Из жизни насекомых, или Харасмент в Институте биологии

24 января, в анархистском интернет-издании "Нигилист", вышла статья Клементины Квиндт "Все, что случилось в Каневе, остается в Каневе: история сексуальных домогательств на летней практике в КНУ", в которой девушка рассказала истории, приключившиеся с ней и ее подругами по вине одного из преподавателей - 47-летнего кандидата биологических наук, доцента Петра Романенко.

"Этим текстом я планирую разорвать замкнутый круг замалчивания сексуальных злоупотреблений со стороны одного из преподавателей…

…Моя каневская практика была полностью испорчена страхом. Никто не должен чувствовать себя так же. Университеты должны быть безопасными и свободными от сексуальных домогательств. Никогда не молчите, когда видите насилие. Вместо обвинения жертвы публично осуждайте мерзавца, который к ней лезет", - написала Клементина Квиндт.

В комментариях к статье в соцсетях свидетельства о непристойном поведении преподавателя в течение многих лет как на практике, так и в стенах вуза росли, как снежный ком. Но наряду с поддержкой общество в очередной раз захлебнулось и в поднявшихся с самого дна обвинениях и негативных высказываниях в адрес пострадавших девушек - начиная с "сама виновата"; "проклятые феминистки" пиарятся, отрабатывают гранты, тестируют новый закон; не сдали зачет, поэтому решили оклеветать замечательного преподавателя, и заканчивая вопросами - зачем было выносить эту историю на публику, почему перед этим полгода молчали, неужели нельзя было разобраться по-тихому, просто дать в морду, обратиться в полицию и т.д. На девушек со всех сторон полились потоки грязи.

Одна уважаемая ученая-энтомолог, член НАНУ, в личном сообщении даже обвинила Клементину в работе на ФСБ - якобы с целью "показать всем зарубежным украинцам, что Украина не может быть "нормальной" страной, и место ей не в Европе, а в России".

"…такие громкие скандалы - а они по всей стране - скорее всего, приведут нашу страну снова к возвращению в колониальное состояние, а, возможно, и к полной оккупации - когда вся страна станет ОРДЛО, что будем делать?" - восклицала дама.

Упоминаю здесь об этом только потому, что в последнее время у нас стало модным трендом: всякого "выносящего сор из избы" в попытке защитить права свои и других, обвинять в работе на врага.

"Какой ад в комментах! - написала под одним из постов Клементины Анастасия Мельниченко, в свое время начавшая акцию против насилия #ЯНеБоюсьСказати. - Да представьте же на мгновение свою дочь на месте Клементины!"

Я хорошо могу себе представить, и не на мгновение. Одна из девочек, пострадавших от непристойных действий нетрезвого преподавателя Романенко, - моя дочь. А Клементина Квиндт - ее лучшая подруга. И мне было очень трудно сдерживаться, читая все эти комментарии…

Как это было

Да, действительно, от начала этой истории до публикации статьи в "Нигилисте" прошло немногим более полугода. Лето, замечательная природа Каневского заповедника, не слишком хорошие условия проживания, очень плохая телефонная связь, часто нетрезвый преподаватель, позволяющий себе не только неуместные, слишком фривольные шутки, но и то, что расценивается как домогательства…

Люди, вопрошающие, почему девочки сразу не заявили в полицию, - вы серьезно? Всегда ли мы, взрослые, обращаемся в полицию, когда это нужно и должно? Тем более - в полицию не столичную, а маленького городка. Тем более - из места, где, в общем-то, всегда царили довольно свободные нравы. Мы вообще не очень умеем защищать свои права, часто не знаем, что делать, предпочитая замалчивать и решать все по-тихому. И учим этому своих детей. Так, согласно соцопросу Фонда "Демократические инициативы", проведенному по заказу ПРООН в Украине, 55% украинцев ничего не сделали, чтобы отстоять свои права. 15,3 - отстояли их успешно, а 30% ничего не смогли добиться.

А если вы при этом - несовершеннолетняя, и речь идет о сексуальных домогательствах? Сюда примешивается все - стыд от того, что это случилось с тобой; стыд об этом рассказать и стыд от того, что тебе могут не поверить. Поэтому, когда возмущение непристойным поведением преподавателя достигло критической отметки, студенты просто отправились жаловаться начальнику практики. Тот пообещал им побеседовать с Романенко, а на случай, если не подействует, предложил им написать заявление, что и было сделано. Преподаватель как раз уехал на неделю, поэтому беседа была проведена позже. И до конца практики Романенко вел себя относительно тихо.

Весь сентябрь студенты обсуждали ситуацию во внутренних чатах. Прошел слух, что о ней узнали в ректорате. Результатом стало тихое, задним числом, отстранение Петра Романенко от каневской практики и от преподавания на некоторых курсах. Преподаватель искал поддержку у первокурсников, жалуясь им на несправедливость. Шум постепенно сходил на нет - приближалась сессия, за ней - новогодние праздники.

В начале нового года тут и там на стенах института появились надписи: "Романенко - насильник. Геть з ННЦ!" Ситуацию в тот же день исправила белая краска, при этом оставив нетронутыми телеграмм-каналы наркодилеров. Внутренние студенческие чаты вновь раскалились. Кто-то говорил, что замалчивать насилие нельзя. Большинство осуждало того, кто сделал надписи, а заодно и пострадавших девочек. Мол, теперь из-за этого отменят каневскую практику. Между тем в обсуждениях появлялось все больше вопиющих историй, главным "героем" которых был преподаватель ботаники.

Девочек, подписавших заявление с просьбой об увольнении П.Романенко, часто спрашивают: "Почему не обратились в студпарламент?" Официально действительно не обращались. Тем не менее члены студпарламента были в курсе с самого начала, принимали участие в обсуждениях, но ничего не предпринимали. И тогда появилась статья в "Нигилисте".

В день ее публикации Клементина Квиндт в сопровождении еще двух студентов принесла директору ННЦ "Институт биологии и медицины" Людмиле Остапченко заявление, подписанное 40 студентами. Директор, по словам студенток, пообещала разобраться. Затем активисты отправились в кабинет П.Романенко, потребовав от него признаться, принести публичные извинения и добровольно написать заявление об уходе. Перепуганный преподаватель извинялся, соглашался, оправдывал свое поведение как неуместные шутки, и даже вроде готов был подписать заявление, но потом упал в обморок, и его с сердечным приступом увезла "скорая".

На следующий день на работу Петр Романенко не вышел - взял больничный. А администрация ННЦ, вместо того чтобы разобраться в ситуации, похоже, молчаливо переложила проблему на плечи студпарламента. На 28 января было назначено его заседание. Открытое, но не для всех - для студентов, администрации, преподавателей. Журналистов и правозащитников на входе встретила "стена" из технического персонала корпуса - вахтеров в синих халатах и инженера. Пропустили только после вмешательства представителя Секретариата Уполномоченного по правам человека в ВР Даниила Юрченко. Однако глава студпарламента Тарас Войцицкий объявил, что на заседании не будут рассматривать вопрос, пока журналисты и другие посторонние люди не покинут помещение. Журналисты остались в зале. И тогда студпарламент, вместо проблемы, из-за которой все собрались, предпочел обсуждать посещение детдома и коворкинг для студентов. Коворкинг - вместо медпункта в институте или хотя бы аптечки первой помощи в каждой лаборатории, где студенты работают со скальпелем, могут получить травму или просто упасть в обморок. А вместо будущей элиты - модернизированные "комсомольские" деятели. Грамотные, знающие языки, умеющие красиво говорить и выполнять распоряжения руководства. Широко улыбающаяся девушка, вышедшая отчитаться, на фоне всеобщего накала выглядела фальшиво. Клементина Квиндт подошла к главе студпарламента и попросила слово. Он ей его дал - "ненадолго только". Однако, едва девушка упомянула фамилию Романенко, начал вырывать из ее рук микрофон. Заседание в итоге было сорвано.

Кто такая Клементина Квиндт

Клементине 17 лет. Она эмоциональна, импульсивна, умна, начитанна, и все же - еще совсем ребенок. Для нее не существует безусловных авторитетов, она ничего не боится, идет напролом, когда считает, что права, и иногда это просто бесит. Но постепенно начинаешь понимать, что только такие, бескомпромиссные, и способны что-то изменить в стране, так нуждающейся в переменах. Возможно, корни ее активности в том, что Клементина Квиндт - крымчанка. "Мне было 13 лет, когда произошла аннексия, - рассказывает она. - Я понимала, что являюсь свидетельницей каких-то глобальных событий, мне было страшно, и я не знала, что могу сделать. Тогда я начала разговаривать на украинском языке везде - в семье, с друзьями, в школе. Моя классная руководительница сказала мне: "Вы что, хотите, чтобы мы все на Соловки отправились? Нужно сделать выбор". Она-то свой выбор сделала - в поддержку оккупационных властей. Мой выбор был иным.

В конце августа 2014-го мы поехали всей семьей в Киев - за покупками. Узнав, что открыт набор в Украинский гуманитарный лицей, мы с сестрой сдали экзамены. Нас приняли.

В лицее ко мне относились довольно подозрительно - как к иной. Я переживала все это болезненно - моя жизнь, мои друзья остались в Крыму. Писала стихи. Это помогало.

С 13 лет я знала, что буду учиться в КНУ. А еще раньше - что это будет биология. С детства я смотрела Animal planet и хотела спасать животных.

Но я плохо вписываюсь в систему. Никогда не чувствовала себя нормативным человеком. И я не могу молчать, когда вижу, что что-то происходит неправильно. Будешь молчать - и придут за тобой. В Крыму случилось именно так. И теперь я не могу поехать домой и работать на биостанции в Коктебеле, где выросла. Думать об этом больно. Поэтому я занимаюсь активизмом - зоозащитница, поддерживаю феминистические и квир-движения, уже два года сортирую мусор.

В моей статье нет имен пострадавших. Я оставила им выбор. Почему сейчас? Потому что раньше у меня на это не было сил.

Я хочу, чтобы насильники поняли: за это будет наказание".

Сейчас Клементина взяла академотпуск в институте. "Это не о трусости, - говорит она. - И не о предательстве. Скорее, о самосохранении. Мне стало стыдно. Не за себя - за них. Я вышла перед аудиторией в 200 человек рассказать о насилии, которое произошло. А они все смеялись. Потом встали и ушли.

Мне грустно от того, что теперь я буду меньше участвовать в жизни близких друзей. И все же я испытываю облегчение, потому что, не привязываясь к сессии, смогу собирать данные по орнитологии.

Какие уроки я усвоила из этой ситуации? Нужно быть чуть менее агрессивной к своим оппонентам, хотя это трудно. И очень важна поддержка. Я получила много поддержки от людей, которые до этого меня никогда не знали и не видели".

О смелости, равнодушии и плодах

Надо отдать должное ректорату: 29 января, на следующий день после того как Клементина принесла подписанное студентами заявление с просьбой рассмотреть вопрос об увольнении П.Романенко, была сформирована специальная комиссия. Тогда же в ректорат поступило еще одно заявление - в защиту "любимого" преподавателя.

Петр Романенко по телефону заявил журналистам, что все обвинения в его адрес - просто кляуза невзлюбившей его студентки, которая таким образом самовыражается; что он ожидает решения комиссии, а пока на всякий случай готовит судебный иск к Клементине - за клевету. После этого на звонки журналистов он отвечать перестал, и до сих пор находится на больничном.

1 февраля в ННЦ "Институт биологии и медицтны" КНУ состоялось повторное заседание студпарламента. В принципе ничего особенного от этого мероприятия уже никто не ожидал. Время разобраться внутри было безнадежно упущено. Зачем была нужна эта повторная попытка, какая цель преследовалась? Формально - заслушать девочек, предъявляющих обвинения преподавателю? Похлопать преподавателю, представившему рекомендации по профилактическим мерам, которые необходимо принять на уровне вуза, чтобы подобные ситуации впредь не повторялись? Формально проголосовать за то, чтобы донести их до ректората, тогда как они уже находились там?

Ни одного комментария, ни одного вопроса к пострадавшим, никакого обсуждения. Студпарламент просто перешел к другим, текущим вопросам, словно ничего сверхординарного в студенческой среде не происходило.

"Мои подруги разочарованы и не нашли в себе сил прийти сегодня, - сказала на заседании студпарламента одна из девушек. - От этого мне еще тяжелее, но я их понимаю. Я знаю, что у многих из вас сейчас очень предвзятое отношение. Почему я это делаю? Для меня это не месть, уж точно не желание пропиариться, и все это даже не потому, что мне лично омерзительно видеть Романенко в стенах института, в котором я учусь. Это для того, чтобы девушки, которые были в подобных ситуациях (а я не уверена, что знаю хоть одну, которая бы не была), знали, что они не одиноки в своих переживаниях, знали, что об этом можно и нужно говорить, и что их обидчик будет наказан.

На самом деле самое худшее во всем этом то, что нам пришлось услышать от студентов и даже студенток. Я хотела бы объяснить, что в такой ситуации чувствует девушка. Что чувствовала я, и я знаю, что так было не только со мной. Это ощущение страха и беспомощности. Ты чувствуешь себя испачканной, куском мяса. И самое ужасное - тебе безумно стыдно. Стыдно, что ты не смогла сделать ровным счетом ничего, не смогла сказать ни слова. Пытаешься обесценить свои чувства, думая, что, возможно, драматизируешь, а, может, это и вовсе тебе приснилось.

Слышать обвинения безумно больно. Если у кого-то есть подозрения, то хочу сказать: Петр Александрович не был моим преподавателем ни в Киеве, ни на каневской практике. Наслушавшись историй от старших курсов и других девочек, я вообще боялась его как огня, и старалась держаться как можно дальше. Я даже не могу судить о том, какой он преподаватель. Поэтому у меня не было и не могло быть с ним никаких личных конфликтов. Я вообще не уверена, что он даже сможет вспомнить мое лицо.

Да, я далеко не впервые в жизни оказалась в ситуации, когда незнакомый мужчина пытается меня трогать. В каких-то случаях я могла дать отпор, в каких-то, как в этом, - впала в оцепенение. Да и дело ведь даже не в том, смогли мы ответить или нет. А в том, что уж учебное учреждение точно должно быть безопасным местом для всех.

Это не мой случай, но девочки говорили мне, что боялись ответить этому человеку, потому что он выставляет зачет. Нам всем хотелось бы, чтобы Петр Александрович признал: он совершал подобные действия в течение многих лет, - и принес публичные извинения. Чтобы девочки не боялись говорить об этом и не чувствовали себя одинокими. Сейчас мне и другим девочкам очень нужна ваша поддержка. Я готова ответить на любые вопросы", - сказала она.

Но ответом была тишина. Ни осуждения, ни поддержки. Просто тишина.

Я очень разочарована. Разочарована студпарламентом, в который должны входить наиболее активные студенты. Разочарована аморфностью, вялостью и равнодушием той части населения, которую принято считать наиболее пассионарной в обществе. Конечно, проще обсуждать это в соцсетях и внутренних чатах, выливая при этом тонны грязи, чем лицом к лицу. Для этого нужна смелость. Девочки ее в себе нашли. Студпарламент - нет.

На сегодняшний день уже известно решение комиссии, рассматривавшей коллективное заявление: некоторые высказывания и действия П.Романенко признаны неэтичными. Комиссия рекомендует ректору привлечь преподавателя к дисциплинарной ответственности, а ученому совету ННЦ "Институт биологии и медицины" - рассмотреть вопрос о выполнении им функций научно-педагогического работника.

Уволят ли в результате преподавателя, станет ли прецедентом то, что студент может отстоять свои права, - мы узнаем, надеюсь, уже очень скоро.

Пока же Клементина подала заявление в полицию, и по нему открыто производство.

"Петр грешил. Позволял себе лишнее. И не раз, - отмечает его коллега Анатолий Подобайло. - С точки зрения 1990-х мог получить по морде. Мы тогда и слова такого не знали - харасмент. Сейчас все решается иначе. Чтобы до наших дошло, наверное, эти взрывы в прессе были нужны".

То, что дело получило широкую огласку, уже принесло некоторые плоды. Первой отреагировала Киево-Могилянская академия, еще 29 января объявившая о внедрении "Политики предотвращения и борьбе с сексуальными домогательствами". Кроме того, там был создан соответствующий комитет. Теперь в НаУКМА запрещены дискриминационные высказывания, притеснения и язык ненависти. Посмотрим, как это будет работать на практике и распространится ли на другие вузы.

* * *

Сексуальные домогательства - действия сексуального характера, выраженные словесно (угрозы, запугивания, непристойные замечания) или физически (прикосновения, похлопывания), унижающие или обижающие лиц, которые пребывают в отношениях трудового, служебного, материального и иного подчинения (статья 1 Закона "Об обеспечении равных прав и возможностей женщин и мужчин").

С января 2019 года ст.153 УК Украины называется "Сексуальное насилие". Такие изменения были внесены ВР в декабре 2017 года.

Под сексуальным насилием понимается "совершение любых насильственных действий сексуального характера, не связанных с проникновением в тело другого лица, без добровольного согласия потерпевшего лица". Это, кроме сексуальных домогательств, - принуждение к просмотру порнографической продукции, предложения вступить в сексуальную связь без принуждения, но и без согласия пострадавшего и т.д.

Такие действия будут караться лишением свободы на срок от 3 до 15 лет. Поэтому, в случае совершения действий, подпадающих под определение сексуального насилия, необходимо обращаться с заявлением в полицию. В то же время нужно понимать, что закон не имеет обратной силы, поэтому действия, имеющие все квалифицирующие признаки преступления "сексуальное насилие", но содеянные до 12 января 2018 года - даты вступления в силу изменений, не могут рассматриваться в соответствии с положениями статьи 153. В таких случаях нужно апеллировать к нормам Закона "Об обеспечении равных прав и возможностей женщин и мужчин". При этом реагирование может быть только дисциплинарным, поскольку до того времени ни административной, ни уголовной ответственности за них не было.

Закон (ст. 22 "Обжалование дискриминации по признаку пола и сексуальных домогательств, насилия по признаку пола") определяет, что лицо, считающее, что в отношении его была применена дискриминация по признаку пола или оно стало объектом сексуальных домогательств, или пострадало от насилия по признаку пола, имеет право обратиться с жалобой в госорганы, органы местного самоуправления и к их должностных лицам, Уполномоченному ВР по правам человека и/или в суд в порядке, определенном законом.

Потерпевшие также имеют право присылать уведомления о нарушении прав в Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин в случае, если исчерпаны внутренние способы правовой защиты или если применение таких способов защиты неоправданно затягивается.

Также уполномоченные лица (координаторы) по вопросам обеспечения равных прав и возможностей женщин и мужчин в органах госвласти и местного самоуправления организовывают деятельность по рассмотрению обращений граждан по вопросам совершения насилия по признаку пола в учреждении, и уведомляют о них правоохранительные органы, согласно законодательству.

Если от насилия или нарушения прав пострадали студенты, они также имеют право воспользоваться возможностями, которые дает им Закон "О высшем образовании" в части защиты их прав. Так, в соответствии со ст.40 студенческое самоуправление, базирующееся на принципах добровольности, коллегиальности, открытости, дает возможность студентам решать в том числе вопросы защиты их прав и интересы студентов.

Информация со страницы Правительственной уполномоченной по гендерной политике Катерины Левченко

P.S. Решение комиссии было принято после заседания 8 февраля. Пострадавшим от действий преподавателя П.Романенко студенткам оно было объявлено в ректорате 13 февраля, однако обнародовано пока так и не было. О том, какие меры будут в результате предприняты, и какова реакция на решение комиссии П.Романенко, пока не известно.

Зато результатом скандала, похоже, стало закрытие летней студенческой практики в Каневском заповеднике, которая проходит там уже более 80 лет. По словам младшей сотрудницы Института зоологии им.И.И.Шмальгаузена НАН Украины и выпускницы кафедры зоологии биологического факультета Евгении Яниш, решение было принято ученым советом ННЦ 11 февраля, и стало известно лишь со слов некоторых его членов. Студентам об этом не сообщают, боясь нового взрыва недовольства.