«МИСС ВСЕЛЕННАЯ-2000» — ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ

Решение организаторов конкурса «Мисс Вселенная-2000» «одолжить» в Луврском музее статую Венеры Милосской оказалось большой неожиданностью для многих, и прежде всего для потенциальных участниц. Дата с тремя нулями у многих вызывает желание подвести итоги, и Никос Роландис, министр коммерции Крита, которому и принадлежит данная идея, решил, что пора разобраться и с вопросом об эволюции канонов красоты уходящего тысячелетия. Лично он считает античную статую воплощением первой Мисс Вселенной и утверждает, что и сейчас она бы имела все шансы на победу в конкурсе (который в следующем году будет проводиться в столице Кипра Никосии). Зато большинство современных эталонов красоты уже через пару лет после конкурса вряд ли способны вызвать к себе интерес. И дело здесь в противопоставлении индивидуальности и стандарта. «Вписаться» в параметры - сия цель была едва ли не главной в жизни молодежи конца уходящего столетия, и расплачиваться за ее достижение приходилось утратой вечного и неповторимого. Ныне подрастающее поколение хотя и тоже стремится соответствовать стандарту, однако предпочитает эти стандарты определять для себя самостоятельно. Например, не догонять и перегонять Барби пышностью бюста, а подружиться с новой моделью Синди. Ее успешный запуск в Лондоне стал делом национальной гордости. Впервые британская конкурентка «американской мечты» воплотила собственные представления британцев о мечте.

Впрочем, и в США «американская мечта» претерпевает изменения. Об этом свидетельствует творчество Энн Лейбовиц, одной из лучших фотографов мира. Американки из ее экспозиции под названием «Женщины» покоряют многочисленных зрителей своей неповторимой красотой. И при этом ни одна из них, естественно, не вписывается в стандарты. Ведь Энн Лейбовиц если и признавала когда-то существование стандарта, то лишь затем, чтобы было что ниспровергать. А ее высокохудожественные фотографии, использованные при оформлении знаменитого «Календаря Пирелли» на 2000-й год, еще дальше уходят от стандартов и еще более приближаются к непреходящим эстетическим ценностям, главной из которых и в третьем тысячелетии останется красота, представления о которой, сделав несколько витков, вернулись к античным истокам.