Нереализованный шанс

90 лет назад был заключен союз между Польшей и Украинской Народной Республикой

21 апреля 1920 года в Варшаве был подписан договор между правительствами Польской Республики и Украинской Народной Республики, известный еще как соглашение Пилсудский—Петлюра. Согласно ему, два недавно созданных (или возрожденных, если кому-то больше нравится такая формулировка) государства, уже успевшие вступить в вооруженный конфликт между собой, взаимно признавали независимость друг друга, заключали мир, урегулировали вопрос о границе между собой и, главное, договаривались о военном союзе в борьбе против общего врага — большевистской России. И тогда, и ныне отношение к этому договору и в Украине, и в Польше не является однозначным. И Пилсудского, и, особенно, Петлюру в их собственных странах обвиняли в слишком больших, недопустимых уступках «историческому врагу», даже в прямом предательстве национальных интересов. Реализовать исторический шанс, который давал Варшавский договор украинцам, было не суждено — менее чем через год большевикам удалось вынудить Польшу отказаться от союза с УНР.

История не знает сослагательного наклонения. Нет смысла размышлять о том, что было бы, если бы... И все-таки уроки событий 90-летней давности актуальны и для нынешней Украины.

Украинская Центральная Рада провозгласила полную независимость своей страны от России IV Универсалом 19 января 1918 года в условиях вооруженной борьбы с большевистской Москвой. 11 ноября 1918 года, когда поражение Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне стало уже свершившимся фактом, в Варшаве после 123 лет небытия было восстановлено Польское государство. А 13 ноября была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика. Однако вооруженный конфликт между украинцами и поляками в Восточной Галичине начался еще 1 ноября, ведь обе нации считали этот край неотъемлемой частью своего будущего государства. В Надднепрянской Украине тогда же был ликвидирован гетманский режим и установлена власть Директории, против которой немедленно развязала войну советская Россия.

В самом начале 1919 года Антанта попыталась выступить посредником и прекратить украинско-польскую войну в Восточной Галичине и на Волыни. Украинцам и полякам было предложено прекратить огонь. Разделить их должна была временная демаркационная линия (линия Бертелеми), проходившая по Западному Бугу, а в Галичине — восточнее Львова, Дрогобыча и Борислава. Пилсудский согласился с этим предложением Антанты, однако руководство ЗУНР категорически отказалось передать полякам свою древнюю столицу и важнейший промышленный район Галичины — нефтяные промыслы Борислава. «Пусть нас (с поляками. — Авт.) рассудят железо и кровь», — патетически заявили галичане. Руководство ЗУНР не хотело признавать факт, что в условиях сложившегося к тому времени соотношения сил и поддержки Польши со стороны Антанты они практически не имели шансов победить или хотя бы «сыграть вничью» в вооруженном конфликте с поляками. Благодаря Акту Злуки 22 января 1919 года войска Директории, истекавшие кровью в борьбе с большевиками, вынуждены были оказывать помощь и галичанам в их войне с поляками. Несмотря на то что Петлюра настойчиво советовал руководству ЗУНР согласиться на прекращение огня на линии Бертелеми.

Главный атаман считал основным врагом не Польшу Пилсудского, а Россию Ленина. Ведь конфликт с поляками носил исключительно территориальный характер: западные соседи стремились присоединить к своему государству значительные территории со смешанным украинско-польским населением и украинским большинством, однако не ставили под сомнение само право украинцев на создание собственного государства, а, наоборот, поддерживали такую идею. В этом их позиция коренным образом отличалась от подходов Франции и Великобритании, однозначно ставивших на восстановление «единой и неделимой» Российской империи. Так же, как белогвардейцы, категорически не желали создания независимого Украинского государства русские большевики. Несмотря на дымовую завесу ленинских деклараций о «праве наций на самоопределение вплоть до отделения», советская Россия делала все возможное, чтобы силой удержать под своей властью Украину, пусть и предоставив ей какую-то автономию.

Потому в конфликте с Россией, как белой, так и красной, никакие компромиссы для украинских самостийников были невозможны: независимое государство либо есть, либо его нет. Этого не понимала (или не хотела понимать) значительная часть деятелей Директории во главе с ее первым председателем Владимиром Винниченко, которые всячески стремились «как-то договориться» с большевиками и надеялись в союзе с ними нанести поражение полякам в Галичине и на Волыни. Поняв невозможность компромисса с красной Москвой, Винниченко подал в отставку, и Директорию возглавил Симон Петлюра. Он пытался добиться признания Украинской Народной Республики со стороны Антанты хотя бы де-факто, но тщетно. Антанта фактически установила блокаду территории УНР, не пропуская в Украину даже гуманитарную помощь, не говоря уже о вооружениях, и не хотела вести с Директорией никаких предметных переговоров. Такая позиция была обусловлена, с одной стороны, жестким противодействием русских белогвардейцев-«неделимщиков», с другой — памятью о сепаратном Брестском мире, подписанном Центральной Радой с германско-австрийским блоком 9 февраля 1918 года и прогерманской внешнеполитической ориентацией Украинской державы гетмана Скоропадского.

В свою очередь переговоры с поляками имели перспективу. Еще в самом начале 1919 года в Киеве начала работу Польская военная миссия, которую поначалу возглавлял майор Юлиуш Клееберг, а затем генерал Густав Остапович. Миссия зондировала возможность примирения и даже союза с Директорией. Тем более что последняя никогда официально не объявляла, что находится в состоянии войны с Польшей. Однако жестокая и кровавая украинско-польская война в Галичине в то время делала взаимопонимание невозможным. Так, после того как представитель правительства УНР Борис Курдиновский 24 мая 1919 года достиг в Варшаве договоренности, согласно которой правительство УНР отрекалось от всех прав на Галичину, а на Волыни украинско-польская граница должна была пройти по речке Стырь (это означало, что почти вся нынешняя Ривненская область и значительная часть Волынской оставалась в составе Украины), он был обвинен в превышении своих полномочий и даже в государственной измене. Соглашение в действие не вступило. Между тем крупным дипломатическим поражением Украины стало решение главы Парижской мирной конференции Жоржа Клемансо, который 25 июня 1919 года позволил полякам «временно» оккупировать всю Восточную Галичину. И к концу июля того же года поляки вытеснили Украинскую Галицкую армию за Збруч.

В начале осени 1919 года армия и правительство УНР попали в «треугольник смерти» на Подолье, зажатые на территории одной губернии большевиками с северо-востока, деникинцами с юго-востока и поляками с Запада.

1 сентября 1919 года министр иностранных дел УНР Андрей Ливицкий договорился в Варшаве о перемирии с Польшей. Однако он решительно не соглашался с требованием Варшавы признать ее права на Восточную Галичину.

В ноябре 1919-го УНР оказалась перед угрозой полной катастрофы. Территория, контролируемая ее правительством, сократилась до минимума. А тут еще командир Гайдамацкой бригады Омелян Волох поднял мятеж против главного атамана — под красным флагом и лозунгом «идти бить мировую буржуазию вместе с Красной армией». Хотя мятеж атамана Волоха был подавлен, держаться дальше без союзников стало невозможно... 26 ноября Петлюра отдал свою временную столицу Каменец-Подольский полякам — с тем, чтобы не допустить захвата этого города большевиками, и уехал в Любар над Стырем — возрождать армию...

Именно тогда Парижская мирная конференция приняла решение передать Польше всю Восточную Галичину. Правда, только в качестве подмандатной территории сроком на 25 лет. 2 декабря 1919 года Ливицкий все-таки вынужден был подписать декларацию с поляками, которой признавалась граница по Збручу. «Высылаем копию декларации, которую подписали с большим сожалением и болью», — писал Ливицкий Петлюре. Воспользовавшись катастрофическим положением своих украинских партнеров по переговорам, поляки добились от них всего, чего хотели. «Очень сожалею, что эти переговоры мы не начали раньше: может, условия для подписания соглашения с Польшей были бы более приемлемыми», — ответил Ливицкому Петлюра.

Почему же от подписания декларации до Варшавского договора прошло почти пять месяцев? Это было вызвано внутриполитической борьбой в Польше. Начальник Польского государства Юзеф Пилсудский еще с начала ХХ в. был сторонником создания на руинах Российской империи федерации восточноевропейских государств, освобожденных из-под властвования Москвы. В эту федерацию, по Пилсудскому, должны были войти Литва, Украина, Латвия, Эстония, по возможности — даже страны Закавказья и Финляндия. Ну и, конечно же, Польша, которая должна была стать самым мощным элементом нового государственного образования. Только при этих условиях воскрешенная Польша могла, по мнению Пилсудского, нейтрализовать реваншистскую угрозу со стороны России. В свою очередь национал-демократы во главе с премьер-министром Игнацы Яном Падеревским и Романом Дмовским считали федералистские идеи Пилсудского «вредной утопией».

Осенью 1919 года Владимир Ленин выдвинул идею «мини-Бреста». Ради получения «мирной передышки» перед следующим этапом «мировой революции», то есть установлением господства большевизма на всей Земле, он решил заключить мир со странами Балтии, Финляндией и Польшей. Литва, Латвия, Эстония и Финляндия такие договоры подписали. Польское националистическое правительство тоже было сторонником мира с красной Москвой. Тем более что советская Россия соглашалась провести линию границы намного восточнее, чем было предусмотрено даже столь не выгодными для Украины договоренностями между Пилсудским и Петлюрой: Польше должны были отойти современная Хмельницкая и большая часть Житомирской областей, а также практически вся нынешняя Минская область Беларуси. Единственной принципиальной уступкой со стороны Варшавы должен был стать отказ от союза с УНР, признание Польшей «Украинской Социалистической Советской Республики», то есть власти большевиков над Украиной. Несмотря на это, Пилсудскому все-таки удалось, по словам Дмовского, «втянуть государство во вредную авантюру» — войну «не ради защиты Польского государства, а ради интересов чужого государства (УНР. — Авт.)».

Варшавское соглашение 21 апреля 1920 г. (точнее, 22 апреля, поскольку оно было подписано спустя несколько минут после полуночи, но менять дату в документе уже не стали) — небольшой по объему документ, состоящий всего лишь из семи статей. Важнейшим достижением украинской дипломатии стало официальное признание независимости Украины Польшей. Тем самым была прорвана дипломатическая изоляция УНР со стороны Антанты и близких к ней стран. Статья 4 Соглашения предусматривала, что «Украинское правительство обязывается не заключать никаких международных соглашений, направленных против Польши; то же самое обязывается не делать правительство Польской Республики в отношении Украинской Народной Республики». А 7-я статья предусматривала немедленное заключение военной конвенции. Плюсом для Украины можно считать и принцип «зеркальности» в удовлетворении национально-культурных нужд польского меньшинства в Украине и украинского в Польше. Ведь линия границы предусматривала переход под власть «белого орла» практически всех регионов со смешанным украинско-польским населением, даже тех, где украинцы составляли абсолютное большинство. Этой границей стала линия, которая потом разделяла Польшу и Советское государство в 1921— 1939 годах. Слабым утешением для украинцев было упоминание о том, что «в отношении уездов Ровенского, Дубненского и части Кременецкого, которые сейчас отходят Польской Республике», позже будет достигнуто какое-то «более точное соглашение». Не удалось украинцам выторговать у поляков и хотя бы какую-то ограниченную автономию для Восточной Галичины в составе их государства. Заключенная 24 апреля военная конвенция предполагала, что в совместной войне против большевиков на территории Правобережной Украины польские и украинские войска выступают в качестве союзников под «общим руководством» Командования польских войск. Правительство УНР принимало на себя также обязательство поставлять польским войскам в Украине в течение всей войны «мясо, жиры, муку, крупы, картофель, сахар, овес, сено, солому и т.д.». За все же продукты, поставленные поляками для своих войск из Польши, правительство УНР должно было своим союзникам платить. Польша принимала на себя до окончания войны руководство всеми железными дорогами Украины. Власть на освобожденных от большевиков территориях должна была передаваться «военным и гражданским чиновникам УНР», кроме «тыла» польских войск.

Однако едва ли не самым болезненным для украинцев условием Варшавского соглашения (кроме потери Галичины и большей части Волыни) стало фактическое восстановление польского помещичьего землевладения на Правобережной Украине. Соглашение предусматривало, что аграрный вопрос в Украине будет решен после войны украинским Учредительным собранием, а до тех пор в отношении землевладельцев польского происхождения будет сохраняться status quo ante bellum: положение, существовавшее до начала войны. Но ведь на Правобережье большинство помещиков были поляками, и крестьяне разделили между собой их имения еще в 1917—1918 годах! Забегая вперед, скажем: восстановление этого status quo ante bellum польские войска в Украине не «доверили» правительству УНР, а осуществляли его сами, порой совершенно варварскими методами. Например, князь Сангушко, возвратившийся в свое имение на западном Подолье в сопровождении польских жолнеров, заставил всех жителей села восемь часов стоять перед ним на коленях, а каждого, кто не встал на колени или поднялся без разрешения пана, солдаты «союзников» безжалостно убивали. Интересно, сколько добровольцев дало это село (а также окрестные) в армию УНР, возвратившуюся в Украину с такими союзниками?

Варшавское соглашение, а особенно то, как оно реализовывалось на практике, вызывало тогда, в далеком уже 1920 году, в украинском обществе преимущественно отрицательную реакцию. Многим даже из убежденных самостийников показалось, что если уж выбирать «меньшее зло», то таковым будет именно большевистская Россия Ленина, а не «панская» Польша Пилсудского. (Никто тогда не мог даже представить, что всего спустя 12 лет большевики будут ломать хребет украинскому крестьянству ужасным геноцидом-голодомором, а большинство национально сознательной интеллигенции просто расстреляют или сгноят на Колыме и в Карелии.) Так, министр правительства УНР Сергей Шелухин назвал Варшавское соглашение «преступлением, за которое Украина заплатила своей свободой и кровью своих сынов». Однако совершенно иной взгляд озвучил первый министр иностранных дел УНР Александр Шульгин: «Это была революция в нашей тогдашней внешней политике, и нужно было обладать большой гражданской смелостью, чтобы на нее решиться. Петлюра этой смелостью обладал».

А пока что новые союзники, братья по оружию, отправились в общий поход против большевиков. На рассвете 25 апреля 1920 года польские и украинские войска перешли в наступление по всему украинскому фронту, а уже 6 мая практически без сопротивления большевистские армии оставили Киев. Голоса всех тех, кто называл войну с советской Россией вредной авантюрой, умолкли. «Честь и слава верховному вождю нашей армии», — вынужден был провозгласить в сейме его председатель, один из основных противников этой войны и вообще Пилсудского Войцех Трампчинский.

Девятого мая генерал Эдвард Рыдз-Смиглы принимал на Крещатике «парад победителей-освободителей». Сколько восторга это вызвало у поляков тогда и впоследствии! Лишь один участник того блестящего парада, ротмистр Тадеуш Махальский, охарактеризовал его как грубую политическую ошибку: «Украинский народ, который видел в своей столице чужого генерала с польским войском вместо Петлюры во главе собственных войск, воспринял этот акт не как освобождение, а, скорее, как разновидность новой оккупации. Поэтому украинцы вместо энтузиазма и радости хранили унылое молчание, и вместо того чтобы схватиться за оружие в защиту обретенной свободы, оставались пассивными зрителями». Тем более что поляки так и не позволили Директории въехать в Киев и всячески тянули с передачей власти украинской администрации на освобожденных от большевиков территориях. Польские генералы относились к своим украинским союзникам, скажем мягко, не самым лучшим образом. «Игнорирование элементарных прав независимости Украинского государства, попрание его юридических актов, языка, правительственных институтов; ненужные, ничем не обоснованные лишения военных и гражданских защитников этого государства, бесстыдный захват и присвоение государственного имущества, которое стоит миллиарды рублей, — все это может вызвать и вызывает справедливое возмущение», — писал Петлюра в меморандуме Пилсудскому. Может, именно поэтому ситуация на фронте изменилась молниеносно. Уже 26 мая советские войска перешли в контрнаступление сначала в Украине, потом в Белоруссии, а спустя два с половиной месяца поляки не только потеряли Киев, Минск и Вильнюс, но и увидели врага в 13 километрах от Варшавы. А тогда произошло «чудо на Висле»...

Армия УНР, состоявшая в то время из шести стрелковых дивизий и численностью уступавшая действующим частям Войска Польского раз в пять, проявила себя и во время наступления на Киев, и в оборонительных боях против большевиков самым лучшим образом. Практически все польские генералы, которые еще за год до того воевали против украинцев и не слишком доверяли новым союзникам, признавали и тогда, и впоследствии, что украинцы воевали храбро. Многие аналитики, в частности французский генерал Людовик Фори, утверждают, что едва ли не важнейшей причиной сокрушительного поражения, нанесенного армиям Тухачевского под Варшавой, стали события на южном участке польско-большевистского фронта, в ходе которых была измотана и потеряла наступательный порыв главная ударная сила красных — Первая конная армия Буденного. Она так и не смогла поддержать войска Тухачевского под Варшавой, втянувшись в очень тяжелые бои против украинцев и поляков в Галичине. Трудно переоценить значение героической обороны Замостья в конце августа 1920 года, во время которой были «перемолоты» четыре лучших дивизии Буденного. А общее командование группировкой украинских и польских войск в Замостье осуществлял командир 6-й стрелковой дивизии УНР полковник (позже генерал) Марко Безручко.

Потом были еще победы над большевиками на Немане. Но 18 октября варшавский сейм заключил перемирие с Москвой, а 18 марта 1921 года — и мирный договор в Риге. То, что мир, к которому как можно скорее стремились и Москва, и Варшава, был заключен только спустя пять месяцев, вызвано прежде всего противодействием Пилсудского. По свидетельству Медзинского, одного из его соратников, Пилсудский «еще искал возможность продолжения войны дальше уже не столько для краткосрочной польской оборонительной политики, сколько для реализации договора с Петлюрой и освобождения от большевистской власти земель поднепровской Украины». Но вся Польша объединилась против него. Страна была измучена шестилетней войной, федералистские планы Пилсудского казались химерой, а польская мирная делегация, состоявшая из его политических противников, прилагала все усилия, чтобы новая линия границы была проведена не очень далеко на востоке: в сейме просто не желали, чтобы подданными Польши стало слишком много украинцев и белорусов. Главным же условием советской делегации был отказ поляков от поддержки независимости Украины. После того как польская делегация согласилась с этим, проблем практически не осталось.

Однако оба эти похода закончились полным поражением. Тот, кто смог пробиться обратно на польскую территорию, был интернирован. 15 мая 1921 года Пилсудский появился в лагере для интернированных украинских старшин в Щиперне, отдал честь выстроившимся перед ним в две шеренги офицерам и сказал: «Господа, простите меня. Я перед вами очень виноват. Так не должно было случиться».

Так чем же было Варшавское соглашение 1920 года? Преступлением, ошибкой или последним шансом сохранить Украинское государство и единственно правильным решением в тех тяжелых условиях?

До сих пор в Украине можно слышать диаметрально противоположные его оценки. Однако трудно спорить с тем, что только оно давало в 1920 году возможность продолжения вооруженной борьбы украинского народа против большевистского режима, шанс пусть, в конце концов, и нереализованный, сохранить независимость Украины. Кроме того, совместная героическая борьба поляков и украинцев не дала в 1920 году возможности большевистским полчищам понести «через труп белопанской Польши на своих штыках огонь Мировой революции на Запад Европы», к чему совершенно откровенно призывал своих бойцов Тухачевский. В 1242 году монгольские орды потеряли большую часть своего наступательного порыва именно в борьбе с населением Украины—Руси, которое, погибая само, косвенно спасло Западную Европу. А в 1920 году казаки армии УНР на берегах Днестра и Западного Буга прикрыли своим телом Европу от нашествия новейшего Чингизхана.