Поддержать
О лагере социально-психологической реабилитации "Лесная застава", расположенном в пгт Дымер Киевской области, ни разу не слышал, наверное, только ленивый журналист.
В 2014–2015 гг. о нем писали много. В 2016–2017 гг. - значительно меньше. А вот за 2018 год Гугл выдал лишь одну ссылку. И лично меня она не радует. Это сюжет телеканала "Интер" о визите в "Лесную заставу" лидера "Оппоблока" Юрия Бойко. 10 новеньких велосипедов, красивый пряник и волейбольно-футбольный мячик в пакете с логотипом "Оппоблока" каждому ребенку в лагере - прекрасная картинка для предвыборного пиара политика, призывающего "политиков остановить войну и принести мир". Справедливости ради надо честно признать, что помогает Юрий Бойко "Лесной заставе" не впервые. И довольно существенно.
Мне это очень не нравится, но свято место, как известно, пусто не бывает. Лагерь, созданный четыре года назад на месте засохшего яблоневого сада и полуразвалившихся корпусов санатория руками неравнодушных людей и волонтеров для детей, пострадавших от войны, ныне под угрозой закрытия. В прошлом году, благодаря Акции "Папа для Украины", "Лесная застава" смогла принять тысячу детей из прифронтовой зоны на смены по 14 дней. В этом - лишь 104 ребенка, в две смены по 10 дней. Будет ли следующая - большой вопрос. Кроме уже истощенных волонтеров и неравнодушных людей, могущих пожертвовать лишь небольшие суммы, на данный момент лагерю больше не помогает никто - ни международные, ни национальные фонды.
Ну, если не считать "гигиены" в виде пака всегда нужной туалетной бумаги, упаковки моющих средств и ящика с арт-материалами от ЮНИСЕФ, представители которого приезжали недавно в лагерь снять очередной ролик о Леше Агапине для американских школьников.
Устойчивое развитие и равнодушие государства
Мальчик стал известным после того, как три года назад в его руках разорвался найденный в лесу боеприпас, и он получил осколочные ранения ноги и правой руки, три пальца на которой медикам спасти не удалось. С помощью Фонда Ахметова пару лет назад для него изготовили протез, однако носить его Леша не хотел - мол, давит, рука растет, да и обходиться без него уже научился. Американские школьники, узнав о Леше из видеоролика ЮНИСЕФ на Фейсбуке, собрали деньги. Леша, уже бывавший в лагере, сказал: "Купите мне за них путевку в "Лесную заставу". Путевку купили. И для него, и для его братьев и сестер...
Я очень злюсь на ЮНИСЕФ и другие международные и национальные фонды за то, что сегодня они помогают детям только на линии фронта, отчасти стимулируя гуманитаркой потребительское отношение, тогда как ООН ставит перед государствами-участниками цели по устойчивому развитию, одним из примеров которого, на мой взгляд, и является "Лесная застава", с ее уникальными методиками социально-психологической реабилитации детей, переживших травму. Я злюсь на международные и национальные фонды, которые предпочитают финансировать другие, с моей точки зрения, менее острые проблемы. Но, если честно, спасибо им большое за любую помощь - ведь они не обязаны это делать.
На самом деле я злюсь на государство Украина и его чиновников, которые на пятом году войны так и не сподобились сформулировать более или менее внятную политику в отношении переселенцев и тех, кто находится на линии фронта, в том числе детей. Война есть, проблемы растут. Но нет ни честной статистики (разная у разных министерств и ведомств), ни единого органа, отвечающего за пострадавших от войны, ни государственных программ помощи, ни финансирования. Есть только "экономия", например, на пенсиях ВПЛ.
Тема детей, страдающих от войны, последние пару лет малоинтересна как лицам, принимающим решения, так и журналистам. На мероприятиях, посвященных ей, вы не увидите первых лиц государства или глав министерств. В лучшем случае - замминистров. Яркий пример - история со статусом детей, пострадавших от войны. Порядок его предоставления был утвержден в апреле 2017 года. На 1 января 2018 года, из-за слишком жестких требований, статус получили менее 10 детей. При том, что на сегодняшний день он не дает никаких льгот. Общественники хотят хотя бы посчитать этих детей, и понять, какие именно услуги им требуются.
В апреле 2018 года, благодаря активной позиции общественных и правозащитных организаций, депутатов, Порядок был упрощен, расширены категории детей, имеющих на него право. "Лесная застава" готова помочь оформить статус детям во время их пребывания в лагере. Однако список документов, которые необходимо подать для его получения, все еще вызывает множество разночтений и требует уточнений. На 21 июня 2018 года статус пострадавших от войны смогли получить всего 40 детей.
Защите детей, находящихся в зоне военных действий и пострадавших вследствие войны, были посвящены слушания, состоявшиеся 4 июля в Комитете ВР по вопросам семьи, молодежной политики, спорта и туризма. Говорилось там, в частности, и о важной роли "Лесной заставы" в психологической реабилитации детей. В рекомендациях Комитета даже есть отдельный пункт: "Поручить Минсоцполитики, Минмолодежи и спорта, Минфину, Донецкой и Луганской областным военно-гражданским госадминистрациям решить вопрос финансирования оздоровления детей-ВПЛ, из прифронтовой зоны, с оккупированных территорий, детей участников боевых действий в "Лесной заставе" за счет средств государственного или местных бюджетов". Однако то, что это может и будет реализовано, вызывает большие сомнения. И по причине равнодушия к теме высоких чиновников, и из-за острого дефицита бюджета, в котором вряд ли финансирование даже очень хорошего лагеря может быть прописано отдельной строкой.
"Иной мир"
О лагере социально-психологической реабилитации "Лесная застава" ZN.UA уже писало. В этом году я смогла убедиться в уникальности и эффективности методик его работы, проведя в лагере 10 дней первой смены этого лета в качестве куратора одного из отрядов. Почти без Интернета и полноценной связи с "цивилизацией", в окружении шести креативных взрослых и 48 энерджайзеров от 7 до 17 лет. Ощущения были такими же, как и у бывшего следователя (первое место работы - отдел по работе с несовершеннолетними), школьного учителя труда и права из города Золотого, а ныне начальника смены Александра Паляницына, когда год назад он впервые попал в "Лесную заставу" сопровождающим группы детей. "Три дня ходил с открытым ртом, - вспоминает он. - Удивляло и восхищало все - в том числе бегающие по лагерю кони".
В 200-страничной программе лагеря, которую для ознакомления прислала мне куратор и главный психолог "Лесной заставы" Ирина Сазонова, нет ничего случайного. Сразу по приезде детей делят на отряды по возрасту, за которые отвечают кураторы, и на разновозрастные команды, в течение всей смены сопровождаемые инструкторами - такими же 15–17-летними детьми, которые раньше уже бывали в "Лесной заставе" и хорошо себя проявили.
Любая активность обязательна для каждого ребенка и направлена на достижение определенного результата - психологические тренинги, подвижные игры, волонтерское движение.
В лагере есть собственная валюта - "лесовички". Дети могут заработать их, проявив социальную активность в играх, конкурсах и тренингах, или же в общественно полезных делах. Потратить заработанное тоже можно с пользой, например, на прыжки на батуте, индивидуальное занятие по иппотерапии, в скайпарке или в сенсорной комнате.
Одно из важных правил лагеря - пространство, свободное от гаджетов и мобильных телефонов. Их дети сразу сдают кураторам. Для общения с родителями отведены специальные полчаса в день. Все остальное время дети заняты общением и включены в разнообразную программу лагеря. Это помогает вернуть их в ситуацию "здесь и сейчас".
Программа лагеря имеет две составляющие. Ежедневно повторяющаяся часть дает ребенку ощущение стабильности, предсказуемости и покоя - "подвижка", "командный брифинг", "вклад во Вселенную" (профилактика потребительства) и ежевечерний ритуал "подележка", проводимый в одновозрастных отрядах. На "подележках" дети учатся делиться друг с другом и со взрослыми эмоциями и переживаниями о том, как прошел их день: тем, что было неприятным и мешало, и тем, что радовало. Правила простые - взаимное уважение и один микрофон. Никто не имеет права перебивать или высмеивать говорящего. Что бы он ни сказал, все приветствуют аплодисментами. И даже самые стеснительные дети в конце концов начинают делиться своими эмоциями. "Подележка" всегда заканчивается всеобщей обнимашкой - большая куча-мала весело движется к выходу.
Меняющаяся часть программы лагеря - психологические, коммуникационные и ресурсные тренинги, "командный круг", "мультотерапия" и вечерние мероприятия - позволяет дать ребенку ощущение разнообраз ия мира, подарить яркие эмоции и переживания.
Расписание формируется в зависимости от потребностей конкретных детей. Медосмотр и предварительная психологическая диагностика - неизменные составляющие первого дня в лагере. Как и квест "Иной мир", цель которого - познакомить детей с территорией, традициями и программой лагеря. А кроме того, получить важную информацию: взрослым - как "прочитать" ребенка, детям - как они должны сработаться в команде.
Инструкторы и кураторы в костюмах сказочных героев, каждый в своем уголке лагеря, испытывают детей разными упражнениями, играми и квестами. Чтобы победить, в разновозрастных командах старшие начинают заботиться о младших. За успешное выполнение каждый сказочный герой раскрывает детям "тайное знание" - знакомит с правилами лагеря. Например, "Я выбираю быть добрым. И если что-то пошло не так, я помогу тому, кому плохо. Я отказываюсь от злодейства, порчи имущества, употребления алкоголя, наркотиков, табака, ненормативной лексики, драк, травли других детей и сексуальных отношений на территории лагеря".
Лучше узнать друг друга детям помогает и "Командный цветок" - игра первого дня. Дети разбиваются на пары, каждый ребенок, со слов партнера, должен записать на бумажном лепестке информацию о нем. Из лепестков формируется командный цветок.
"Многочисленные квесты в лагере дают детям ощущение команды, наполненности жизнью, - говорит психолог Ирина Кузнецова. - У человека, пережившего психотравматические события, мышление сводится к тому, что все очень тяжело, трудно, все черно-белое, и главный вопрос - выжил–не выжил. И даже если выжил, то это не очень хорошо. Если человека лишают игры, то, став взрослым, ему трудно быть предпринимателем и ввязываться уже во взрослые игры. Он может ощущать себя болтиком системы. "Лесная застава" через квесты возвращает человека играющего.
Например, мне очень симпатичен квест "Четыре стихии". Я находилась на локации "Земля". Задание было трудным. Максимальное количество детей из команды в 13–18 человек должно было оказаться стопами в гимнастическом кругу. Конечно, все пытаются туда влезть, посадив себе на плечи маленьких. В результате, как Пизанская башня, клонятся то в одну, то в другую сторону, выталкивая за пределы круга товарищей. Поскольку нужно выиграть, дети забывают все пререкания, и очень крепко прижимаются друг к другу. А когда люди получают травму, они стараются сторониться других. Через телесность, через понимание того, что у меня и у тех, кто рядом, есть тело, они такие же телесные, мягкие, теплые, как и я, дети "размораживаются" и возвращаются к жизни.
Еще одно задание было на сильную логику. Вся команда становится на одеяло. Не заступая за его пределы, дети должны перевернуть одеяло и снова встать на него. Как только они ни крутятся! Сбиваются вместе, распределяют командные роли. Тут генераторами идей выступают интроверты, и впервые оказываются оцененными".
Дети из "серой" зоны радуются, смеются, злятся и шалят, как самые обычные дети. Они и есть обычные, пока не окажешься с каждым из них наедине. Только тогда, если умеешь слышать, и если ребенок тебе доверится, ты, человек с мирной территории, узнаешь немало шокирующих историй прифронтовой жизни, которая, к сожалению, стала для этих детей за последние четыре года их детства повседневностью. Все они - очевидцы тех или иных страшных событий.
Конфеты-шипучки и точки роста
"Дети с травмой, внешне такие же, как все, на самом деле похожи на конфету-шипучку - в любой момент может случиться взрыв, - говорит психолог Ольга Симонова. - И предсказать, когда и с какой силой это случится, невозможно. Процентов 90 детей самостоятельно со всем этим справиться не могут. Они привыкли к войне. Свои, часто страшные истории дети рассказывают очень буднично, и от этого еще страшнее.
Русланчик, например, выжил только благодаря тому, что когда начался обстрел, собака, испугавшись, разбила окно и влетела в хату. Вместо того чтобы бежать прятаться в специально оборудованный подвал, все начали суетиться, пытаясь поймать собаку. Когда наконец вышли на крыльцо, во двор прилетел снаряд. Выйди они на минуту раньше, всех бы убило. Собака спасла им жизнь…
Мама Анюты умерла от онкологии, а перед тем посадила в саду цветы. Теперь девочка не может зайти во двор - там растяжки. "Единственное, что у меня осталось от мамы, это цветы, на которые я смотрю издали. Открываю калитку и плачу, вспоминая маму и понимая, что у меня ничего от нее не осталось".
Артему снятся кошмары - как умер папа. Хотя мальчику тогда был всего год, грустные рассказы переплелись со страшной реальностью. Однажды снаряд попал в соседнюю многоэтажку. Люди, и Артем тоже, два дня искали в развалинах бабушку и внучку. Оказалось, что они лежали под обломками, и все по ним ходили...
Взрослый, у которого было нормальное, счастливое детство, и его базовые потребности были удовлетворены, травму войны переживет самостоятельно - у него есть база, позволяющая настроить психику на саморегуляцию. Если же в детстве были какие-то травмирующие события, то война их усиливает, происходит ретравматизация. В случае с Артемом так и случилось. Мама была занята попытками хоть как-то своих детей обеспечить. На душевные переживания мальчика особо никто не обращал внимания. Теперь на них наслоился новый мощный удар.
Когда к тебе со своей проблемой приходит взрослый, ты начинаешь разбираться: кто на самом деле прав, кто виноват, пытаешься установить причинно-следственные связи. С детьми все просто - ребенок всегда прав. Если он так себя ведет, то это реакция на ненормальные события и поведение по отношению к нему. Работая с детьми, ты всегда на стороне ребенка. Даже если он кричит и крутит тебе дули (всякое бывает), ты понимаешь, что на самом деле за этим - крик о помощи. За этими дулями в его душе прячется столько боли, что ее не выдержал бы и взрослый. Спиваются взрослые! Им часто оказывается не по силам то, что пережили эти дети. И если будешь наказывать ребенка, то сделаешь точно так же, как его отец, учитель и другие. Это еще раз подтвердит сценарий - все взрослые плохие, они меня не услышат, им нельзя доверять".
"Первое время дети не раскрываются, Говорят, что в "Лесной заставе" тихо, и ночью спится спокойно: не думаешь, что сейчас начнутся обстрелы. Других детей тишина, наоборот, беспокоит, как затишье перед бурей. Лагерь очень помогает им в плане общения, в реализации своей точки зрения, - отмечает Александр Паляницын. - Любой, даже взрослый аргумент можно подвергать сомнению, а не покорно принимать. Можно говорить о своих чувствах. Дети учатся переживать разнообразные эмоции и искать выход из любой ситуации наименее травматично для себя и для других".
То, что в лагере одновременно находятся дети с разными жизненными историями и разным травмирующим опытом, снимает миф об уникальности в проживании сложностей жизни, позволяет дать детям важный опыт принятия, толерантности, доброжелательности и взаимной поддержки. Это также усиливает в ребенке доверие к людям и формирует опыт обращения за помощью и принятия поддержки от разных людей.
"На мой взгляд, "Лесная застава" может стать совершенно уникальным местом, и выполнять миссию для Украины, работая как инклюзивный лагерь, - говорит Ирина Кузнецова. - В частности, принимая детей с аутизмом, которых очень много - около 4% населения.
Они испытывают колоссальные мучения в общении. Лагерь с его квестами, духом, энтузиазмом, командой может оказать им огромную помощь. В рамках всей Украины это может быть очень полезным для экономики страны и для счастья отдельных людей.
В других странах люди с аутизмом вовлечены в социально-экономические процессы. Например, в Израиле таких людей задействуют в военной разведке. Их способность обрабатывать визуальную и текстовую информацию в разы быстрее, не отвлекаться и концентрировать внимание, оказывается очень кстати.
В прошлом году, не будучи квалифицированными в инклюзии, мы пригласили несколько детей с особенностями развития. На 180 детей из прифронтовой зоны - около пяти с особенностями развития: с синдромом Дауна, задержкой психического развития, мальчик из прифронтовой зоны с органикой (ранение) и дети с аутизмом. Наш опыт показал, что программа лагеря позволяет довольно хорошо интегрировать этих детей в сообщество.
Очень надеюсь, что "Лесная застава" станет точкой роста здоровой инклюзии детей с особенностями. Я очень верю в точки роста. На своем опыте мы могли бы потом писать хорошие программы, сотрудничать с небольшим количеством коллективов, занимающихся инклюзией, и обучать на местах психологов. Методологический негосударственный центр, основанный на сотрудничестве с родителями, заинтересованными людьми, очень нужен для внедрения инклюзии. Очень хотелось бы видеть его на базе "Лесной заставы". Например, 10 таких детей и 180 из прифронтовой зоны. Дети оттуда сталкивались с огромными трудностями и лучше других способны понять горе".
***
Десять дней в лагере пролетели незаметно. Пришло время прощаться. В последний вечер на "Свече" - общей для всего лагеря "подележке" - все делились своими впечатлениями. И взрослые, и дети благодарили друг друга, передавая свечу тому, кто стал за это время ближе других. Многое и для детей, и для взрослых было в лагере впервые. Расставаться не хотелось. И очень хочется вернуться в "Лесную заставу" еще. Очень хочется, чтобы лагерь жил. Он мог бы стать уникальной площадкой для разнообразных социально-психологических программ, в том числе и по инклюзии.
Помочь лагерю можно, перечислив пусть небольшую сумму на счет:
"ВСЕУКРАЇНСЬКИЙ БЛАГОДІЙНИЙ ФОНД "ЗА ПРАВО НА ЖИТТЯ" Ідентифікаційний код 36632462 п/р 26005052685136 відкритий в ПАТ КБ "ПРИВАТБАНК" МФО 320649 Призначення платежу: Благодійний внесок від ___________(П.І.Б.)
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google