближнего своего, чего при первобытном коммунизме быть не могло. Рабство и концентрация богатств у знати погубили демократию древних Афин: обнищание свободных граждан сделало их труд занятием постыдным и бессмысленным на фоне бесплатного труда рабов.

По Энгельсу, варвары не только разрушили Рим, но и освободили его подданных от самодурства империи, налогов, поборов чиновников и пр. Массы римлян спасались от «цивилизации» на территориях, занятых германцами, где еще царила родовая демократия. Между падением Рима и империей Карла Великого (742—814) 400 лет длился застой и «темные века». Но это было время относительных свободы и благополучия франкских крестьян. Западные демократии есть следствие не только античности с ее патриархатом, рабством и римским правом, но и варварской демократии германцев.

Угасание Древнего Египта и гибель культур Америки привели к безвозвратной потере многих знаний. Киевская Русь погибла не только от нашествия орд Батыя, но и от внутренней деградации и междоусобиц. Революция 1917 года бросила Россию в хаос, и только тоталитаризм, который сам по себе есть деградация, сделал из СССР сверхдержаву, обвал которой привел к нынешнему безвременью, и неизвестно еще чем это закончится…

На обширном гуманитарном и естественно-научном материале Фромм убедительно показал, что агрессивность и жестокость общества не уменьшаются, а растут в ходе истории, являясь следствием не так животной, как социальной основы человека, а рост поверхностного интеллекта вполне может сопровождаться психо-духовной деградацией.

Легенды, мифы и наука

Знания о циклическом, зигзагообразном и регрессионном характере истории содержатся в религиозно-философских системах древности. В индуизме, все сущее проходит стадии рождения, расцвета и умирания с последующим воскрешение (реинкарнацией) и повторением цикла жизни, и необязательно следующий цикл будет более высоким уровнем по сравнению с предыдущим. Экклезиаст утверждает: «что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было» (Эккл. 3.15), ибо все возвращается на круги своя.

Религия предсказывает будущее путем откровения, что можно объяснить вполне материалистически. Откровения — это не только отражение внешнего бытия, но и продукт энерго-информационных процессов психики, которые и двигают историю. Непрерывные процессы в бессознательном формируют содержание психики, чему неосознанно подвергается большинство людей. Недаром Гераклит говорил, что характер — это судьба. Но ряд людей с обостренными ментальными способностями могут постигать бессознательное содержание и предсказать будущее.

У «воинствующего атеиста» Энгельса концепция истории сродни большинству религий и бессознательно воспроизводит всеобщий ментальный код: примитивное, но справедливое первобытно-коммунистическое прошлое; муки и социальные язвы сегодняшнего дня, которые люди создали своей глупостью, алчностью и прочими злокачественными страстями; светлое будущее, где всего будет вдоволь и все друг другу будут братья и сестры.

А ведь иудео-христианство делит историю на те же три части: блаженство в Раю до грехопадения, мучения на проклятой Богом земле после него, блаженство в Царстве Божьем, но лишь для праведников, ибо грешники будут страдать в Аду.

Фромм дает такую трактовку 3-го стиха Книги Бытия. Изгнанный из рая после грехопадения человек чужд миру, природе и себе подобным, враждебен природе и обществу, благодаря которым добывает средства существования: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее». Мир всегда был и будет враждебен человеку. Но до падения, в Раю человек не осознавал этого, ибо еще не стал человеком. Грехопадение — это превращение твари в человека через осознание себя. Чтобы стать человеком, постичь Закон Божий (Законы Мира), следует преодолеть отчуждение между собой и Миром. Человек порочен потому, что не преодолел это отчуждение. Он может так никогда и не преодолеть его, не познать Закон Божий, а поклоняться социальным идолам. Тогда люди попадут не в Рай, а в Ад, или, в других терминах, вместо прогресса в бесконечном познании и преобразовании Мира, будет застой, регресс, гибель. Ветхий Завет говорит лишь о возможности прогресса, но не о его обязательности. Новый Завет ожидает Второго пришествия и Страшного суда, после чего могут быть как Царство Небесное, так и апокалипсис (конец света).

Современное западное мироощущение восходит к традиции Просвещения, в которой принято верить в неминуемое «светлое будущее». Поэтому столько шума сделал в начале ХХ века «Закат Европы» Освальда Шпенглера, который считал историю не прогрессом, а суммой циклов зарождения, расцвета и заката цивилизаций, а точнее — культур. Цивилизация (civil — государство), по Энгельсу, есть деградация людей, которые для разрешения противоречий между собой создали государство.

В России, где Просвещения в европейском смысле не было, идеи об упадке цивилизации бытовали еще до Шпенглера. Несмотря на показной атеизм, русские мыслители ХIХ века обладали православно-аскетической, апокалиптической психологией, полагая мир лежащим во зле; их не шокировала мысль о том, что цивилизация идет не туда.

Но именно Гегель, Маркс и Энгельс дали для понимания циклического и зигзагообразного характера истории намного больше, чем путаные реминесценции Шпенглера.

Двигатели про?.. ре?.. гресса

В основе социологии марксизма лежит диалектика. Она считает общество постоянным процессом разрешения противоречий, в котором имеют место: переход количественных изменений в качественные, отрицание исходного момента развития и отрицание самого отрицания, повторение на новом этапе черт предыдущего, скачки, прерывания постепенности и непрерывности. Из чего следует, что цивилизация может двигаться не только по спирали вверх (прогресс), но и вниз (регресс), или стоять на месте (застой), или двигаться зигзагами. Важно отыскать источники энергии и двигатели такого хаотического движения.

Маркс и Энгельс указали на один такой двигатель: противоречия в сфере экономических отношений. По Марксу, производственные отношения, постоянно отставая, входят в противоречие с уровнем производительных сил, что ведет к социальным реформам или революциям. Производственные отношения переходят на более высокий уровень, расчищая дорогу дальнейшему прогрессу производства.

Но экономические противоречия часто ведут не к прогрессу, а к застою или деградации как в производственных отношениях, так и в производительных силах. Тем более, что основой производительных сил общества все больше становятся не так природно-материальные, как психологические факторы — знания, навыки и пр. Многие научные, технические, духовные знания древности теперь, в лучшем случае, непонятны, а то и просто утеряны. Многие достижения, например телевизор или обилие товаров, т. е. рост производительных сил, далеко не всегда есть прогресс. Производительные силы и экономический базис неотделимы от производственных отношений и надстройки, образуя диалектически противоречивое единство. Часто не базис движет надстройку, а надстройка и психология масс тянут базис, причем как вверх, так и вниз или держат в застое. Здесь нет никакого отхода от материализма — обществом движет психическая энергия больших масс людей, а спирали и зигзаги истории есть следствие информационно-энергетических процессов массовой психики.

Общество удерживают не только власть и рационально-эгоистические интересы. Важны содержание и направленность социальной психики. С ними связана система эмоций, стремлений и побуждений, цементирующая общество. Обострение противоречий, конфликтов, дезинтеграция общества разрушают традиционные психоэмоциональные связи и установки. Высвободившаяся психоэнергия из цемента превращается в динамит и взрывает стабильность общества. По Марксу, это под влиянием передовых идей гуманизма должно вести к социальному прогрессу. Но революции начинаются, как правило, идеей «светлого будущего», а заканчиваются, тоже как правило, гуманитарными катастрофами и деградацией.

По Фромму, «прекрасные идеи» часто влияют лишь на поверхностное сознание, а социальные факторы активизируют более глубокое бессознательное содержание. Высвобождаемая при этом психоэнергия может быть созидательной, но чаще инициируются разрушительность, авторитарный садомазохизм и соглашательство. Это ведет к застою и (или) регрессу как в морально-психологическом, так и в производственно-экономическом плане.

Но регресс проявляется и в спокойные периоды. Современный человек не стал активным субъектом, познающим и преобразующим мир. Сейчас цивилизации требуется отчужденный конформист, функционирующий без трения в качестве винтика громадного социо-бюрократического механизма. Рынок стал не столь экономической, сколь психологической категорией. Человек видит себя только продавцом или покупателем — капиталом, который нужно выгодно вложить, иначе жизнь теряет смысл, или помойкой для утилизации огромного количества материального и псевдокультурного ширпотреба. Маркс говорил о патологии «нормального» среднего человека, который теряет «естественную человеческую сущность» в сформированных социумом злокачественных страстях.

Заложенная в человеке и обществе всеобщая энергия природы и космоса имеет свою динамику и должна быть направлена на познание и разумное преобразование мира. Угнетение, извращение творческого потенциала накапливает потенциал деструктивный, разрушает психику и мир вокруг нее, ведет историю по пути не прогресса, а регресса или же застоя.

К концу ХХ века догадки о зигзагообразном характере истории получили новое подтверждение в опытах чешско-американского психиатра и мыслителя Станислава Грофа, который утверждает, что поведение индивида и социума повторяет этапы рождения человека и моделируется четырьмя Базовыми Перинатальными (околородовыми) Матрицами (БПМ). БПМ-1 — безмятежное состояние инфантильного симбиоза с организмом матери. БПМ-2 — начало родов, плод сжимается спазмами; ощущение тревоги, опасности, безысходности, затягивающей спирали-воронки. БПМ-3 — спазмы резко усиливаются, открывается родовой канал, отчаянная борьба между жизнью и смертью; формируются огромные запасы энергии, которая может быть направлена как на созидание, так и на разрушение. БПМ-4 — боль и борьба завершаются облегчением; выход в новый мир, где ожидают новые тревоги и борьба, но более высокого уровня. По Грофу, в основе социальной динамики лежит бессознательное перемещение массовой психики по этим матрицам спиральными и зигзагообразными траекториями. Концепция ученого адекватно объясняет большинство моделей в историософии, в т. ч. библейскую и марксистскую. Они, повторимся, считают историю движением от первобытного рая (БПМ-1) через мучения и обреченность социальной несправедливости (БПМ-2), социальные катаклизмы с большим выбросом разрушительной энергии (БПМ-3) к «светлому будущему» в виде коммунизма или Царства Небесного (БПМ-4), куда, впрочем, можно и не попасть, вернувшись в инфантильное состояние (БПМ-1) «общества потребления» или двигаться зигзагами между БМП-2 и БПМ-3 — застой, деградация, небольшой прогресс и последующими откатами назад (на «круги своя»). Все религиозно-философские системы по-разному рационализуют, по сути, сходный взгляд на путь истории, который намертво прописан в коллективном бессознательном.

Здесь еще много непонятного, что не позволяет немедленно предложить законченную концепцию и «потрясти до основания» устоявшиеся взгляды. Заметим лишь, что эти черновые наброски имеют вполне научную основу и неплохо объясняют «зигзаги истории». Книга Энгельса, соединенная с психологическими знаниями ХХ века, по мнению автора, намного актуальнее, чем, скажем, «шоково-волновые триллеры» в стиле Элвина Тоффлера…

Quo vadis?

Но еще есть более высокий надличностный (трансперсональный) уровень законов космоса, где все колеблется, вращается, движется по сложным траекториям, уничтожается и возрождается. Психоэнергия земной цивилизации, а значит и история, похоже, подчиняются тем же законам. Обществоведение упорно рассматривает историю как поступательный прогресс, исповедуя ограниченную линейно-причинностную картезианскую парадигму, хотя естествознание давно использует совокупность релятивистских, вероятностных, квантово-волновых, голографических и других моделей мира.

Подвести итог хочется двумя цитатами. Фридрих Энгельс: «Двойственно, двулико, внутренне раздвоенно, противоречиво все, что порождено цивилизацией». Эрих Фромм: «Мы продолжаем весело идти по необъяснимому пути, как будто нам не хватает ума понять, куда он ведет». Похоже, что таки не хватает!