Какого цвета волшебная рыбка?

Когда я первый раз приехала в интернат, многое для меня было диким и непонятным. И плотно закрытые высокие ворота, и личностная стерильность в комнате человек на пятнадцать. И рассказ социального педагога о тотальном ее оцепенении от навязанного ребятам исполнения "песни про маму" на празднике 8 марта.

Пока волонтер Женя, с которой мы приехали, укладывала спать самого младшего Диму, я села с девочками рисовать - вести откровенные разговоры с чужим человеком они, понятно, не собирались. Как только я достала бумагу и фломастеры, спросили:

- Что нужно рисовать?

- Да что хотите.

- Так вы нам скажите.

- Откуда же мне знать, что каждая из вас хочет?

Кто-то перерисовывал обложку тетради, кто-то копировал у соседок, кто-то постоянно спрашивал, правильно ли рисует... Одна девочка сообщила:

- Это у меня будет рыба. Волшебная, наверное. Какого она должна быть цвета?

- Так она же волшебная. Любого, какого ты захочешь ее сделать.

- Ну, так какого нужно?

А, по-вашему, какого цвета должна быть волшебная рыбка? Такая обычная, волшебная. Ну, вот чтоб конкретно. Просто, чтобы я знала...

Женя выкладывала из пакетов совершенно обычные вещи, которые, как правило, не привозят спонсоры, ведь красочную рекламную фотографию с колготками, носками, трусами и подростковой косметикой от прыщей сделать сложно. Каждый раз во время часовой поездки до Макарова Женя продумывала игры и занятия, которые можно провести, но каждый раз слышала от детей только один вопрос: "Может, просто поговорим?". Иногда ей казалось, что они ничего не ценят. Но дети называли волонтеров родными. Потому что так заботятся о "своих" - не только спрашивая, чего хочется прямо сейчас, но и замечая, что нужно. В интернате же весьма легко увидеть, как эта, такая необходимая забота замещается предписанным наблюдением и периодическим удовлетворением капризов.

Распространенная, крайне скользкая, родительская ошибка - наказывать ребенка за то, что у него что-то не получается. Умом мы все понимаем абсурдность ситуации. Тем не менее, если что-то не получается у семьи, мы зачастую выбираем наказание, а не помощь. И по злой иронии снова наказываем ребенка, вырвав его из привычного окружения и торжественно вручив билет в строго структурированный мир без права на индивидуальность. Без права на себя. Самое страшное, что мы привыкли считать это нормальным. Привыкли считать допустимым вредом глубокое травмирование и лишение шансов на нормальное развитие. В сознании большинства людей спокойно уживаются на самом деле несовместимые вещи: понимание вреда интерната для ребенка, полное принятие длительного воспитания его там и - слишком часто - предосудительное отношение к выпускникам интернатных учреждений. Вот такая сомнительная многовекторность мышления…

Чаще всего мы просто ждем, когда проблемы семьи достигнут предела, за которым для ребенка - только интернат. Мы готовы искать детям места в интернатных учреждениях (иногда - новые семьи), но не готовы помочь им не лишиться своих. Это как, стоя в лодке, дно которой пробито, просто назначить специально обученного черпальщика. Таким образом можно обеспечить относительную стабильность уровня воды в лодке и постоянную занятость людей в процессе. Но сам процесс - бесконечен, если пытаться устранять лишь последствия, а не их причину. И количество тех, кого нужно опекать, усыновлять, никогда не уменьшится, если мы не постараемся изначально не вырывать их из семьи.

В последний раз я виделась с воспитанниками "Барвинка" - за полгода до его закрытия - на прогулке в зоопарке. Дети не верили в настоящесть зебр из-за относительной белизны их полос. Они радостно расселись на газоне возле пони и были разочарованы размерами домика для молодых жирафов. Обезьяний вольер пришелся кстати - к тому времени дети устали, проголодались и пытались разбрестись между аттракционами и киосками с мороженым. Обезьяны собрали всех вместе.

- Та видел я уже ваших макак!

- Смотри, какие они малюсенькие бывают!

- А чего там написано, что это "Зеленая мартышка"? Она не зеленая! Перепутали все.

Привезенные и розданные волонтерами конфеты уже были скормлены обезьянам:

- Женя, дай еще. Мы им отдадим.

- Я конфеты принесла вам. Потом вам ничего не останется.

- Ничего, переживем.

- А об обезьянах вы подумали? А если они вашими конфетами подавятся?

- До сих пор же не подавились. Жень, дай конфет. Они такие худющие, хоть мы их покормим.

Когда мы прощались, ко мне подошла 11-летняя девочка, предыдущие два часа крепко державшая меня за руку. Она не спрашивала, приеду ли я опять. Просто обняла и похвасталась, что теперь сможет показать своей тете все самое интересное. Ведь та пообещала, что на следующих выходных они сходят в зоопарк вместе. И знаете, мне малодушно не захотелось узнавать, сдержит ли тетя обещание. На всякий случай…

Интерната "Барвинок" в Макарове уже нет, его расформировали. После поиска родственников, возможных приемных семей, опекунов или усыновителей большинство детей удалось вернуть в биологические или устроить в новые семьи и семейные формы воспитания. Те же, для которых найти семью не удалось, переехали жить в Малый групповой дом, условия в котором максимально приближены к домашним, - готовиться к взрослой самостоятельной жизни.

А в 2011-м в Макарове открылся первый в Украине Центр социальной поддержки детей и семей. За четыре года работы там смогли добиться главного - ни один ребенок из Макаровского района не попал в интернатные учреждения. В этот центр обращаются за помощью (кто-то приходит сам, кого-то направляют социальные службы) и дети, и родители. Приходят на занятия с реабилитологом, на консультации к психологу, неврологу и логопеду, за юридическими советами, за помощью в учебе - за ответами на все те запросы, которые делают возможным воспитание ребенка в привычных семейных условиях. Для кого-то центр на время становится безопасным местом проживания, где к тому же можно получить обычные бытовые навыки ухода за своим ребенком. Специалисты в своей работе ориентируются здесь на результат, а не процесс.

- Девочки, вы всегда должны помнить, что родили ребенка для себя - чтобы было кого любить, чтобы рядом был тот, кто называет вас мамой. Не для мужа, не для бабушек-дедушек. Для себя самой, - юрисконсульт центра Яна Васильевна старается постоянно напоминать это женщинам из отделения матери и ребенка.

- А я и так сама, - отвечает 31-летняя Лена. Ее муж остался в другой стране, двоюродный брат приезжает лишь иногда по выходным, родителей нет. В 20 лет она сделала аборт. В следующий раз смогла забеременеть лишь спустя 10 лет. Вот только муж оказался далеко, а дом в селе даже топить было нечем. - У меня и в мыслях не было отдать Софийку. Но я не знала, что делать.

Когда родилась дочь, Лена боялась всего - искупать ее, переодеть, взять на руки. Поначалу вообще не представляла, как это нужно делать:

- Малышка плачет - и я плачу, не понимаю, что делать. Потом научилась всему. А что не получалось - опять смотрела и повторяла за специалистами. Она ведь такая желанная, на самом деле…

В отделении матери и ребенка круглосуточно могут находиться женщины с последнего триместра беременности и уже имеющие детей.

- Тут хорошо. Всегда помогут, подстрахуют, подскажут. Но я уже хочу домой. Чтобы мы с Софийкой были вдвоем. Я уже все подготовила! - держа на руках 4-месячную Софию, Лена долго ищет в телефоне нужное фото. - Так… Где-то оно было… Ну, не крутись - я ж миллион именно твоих фоток перелистываю. Вот! Видите, это - моя комната. А вот - кроватка Соньки. Нужно себе еще теперь найти. А то маме придется в кресле спать. Но домой уж больно хочется. Знаете, я тут изменилась. Сама вижу. Если сначала думала, что теперь с Соней и к друзьям пойти не смогу, то теперь мне и не хочется никуда от нее уходить.

- Ну, еще бы не меняться, - Яна Васильевна смотрит на Софию. - С ними все занимаются. И с мамами, и с их детьми, и с детьми из других отделений. Да и сами они видят, как можно жить со своим ребенком.

Особенность системы защиты детей в том, что во главу угла она должна ставить интересы и жизнь именно ребенка. И семья в данном случае - ресурс. Ценный ресурс для развития ребенка, который нужно использовать стопроцентно. Необходимо помогать и учить быть родителем. Но для этого нам следует научиться иногда защищать детей от нас же самих - от желания предлагать одно универсальное и крайне жестокое решение для всех проблем.

Никакие слова и лозунги, увы, не дадут понимания, как сильно ребенку нужен дом, и как он к нему тянется. Но можно посмотреть на выпускницу интерната, живущую в общежитии. Успокаивая свою декоративную крысу по имени Крыса, она уговаривает дать ей отдельную комнату - "чтобы там она смогла поменять обои, занавески и повесить зеркало, как дома". Здесь же можно послушать разговоры ребят перед выходными - как трепетно они планируют ожидаемую поездку домой, хоть и знают, что вряд ли застанут родителей трезвыми. Но это быстрее, чем дождаться, чтобы тебя проведали... А вот еще: 13-летняя воспитанница интерната субботним утром уговаривает своих товарищей вымыть весь корпус и даже асфальт перед ним. Все должно быть идеально, потому что впервые за несколько месяцев должна приехать мама…