ЭФИОПСКАЯ ОДИССЕЯ СОВЕТСКОГО СОЛДАТА

Эфиопия, одной из первых получившая на Африканском континенте независимость, в 1952 году сама оккупировала Эритрею, чтобы иметь выход к морю. В 70-х страну охватила гражданская война: Эритрея боролась за независимость (которую и обрела в 1993-м). Пришедший к власти в 1977 г. Менгисту Хайле Мариам ввёл однопартийную систему по советскому образцу. СССР, преследуя свои геополитические интересы, не отказал в помощи правительству Эфиопии… Не буду утверждать, что об «эфиопской операции» середины 80-х тогда никто не знал, но всей правды в те времена, конечно же, вряд ли можно было ожидать.

Приоткрыть завесу неизвестности я попросил Олега Василенко, начальника охраны одного из терминалов в Бориспольском аэропорту. Он был непосредственным участником той военно-гуманитарной операции. Напоминанием о событиях почти двадцатилетней давности остались привезённые из Эфиопии засушенные дары Красного моря и плакат с прекрасной мулаткой…

В моторизованную часть г. Новочеркасска, что на Северном Кавказе, Олег попал весной 1984-го, сразу после призыва в армию на срочную службу, поскольку был водителем-автослесарем. В части господствовала «дедовщина» в жесточайших проявлениях, и молодой призыв готов был даже на отправку в Афганистан, лишь бы вырваться из этого пекла.

И вот через полгода неожиданно представился такой шанс…

«На многих машинах после афганской кампании были заварены пулевые пробоины»

— В один из осенних дней по тревоге всю часть собрали на плацу, тут же сформировали роты, приказав взять с собой лишь самое необходимое. Нас погрузили в машины и отвезли в «Казачьи лагеря», что под Новочеркасском. Там находились военные склады. Новенькая техника была уже подготовлена, и каждому персонально показали, где его машина.

— Сколько людей и машин было отправлено? Знали ли вы, куда придётся ехать?

— Примерно 300 мощных машин «ЗИЛ», не считая походную кухню, банно-прачечный комбинат, ремонтный взвод, водовозки. И около 400 человек личного состава. Конечный пункт назначения мы не знали, но предполагали, что это Афганистан, поскольку наша часть раньше уже успела повоевать там. На многих машинах, оставшихся в части, после афганской кампании были заварены пулевые пробоины.

Нас временно поселили в танковый батальон, сделали прививки, оформили загранпаспорта, выдали штатское, и мы поняли, что ехать предстоит не в Афган! Каждому выдали гражданский и спортивный костюмы, плащ, тапочки, кеды. Но переоделись мы в полувоенную форму: панамы, полусапожки. Спустя некоторое время отправились на близлежащую железнодорожную станцию, где каждый загнал свою машину на платформу и закрепил её проволокой.

Прибыли в Николаев. Нас поселили в казармы ракетной части, где никого из посторонних не было (чувствовалась изоляция), а машины оставались на платформах.

— Помнишь дату отправки на Чёрный континент? Ведь вы были первыми!

— Помню, мы ещё смотрели по TВ парад, посвященный ноябрьским праздникам, а числа 9—10 были переброшены в порт. Техника в сопровождении нескольких солдат из нашей роты отправилась двумя днями раньше на сухогрузе «Сухомлинский», а мы, уже переодетые в «гражданку», под марш «Прощание славянки» отчалили на шикарном круизном лайнере «Шота Руставели». И лишь теперь нам объяснили, что мы направляемся в Эфиопию якобы от профсоюзов как гражданские специалисты…

Поселили по двое в каюте, кормили в ресторане, можно было плавать в бассейне. Нам действительно повезло: не каждому предоставляется случай пробороздить подряд… пять морей! Тем более что все последующие личные составы перебрасывались самолётами.

За сутки преодолели Чёрное море, было очень холодно и ветрено. Прошли через Босфор в Мраморное море, видели в иллюминаторы мечети, минареты, знаменитый висячий мост, который соединяет старый и новый Стамбул.

Нам запретили выходить на палубу: никто не должен заподозрить, что на корабле военные.

Затем пролив Дарданеллы, Эгейское море. Афины, к сожалению, проплывали ночью и видели лишь огни города. Далеко справа оставался остров Крит.

Пройдя Средиземное море, наконец, сделали остановку в Порт-Саиде. Впервые увидели (теперь уже с палубы) экзотику: арабов, которые возили бананы. Ждали мы своей очереди у входа в Суэцкий канал. Всю ночь шли в караване кораблей, которые строго держали дистанцию. Утро встретили в Красном море, оно было очень мутное и некрасивое. Наш повар пытался ловить акул, но, к удивлению, попадались лишь глубоководные рыбы. На палубе они раздувались из-за перепада давления и начинали… квакать. Наблюдали и за летающими рыбами, которые стаями выпрыгивали из воды и, планируя по ветру, умудрялись пролетать до сотни метров, спасаясь от хищников.

Всё путешествие заняло около шести дней. Хотя вначале нас предупредили, что если власти узнают, что мы военные, и не пропустят через Суэцкий канал, то придётся огибать всю Африку.

— Куда именно вы прибыли? Как проходила акклиматизация? Ведь Эфиопское нагорье находится на 4600 м от уровня моря!

— В порт Ассаб. Сухогруз уже прибыл, мы выгоняли машины и перегоняли их на окраину Ассаба. Напротив находились какие-то склады: видели снаряды, авиабомбы, различные ящики.

Нам пытались приготовить пищу, но после ресторана солдатский паёк в первые дни не лез в горло. Тем более что акклиматизация проходила нелегко. В это время года у них сильные ветра, песок в воздухе, который не давал житья ни людям, ни технике. Да и дождей, как оказалось, здесь не было… уже пять лет!

Гражданскую одежду сложили в чемоданы с бирками в отдельную машину, переоделись в «афганскую» униформу. Расконсервировали ящики с патронами, каждый получил по четыре полных рожка и «калаш». Сказали, что при необходимости выдадут и гранаты.

«Иногда солдаты и офицеры устраивали настоящее сафари»

Дело в том, что в стране уже не один год шла гражданская война. Но, слава богу, нам за полтора года службы ни разу не пришлось использовать оружие по назначению. А не по назначению, чего греха таить… Бывало, что во время марша ребята палили по страусам — одни перья оставались. Доставалось и диким кабанам, и косулям, и цесаркам; офицеры стреляли по орлам и грифам (хотя местным строго запрещалось охотиться). В патронах недостатка не было, никто их не считал.

Дня три мы пробыли под Ассабом, ночуя прямо в кабинах машин, а затем наш батальон в составе трёх рот двинулся маршем на место постоянной дислокации: на запасной военный аэродром в Аддис-Абебе. Там же располагались и вертолётный отряд «МИ-8», и лётчики АН-12 с техникой. Кроме того, под Асосом, на границе с Суданом, базировался и киевский медсанбат.

Запомнился наш первый длительный переход в чужой, далёкой стране. Ведь пришлось от моря по серпантину подниматься в горы, вдоль обрывов. Нехватка кислорода, даже машины перестали нормально «тянуть». Одна из машин упала в пропасть, водитель выжил, но травмировал позвоночник. К счастью, нас сопровождал вертолёт, пострадавшего сразу же отвезли в Международный красный крест, а со временем — в Союз.

Когда мы начали спускаться с перевалов, первое впечатление было, что перед нами …снег! Оказалось, это высохшее озеро. Нам потом рассказали, что это место («Ущелье дьявола») — вторая самая низкая точка на планете, температура здесь доходит до плюс 50 градусов.

На ночь остановились в эфиопском танковом батальоне. Видели, как привели на допрос молодого сепаратиста-снайпера, стрелявшего из засады. Вскоре услышали выстрелы, думаю, его расстреляли…

До Аддис-Абебы добрались в конце третьего дня.

Первое время спали в машинах: вечером жарко, а ночью — жутко холодно (спали одетыми под двумя одеялами), поутру были заморозки, ведь столица на высоте 2400 м над уровнем моря. Позже поставили палатки с «буржуйками»…

— Какие грузы и куда приходилось развозить?

— Возили в основном зерно, муку, печенье, но были рейсы и с тачками, мотыгами (власти организовывали колхозы), даже японские одеяла с подогревом (хотя в отдалённых районах электричества не было). Исколесили фактически всю страну!

По прибытии разгрузкой обычно занималось местное население. Но был случай, когда никто из эфиопов не пришел к складам, видимо, поленились, так что разгружали сами, причём под сильнейшим дождём.

Мы привезли им из Союза и дожди! С мая по сентябрь 1985-го практически ежедневно были осадки.

Однажды, возвращаясь из рейса, наткнулись на автобус и Fiat, груженый кока-колой. Они попали в вымытый водой ров, сцепившись задними колёсами. За то, что мы вытащили машины, нам в двадцатилитровую ёмкость налили кока-колу; стеклянная тара у них очень ценится.

— А оружие в прифронтовые районы доставляли?

— Нет, оружие не возили. Даже сняли тенты с машин, чтобы было видно со спутников, что мы возим. Ведь западные СМИ говорили, будто мы не занимаемся благотворительностью, а помогаем военным.

Правда, как-то (нам было по пути) возили под Эритрею прибывший с Кубы груз: сахар, обмундирование, запчасти для танкового кубинского батальона. Они воевали, помогая удержать Эритрею в составе Эфиопии. Мы общались с солдатами, которые годились нам в отцы. Фидель Кастро посылал своих солдат в «горячие» точки, чтобы они не потеряли военный опыт. Причём кубинцы с презрением отзывались о солдатах-эфиопах, обвиняя их в трусости.

Кубинцы нам показали местный дешёвый базарчик. Если им что-то нравилось, а ходили они с автоматами, то либо отбирали, либо платили мизер.

Топливо, а оно шло из Союза, нам подвозили эфиопы в строго определённые места. Продовольствием загружались на складах в Назрете, Ассабе. В порт груз прибывал, кстати, не только из Союза, но и из Америки, Канады, Италии, Японии, других стран.

— Неужели так уж бескорыстна была помощь Союза «братскому эфиопскому народу»?

— За эту услугу их президент отдал Союзу под военную базу один из островов в Красном море.

«Жизнь нам спас украденный телёнок…»

— Запомнился один трагикомический день! Во время разгрузки в Некимте, а на это уходило до двух-трех дней, мы небольшой колонной с десяток машин рванули в Асос, чтобы там нарубить бамбук, из которого «дома» делали беседки, заборчики. По дороге шедшему далеко впереди «УАЗу» попалось стадо скота. Вот одного отбившегося телёнка водитель и затолкал на заднее сиденье. С перепугу бедный телёнок опорожнился прямо в машине, и когда мы догнали «УАЗ», незадачливый солдат вывел животное, а сам всё выдраивал! Решили подождать его, а заодно и пообедать. Разогрели на двигателях консервы, пока ели, мимо нас проехал грузовой Fiat. Как же мы были шокированы, увидев затем эту машину взорванной: наскочила на мину. Если бы не испугавшийся телёнок — на её месте был бы кто-то из нас…

Как-то на аэродроме в Аддис-Абебе после отбоя услышали выстрелы. Причём стрельба велась издалека сразу с трёх сторон, крупнокалиберными пулемётами. Пули свистели прямо над палатками. По тревоге нас собрали возле машин с оружием. Комбат связался с полицией, они просили не отвечать огнём… Утром мы увидели один из двух польских вертолётов (они базировались возле нас): восстановлению он не подлежал — был сплошным решетом!

— Как относилось к вам местное население? Не угощала экзотическими блюдами и напитками?

— Кто как. И кланялись, особенно старики, и, извини, голый зад показывали. И бросали камни в лобовое стекло, и апельсины забрасывали в кабину…

Доводилось есть питонов. Кстати, аборигены их оригинально добывают. К стопе привязывают нож и дожидаются на тропе, где лазят гады. Появившемуся питону спокойно дают заглотнуть часть ноги, а затем, приподнимая стопу на себя, распарывают «охотника».

Пробовали и местный самогон. Для его изготовления эфиопы вместо дрожжей используют… сухой ослиный помёт.

Рвали и плоды с небольших кофейных деревьев, растущих в тени высоких эвкалиптов. Ведь Эфиопия — родина кофе, и собирают его даже в дикорастущих лесах. Кофе, или, как говорят эфиопы, буно, заваривают в трёх чайниках из разного металла. Вкус неповторимый!

Но особый интерес у солдат вызывали женщины из племён афаров: ведь они всегда ходили голыми по пояс. Проезжая мимо речек, ручьёв, часто видели и вовсе обнажённых женщин, которые купались или стирали. С любой женщиной можно было «поговорить» на тему секса при помощи жестов и мимики: хочет ли она или не хочет, сколько стоит. Цена колебалась от 3 до 5 быр, а получал рядовой в месяц 35 быр… Обычно «донжуанов» отправляли в Союз, так как подхватывали венерические заболевания. А болезней и так хватало; немало наших парней страдало от амёбы, а она похлеще дизентерии.

Грешили ребята частенько и «самоволками». Особенно те, кто оставался охранять батальон. (Ведь мы постоянно были в командировках: две недели на марше, неделю «дома».) Вот они, чтобы не скучать, и наведывались в Аддис-Абебу. Полиция забирала их и возвращала в часть. Да некоторые и в командировке умудрялись проштрафиться.

Поскольку гауптвахты у нас не было, то и наказания были своеобразными и зависели от серьезности проступка. Чтобы не подхватить дизентерию, нам строго запрещалось покупать или менять экзотические фрукты. Этими запретами, правда, все пренебрегали, но если ты уж попадался, то при всех этот продукт закапывал, причем грунт был каменистым, а яму нужно было вырыть в один кубометр. Но у нас были ребята, которые практически на каждой стоянке рыли такие ямы и уже знали, где грунт более мягкий.

Если же нарушение было более серьёзным, то всё, что ты купил на протяжении какого-то времени, перед ротой вываливалось на землю, обливалось бензином, и ты сам лично поджигал! Во всяком случае, так практиковалось в нашей роте.

В командировках с нами постоянно ездил «ГАЗ-66», своеобразный передвижной кинотеатр. Крутили интересные фильмы. А вот книг не было, и читать приходилось лишь письма, а шли они из дому около месяца.

Были в батальоне и несколько прирученных обезьянок. Местное население, кстати, отлавливает их ещё детёнышами и приручает. Можно было на буханку хлеба поменять обезьянку. Одну позже отдали нашим вертолётчикам.

«Из-за нападения ската меня едва
не парализовало»

— Довелось искупаться в Красном море?

— Неоднократно! Пока шла загрузка в Ассабе, нас отвозили к морю на маленькие пляжики, разделённые коралловыми рифами. На возвышенности всегда дежурил офицер с автоматом, так как вокруг было много акул. Далеко не заходили, но и возле берега море просто кишело всякой живностью.

Мы развлекались, вылавливая крупных крабов, гоняясь за скатами. Как сувениры брали домой морских звёзд, кораллы, раковины. Однажды я случайно наступил на ската (благо, что был в кедах): неделю ходил в тапочках — так сильно распухла нога. А могло и парализовать…

Но остались и более гнетущие воспоминания. Официально Союз не воевал в Африке, но наших консультантов было достаточно. Так, в эритрейском конфликте советских советников сопровождали солдаты-связисты, которых подбирали из числа сирот, чтобы в случае их гибели никто не предъявлял претензий. Эти ребята знали, на что шли, ибо по возвращении в Союз им предоставляли в Москве квартиру, обеспечивали работой. Но за полтора года я видел, как отправили на Родину четырёх таких парней, погибших на фронте. Проезжали под Аддис-Абебой возле разбившегося МИ-8. Весь экипаж вертолёта погиб. Больше повезло нашему АНу, который совершил аварийную посадку в горах; тогда чудом все уцелели.

— Пользуетесь ли вы льготами?

— Обещали приравнять к участникам боевых действий, но льготы получили лишь офицеры. У меня есть несколько грамот и две медали.

Кстати, домой вернулся 13 апреля — шёл снег…