Идеальный закон для реального мира

Украинское общество живет мечтой об идеальном законе, причем на каждый случай жизни. И высшие государственные чины, и народные депутаты, и простые домохозяйки в запале восклицают: следует принять закон о… (предмет закона) — и тогда будет порядок! Насколько реальны эти надежды?

Законотворческая мания

За годы независимости Верховная Рада приняла законов и постановлений в количестве 12 тыс. 251. Три президента Ук­раи­ны написали (лично?) в 2,5 раза больше — 27 тыс. 847 указов, но всех переплюнул Кабинет министров — издал 43 тыс. 532 нормативных акта (получается, что в рабочие дни — по одному в час). Казалось бы, давно уже должно наступить время всеобщего благоденствия: правила установлены, вопросы решены, кадры назначены — живи и радуйся. Но порядка как не было, так и нет.

Из этого следует парадоксальный, но единственно возможный вывод: в Украине закон не работает.

Вместо этого — имитация, некая игра в законность. Последние годы мы наблюдаем, как главные участники этой игры (президент, ВР, КМУ) стремятся закон не исполнять, а… не исполнить. В ход идут любые манипуляции: против одних законодательных актов принимаются, так сказать, встречные, нейтрализующие действие первых; на указ одного органа другой отвечает постановлением; в ответ на постановление принимается закон; в определенный момент инициируется решение какого-нибудь местечкового суда, а в особо важных случаях — самого «Конституци­онного». Последний потешил публику многими забавными решениями. Например, что Л.Кучма не был два раза президентом, а 2004 плюс пять будет 2010.

Эта же игра в законность продолжается на всех уровнях. Тривиальный удар одного авто в зад другого (случай из жизни) может вылиться в «угон» автомобиля-виновника со штрафплощадки, во время которого уголовными методами «нейтрализуется» охрана, плюс долгий ряд заседаний в двух судебных инстанциях, плюс два года «неторопливой работы» исполнительной службы. И все это — из-за относительно небольшой, как для владельца авто, суммы — нескольких тысяч гривен.

И такое отношение к законности не удивительно, ведь каждую пятницу (да и в другие дни) на всевозможных политшоу вся страна наблюдает, как прилично одетые господа и дамы с поставленной речью, хорошими (и не очень) манерами «гнут» закон в разные стороны. Как тут удержаться не обремененному моральными заповедями простолюдину?

Здесь, по логике нашей жизни, автору самое время написать о «несовершенстве закона и необходимости принятия нового», то есть вернуться к тому, с чего мы начали. На самом же деле отсюда следует другой неотвратимый вывод — наше общество страдает манией законотворчества, и ее следует рассматривать как диагноз. Ведь о второй стороне законодательства (неотделимой от законотворческой) — законодательной дисциплине — не говорит практически никто. Более того, о старых законодательных казусах попросту забывают.

Несколько лет назад, к примеру, как политик, так и рядовой политоман безапелляционно утверждали: надо отказаться от мажоритарной системы выборов, ведь олигархи и бизнесмены просто покупают и избирателей, и счетные комиссии, и тогда (!) депутаты будут отражать волю народа. Теперь же, следуя правилам хорошего тона, надо говорить: на местном уровне необходимо вернуться к мажоритарной системе... Обществу фактически предлагают наступить на те же грабли. Очевидно, что законотворческая мания — улучшение жизни через написание законов — прогрессирует.

Казус ААО—ЧЛМ

Особо сильное обострение этого массового психоза наблюдается в Киеве, живущем по такому изощренному законодательству, которого нет ни в одной столице на просторах СНГ или старушки Европы.

В свое время законодатели (из побуждений, которые оставим на их совести) «осчастливили» единственный городской совет страны, забрав у него право формировать собственный исполком. Более того, его номинальный заменитель — городскую госадминистрацию — подчинили городскому голове. И ему же отдали функции государственной власти в Киеве. Но и это не все. Решением Конститу­ционного суда единственному чиновнику страны, занимавшему государственную должность, сняли ограничения по возрасту и обеспечили автоматическое занятие должности главы госадминистрации: выиграл выборы мэра — значит, президент обязан (!) назначить именно тебя.

При выборах в один тур Сан Санычу (Омельченко), казалось, было обеспечено пожизненное пребывание сразу на двух должностях — фактически монархическая власть в пределах городской черты. И все это, заметьте, на «абсолютно законных основаниях».

Однако гречка с «Олейной» подпортили такую красивую законодательную схему — власть перешла к другой монархической династии (условно говоря, ЧЛМ), которая раскрыла все потенциальные возможности поста градоначальника-губернатора во всей его, так сказать, широте, никого при этом особо не стесняясь.

Сейчас мы наблюдаем, как в ситуацию то ли вмешались выс­шие космические силы, то ли пиарщики нового мэра просто перегнули палку, когда оный при всем честном народе подтверждал свое психическое здоровье… в трусах. Так или иначе, на депутатский корпус снизошло просветление, и законотворцы принялись строчить и клепать проекты относительно Киева прямо пач­ками: о столице, о самоуправле­нии, о выборах, о референдуме, о разделении полномочий и т.д.

То есть политики «прозрели» и пытаются, опять-таки, законодательными методами решить вопрос Киева. Однако реальная жизнь намного разнообразнее, чем самые детальные законодательные конструкции, о чем, собственно, и свидетельствует казус с ААО и ЧЛМ.

Классика бюрократии

Очень жаль, что «История одного города», написанная отечественным знатоком чиновничьего дела, дослужившимся в гос­аппарате Российской империи до вице-губернаторского поста, не стала настольной книгой всех, мнящих себя политиками, политологами и политэкспертами. Следовало бы изучать сей труд в многочисленных гос- и муниципальных академиях, которые готовят чиновников и которые массово оканчивают депутаты разных рангов. Тогда, вероятно, в мозги государственных мужей закралось бы «главное сомнение» — относительно всесильности принимаемых ими актов. Именно Михаилом Салтыковым (Н.Щедриным) было впервые отмечено: суровость российских законов смягчается их неукоснительным неисполнением.

Другими словами, любой закон, по Щедрину, имеет некий свободный ход, люфт, мертвую зону (назовите как угодно), где он не действует, пробуксовывает. В случае Украины люфт приобрел такие размеры, что говорить о правильной, регулярной работе государственной машины нет никакого смысла — того и гляди ее разнесет на куски.

Возникает закономерный, более того, ключевой вопрос: как добиться исполнения закона, хотя бы относительного? Здесь мы упираемся в следующее массовое заблуждение (или манию) и политикума, и всего общества. Поголовно все у нас уверены, что кто-то (Генпрокуратура, Верхов­ный суд, МВД, СБУ, КРУ — да кто угодно) должен следить за «неукоснительным исполнением» и за него бороться. Только не сами субъекты законодательства — люди: «ни я лично, ни мы с друзьями, ни моя семья, ни коллеги по работе в этом участвовать не хотим». А ведь надежды на «органы» призрачны: там служат тоже люди со всеми известными человеческими слабостями. Значит, заставить соблюдать закон невозможно?

Третья беда Украины

В свое время Кромвель, когда в зале британского парламента появился король, демонстративно остался сидеть в шляпе, чем вызвал страшный переполох в зале, а впоследствии и во всей стране, в результате которого король лишился короны (вместе с головой). Кромвель поступил так (не снял шляпу) отнюдь не потому, что такое право давал депутату закон. Остальные его коллеги не соблюдали этот старый обычай, воплощенный в законе, вставая и снимая шляпы.

Своим поступком Кромвель показал, что имеет по отношению к королю то, чего не имели другие депутаты, — позицию. Если точнее, оппозицию, то есть позицию, отличную от королевской. Именно это давало ему силы отстаивать закон.

Видим ли мы сегодня позицию или оппозицию в парламенте или Киевсовете? Когда это «надо», БЮТ голосует в унисон с ПР, а самые идейные — коммунисты — «при необходимости» голосуют вместе с олигархами. Какую при этом они занимают позицию и кто из них к кому в оппозиции? Почему БЮТ в Киевсовете периодически голосует, как БЛЧ? Очевидно потому, что комфортнее договориться, нежели в меньшинстве отстаивать свою позицию.

Как тут не заметить, что «проблему Киева» давно можно было решить, и не перекраивая столичное законодательство. Для этого достаточно было бы просто доказать в суде то, что известно всему свету: раздача пайков с логотипом «Блок Леонида Черновец­кого» — подкуп избирателей. Доказать это в нашем суде, зная юридические и финансовые возможности ЧЛМ, — задача крайне сложная, но решаемая. Ведь раздаются сотни тысяч пайков. В каждом районе знают, где и когда они раздаются. Так неужели нельзя все это зафиксировать и найти свидетелей? Можно, только надо поработать против городской власти.

Кто может это сделать? Президент или премьер-министр, олицетворяющие государственную власть? Нет, она же власть, она имеет все, что хочет, и всех, кого хочет. По крайней мере, думает так. На самом же деле, как все видят, пытается договориться с одиозным нарушителем закона — для реализации своих личных амбиций.

Следовательно, только оппозиция в данном конкретном случае и во всех остальных заинтересована в исполнении закона и законодательных процедур, без этого ей просто не выжить. Можно сказать, что борьба за законность — это способ существования оппозиции.

Беда и Киева, и Украины не в плохих законах, дураках или дорогах. Беда в том, что у нас нет оппозиции. А без этого соблюдение любого, самого идеального, закона в нашем реальном мире невозможно.