О ТАТЬЯНЕ ЧЕРНЫШЕВОЙ И ЗНАЧЕНИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОЛОГИИ

Что за невероятная жизнь была предложена судьбой Татьяне Чернышевой! И как сама она ее исполнила! С середины страшного нашего века. С юных лет. Такая способная киевская девушка, закончившая школу с золотой медалью, стала успешно учиться на физическом факультете Киевского университета. Серьезно занималась физикой твердого тела, радиотехникой.

Случилось - вдруг! - и воспылала она желанием практического свойства: помочь греческим патриотам в их борьбе с «черными полковниками» в тогдашней гражданской войне в Греции. Во главе небольшой группы студентов пошла в ЦК. Там она объявила, что есть желание отправиться в Грецию для участия в войне, скорее всего - партизанской. Ошарашенный цековский начальник, уже не зная как закончить этот необычный разговор с невероятной по напору студенткой, вдруг догадался и спросил: а знает ли она язык греческий, на котором ей предстоит общаться с партизанами, населением... В нависшей паузе студентке физфака пришлось признаться в своем незнании греческого. Пока. Но уже в следующий момент Татьяна решила, что греческий она будет знать, если так надо...

Кто бы мог подумать, что это приключение станет днем рождения ученого-эллиниста Божьей милостью и мирового класса. Следующим действием студентки-физички (она закончила этот факультет и даже занималась в аспирантуре) был решительный шаг на филфак для досконального овладения столь необходимым греческим.

Еще важнее и судьбоноснее был приход ее на факультатив новогреческого языка, который вел Андрей Александрович Белецкий. Да, это был призыв судьбы. И любви. Ибо сразу же и на всю жизнь 20-летняя студентка влюбилась в 37-летнего доцента. Очень взаимно. Навсегда. Счастливо и плодотворно. (Дочка Маша).

Вскоре выяснилось, что их дом имел немалое значение и притягательную силу для многих его гостей и друзей. Разнообразно талантливые молодые люди стали находить под этой крышей тепло, участие, полет мысли и правды. И Андрей Александрович, и Татьяна Николаевна спокойно и вдохновенно разжигали для своих молодых приятелей и учеников (да и для самих себя) очаг жажды знаний.

Этот дом был еще и убежищем. В нем делились сокровенным и созданным, здесь оберегались от прямых угроз начальства, КГБ. Весело и бесстрашно. Радостно открывался талант молоденького филолога и поэта Вани Драча. Как дружно и весело смеялись отважному остроумию Ивана Дзюбы, когда он написал статью о том, как пишут украинские, действительно советские писатели.

Вернулся из лагеря Евген Сверстюк, приняли и его, дали подработать в доме по плотницкой части. И его душа здесь восхищенно трудилась, как и душа Ивана Светличного - талантливого критика, бесстрашного диссидента. Здесь были Мирон Петровский, Юрий Щербак, Вадим Скуратовский... И сколько же надо было бегать и хлопотать по начальству в райкомах, парткомах, ЦК, чтобы защитить и сохранить многих из этой компании. Это было опасно и для бесстрашной профессорской четы. А уберечь таланты можно было только ничего не боясь.

В стенах этого дома многое прочитывалось впервые. Разоблаченного Бориса Пастернака здесь уже читали и любили, давали читать «Доктора Живаго». КГБ добавил к этому какой-то бред об абстрактной живописи и джазе, и появляется в газете «Сталинское племя» страшный фейлетон «Конец литературной забегаловки».Страшный потому, что в нем, в частности, ставился вопрос о преступной связи преподавателей государственного университета профессора Белецкого и кандидата наук Т.Чернышевой с молодыми отщепенцами.

Немедленная расправа над четой Белецкого-Чернышевой произошла на «расширенном заседании ученого совета филфака в присутствии всех преподавателей».

...Недавно состоялся вечер памяти Т.Чернышевой. Пришли поклониться Татьяне Николаевне соратники и ученики, специалисты эллинистики, классической филологии, переводчики. Слова благодарности Т.Чернышевой прозвучали в приветствии представителей посольства Греции.

Что же все-таки сделала для далекой страны и нашего образования эта украинская женщина? И почему так важно всегда знать древности, чтобы быть современным человеком?..

Своей биографией и послужным списком прежде всего отвечает на эти вопросы Татьяна Чернышева. Все ею делается с талантом и волей. В первых шагах - добивается разрешения и сдает экстерном все экзамены за весь курс обучения на отделении классической филологии. Вскоре - аспирантка, доцент, блестящий педагог и лектор латыни, греческого (новогреческий впервые стали изучать в Украине с помощью и под руководством Т.Чернышевой), читает курсы византийской и новогреческой литературы.

Особый подвиг Т.Чернышевой - изучение, исследование и сохранение в многочисленных экспедициях говоров греков Приазовья и Крыма. Да, это было просто спасение языка, культуры, самого этноса этих несчастных, репрессированных наших земляков-греков, у которых уничтожили даже учебники и печатные станки.

Татьяна Чернышева вместе с Андреем Белецким утверждали жизнестойкость языка глубокими научными публикациями у нас и в Греции, переводами Тараса Шевченко румейским и урумским, языком греков Украины. Т.Чернышева имела феноменальную память и высочайшее мастерство переводчика - художественного, разговорного, синхронного. Свет талантов из Украины через Т.Чернышеву доходил до Греции, Янис Рицос и его плеяда радовали украинцев. Т.Чернышева перевела с греческого несколько романов, написала множество статей и предисловий, популяризируя у нас греческую литературу. Наградой ей - золотая медаль греческого Союза писателей и переводчиков.

...И страшная несправедливость судьбы, обрушившая на красивую, умную, талантливую, добрую женщину страшную хворь - рассеянный склероз. В последние годы жизни она могла лишь неподвижно сидеть в инвалидной коляске и печатать одной рукой, нет - одним пальцем еще живым, свой перевод. С греческого.

Так для чего же существуют древности, античность и классическая филология? Для чего все это надобно очень современным людям? Может быть, для того, чтобы вернуть этому миру то, с чего он начинался и продолжался в культуре. Как же иначе!..

Конечно, в дом Чернышевой-Белецкого многие ходили за знанием, советом, вдохновением. И часто бедные студенты - просто за помощью. Занимали - и не возвращали забывчивой на это дело семье профессорской. Такое дело...

Мы смотрели на тех, кто пришел на вечер памяти Татьяны Николаевны Чернышевой, - писателей, профессоров, историков, филологов-классиков и учеников ее студентов - все чем-то походили на наставников из замечательной семьи. И каждый, в меру сил и таланта, отдавал старый должок: быть порядочными и мыслящими людьми. Они чем-то были похожи на ушедших. Они ведь все соприкоснулись с классикой, классикой жизни и филологии.