Нерешенные проблемы истории Великой Отечественной и Второй мировой войн К 60-летию освобождения Украины от гитлеровских оккупантов

В истории украинского народа события Второй мировой и Великой Отечественной войн занимают особое место. По своей глубине, трагизму и героике они заметно выделяются среди других и имеют эпохальное значение. В определенной степени это обусловлено и тем, что до сих пор живы участники войны, носители исторической памяти о ней — те, кто воевал с оружием в руках, учился, работал, восстанавливал страну. Память о войне — духовно-историческое достояние нашего народа, которое закладывает основы его самодостаточности и самобытности и органично интегрирует его в общецивилизационный поток, возносит до уровня других народов, активно творивших историю.

Вместе с тем война — объект исторической науки, охватывающий целый комплекс военно-политических, дипломатических, экономических, социальных, культурно-образовательных, национальных, религиозных, нравственно-психологических проблем. Учитывая дихотомический характер феномена войны, она всегда привлекала повышенное внимание не только ученых, но и публицистов, писателей, кинематографистов, художников. С одной стороны, это способствовало патриотическому воспитанию, популяризации исторических знаний, с другой — создавало подоплеку для чрезмерной идеологизации, утверждения субъективных оценок, мифологизации отдельных явлений.

К началу 90-х годов прошлого века в Советском Союзе было издано более 20 тысяч исследований по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн. В это время заложена мощная фактологическая база, позволившая выйти на уровень фундаментальных обобщающих исследований.

С появлением независимого Украинского государства в обществе произошли определенные изменения, которые не могли не сказаться на историографическом процессе. Одной из главных предпосылок нового этапа военно-исторических исследований стала демократизация общества, снятие табу с контраверсионных тем, отсутствие идеологического давления и цензуры. Еще одним фактором интенсификации научного поиска следует считать более открытый доступ к архивным документам, снятие грифа секретности со многих архивных дел. Оживились контакты отечественных ученых с их зарубежными коллегами, обмен литературой и материалами.

Заметным явлением стали исследования одного из ведущих специалистов по истории войны М.Коваля — «Україна: 1939—1945. Маловідомі і непрочитані сторінки історії» (К., 1995); «Україна у Другій світовій та Великій Вітчизняній війнах (1939—1945): спроба сучасного концептуального бачення»
(К., 1999), а также «Україна в Другій світовій і Великій Вітчизняній війнах (1939—1945 рр.)» из серии «Україна крізь віки». Итогом многолетних наработок ведущих ученых стало издание «Політичної історії України», 4-й том которой «Україна в Другій світовій війні. 1939—1945 рр.» (К., 2003) полностью охватывает период войны, авторы В.Кучер, В.Гриневич, В.Коваль.

Участие граждан Украины в вооруженных формированиях разных стран и боевых действиях, военные потери, проблема пленных и другие вопросы рассмотрены в трудах И.Муковского, В.Короля, А.Чайковского, А.Боляновского.

Приближение 60-летия трагических событий на Волыни стимулировало контакты украинских и польских ученых, изучающих историю обоих народов. Результатом этих усилий стало появление серии книг «Україна — Польща: важкі питання», монографий И.Ильюшина, О.Буцко и других исследователей. Весомый вклад в разработку этой тематики внес труд, подготовленный Институтом украиноведения им. И.Крипьякевича НАН Украины, «Волинь і Холмщина 1938—1947 рр. Польсько-українське протистояння та його відлуння. Дослідження, документи, спогади» (Львов, 2003).

В марте 2002 г. при Институте политических и этнонациональных исследований НАН Украины был основан Украинский центр изучения истории Холокоста во главе с кандидатом исторических наук А.Подольским, сотрудники которого подготовили 11 номеров периодического научно-педагогического бюллетеня «Голокост і сучасність».

Среди значительного количества публикаций по истории украинского самостийнического движения стоит назвать книги А.Кентия, Ю.Киричука, В.Дзебака, А.Русначенко, И.Патриляка.

Характеристика советского партизанского движения дается в монографии «Україна партизанська. 1941—1945» (К., 2001) и в книге А.Чайковского «Невідома війна: партизанський рух в Україні 1941—1944 рр. Мовою документів і очима історика» (К., 1994).

В последнее время появился ряд содержательных документальных изданий. Это прежде всего большой проект Института украинской археографии и источниковедения им.Н.Грушевского НАН Украины «Літопис УПА. Нова серія» (изданы семь томов), общий проект украинских и польских архивистов «Польща та Україна у тридцятих—сорокових роках ХХ століття. Невідомі документи з архівів спеціальних служб» (вышло три тома), научно-документальное издание «Київ у дні нацистської навали», подготовленное Институтом истории Украины НАНУ совместно с Государственным архивом СБУ, Государственным архивом МВД Украины и Центральным государственным архивом общественных объединений Украины; несколько изданий, составленных В.Сергийчуком. Значительный объем материалов, связанных с Великой Отечественной войной, содержат «Звід пам’яток України», а также «Енциклопедія історії України» (был издан первый том).

На заключительном этапе находится составление сборника документов и обобщающего тома, которое осуществляют члены рабочей группы по подготовке исторического вывода относительно деятельности ОУН и УПА для Правительственной комиссии по изучению истории ОУН и УПА.

Наряду с достижениями следует указать и на некоторые пробелы в освещении событий 1939—1945 годов. В начале 90-х годов часть авторов в определенной степени увлеклась публикацией сенсационных материалов, негативными оценками действий советского правительства в годы войны, чрезмерно идеологизированной характеристикой военно-политических процессов в стране и ее вооруженных силах. Наиболее ощутимо эти тенденции проявились в тематике, касающейся ОУН и УПА, деятельности советских силовых структур, политической истории.

Важное значение приобретают уточнение концептуальных и методологических подходов, инвентаризация и перекодирование на современный научный язык понятийного аппарата военно-исторической науки, отказ от шаблонов, идеологем, поиск и достижение терминологической аутентичности. На базе Института истории Украины планируется учреждение постоянно действующего методологического семинара, в котором примут участие ведущие специалисты, молодые ученые и аспиранты.

Существует немало вопросов, требующих кропотливой работы с документами, проработки больших статистических массивов, уточнения данных. С боевыми действиями на фронте все более или менее ясно. Однако имеется немало других проблем. Так, к середине 90-х годов в научной литературе количество граждан Украины, носивших красноармейскую униформу, определялось числом в 4,5 млн. Выявленные отечественными исследователями отчеты областных военкоматов дали возможность повысить эту цифру до 6—7 млн. (по разным оценкам, от 600 до 900 тыс. красноармейцев, попавших в немецкий плен в начале войны, были отпущены по домам, а на протяжении 1943—1944 гг. мобилизованы в советские вооруженные силы повторно).

Значительно сложнее подсчитать количество человеческих потерь. Отсутствие исчерпывающих статистических материалов вынуждает отечественных историков использовать вторичные данные, выведенные авторским коллективом российских военных историков во главе с генералом Г.Кривошеевым, и экстраполировать их на Украину. Альтернативными данными являются приведенные в серии «Книга Пам’яті України» по каждой области. Согласно полученным учеными и исследователями результатам, общие человеческие потери оцениваются в 7,6—8 млн. чел.

Составной частью военных потерь были пленные. К проблеме плена ученые обратились только в последние 7—8 лет. Существует заметный дисбаланс: количество публикаций о пленных красноармейцах уступает тем, в которых изложены правовая база, регламентация, условия содержания и труда иностранных военнопленных и интернированных, находившихся на территории Советского Союза. По-видимому, главной причиной такого соотношения является труднодоступность зарубежных архивных источников.

Проблема источников — одна из наиболее сложных. Россия, Германия, США обладают основным комплексом документов. В начальной стадии находятся исследования такой сложной и противоречивой проблематики, как коллаборационизм; трудности начинаются уже на уровне понятийного аппарата, поскольку существует расхождение в определении смысловой границы дефиниции. Если с характеристикой военной коллаборации сложностей не возникает, то классификация разнообразных проявлений и форм сотрудничества с оккупантами гражданского населения усложняется несоразмерностью тогдашней нормативной базы и судебно-юридической практики с жизненными реалиями. Стоит учитывать, что наряду со статьями Уголовного кодекса время от времени вступали в действие многочисленные подзаконные акты, например, циркуляры НКВД.

Для историко-правовых оценок не только частных явлений военного периода, но и всей войны в целом необходимо пользоваться документами, в которых изложены решения международных конференций, военных трибуналов, двусторонних соглашений. На сегодняшний день преданы огласке только некоторые из них, причем со значительными купюрами. Так, самая большая подборка материалов Нюрнбергского процесса по делу военных преступников, изданная на русском языке в 80-х годах, насчитывает всего восемь томов, в то время как немецкие и английские издания — десятки томов.

Фактически «белым пятном» остается функционирование органов суда и прокуратуры в годы Великой Отечественной войны. В более широком формате Фемида военной поры должна стать объектом отдельного направления исследований.

На сегодняшний день существует несколько трудов (И.Биласа, С.Билоконя и других), в которых речь идет о карательно-репрессивной деятельности НКВД и НКГБ. Однако этим общественная функция так называемых «силовых структур» не ограничивалась. Тенденциозность публикаций по этой теме проявляется в том, что умышленно или же непреднамеренно игнорируется креативная роль этих структур (соблюдение правопорядка и законности, приведение в порядок населенных пунктов после их освобождения от захватчиков, учет населения, его обустройство и обеспечение после реэвакуации и т. п.). История советских и зарубежных спецслужб (в т.ч. военных), Службы безопасности ОУН(Б) и соответствующих структур Армии Крайовой также нуждается в комплексном, полноценном и объективном освещении.

Основательного изучения требует круг вопросов, связанных с нравственно-психологическим состоянием всех категорий населения в разные периоды войны (включая военнослужащих и партизан), уровнем лояльности к советской власти и оккупационному режиму и факторами, ее определяющими.

Начата обстоятельная системная проработка вопросов межнациональных отношений периода войны. О научной и общественной важности этого дела свидетельствует указ Президента Украины Л.Кучмы «О мероприятиях в связи с 60-й годовщиной начала выселения этнических украинцев с территории Польши», предусматривающий целый ряд шагов, в том числе открытие памятных знаков и мемориальных досок на территории обеих стран, предоставление льгот переселенцам и их потомкам. Всестороннего освещения требуют также другие векторы межнациональных отношений, в частности украинско-российские и украинско-еврейские.

В последнее время остро дебатируются обстоятельства, сопровождавшие польско-украинский трансфер населения, осуществлявшийся на протяжении 1941—1946 гг. согласно соответствующим межгосударственным соглашениям. Речь идет о признании этой акции депортацией, а следовательно, предоставление ее жертвам соответствующего статуса и материальной компенсации.

Историкам надлежит выяснить все обстоятельства и ход процесса использования нацистами принудительного труда украинских граждан (способов привлечения и трудоиспользования, их быта на чужбине, адаптации к непривычным условиям, возвращения на родину, прохождения процедуры проверки и т. п.). Практически незатронутой остается проблема использования труда населения на оккупированных территориях Украины.

Актуально создание обобщающего труда, в котором будет представлена объемная характеристика форм и методов «освоения жизненного пространства» нацистами на Востоке, выяснена специфика оккупационной политики и режима в рейхскомиссариате «Украина», дистрикте «Галиция», «Транснистрии», т. н. «военной зоне».

Отдельно стоит остановиться на оценке исследований истории ОУН и УПА. Антиномическая по своему смыслу тематика разделила не только общество, но и ученых на несколько лагерей: от безоговорочных апологетов до тех, кто усматривает в деятельности самостийнических сил исключительно негативные моменты. Всплеск интереса к этой проблематике в 90-е годы вылился в тысячи публикаций.

Характеризуя историографию националистического движения в Украине, следует обратить внимание на отсутствие целостного комплекса источников, в значительной степени распорошенных и уничтоженных. Так называемый «Пражский архив», хранящийся в ЦГАОО Украины, по сей день не благоустроен, и доступа к нему исследователи практически не имеют.

За исключением трудов А.Кентия, в публикациях других авторов отсутствует целостная картина технологии принятия решений проводниками организации, анализ, влияние внешних (немецкого, польского, советского) факторов, уровень управляемости местных звеньев ОУН(Б), потери и реальные результаты борьбы; отношение местного населения к самостийническому движению и эффективность пропагандистской деятельности ОУН и УПА; непредубежденное воспроизведение места вооруженных формирований националистического подполья в эскалации польско-украинского противостояния; выяснение причастности к уничтожению гражданского, в том числе еврейского населения.

Проблему введения в научный оборот новых источников дополняет проблема их интерпретации. Остается надеяться, что критическая масса наработок позволит выйти на новый качественный уровень исследований. Именно в этом направлении работают составители новой серии «Літопису УПА» и члены рабочей группы во главе с С.Кульчицким, завершающие подготовку сборника документов в нескольких книгах и аналитически-обобщающего тома по истории ОУН и УПА.

Следующий период развития исследований истории Великой Отечественной и Второй мировой войн должен быть обозначен освоением новых методологических подходов, методик (например, компьютерной обработки статистических данных войны). Перспективными являются такие направления, как история военного быта и повседневности, военная антропология, устная история.

Ученым следует найти «золотую середину», сбалансировать освещение вопросов социальной истории на макро- и микроуровнях. Перспективным является изучение так называемых «малых социумов», или «малых жизненных миров» — армейского, партизанского, рабочих, служащих, научно-технического персонала, творческой интеллигенции, — находившихся в эвакуации, отдельных групп населения оккупированных территорий, военнопленных и т. п.; основные формы самоорганизации и общественной самодеятельности граждан республики в условиях военного положения. Отдельными векторами научных усилий должны стать гендерная история, а также семья как наименьшее звено военного общества, судьба несовершеннолетних, инвалидов, сирот и других категорий населения Украины, наиболее пострадавших от войны.

Во время войны Украина стала не только театром боевых действий, но и ареной острого идеологического противостояния. Проблема включает множество недостаточно разработанных вопросов, ведь речь идет не только об идеологической деятельности партийных и советских органов, но и об аналогичных усилиях немецких, румынских, польских пропагандистских ведомств, соответствующих структур ОУН, УПА и других политических сил украинской эмиграции.

И последнее. Ежедневно уходят от нас участники и свидетели войны. Поэтому мы считаем безотлагательным делом накопление информационной базы в такой форме как интервью с ними. С этой целью созданы опросники для шести категорий непосредственных участников войны, переданные в несколько вузов страны. Их апробация засвидетельствовала значительный эвристический потенциал такого опрашивания. В дальнейшем по линии Министерства образования и науки следовало бы продолжить это дело в каждом населенном пункте, привлекая студентов и учеников, создавая централизованную базу данных на электронных носителях. Таким образом, историки получат еще один уникальный источник для изучения событий военной поры.

Касаясь международных контактов украинских исследователей истории Второй мировой войны следует отметить, что наиболее продуктивное сотрудничество удалось наладить с учеными Польши. Несмотря на частые встречи с немецкими историками, до конкретных проектов (кроме совместных научных конференций) дело не дошло. В последнее время оживились научные контакты с белорусскими и российскими коллегами, результатом чего стала договоренность о подготовке общего документального сборника «Человек, общество, государство. Документы по истории Белоруссии, Российской Федерации, Украины периода Второй мировой войны».

В целом историки, изучающие период Великой Отечественной и Второй мировой войн, стараются соответственно реагировать на вызовы времени и работать на уровне современных требований. Перед научными работниками стоят сложные задачи, выполнение которых требует соответствующего кадрового, организационного, финансового обеспечения, внимания со стороны государственных органов. Только при таких условиях можно ожидать значительных результатов их труда.