Не быть жертвой

В не столь уж далекой древности люди сходились у колодца и не торопились расходиться, пока не обменяются мнениями и новостями. Колодец был один, и не близко, слова имели вес и значение, как и вода, которую уносили с собой.

Потом колодцев стало больше, и для повышения статуса собственного появилась тенденция плевать в колодцы конкурентов.

Затем появился водопровод, но слова потеряли ценность, привычка же конкурировать осталась, а демократия и микробы уравняли шансы заразиться.

Полное пренебрежение информационной гигиеной и одновременное сетование на отравляющий эффект того, что взахлеб сознательно потребляет гражданин, - ярчайшая иллюстрация не только фрейдистского Танатоса, инстинкта "воли к смерти", но и иллюстрация заурядной когнитивной неряшливости.

Что такое социализация?

Человек, как "политическое животное", по определению Аристотеля, нуждается в поиске себе подобных и обучающему общению с ними. При этом такое обучение в минимальной степени имеет отношение к "образованию". Образование, образно говоря, продолжает петь оды романтике ручного труда и естественнонаучной парадигме во времена IТ и постправды.

Обучение человека другими людьми от своего первого вздоха имеет реальной целью социализацию. Это процесс получения человеческим индивидом навыков, необходимых для полноценной жизни в обществе. Он движим инстинктом сохранения вида по той простой причине, что сообща выживать легче. Альтруизм генетически обусловлен. Но в украинском обществе, где исчезают не только моральные, но и любые авторитеты, кроме уголовных, учиться становится не у кого.

С одной стороны, в обществе не уменьшается количество людей - носителей современного знания. Их все еще много, даже с поправкой на эмиграцию. Но фишка в том, что это знание может быть слишком современным, как биткоины, и в Украине никому не нужным. Люди как бы есть, но их как бы и нет.

С другой - в обществе, благодаря политикам, исчезли любые маркеры авторитетности, все относительно, все может подвергнуться осмеянию и выворачиванию наизнанку. Чудовищная безвкусица стала синонимом массовой духовности.

Инстинктивное поведение, в том числе и социальное, начинается с внутренних мотивов, заставляющих искать определенный набор обусловленных средой стимулов.

Интенсивность социальных коммуникаций в этом ценностном хаосе, в состоянии гуманитарной катастрофы возрастает в разы, ибо "теория шести рукопожатий", при которой искомое можно найти в этих арифметических пределах, уже не работает. В лучшем случае вместо руки на каком-то этапе вы встретите другую часть тела. И это в лучшем.

Однако люди неутомимы, потому что встревожены. Они в коммуникации вместо ответов получают лишь новую порцию еще более тревожных вопросов. И мечутся между телевизором, Интернетом, телефоном и офисом.

Что такое украинская социализация?

В этом безумном пространстве все находятся в одинаковом невротическом состоянии социально одобренной истерии, которую по недоразумению принимают за маркер развития гражданского общества.

"Когда видишь это - поневоле начинаешь нервничать, сомневаться в демократии и находить достоинства в политике правых. Что такие сомнения слабо оправданны, доказывает простой, но очень важный для социологии опыт, который провел однажды на речных гольянах Эрих фон Хольст. Он удалил одной-единственной рыбе этого вида передний мозг, отвечающий - по крайней мере у этих рыб - за все реакции стайного объединения. Гольян без переднего мозга выглядит, ест и плавает как нормальный. Единственный отличающий его поведенческий признак состоит в том, что ему безразлично, следует ли за ним кто-либо из товарищей, когда он выплывает из стаи. Таким образом, у него отсутствует нерешительная "оглядка" нормальной рыбы, которая даже если очень интенсивно плывет в каком-либо направлении, уже с самых первых движений обращает внимание на товарищей по стае: плывут ли за ней, и сколько их, плывущих следом.

Гольяну без переднего мозга это было совершенно безразлично; если он видел корм или по какой другой причине хотел куда-то, он решительно плыл туда - и, представьте себе, вся стая плыла следом. Искалеченное животное как раз из-за своего дефекта стало несомненным лидером".

Эта красноречивая цитата из книги австрийского зоолога и этолога, лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца "Агрессия". Эрих фон Хольст, о котором идет речь, немец, уроженец Риги, создавший теорию "нейронных осцилляторов", учение о глубинных принципах координации и взаимозависимости живых организмов.

Лоренц был потрясен: лидерство, вопреки всем интеллектуальным построениям, в гораздо большей степени основывалось на дерзкой безмозглости, чем на уме и образовании. Правда, это требовало и стадного поведения масс, что, впрочем, вскоре, еще при жизни Лоренца, было экспериментально доказано наглыми недоучками Сталиным и Гитлером в ХХ веке и их последователями - в веке нынешнем.

Культурные ценности лежат в основе социальных норм. Нормами называются ожидания и стандарты, управляющие действиями людей. Люди с детства усваивают ценности общества благодаря социализации. Сначала в семье, потом в обществе.

В обществах больных как наше, мораль семьи и социальная этика - взаимоисключающие понятия. В украинской культуре семейные ценности веками доминировали, защищая личность от диктата извне. Затем семейные ценности были демократически признаны архаичными, сдерживающими свободное развитие личности. И за ненадобностью архаичные, семейные методы социализации - через сказку, пряник и ремень - у нас в одночасье перешли в государственные методы. А государственные методы, по требованию кредиторов, начали стимулировать потребление эрзац-продукта европейских норм, их бета-версии, говоря современным техническим языком. О том, что нормы эти для разных людей очень разные, нам совсем недавно уже прямым текстом напомнили голландцы. А то мы никак не хотели верить, потому что сказка вот-вот бы и сделалась былью. Да не заладилось.

Вот люди и продолжают метаться в замкнутом информационном пространстве собственных фантазий и страхов. Требуя помощи от кого угодно, лишь бы при этом не нужно было нести личной, с именем и фамилией, ответственности. "Нам - никакой ответственности за что-либо" - вот девиз нашей евроинтеграции - сверху донизу.

Социализация - двусторонний, разнонаправленный процесс. Происходит взаимовлияние между биологическими факторами и культурой, если культура существует. Не в виде продуктов искусства, отнюдь. Культура - это прежде всего стабильный поведенческий код общества, а не клубное распевание старинных дум на брюссельских вечеринках чиновниками, косящими под слепых бандуристов.

В отсутствие социализации нас вполне закономерно воспринимают как несколько десятков миллионов асоциальных типов, готовых в любой момент повернуть куда угодно за безмозглым всенародным лидером, а уж их появляется сейчас - один другого безмозглее.

Социализация - это ответ разума на кризис, она предполагает понимание того, что между черным и белым существует множество "оттенков серого цвета". Социализация исключает детскую революционную бескомпромиссность.

Но для работы разума необходимо осознание "Я", продукта социального, формирующегося на основе взаимоотношений с другими. А его сформировать не из чего сейчас. Все в той же рыбьей стае.

Вы наверняка встречали людей, которые идут в толпе, визгливо орут, толкаясь, бросают мусор под ноги, лезут без очереди, плюют, и так далее. Их все больше. Это не обязательно потому, что они по жизни специально наглые. У них дезадаптация внимания, они просто не видят других, не в состоянии удерживать внимание на периферии. Неконтролируемая зависимость от собственных, персональных интересов, потребностей, желаний, психологическая необходимость ставить их приоритетом.

Им противостоит другая группа, у которой неконтролируемая зависимость от интересов, потребностей и желаний собеседника, партнера, подверженность внешнему влиянию. Они как бы представляют нормативные интересы общества, но это до очередного сноса МАФов или застройки сквера, они всегда выберут сторону большинства, вне контекста. Потому что расширить контекст - для них значит умалить себя.

Как вести себя социально приемлемо вне этих двух групп, если разум все же остается для вас приоритетом?

Научиться пониманию того, какие чувства и переживания и как отражаются на вашем поведении и речи. То, как вы выглядите, и есть то, что в вас видят и слышат. Нет никакого телепатического понимания, есть сходное поведение при похожем гормональном фоне, но, как известно, его хватает примерно на месяц.

Практиковать постоянный анализ того, что имеет смысл сделать для себя, и что - для других. Неразделение этого ведет к эмоциональному выгоранию и детским жалобам на черствость мира. Мир вообще не в курсе насчет вас, будьте уверены.

Тренировать концентрацию внимания на окружающих, спокойно читать выражения лиц, интонаций и телодвижений, при этом прикидывать, что полезного, но необременительного можно сделать для пользы и удовольствия окружающих. Среди них тоже могут оказаться разумные люди.

Перестать быть застенчивым, молчание - оно у ягнят. Конечно, можете продолжать приносить себя в жертву, думая, что вы - жертвенный агнец. Но на самом деле вы поощряете людоедов.