НАРОД ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЫ-2: КАК МЫ ВЕРУЕМ

Вряд ли можно подыскать для исследований более деликатную проблему, нежели религиозность народа. И уж вовсе непросто измерить неосязаемую гармонию духовных чувствований грубой алгеброй социологического анализа. Однако жизнь настоятельно требует того, ибо феномен веры обретает вполне осязаемое воплощение в нашей, увы, непростой повседневности. Причем ситуация в религиозной сфере наводит порой на совсем не благостные размышления. Вспомним хотя бы как недавно сгустились тучи межконфессиональных проблем над Успенским собором…

Итак, как же мы веруем? Как наша религиозность влияет на гражданскую позицию? Какое место наша вера занимает в системе ценностных ориентаций? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, Украинский центр экономических и политических исследований (УЦЭПИ) в августе 2000 г. провел широкомасштабное социологическое исследование во всех регионах Украины. Его результаты детально изложены в сентябрьском номере журнала УЦЭПИ «Національна безпека і оборона». Эксперты уже окрестили этот тематический выпуск журнала «религиозной энциклопедией независимой Украины». Список желающих получить его превысил самые оптимистические ожидания авторов.

4 марта 2000 г. «ЗН» опубликовало результаты исследований УЦЭПИ по проблемам ценностных ориентаций населения Украины под названием «Народ золотой середины: эскиз социально- психологического автопортрета». Нынешняя публикация — это продолжение темы, новая попытка ответить на вопрос: «Кто же мы, украинцы?»

>

В нынешних условиях отсутствия «дневного пропитания» мы именно «потребное для тела» ставим на первое место в системе ценностей посюсторонней жизни, а религии даже верующие отводят седьмую из шестнадцати позиций. Неверующие, атеисты и безразличные, как и следовало ожидать, поместили религию на последнее, 16-е место. Что касается колеблющихся, то они, вероятно, колеблются скорее в сторону неверия, ибо недалеко ушли от атеистов, отдав религии 14-ю позицию.

ВЕРА И ПОЛИТИКА

В вербальной практике, в частности в ответах на вопросы дотошных социологов, мы демонстрируем редкостную тягу к самостоятельности в определении своих политических позиций. Как будто выборы последних лет и особенно единодушный референдумный порыв не у нас происходили. Но так или иначе, только 11,5% верующих признали, что всецело или частично прислушиваются к тем политическим идеям, которые пропагандируются в их религиозных организациях. Интересно, что учитывают позицию религиозной организации ровно столько же респондентов из числа верующих, сколько указали и на СМИ как на источник влияния на их политический выбор — 7,3% и 7,4% соответственно. 8,4% верующих засвидетельствовали, что их религиозные организации политических вопросов вообще не поднимают и не обсуждают; каждый шестой (15,2%) заявил, что на его политический выбор позиция религиозной организации, к которой он принадлежит, не влияет никак. Более четверти (26,8%) верующих утверждают, что формируют свои политические взгляды самостоятельно.

Если бы сегодня происходили досрочные парламентские выборы, то треть из нас (33,1%) не голосовали бы ни за одну из партий, при этом неверующие настроены более негативно — из их числа не голосовали бы 36,7%, из числа верующих — 31,3%. Затрудняется с ответом примерно каждый шестой из нас (16,4%), из числа верующих — почти каждый пятый (17,7%), неверующих — каждый восьмой (12,4%). Зато если бы проголосовали те, кто определился, и так, как определился, то в парламент прошли бы в первую очередь коммунисты — за них готовы отдать голоса почти каждый пятый из нас (19,2%), но из числа верующих — только каждый шестой (16,5%), из числа неверующих — каждый четвертый (25,5%). Не иначе, как по старой памяти прошла бы в парламент потрепанная в боях за власть и с властью НДП — 6% голосов верующих и 6,8% — неверующих, в целом — 5,9%. С таким же общим количеством голосов финишировал бы Народный рух Украины (Г.Удовенко), при этом за него проголосовали бы 7,1% опрошенных из числа верующих и 5,4% — неверующих. Без дополнительных исследований проблемы отношения верующих к футболу необъяснимо, но факт: согласно результатам опроса, верующие могли бы привести в парламент СДПУ(о), за нее готовы проголосовать 4,5% из их числа, и только 2,7% из числа неверующих. Таким образом, можно заключить, что самостоятельно, или под влиянием все же религиозных организаций, верующие в своем политическом выборе тяготеют скорее к правоцентристским, чем к левым партиям.

ВЕРА И ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ

В вопросе приоритетов внешнеполитической деятельности Украины верующие отдают предпочтение прозападному направлению: отношения со странами Европейского союза приоритетными считают 31,5% опрошенных из числа верующих и только 22,9% — неверующих, отношениям со США — 5% верующих и 2,7% неверующих. И наоборот, отношения с Россией в качестве приоритетных рассматривают 29,2% респондентов из числа неверующих (против 23,8% верующих), со странами СНГ — 33,5% неверующих против 29,3% верующих.

Даже если принять во внимание, что наибольший удельный вес верующих на западе Украины, что именно там в основном действуют Церкви, занимающие прозападные, во всяком случае, — уж никак не пророссийские позиции (УГКЦ, УПЦ-КП, УАПЦ), то столь видимую разницу в геополитических ориентациях верующих и неверующих одним лишь влиянием названных Церквей объяснить нельзя — ввиду их малочисленности. Можно предположить, что, во-первых, геополитические ориентации верующих формируются не только под влиянием позиции Церкви; во-вторых, верующие, относящие себя к УПЦ, далеко не монолитны в стремлении к славянскому единству и более тесным отношениям с Россией.

ВЕРА И ОТНОШЕНИЕ К ОБЩЕСТВУ И ГОСУДАРСТВУ

Государство мы по-прежнему не любим, причем и верующие, и неверующие в равной степени. На вопрос, о том, кому прежде всего должен служить человек — обществу, государству, Богу, своей семье или заботиться о себе самом, и верующие и неверующие ответили практически одинаково: прежде всего человек должен заботиться о семье (с таким утверждением согласились 98% верующих и 98,2% неверующих) и самом себе (87,4% и 87,8%). На третью позицию верующие поставили служение Богу (71,6%), на четвертую — обществу (66,8%), а служение государству оказалось на последней, пятой позиции (58,4%). Неверующие на третье место определили общество (58,6%), на четвертое — государство (47,8%), однако, если учесть, что неверующие, во всяком случае, большинство из них, считают Бога несуществующей сущностью, то служение государству оказалось практически на последней позиции.

ВЕРА И ОТНОШЕНИЕ К АСОЦИАЛЬНЫМ И «ПРОБЛЕМНЫМ» ЯВЛЕНИЯМ

Верующие более нетерпимы к различного рода асоциальным, а также так называемым «проблемным» явлениям, особенно связанным с лишением жизни (самоубийствам, эвтаназии). Так, о своем категорическом неприятии столь распространенного ныне явления, как взяточничество с использованием служебного положения, заявили 78% верующих и 70% неверующих. Не видят никаких оправданий самоубийству 81% верующих и 75% неверующих. Вместе с тем, несмотря на безоговорочное осуждение всеми религиозными доктринами аборта как убийства и тяжелейшего греха, в его оценке позиции верующих достаточно далеки от доктринальных и обусловлены скорее современными реалиями: абсолютное неприятие аборта засвидетельствовали только 39% верующих (неверующих — 18%), зато почти треть верующих (29,8%) готовы оправдать такой поступок наличием определенных обстоятельств, а 8% верующих — безоговорочно оправдывают его. Более чем каждый пятый верующий (23,4%) принимает эвтаназию как всегда оправданный поступок и, видимо, готов оказать в случае необходимости помощь нуждающемуся в ней. Наличие таких убеждений в среде верующих свидетельствует одновременно и об их склонности к учету обстоятельств реальной жизни, но и об определенном кризисе доктринальных принципов религиозного решения проблем жизни, а также права человека распоряжаться собственной жизнью.

КАК МЫ ПРЕДСТАВЛЯЕМ СЕБЕ БОГА

Вопрос о Боге был открытым. Респонденты формулировали свои варианты ответов и предложили в целом 103 версии описания Бога. От тавтологичных «Бог есть Бог» до достаточно неожиданного «Бог — очень интересный собеседник (жаль, что гипотетический)». В целом же, анализируя ответы, следует отметить, что христианская апофатика ничего с нами сделать не смогла — мы все равно упорно стараемся если не представить себе образ, то описать Бога. Только 0,2% верующих (статистически незначимое число) заявили, что пытаться представить себе Бога грешно, еще 0,2% сочли Бога загадкой, 0,7% полагают его необъяснимым. Каждый десятый из нас представляет себе Бога так, как он описан в Библии (Троица), или изображен на иконах, храмовых росписях, «в фильмах», т.е. похожим либо на Иисуса Христа, либо на «старенького седого дедушку». Есть среди нас и пантеисты (Бог — весь мир, природа), и почитатели теософии (Высший Разум, Абсолют, Идея).

В целом же наиболее распространены представления о Боге как о живом существе — 24,5% ответивших (36,7% неверующих и 18,7% верующих), о высшей, сверхъестественной силе (18%), невидимом сверхчеловеке (9%). Для верующих более характерны абстрактные представления (необозримый дух, начало и конец, совершенство, абсолют) и описание Бога в эмоционально окрашенных терминах морали: любовь, благодать, помощь, справедливый, защитник и т.д.

Относимся мы к Богу сугубо по-человечески: мы его жалеем («бедный, несчастный, распятый на кресте»), мы даже обижаемся на него, считая, что «он только для праведников что-то делает», что он «слепой и глухой к страданиям народа Украины». Но чаще всего мы просим помощи и еще чаще забываем благодарить.

КОГДА МЫ ВСПОМИНАЕМ О БОГЕ

Часто обращаются к Богу 65,3% верующих и 4,4% неверующих, иногда — 32,6% верующих и 27,6% неверующих. Наиболее распространенные поводы для обращения — эмоционально негативные ситуации: болезнь, собственная или кого-то из близких (57,7% верующих и 11,4% неверующих), чувство опасности, страха (54,7% и 13,1%), чувство душевного беспокойства (53,3% и 11,2%), нужда в поддержке (36,1% и 5,9%), чувство одиночества (21,5% и 3,1%). В радости и счастье мы обращаемся к Богу значительно реже (31,6% верующих и 2,3% неверующих), с благодарностью за определенные события в жизни — 43,2% верующих и всего 3,7% неверующих. И уж совсем мало кто из нас просит у Бога прощения в случае нарушения религиозных заповедей — менее трети (29,6%) верующих и только 0,9% неверующих. То ли привыкли нарушать заповеди, то ли не обращаем внимания, то ли полагаем себя достаточно и со значительным авансом наказанными, трудно сказать. А скорее всего, мы, даже те из нас, кто полагает себя верующими, не очень верим в потустороннюю жизнь и справедливое потустороннее воздаяние: в жизнь после смерти верят менее половины (41,7%) из нас, в том числе немного более половины (58,6%) — из числа верующих, в существование рая — 41,9% и 61,1% соответственно, ада — 38,4% и 55,3%. Свой ад мы носим с собой и устраиваем его ближним.

ЧТО ДЛЯ НАС ВЕРА

Прежде всего и преимущественно — морально-нравственная нормативная система и психотерапевтическое средство. Менее всего — путь к спасению души и связь с Богом. И для верующих (47,7% респондентов из числа верующих отметили это утверждение) и для неверующих (18,4%) суть веры состоит прежде всего в том, что она «удерживает от плохих поступков», «рождает чувства милосердия, сочувствия, добра» (47,3% и 9,9%). Далее наибольшее число опрошенных отметили свойство веры служить очищению души, покаянию (46% верующих и 7,7% неверующих), придавать смысл жизни (42,4% и 8,1%), способствовать «облегчению душевных переживаний, страданий и страхов» (41,6% и 12,6%), быть «опорой в жизни» (39,4% и 10,5%). Только менее трети (28,9%) верующих и 3,4% неверующих понимают веру в классически религиозном смысле — как спасение души, путь к вечной жизни; и уж совсем немногие — менее чем каждый пятый (18,8%) из числа верующих и статистически незначимое количество — 2,2% неверующих полагают, что вера помогает ощутить связь с Богом. При этом 12,7% верующих не нуждаются в Церкви, утверждая, что им «достаточно общения с Богом «один на один». Таким образом, можно констатировать, что, во-первых, понимание веры, религии очевидно смещается с определения ее сути как пути спасения души и общения с Богом к трактованию ее как морально-нравственной доктрины (нормативной системы); во-вторых, вера, религия реально превращаются в частное дело граждан, автономное не только по отношению к государству, но и к самой Церкви.

КАК МЫ ОТНОСИМСЯ К ТЕМ, КТО ВЕРИТ НЕ ТАК, КАК МЫ

Мы почти образцово толерантны к инославным — на удивление, если учесть имеющееся у нас количество и разнообразие межцерковных конфликтов. Однако, при всем при том поддержали тезис «истинна лишь та религия, которую я исповедую» только 13% верующих, еще 13% убеждены, что право на существование имеют лишь традиционные для нашей страны религии. Примерно такая же численность верующих заявили свое негативное отношение к протестантизму (15,8%), исламу (14,6%), иудаизму (13,5%). Подавляющее же большинство (72,3%) верующих весьма благожелательно настроены по отношению к инославию, полагая, что «все религии имеют право на существование как различные пути к Богу» (30,1%) или «всякая религия, провозглашающая идеалы добра, любви, милосердия и не угрожающая существованию другого человека, имеет право на существование» (42,2%).

Правда, при ближайшем рассмотрении выясняется, что благожелательность имеет форму скорее безразличия, ибо в ответах на вопрос об отношении к конкретным религиям голоса, как правило, отдавались именно за эту позицию. Безразличны к греко-католицизму 35,9% верующих и 53,5% неверующих; к римо-католицизму — 39% и 51,8% соответственно; к протестантизму — 41,1% и 56,2%; к исламу — 44,4% и 42,1%; к иудаизму — 42,9% верующих и 52% неверующих.

Положительным отношением наибольшей части верующих и неверующих пользуются, как и следовало ожидать, наиболее многочисленные конфессии Украины — православие (87% верующих и 38,4% неверующих), греко-католицизм (39,8% и 13,5% соответственно), римо-католицизм (34% и 13,7%).

Исключение из нашей толерантности составляют религиозные практики некоторых новейших религиозных течений, прежде всего — харизматического характера. Основной элемент этих практик — массовые проповеди с сеансами «исцелений». Вот к этим-то проповедям и исцелениям мы очень дружно (59,6%) относимся негативно — и верующие (59,2%), и неверующие (62,4%). Мы считаем, что массовые исцеления — это чистой воды мошенничество, приносящее его организаторам материальную выгоду (43% верующих, 45% неверующих); мы полагаем, что пропаганда «массовых исцелений» чрезвычайно вредна, ибо многим людям внушается надежда на чудо, они не лечатся и тем самым рискуют здоровьем, а иногда и жизнью (22% верующих, 30% неверующих); мы убеждены, что массовые проповеди и исцеления отрицательно влияют на психическое здоровье человека (12,5% и 14,7% соответственно); кроме того, мы полагаем, что деятельность зарубежных проповедников неорелигиозных направлений отрицательно сказывается на традиционной вере населения (19% и 11%). Поэтому почти половина (46,6%) опрошенных из числа тех, кто отрицательно относится к массовым проповедям и исцелениям, убеждены, что они должны быть запрещены законом (46,8% верующих и 53% неверующих); 25,8% — не согласны с таким утверждением, аргументируя свою позицию ссылкой на право свободного выбора и ответственности за его последствия. Впрочем, 16% респондентов из числа тех, кто отрицательно относится к деятельности новейших религиозных течений, считают, что эта деятельность запрещена не будет, поскольку руководители неорелигиозных структур имеют возможность материально заинтересовать представителей власти; 10% полагают, что запрещение не последует в силу того, что сегодня, когда лечение стало для большинства граждан практически недоступным, власти выгодно, чтобы люди надеялись на целителей.

МЫ И ЦЕРКОВЬ

С Церковью у нас отношения еще более сложные, чем с верой в существование Бога и религиозным самоопределением. Анализ полученных в ходе исследования результатов дает основания утверждать, что религиозность и Церковь для нас — это если не абсолютно, то очевидно разные вещи.

Во-первых, уровень декларируемой нами религиозности разительно не совпадает с уровнем доверия к Церкви. Если верующими, как уже говорилось, полагают себя 57,8% наших сограждан, то полностью доверяют Церкви только 33,7%, причем из числа верующих — менее половины, 48%; из числа неверующих — всего 7,8%. Такая ситуация свидетельствует о том, что наметилась тенденция к отчуждению общества и даже верующих от Церкви.

Во-вторых, отмечается низкий уровень конфессиональной определенности веры. Чуть ли не конституционное большинство опрошенных (64,4%) полагают, что «человек может быть просто верующим и не исповедовать какой-либо определенной религии», самое неожиданное заключается в том, что так думают более половины (58,1%) верующих!

В-третьих, очень низок уровень вовлеченности верующих в религиозную доктринальную и культовую практику. Только менее четверти (24%) верующих (!) считают, что верующий человек должен обязательно посещать религиозные службы, выполнять религиозные обряды и глубоко знать основы религиозного вероучения. Большинство же верующих (52,2%) убеждены в том, что посещать службы и выполнять обряды можно «время от времени», а основы вероучения «знать не обязательно». А каждый пятый (21%) верующий полагает, что «верующий человек может вообще не посещать религиозные службы, не выполнять обряды и совсем не знать основ религиозного вероучения».

Религиозная практика верующих соответствует этим убеждениям. Почти треть (30,6%) верующих вообще не посещают религиозные службы. Почти половина из тех, кто все же их посещает (49,6%), делают это только на религиозные праздники, каждый девятый (11%) — раз в год или даже реже. И только 5,2% принимают участие в церковной службе более чем раз в неделю, 18,6% — еженедельно, еще 15,3% — раз в месяц.

Только чуть более половины (53,2%) верующих из числа посещающих службы делают это прежде всего с целью «общения с Богом», менее трети — для того, чтобы выполнить обряд исповеди и причащения. Причинами посещения служб называются: необходимость следования традиции народа или семьи (47,2%), потребность в душевном успокоении (32,1%), годовщины смерти друзей и близких (10,2%) и, наконец, обыкновенный конформизм («посещение служб сейчас принято, я делаю так, как все» — 11,7%; «за компанию с друзьями и родственниками» — 4,4%).

Каждый шестой верующий (16,4%) не знает ни одной молитвы, более половины (53,8%) — ограничиваются знанием одной-трех, только один из пяти верующих (21,5%) засвидетельствовал знание от трех до 10 молитв.

Только 14,4% верующих регулярно оказывают Церкви материальную поддержку, почти половина (48,2%) делают это иногда, 18,1% — делают пожертвования только в дни больших праздников и оплачивают требы, а почти каждый пятый (19,1%) из числа верующих никогда не поддерживает Церковь материально. Так же поступают и 80,8% неверующих.

К КАКОЙ ЦЕРКВИ МЫ СЕБЯ ОТНОСИМ

С конфессиональным самоопределением верующих положение примерно такое же, как и с участием в религиозной практике — не будучи признанной в качестве необходимого, оно соблюдается преимущественно на уровне вероисповедания и в гораздо меньшей степени — на уровне Церкви (деноминации). Хотя здесь необходимо оговорить: низкая степень конфессиональной определенности присуща главным образом тем верующим, которые полагают себя православными.

Большинство (66%) опрошенных отнесли себя к православию, в том числе — 72,8% верующих и 27,8% неверующих (вероятно, по факту крещения). Однако численность полагающих себя православными верующими и численность тех, кто получил крещение в православии, не совпадают: крещены в православии были 87,9% всех опрошенных, в том числе 83,1% нынешних верующих и 95,6% — неверующих.

По другим же конфессиям численность тех, кто сегодня себя к ней относит, и тех, над кем был произведен обряд приобщения к данной вере, практически совпадают, что свидетельствует о более прочной традиции сохранения в них и веры, и конфессиональной определенности. Так, 0,7% верующих относят себя к Римо-католической церкви и соответственно 0,7% были крещены в римо-католицизме; 12,3% — к греко-католицизму, при этом 12,6% засвидетельствовали, что были крещены в этом же вероисповедании; 0,4% — к иудаизму, и такое же число верующих сообщили, что над ними был совершен обряд посвящения в иудаизм; 0,8% — к исламу и 0,8% были приобщены к этому вероисповеданию через соответствующий обряд.

Таким образом, можно заключить, что наиболее слабая традиция конфессионального самоопределения присуща сейчас именно православию. И те 7,4% верующих, которые избрали вариант ответа «я просто христианин», скорее всего были крещены в православии. Большая часть православных верующих не отнесла себя ни к одной из действующих ныне православных Церквей — 55,2% опрошенных православных верующих сообщили, что считают себя «просто православными», 3,7% не знают, к какой Церкви они принадлежат. Определились с принадлежностью к Церкви только 41,2% православных: каждый пятый из них (21,8%) отнес себя к УПЦ-КП, каждый шестой (16,4%) — к УПЦ и 3% — к УАПЦ.

ПОЧЕМУ МЫ ДАЛЕКИ ОТ ЦЕРКВИ

Наше достаточно прохладное отношение к Церкви можно объяснить несколькими причинами. Первая — наличие межцерковных противоречий, приобретающих иногда формы силовых противостояний. И неверующие, и — что особо важно — верующие, отрицательно относятся к межцерковным конфликтам. Об этом свидетельствуют оценки опрошенными их причин. Большинство верующих видят причины конфликтов в малосимпатичном стремлении церковных иерархов к власти (36,1%), к владению имуществом и строениями (21,7%), полагают конфликты сугубо политическими (21,3%). Только 9,3% верующих считают, что конфликты происходят из-за стремления «истинной» Церкви доказать свое преимущество над другими, 10,8% усматривают суть противостояний в «национальном вопросе». Но при любой оценке причин и сути межцерковных конфликтов подавляющее большинство наших сограждан не приемлют использования в них силовых действий — никогда не оправданными силовые действия при отстаивании религиозных убеждений считают 94,1% верующих и 94,6% неверующих.

Участие духовных лидеров Церкви в межконфессиональных конфликтах называлось и в качестве одной из причин отказа верующих от посещения религиозных служб (4,3% опрошенных).

Таким образом, дистанцирование верующих от Церкви можно рассматривать, в частности, как следствие их неприятия существующего ныне межцерковного противостояния.

Вторая — некоторый формализм богослужений, их несоответствие нынешнему ритму жизни верующих, а также уровню их подготовленности к пониманию и восприятию обряда. Именно эти обстоятельства называли опрошенные в качестве обоснований своего отказа от участия в религиозных служениях (17,5% общей численности верующих респондентов).

Третья — очевидные признаки сближения Церкви и власти. Мы, как известно, мало доверяем власти. И потому ставшее в последнее время привычным участие церковных иерархов в различных официальных церемониях, обилие взаимных наград не могут не вызывать противоречивых эмоций и неоднозначного отношения к столь тесной дружбе иерарха, кесаря и мытаря. Сознательно или нет, но в этой ситуации мы переносим наше отношение к власти на отношение к Церкви, что, к сожалению, не способствует росту ее авторитета. О том, что мы не поддерживаем союз Церкви и государства, свидетельствует, в частности, неприятие большинством и верующих и неверующих идеи внедрения института государственной Церкви. Против подобной идеи высказались 50,3% верующих и 55,5% неверующих; поддержали ее только 23,5% верующих и всего лишь 8,5% неверующих.

И, наконец, четвертой причиной наметившегося отчуждения между нами и Церковью можно назвать недостаточное участие Церкви как социального института в процессах, происходящих в обществе и государстве. Если вспомнить, что наиболее болят нам сегодня проблемы обустройства жизни все же посюсторонней, то станет понятно, что мы нуждаемся в Церкви более гражданской, чем мистической, Церкви-защитнице не только от греха, но и от произвола власть и капитала имущих. Однако именно здесь голос Церкви практически не слышен. А между тем мы в большинстве своем (87,1%) считаем, что религиозные деятели должны вставать на защиту беднейших слоев граждан в случае, если власть принимает решения, снижающие жизненный уровень населения (так думают 89,8% верующих и 76,6% неверующих). Мы полагаем, что религиозные организации принимают недостаточное участие в социальной работе (45% верующих и 61% неверующих), что Церковь в целом не играет заметной роли в современном украинском обществе (27,2% верующих и 61,2% неверующих).

ЧЕГО МЫ ЖДЕМ ОТ ЦЕРКВИ

В анкете был поставлен открытый вопрос о том, какую реальную практическую деятельность могли бы осуществлять религиозные организации в нашем обществе. Помощь неимущим и больным, благотворительность назвали наибольшее число опрошенных — 33,4% верующих и 23,3% неверующих; предлагались также: организация приютов для бедных и сирот, помощь бездомным детям, отстаивание интересов населения перед правительством и многое другое.

Да, у наших отечественных Церквей нет на все это денег, поскольку их нет у нас. Но у Церкви есть авторитет и наши ожидания. Силой своего авторитета Церковь могла бы организовать нас и помочь нам, простите за тавтологию, помочь друг другу. Ведь и помимо отсутствующих денег у каждого из нас есть что отдать другому: от вещей, из которых вырос ребенок, до двух часов в неделю, в месяц, наконец, бесплатной работы. Мы можем помыть пол в доме беспомощного старика, помочь с математикой ребенку из семьи, где нет денег на репетитора, сделать массаж инвалиду, поговорить, наконец, с одиноким. Мы много умеем и можем, а когда мы вместе, то можем все. Не хотим? Возможно. Но трудно представить человека, который отказал бы священнику в просьбе помочь рядом страждущему. С интересом, а иногда и с раздражением мы смотрим кадры «их» фильмов, где в канун Рождества или, к примеру, Дня благодарения дамы из лучших семейств и дети из обычных школ под руководством строгой, но доброй монахини или неизменно благожелательного пастора собирают по домам вещи, пакуют подарки для тех, кому они будут и в нужду, и в радость. Почему мы этого не делаем, почему мы какие-то не такие? Почему в каждом квартале у нас есть уже евро- или мини-маркет, через квартал — казино, но нет и не предполагается какого-либо пункта какой-либо нашей Армии спасения или хотя бы его же, спасения, Взвода? Но, если уж мы такие бестолковые и сами до сих пор не можем объединиться в помощи ближним, то если бы нас услышала Церковь и если бы она сказала то, что мы давно думаем…

Неужели бы мы все, и верующие, и неверующие, и колеблющиеся, и даже убежденные атеисты не откликнулись бы на ее призыв?

ТАК ВЕРУЮЩИЕ МЫ ИЛИ НЕТ

Одно можно сказать точно — не настолько, как нам бы хотелось выглядеть. Учитывая не только наши декларации, а и реальную вовлеченность в практику веры, в жизнь Церкви, можно утверждать, что убежденных, практикующих верующих среди нас — не более 15—20%. Это те, кто не только убежден, что верующий должен глубоко знать основы вероучения, но и знает их, кто выполняет нормативные требования морально-этической религиозной доктрины, кто принимает участие и в религиозных службах и в жизни общины, кто поддерживает Церковь и материально, и в ее социально значимых инициативах, если таковые следуют. Большинство же из нас — верующие скорее номинальные, верящие «для себя», для самоуспокоения, из потребности в поддержке извне и склонности к конформизму и следованию традиции. Об этом свидетельствуют и основные социально-демографические и психологические характеристики нас как верующих.

Большинство (68%) верующих — женщины; 59,5% верующих — люди в возрасте 40 лет и старше; 76,2% — имеющие неполное среднее, среднее и среднее специальное образование; 58,7% — жители села, поселков городского типа и маленьких городов с населением до 100 тыс. жителей (при этом в западных областях Украины часть верующих составляет 84%, в южных — 44%); 77,4% верующих имеют доходы ниже среднего уровня; примерно половина (48%) получили религиозное воспитание в семье; по психологическим характеристикам большинство (69,4%) верующих — люди, не уверенные в себе и своих силах, полагающие, что на свою собственную жизнь они влияют мало или совсем не влияют.

Принимая во внимание социально-демографические и психологические параметры, а также полученные в результате опроса данные о характере нашей религиозности, можно попытаться очертить портрет усредненного украинского верующего.

Итак, нынешний украинский верующий — это скорее женщина, чем мужчина, предпенсионного или пенсионного возраста, с неполным средним или средним специальным образованием; имеет уровень доходов ниже среднего; живет скорее всего в селе или небольшом городке на Западе Украины; неуверенна в себе, полагает, что на собственную жизнь влияет в незначительной степени; религиозное воспитание получила в семье, была крещена в раннем детстве; Церковь посещает на религиозные праздники с целью общения с Богом, менее всего воспринимая общность единоверцев как «духовную семью», т.е., собственно Церковь; обращается к Богу часто, в основном — в сложных жизненных ситуациях, изредка — с благодарностью за некоторые положительные события в жизни; знает одну-две молитвы; религию понимает, скорее и преимущественно, как морально-нравственную ценность, предающую смысл жизни, как средство облегчения страданий и страхов, менее всего — как связь с Богом и путь к вечной жизни и спасению души, т.е., как собственно религию; скорее всего православная, принадлежности к определенной деноминации значения не придает, причиной межцерковных противоречий полагает борьбу за имущество и амбиции высших церковных иерархов; демонстрирует высокую степень религиозной толерантности, полагая что все религии имеют право на существование (исключение составляют неорелигиозные направления, практикующие массовые проповеди и исцеления); к Церкви относится скорее индифферентно; посещает службы в основном на религиозные праздники; изредка поддерживает Церковь материально; целесообразность внедрения в Украине института государственной Церкви отрицает; влияние Церкви на свои политические ориентации отрицает, настаивая на самостоятельном политическом выборе; в случае досрочных парламентских выборов сейчас скорее всего не голосовала бы ни за одну из партий, а если бы голосовала, то за КПУ или Народный рух Украины; деятельность властей оценивает с известной долей скепсиса, в котором ощущается надежда и осторожная поддержка. Видимо, не от избытка благодарности за макропоказатели, а скорее — из чувства сострадания и надежды.