ОПЕРАЦИЯ «АНАДЫРЬ»: ЦИФРЫ И ФАКТЫ

Интернациональный долг… Советская Россия, а затем СССР всегда, как требовал Ленин, «протягивали руку интернациональной поддержки братьям по классу» и оказывали политическую, материальную и военную помощь сперва Венгерской Советской Республике в 1919 году, затем Монголии, революционной Испании, Китаю, а после Великой Отечественной — очень многим революционным и национально-освободительным движениям стран Азии, Африки и Латинской Америки. Одна из малоизвестных страниц этой интернациональной помощи и относится к 1962 году, к событиям вокруг острова Свободы — Кубы…

Президиум ЦК КПСС одобрил…

Теперь уже известно, что именно Н.Хрущев был инициатором оказания помощи Кубе и именно он настаивал на том, чтобы направить туда наши ракеты. Он впоследствии писал: «Я подумал, а что, если мы, конечно, договорившись с правительством Кубы, тоже поставим ракеты с ядерными зарядами? Не станут ли эти ракеты сдерживающим щитом для американских поползновений на остров Свободы?». Произошло это после беседы Хрущева с А.Микояном, который до этого побывал на Кубе и встречался с ее руководством.

Хрущев считал, что защитить Кубу обычным оружием будет невозможно, а ракеты с ядерными зарядами — «лучший щит для острова Свободы». Если ракеты средней дальности установить на Кубе, то безопасность ей будет обеспечена даже тогда, когда США начнут боевые действия против Кубы.

Дебаты на эту тему и в Совете обороны, и в президиуме ЦК КПСС были долгими, но решение все же было принято. Совет обороны, МО и Министерство морского флота получили задание организовать доставку личного состава и боевой техники разных видов и родов войск на Кубу скрытым путем. Цель откровенна: совместно с ее революционными вооруженными силами не допустить высадки войск США и организовать оборону Кубы.

Задача наших частей состояла в том, чтобы после размещения на Кубе быть готовыми по боевому приказу из Москвы нанести ракетные удары по политическим и экономическим объектам США. Для этого планировалось разместить на острове три полка, вооруженных ракетами средней дальности Р-12 (это 24 пусковые установки), и два полка с ракетами Р-14 (16 пусковых установок).

Кроме того, планировалась дислокация четырех мотострелковых полков с целью боевого прикрытия ракетных полков и других частей. А для обороны ракетных дивизионов от разведывательно-диверсионных групп было предусмотрено выделение по одному мотострелковому батальону на каждый полк. Мотострелковые полки должны были располагаться отдельно и каждый иметь зону боевых действий шириной до 200 км по фронту и глубиной 30—150 км.

Части ВВС совместно с частями ВМФ и сухопутными войсками должны были уничтожать боевые корабли и десанты США, охранять советские корабли, блокировать минами Гуантанамо (базу США на Кубе), вести разведку.

Войска ПВО, состоявшие из двух дивизий, были призваны не допустить появления над островом самолетов США. Истребительная авиация и зенитно-ракетные войска, части и подразделения тыла должны были обеспечить боевую деятельность Группы советских войск всем необходимым, иметь нужные запасы продовольствия и горюче-смазочных материалов.

Таким образом, кроме ракет средней дальности, на вооружении Группы советских войск на Кубе имелось 42 бомбардировщика
Ил-28, 40 истребителей МиГ-21, 34 ракеты «Комета», береговая противокорабельная система «Сопка», 80 фронтовых крылатых ракет, 6 пусковых установок тактических ракет «Луна», 144 зенитные ракеты С-75. Группа имела мощные ядерные заряды для крылатых ракет, для комплекса «Луна» и атомные бомбы для Ил-28. Всего группа должна была состоять из 44 тыс. человек — для перевозки личного состава планировалось задействовать около 80 судов Морского флота СССР.

24 мая 1962 г. МО представило план руководству страны. В этот же день план, получивший название операции «Анадырь», обсуждался на президиуме ЦК КПСС и был им одобрен.

28—29 мая советская делегация вылетела на Кубу, где была принята Фиделем Кастро и Раулем Кастро. Они согласились с решением советского руководства. После возвращения делегации с Кубы началось комплектование войск, подготовка к отправке в порты личного состава, вооружения и техники. Параллельно по дипломатическим каналам началась работа по обеспечению операции «Анадырь». В оперативном управлении генерального штаба был создан специальный отдел по этой операции.

Сама операция «Анадырь» должна была проводиться соединениями, сформированными в основном на базе 43-й ракетной армии. В эту армию, созданную 20 августа 1960 г., вошли части и подразделения боевого обеспечения, а также обслуживания: полк связи, военный трибунал, военная прокуратура, авторота, рота охраны, особый отдел КГБ.

В состав армии были приняты ракетные бригады и дивизии, которые дислоцировались в Украине, в районных центрах Хмельницкой, Волынской, Винницкой, Ивано-Франковской областей (Гайсин, Дунаевцы, Ярмолинцы, Каменка-Бугская, Славута, Золочев, Броды, Свалява, Мукачево, Стрый, Белые Коровичи, Коростень и др.).

51-я РД сформирована

В июне 1962 г. генштаб МО СССР утвердил руководство операции «Анадырь»: командующий — генерал армии И.Плиев, его первый заместитель — генерал-лейтенант П.Данкевич, член военного совета — начальник политического управления группы — генерал-майор Н.Петренко, начальник штаба — генерал-майор П.Акиндинов.

На базе 43-й ракетной дивизии и 43-й ракетной армии была сформирована 51-я ракетная дивизия. Командиром утвержден генерал И.Стаценко, заместителем — полковник Б.Бондаренко, начальником штаба —полковник И.Осадчий. Эта 51-я РД и должна была осуществить операцию «Анадырь».

Всего в дивизию входило пять ракетных полков: три с ракетами Р-12 и два с ракетами Р-14.

Начинался не менее сложный этап: подготовка к переброске за границу. Задача заключалась в том, чтобы полностью укомплектовать дивизию личным составом и техникой. Каждому офицеру разрешили отправить свою семью в любой город Союза с правом получения жилья и прописки. Это была значительная льгота, так как многие жили на квартирах у частников.

А пока что в части дивизии начали поступать строительные материалы и различное оборудование. Надо было разгружать тысячи вагонов, обеспечивать охрану материалов. Все это делали солдаты и сержанты, свободные от несения боевого дежурства. Полки сами изготовляли деревянные ящики для упаковки в них имущества батарей, различных подразделений и служб, чтобы на месте легко разобраться с каждым болтом, инструментом, деталью… Ящиков насчитывалось несколько сотен, все они имели свой индекс, свою запись в реестре.

Ракетные дивизионы, которые несли боевое дежурство, постепенно снимались с него, сворачивали свое оборудование, грузили его на автомобили. Затем в темное время суток по специально установленным маршрутам оборудование перевозилось на железнодорожные станции к местам погрузки в вагоны. Все это, разумеется, делалось с соблюдением режима секретности и маскировки. Потом эшелоны отправлялись в морские порты Балтийск, Одесса, Николаев для погрузки на теплоходы и сухогрузы. Техника размещалась на территории порта.

Сама погрузка на судна была непростым делом. Требовалось учесть площади трюмов и палуб, на которых размещалась ракетная техника. Чтобы увеличить площадь трюмов и заодно повысить устойчивость судна, на дно насыпался песок и туда укладывалась техника.

Солдатам и сержантам не разрешалось появляться днем на территории порта, они размещались в военных городках. Здесь же образовывались специальные погрузочные команды, которые работали круглые сутки на загрузке судов. Со всем личным составом проводились занятия, на которых отрабатывались различные ситуации. Например, отражение действий противника в случае нападения на судно, порядок погрузки и выгрузки техники, ее крепления в трюме, на палубе и т.д.

По планам проходило и переодевание солдат, сержантов и офицеров в гражданскую форму одежды. В комплект входили: костюм, две рубашки, галстук. Одежда подгонялась по размерам. Старшим офицерам выдавались бостоновые костюмы. Но на Кубе ходить в них было невыносимо — дикая жара. Помню, мой товарищ П.Ильин собирал деньги, чтобы купить себе легкие брюки…

Погрузка ракет и техники шла и днем и ночью, в строгом соответствии с планом. В среднем на одно судно уходило от трех до пяти суток. Особую сложность представляла погрузка боевых ракет Р-12 и Р-14.

Ракета Р-12 весила 42 тонны, длина составляла 22,1 метра. Кроме того, Р-12 имела целый комплект агрегатов наземного оборудования. Это была весьма крупногабаритная техника. Пусковой стол длиной 15,62 м, шириной 3,15 м весил 33,57 тонны. Р-12 имела также тележку для транспортировки пускового стола (длина 22,73 м, ширина 3,66 м). Был тягач АТ-Т весом 20 тонн, кран, заправщики горючего и окислителя, две цистерны, несколько десятков автомобилей. Всего в комплект Р-12 входил 31 агрегат.

Еще более мощной и габаритной была Р-14. Она весила почти 87 тонн и имела длину 24,4 метра.

Командование частей не знало, куда их перебросят и для каких целей. Весь личный состав был проверен по моральным и деловым качествам. Кто не подходил — заменялся. Фактически каждый ракетный полк был сформирован и укомплектован по штатам военного времени.

Надо было доставить в противоположную точку Земли тысячи тонн грузов и более 40 тыс. личного состава. Для этого потребовалось 86 судов, которым пришлось совершить 180 рейсов.

Огромную нагрузку принял на себя и железнодорожный транспорт Прибалтики, Украины, Белоруссии. Для перевозки грузов и личного состава потребовалась
21 тыс. железнодорожных вагонов.

Курс на Кубу. Полный вперед!

Первым самолетом 10 июля 1962 г. на Кубу доставили офицеров и генералов группы. Командный состав формировался под грифом «сов. секретно». Среди участников операции «Анадырь» был и автор этих строк.

Неожиданно нас вызвали в столицу. В Москве мы пробыли несколько дней, а затем вернулись в Винницу. П.Данкевич остался в Москве. Обстановка накалялась. Вновь поступила команда лететь в Москву. На этот раз разместились в гостинице возле метро «Сокол». В МО переоделись в гражданскую одежду. Получили костюмы, шляпы, туфли и плащи, а также по 10 долларов США. Перед переодеванием мы сдали в ГЛАВПУРе партбилеты и удостоверения. Их положили в сейф. Когда вернулись в гостиницу, нас там не узнали.

Однако весь личный состав имел и военную форму. Ее планировалось надеть на параде в Гаване 7 ноября 1962 г. В этот день наше правительство должно было выступить с заявлением о создании Группы советских войск на Кубе, имеющей в своем составе ракетные части.

В это время мы по визе поняли, что летим на Кубу (а предполагали — в Индонезию). Но продолжали считать, что едем в качестве специалистов по аэродромному строительству. В четыре утра на двух автобусах прибыли во Внуково. ТУ-116 сначала совершил посадку в Конакри, а затем приземлился на Кубе.

А вот воспоминания моего боевого коллеги Б.Бризицкого: «Наша группа состояла из 82 офицеров 51-й ракетной дивизии. 14 июля 1962 г. во дворе Генштаба мы сдали свою военную форму и были одеты в гражданское платье, а 17 июля, сдав документы в штабе на Арбате, получили заграничные паспорта, последний инструктаж и по 10 долларов. Мы выехали в Шереметьево. Жили в 5 км от порта в ожидании команды на вылет. Она поступила, и мы заняли места в Ил-18 (командир корабля летчик 1 класса Потемкин). Летели по маршруту Брейсвик (Шотландия), здесь находились около трех часов, поужинали. Ночью вылетели в Канаду, приземлились в аэропорту Гандер. В связи с тем, что при подлете к Карибскому бассейну встретились с грозой, нам пришлось совершить посадку в Нассау на Багамских островах. Это уже были тропики, что мы сразу почувствовали (жара 45 градусов, влажность 100%). Поздно вечером вылетели на Кубу. Приземлились в гаванском порту имени Хосе Марти».

Перед первой группой офицеров стояли следующие задачи: выбор портов для разгрузки, определение стартовых позиций, маршрутов для транспортировки техники, астрономо-геодезическое обеспечение ПУ, размещение техники и ее маскировка.

Передислокацию 51-й ракетной дивизии обеспечивали следующие суда морского флота СССР: «Адмирал Нахимов», «Омск», «Дивногорск», «Сергей Боткин», «Аносов», «Александровск», «Гагарин», «Альметьевск», «Николаевск», «Курчатов», «Лен. Комсомол», «Алапаевск», «Братск», «Ползунов», «Черняховск», «Волголес», «Мичуринск», «Оренбург», «Балтика», «Пугачев», «Победа», «Грузия», «Любинск», «Кура», «Амата», «Дубна», «Ургенч», «Беловодск», «Хабаровск», «Латвия», «Полтава», «Кимовск», «Индигирка», «Металлург Бардин».

Первым после погрузки 5 августа вышло из Севастополя океанское судно «Омск» (капитан Шевцов).

У каждого капитана теплохода или сухогруза имелся специальный пакет, который надо было вскрыть после прохождения определенных координат. Например: «Пакет №021. Капитану судна «Дивногорск». Начальнику воинского эшелона. Вскрыть совместно с начальником воинского эшелона после прохождения Гибралтарского пролива по сигналу «Айсберг-135». Внутри вложен письменный приказ:

«Капитану судна «Дивногорск»,

Начальнику воинского эшелона.

Судну следовать на о.Куба.

Порт назначения: Матинсас.

Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу.

Проведите необходимую разъяснительную работу среди членов КПСС, ВЛКСМ и всего личного состава. Приступите к изучению материалов о Кубе (они были вложены в пакет).

При проведении бесед используйте членов экипажа, которые раньше были на Кубе. При прочтении и уяснении содержания настоящий документ уничтожить.

Министр Обороны СССР Р.Малиновский

Министр Морского флота СССР В.Бакаев»

На каждом судне имелась «Инструкция капитану судна и начальнику воинского эшелона». Эта инструкция также утверждалась МО и министром морского флота. Во время перехода по морю она предоставляла капитану большие полномочия и возлагала на него всю ответственность. В ней говорилось:

«Старшим на судне при перевозке воинского эшелона является капитан судна. Он отвечает за переход судна морем, доставку к месту назначения личного состава, вооружения, техники и имущества. Только он имеет право принимать решение в случае осложнения обстановки в пути: из-за неисправности судна, при встрече с иностранными кораблями, при облёте иностранными самолётами (вертолетами), с администрацией иностранных портов, при прохождении проливов и в целях соблюдения дисциплины и порядка на судне. Начальник воинского эшелона, а через него и весь подчинённый ему личный состав на период погрузки, перехода судна морем и разгрузки в пункте назначения подчиняется капитану судна. Распоряжения капитана судна, отдаваемые через начальника воинского эшелона или его заместителей, выполняются всем личным составом перевозимых войск беспрекословно»

Не давали покоя облеты американских самолетов. Огромный В-2 прошел над нами несколько раз на высоте 100—150 м, и мы закрылись в трюмах. В Карибском море нас встретили американские военные корабли, которые шли борт о борт с нами, нас рассматривали в бинокли. Командир отдал приказ: «Всем надеть спасательные жилеты! Получить оружие!» Хотя мы все равно ничего не смогли бы сделать против двух эсминцев НАТО. Вскоре корабли скрылись за горизонтом…

На острове Свободы

Наконец в два часа ночи мы подошли к Сантьяго-де-Куба (это рядом с базой США Гуантанамо) и хорошо видели военные корабли с самолетами на палубах.

Команды на разгрузку мы не получали, был приказ «ждать», так как кризис приближался к своему завершению. Жили мы прямо на теплоходе.

На берегу я построил летний клуб, сделал деревянные скамейки, кинобудку, ленинскую комнату, библиотеку. С кубинцами у нас сложились теплые и дружеские отношения — как с властями, так и с населением. Я выезжал в ближние сельхозкооперативы с киноустановкой, где показывал советские фильмы. Организовывали и совместные мероприятия. Проводили совместные политзанятия («кортесы»), на которых оживленно обсуждали последние события, поведение в различных ситуациях всех военнослужащих, в том числе и командиров. Кубинцы только начинали строить свои вооруженные силы, и наш опыт проведения воспитательной работы с личным составом им потом очень пригодился…

По плану на основании директивы генштаба первыми на Кубу прибыли рекогносцировочные группы. Командир 51-й ракетной дивизии И.Стаценко и передовая рекогносцировочная группа прибыли 12.7.1962 г. Затем прилетели такие же группы ракетных полков.

Сначала районы расположения ракетных полков изучались с воздуха, облетались неоднократно на вертолете. Выяснилось, что в центре острова, где должны были дислоцироваться полки Сидорова и Черкесова, сильно пересеченная местность, небогатая растительность, нет необходимых площадок, по дорогам невозможно транспортировать ракетную технику, глубина воды 150—200 м. Оказалось, что намеченные ранее районы для дислокации непригодны. Всего в центральной части острова было обследовано 107 районов, а выбрано всего четыре. В западной части острова — соответственно 44 и шесть.

При строительстве первых БРК в Украине и Белоруссии личный состав располагался в землянках и зимой (под двойным тентом), и летом. На Кубе же это оказалось невозможным, так как выпадало много осадков, особенно осенью. В связи с этим части вынуждены были строить палаточные городки.

Провели разведку и подготовку маршрутов, по которым должна была перевозиться ракетная техника и сами ракеты из портов в ППР. Так возникла необходимость проложить два маршрута по 200 км каждый в обход горного хребта Эскамбрай из порта Масильда. Вся эта работа проводилась под прикрытием легенд: «специалисты
с/х», «строительство учебного центра для кубинской армии», «геологоразведчики».

Большая нагрузка выпала на офицеров службы астрономо-геодезического обеспечения и контроля прицеливания. Дело в том, что в южных широтах — другие созвездия и звезды. Правда, Полярная звезда была на месте: она нужна для определения астрономических азимутов и затем преобразования их в геодезические. Без них невозможно прицеливание ракеты.

Координаты пусковых установок сначала определялись ускоренными методами. Однако возникло и много трудностей. Так, в то время у нас не было специального астрономо-геодезического подразделения. На Кубе не было исходных данных и тем более наружных знаков государственной и гравиметрической сети, что усложняло привязку стартовых позиций.

В августе 1962 г. уже были определены номера и типы объектов для поражения, расположенные на территории США, а также геодезические координаты этих объектов, типы ядерных взрывов, мощности ядерных зарядов и основные направления пусков.

Но обстановка на Кубе продолжала осложняться. Поэтому в штабе были созданы три специальные группы с целью доставки в ракетные полки пакетов с боевыми распоряжениями и полетными заданиями для всех ракет.

Ядерные головные части были отправлены на Кубу из Североморска на т/х «Индигирка». Техника и спецоборудование отправлялись из Севастополя, а грузились в г.Плунге. Эшелоны с соблюдением мер безопасности и секретности прибывали на ст. Мекензиевы Горы под Севастополем. Здесь погрузка производилась на т/х «Металлург Байков» (водоизмещение 22 тыс. тонн). Работа в порту велась круглосуточно в четыре смены.

Директива генерального штаба №76438 от 8.09.62 г. предусматривала сжатые сроки приведения
51-й ракетной дивизии в боевую готовность.

Командование определило следующие сроки: для полков, вооруженных Р-12, — к 1.11.1962 года, а для полков, вооруженных Р-14, — к 1.03.1963 года. (Основные позиционные районы ракетных полков с Р-14 задерживались со строительством, так как не было вовремя доставлено оборудование. Вот почему задерживался его монтаж и испытания.)

Комплексные занятия и проверка техники проводились только в темное время суток и в условиях маскировки. К тому же начались непрерывные тропические ливни, которые не давали проводить инженерные работы в некоторых ракетных полках.

Из-за муссонных дождей было тяжело добиваться нужной влажности воздуха для наддува баков горючего и окислителя. Отсыревали штепсельные разъемы электросетей и кабелей, что приводило к коротким замыканиям. Для просушки ракет открывали люки и подставляли их под прямые лучи солнца.

Обстановка продолжала накаляться. Ежедневно над позиционным районом полков и дивизионов пролетали американские реактивные самолеты, по ночам рядом с частями постоянно возникали перестрелки, рвались гранаты. Офицеры получили пистолеты, которые носили при себе.

Особенно обострилась обстановка после 16 октября, когда ЦРУ доложило президенту США Дж. Кеннеди о наличии на Кубе советских ракет.

Были приняты дополнительные меры по прикрытию полков и дивизионов. Из Гаваны прибыли зенитные подразделения кубинских РВС. Теперь с появлением самолетов зенитчики открывали по ним огонь, и снаряды рвались в воздухе прямо над нашими боевыми позициями. Ракетчикам пришлось заниматься строительством щелей и укрытий для людей и техники. На ночь все укрывались в убежищах и окопах. Принимались меры на случай появления разведывательно-диверсионных групп или десантов, были усилены караулы по охране техники и КП.

22 октября в 17 часов 35 мин. на Кубе было объявлено военное положение и всеобщая мобилизация. Действительно, на острове все, кто мог, взяли в руки оружие.

Солдаты и офицеры РВС были одеты в форму оливкового цвета, а народные ополченцы в голубые рубашки и брюки оливкового цвета. Все они были вооружены советскими и чехословацкими автоматами, бельгийскими винтовками и самыми разными пистолетами, наганами и револьверами.

Окопы были вырыты по всему побережью. В укрытиях стояли танки. В городах проходили массовые митинги. Повсюду расклеены лозунги: «Родина или смерть!», «Куба — си! Янки — но!»

Начались самые тяжелые события. Командующий группой И.Плиев провел срочное заседание военного совета и отдал приказ привести войска в полную боевую готовность. Он объявил, что в случае применения США ядерного оружия дивизия имеет все необходимое для ведения боевых действий в течение 5—6 недель. Но Плиев тут же получил указание из Москвы о недопустимости применения ядерного оружия.

Американская база Гуантанама также была приведена в полную боевую готовность. Семьи военнослужащих срочно эвакуировались, гарнизон был увеличен в два раза, наращивалось вооружение, создавались минные поля. В самой Америке началась паника, из ее южных районов население бежало на север, а некоторые вообще уезжали из США.

16 октября президент США Дж. Кеннеди образовал специальный штаб при Совете национальной безопасности. В США были политики, которые предлагали немедленное вторжение на Кубу. Но Кеннеди и Р.Макнамара настояли на блокаде. Кое-кто убеждал президента, что не надо исключать применение ядерного оружия. Он не дал своего согласия. Но мы понимали, что и в ходе блокады могла начаться ядерная война, поскольку из-за несанкционированных действий какого-нибудь экипажа или расчета (даже простой ошибки) ядерная бомба или боеголовка могла упасть на блокированную Кубу. Кеннеди твердо стоял на своих позициях и заявил, что США применит ядерное оружие только в том случае, если Союз не вывезет свои войска. Это же он повторил в своем выступлении по радио и телевидению в обращении к американскому народу.

22 октября. Обстановка продолжала накаляться. 27 октября в 10 ч. 21 мин. советской ракетой (а не кубинской) был сбит разведывательный самолет У-2 ВВС США. Решение приняли заместители командующего С.Гречко и Л.Гарбуз. По У-2 были выпущены ракеты
С-75. Первая повредила самолет, вторая его доконала. У-2 шел на высоте 21 500 м. По обломкам был установлен номер самолета и имя пилота (Андерсон). Руководство США убедилось в решимости группы стоять до конца, даже если Америка применит ядерное оружие.

Мало того, произошло еще одно событие, усугубившее натянутую до предела обстановку. В это время такой же самолет У-2 нарушил воздушное пространство СССР в районе Кольского полуострова. Всем стало ясно: это — война!

Ракетные полки, один за другим, приводились в готовность нанести удары. А в войсках велась воспитательная работа, обсуждалось и изучалось заявление ТАСС: «…Правительство СССР считает необходимым обратить внимание правительств всех стран и мировой общественности на провокации, предпринимаемые сейчас правительством США, провокации, которые могут ввергнуть мир в катастрофу всеобщей мировой войны с применением термоядерного оружия». В подразделениях прошли собрания в поддержку Кубы, много говорилось о миролюбивой политике СССР.

Несмотря на большую работу по недопущению недисциплинированности, к сожалению, нарушения были и среди офицеров, и среди солдат, сержантов. Во время занятий с заправкой некоторые солдаты снимали противогазы, а когда произошел выброс окислителя, и он попал за воротник или на тело, нарушители с сильными ожогами были отправлены в госпиталь и затем уволены по инвалидности. Были случаи гибели солдат на сетке, которая находилась под высоким напряжением. Парни пытались перелезть через нее с целью уйти в самовольную отлучку.

Приказ: «Стой по цели!»

18 октября 1962 г. президент США Дж. Кеннеди в Овальном кабинете Белого дома принял министра иностранных дел СССР А.Громыко. Между ними шел разговор о германском кризисе, который предшествовал кубинскому, и о Кубе. Президент заявлял, что США не собираются нападать на Кубу. Уже в это время у президента в письменном столе лежали фотографии БСП с Р-12. Но Кеннеди не сказал, что ему известно о размещении ракет, а Громыко не заявил, что как раз в это время ракеты шли на Кубу. Впоследствии в своих мемуарах Громыко писал, что он знал о размещении ракет, но не сказал об этом Кеннеди, который прямо о ракетах на этой встрече не спросил.

Посол СССР в США Добрынин о ракетах не знал, не знали и советские журналисты, дипломаты и другие сотрудники посольства, но, по сообщениям прессы, догадывались. Американцы первыми раскрыли этот секрет, а советские дипломаты продолжали отвергать факт размещения ракет и доказывали, что это фальсификация и провокация. Отрицать стало бессмысленно после того, как в ООН сотрудники представителя США в ООН Э.Стивенсона принесли и расставили в зале фотографии, сделанные разведывательными самолетами с изображением советских ракет.

Стивенсон прямо спросил советского представителя В.Зорина: «Г-н посол, скажите, есть ли на Кубе советские ракеты среднего и промежуточного радиуса действия? Скажите, не дожидаясь перевода: да или нет?» На что Зорин ответил: «Я не в американском суде, г-н Стивенсон». Таким образом, советские дипломаты оказались в неловком положении. Только Н.Хрущев выручил их: в американской печати появились сообщения о том, что он сказал о ракетах в беседе с одним американским бизнесменом.

Но самое главное: советские люди не знали, что в это время весь мир находился у края ядерной пропасти!.. Америка знала, Куба знала, а Советский Союз — НЕТ!

В заявлении советского правительства от 23 октября действия Вашингтона назывались «беспрецедентными и агрессивными». В послании Н.Хрущева Дж. Кеннеди от 28 октября и то говорилось: «…Чтобы успокоить народ Америки… советское правительство отдало распоряжение о демонтаже вооружения, которое вы называете наступательным, упаковке его и возвращении его в Советский Союз». Но и здесь слова «ракеты» нет.

Тем не менее с решающим шагом все же выступила Москва. 26—27 октября 1962 г. Кеннеди получил два послания от председателя Совета министров Н.Хрущева. В первом Никита Сергеевич выдвигал следующие предложения: в случае, если США возьмут на себя обязательство не вторгаться на Кубу и тем самым причина размещения советских ракет на Кубе будет устранена, то они могут быть или будут выведены. Когда Кеннеди и его советники, входившие в «ЭксКом», уже готовы были дать положительный ответ, было получено второе послание Хрущева. В нем выдвигалось дополнительное требование: о выводе американских ракет из Турции. Нам хотелось большего…

Курс — домой!

28 октября 1962 г. командующий Группой советских войск на Кубе И.Плиев получил директиву Генштаба ВС СССР №7665, по которой 51-я ракетная дивизия должна была демонтировать БСП и передислоцироваться в Союз. На следующий день демонтаж начался. 1 ноября пришел новый приказ — в первую очередь погрузить на суда все ракеты и отправить не позднее 10 ноября. Причем ракеты должны были стоять на палубах, что не допускалось правилами кораблевождения. Но необходимо было доказать всему миру, что СССР умеет держать слово.

В период с 1 по 9 ноября 12 судов, которые находились в то время в портах Кубы, были загружены 42 ракетами, на них было размещено 3289 человек и 1056 единиц техники. Затем суда взяли курс домой. Остальные 3716 человек и 985 единиц техники на 12 судах были отправлены в период с 18 ноября по 12 декабря. Выгрузка ракет и техники шла (в сравнении с погрузкой) намного медленнее. Так, под выгрузкой суда стояли от 7 до 10 суток, а под погрузкой 2—3 суток.

Директива также предусматривала передачу Кубе различной техники, оборудования, аппаратуры связи. Были оставлены: автомобильная рота, инженерно-саперный батальон, хлебозавод…

Генеральный секретарь ООН У.Тан вел переговоры с кубинским правительством и посольством СССР о контроле со стороны США за демонтажом и вывозом ракет. Американцы требовали этого права прямо на месте дислокации ракет. Ф.Кастро не согласился. СССР согласился на контроль только в море. Командование заранее сообщало американцам, на какой транспорт и сколько ракет было погружено. В открытом море к судну подходили военные корабли США и вертолеты. Затем ракеты расчехлялись. Инспекторы пересчитывали их, и судно продолжало путь домой в Союз. Конечно, это был унизительный досмотр. Вывозились также и самолеты Ил-28…

Так 40 лет назад закончилась операция «Анадырь». Человечество оказалось на грани третьей мировой войны, но разум взял верх. И совершенно не имеет значения, кто в этом противостоянии оказался победителем. Ведь Вашингтон считал, что «из подбрюшья» США убрали ракеты, и это уже само по себе огромный успех Америки. А Москва считала, что остров Свободы теперь может спокойно строить социализм, ибо США дали обязательство не трогать Кубу, и в этом был огромный успех Страны Советов. Но подлинными победителями оказались народы мира, мы с вами, ведь война была предотвращена.