Джимми Картер: человек, опровергший аксиому «Политика и мораль — это несовместимые вещи»

«Не Америка изобрела права человека, а права человека — Америку»

Джимми Картер

«Джонни завернул за угол и увидел у ворот обувной фабрики три безликих «седана», хотя стоянка в этом месте была запрещена. Перед воротами стоял Джимми Картер и пожимал руки рабочим, заступавшим на смену. Они шли полусонные, в тяжелых мешковатых пальто, с завтраком в корзинках или бумажных пакетах. Для каждого у Картера находилось свое слово. Его улыбка, не успевшая пока разойтись миллионными тиражами, была безоблачной и неутомимой. Нос покраснел от мороза». Так «король ужасов» Стивен Кинг в своем романе «Мертвая зона» 1979 года описывал начало президентской кампании выходца из самой глухомани американского Юга за три года до того.

Картер тогда глубоко поразил американцев. Своей абсолютной непохожестью ни на одного из всех остальных политиков.

В крохотный поселок Плейнс в Джорджии, откуда родом претендент, в разгар лета 1976 года направился целый десант столичных журналистов — искать родственников и знакомых Джимми. В тот день, как практически и ежедневно, на улице у единственного пивной Плейнса с самого утра сидел на тропической жаре и накачивался дешевым алкоголем владелец местной бензоколонки Билли Картер — родной брат Джимми. Он с готовностью согласился общаться с акулами пера. И сразу же получил первый вопрос: не кажется ли вам, что ваш образ жизни несколько противоречит общепринятым нормам?

— Слушайте, — ответил Билли, — моей маме уже 70 лет, а она отправилась в Африку добровольцем Корпуса мира лечить тамошних негров. Одна моя сестра гоняет на мотоцикле «Харли-Дэвидсон», как сумасшедшая, хотя ей уже за 40. Вторая проповедует Слово Божье прямо на улице всем, кто хочет и кто не хочет ее слушать. А брат почему-то решил, что его изберут президентом Соединенных Штатов. Да я единственный нормальный человек в этой семье!

К величайшему удивлению Билли и еще сотен миллионов людей во всем мире американцы в тот год все же избрали президентом человека, который в качестве главного лозунга своей предвыборной кампании провозгласил: «Я никогда вам не буду лгать», и потом все четыре года в Белом Доме искренне пытался строить внутреннюю и внешнюю политику сверхдержавы на принципах христианской морали, справедливости и соблюдения прав человека (Невероятно, правда? Что-то наподобие «жареного льда». — О.П.). В итоге правление Картера было признано современниками одним из самых провальных в новейшей истории Америки, а через четыре года он проиграл выборы за второй президентский срок Рональду Рейгану с разгромным счетом. Но все же, все же...

Сегодня, через три десятилетия после инаугурации Картера, все больше людей признают, что некоторые изменения, благодаря Джимми произошедшие в Соединенных Штатах и во всем мире, оказались необратимыми. И мир благодаря этому стал немного лучше.

«Картер — это некий перекресток между миром религии и мировой политики, — заявил недавно один из ведущих режиссеров Голливуда Джонатан Демми («Молчание ягнят», «Филадельфия» и т.д.). — Мне нравился Картер, когда он был президентом, еще больше он начал нравиться мне тогда, когда ушел с поста. Благодаря ему я горжусь тем, что являюсь американцем».

Мясо опоссума

1 октября 1924 года в семье фермера Эрла Картера родился первенец — сын, которого назвали Джеймсом Эрлом. Произошло это в Плейнсе, штат Джорджия. Американские источники упрямо называют этот населенный пункт городом, но если учесть, что в то время там проживало 500 человек (сейчас — 800), которые занимались почти исключительно сельским хозяйством, в любой другой стране мира его бы назвали селом.

Согласно семейным преданиям, первым Картером, переселившимся в Америку приблизительно в 1650 году, был сэр Томас, который имел в Джорджии большую плантацию и якобы являлся прямым потомком английского короля Альфреда Великого. Однако никаких письменных упоминаний о сэре Томасе не сохранилось. Первым «задокументированным» предком Джимми был Уайли Картер, который принимал участие в Войне за независимость, умер в 1798 году и похоронен на семейном кладбище в нескольких километрах от Плейнса. Таким образом, Картер — американец «высшего сорта», WASP (white anglo-saxon protestant), белый протестант англо-саксонского происхождения, которых в Штатах на самом деле не больше 20 процентов всего населения. К тому же он потомок первых поселенцев, приехавших в Америку еще до обретения независимости. До Гражданской войны Картеры владели большими хлопковыми плантациями, после войны их земли были конфискованы, как у активных сторонников Конфедерации.

Поэтому Эрл Картер унаследовал только небольшую ферму, где выращивал арахис. Во время Первой мировой Эрл воевал офицером в Европе, а после возвращения проявил себя предприимчивым фермером и бизнесменом. Кроме выращивания арахиса он наладил производство мяса и лесоматериалов, вкладывал деньги в оборудование по переработке сахарного тростника и изготовлению из него сиропа. Когда Джимми было пять лет и началась Великая депрессия, ферма отца, в отличие от многих других, продолжала процветать — поскольку он, по словам сына, «хорошо разбирался в текущих событиях и всегда стремился нащупать новые методы торгово-предпринимательской деятельности». Все дети вынуждены были по нескольку часов ежедневно работать на ферме — не из-за нищеты, а из-за «размаха хозяйственной деятельности». Большим авторитетом во всей округе пользовалась и мать Картера Лилиан — единственная в городке дипломированная медсестра, которая в этой глуши часто выполняла функции врача. Семья будущего президента была самой богатой в Плейнсе — у них первых в городке появился легковой автомобиль и радиоприемник, отец обустроил себе даже теннисный корт. Правда, у Картеров, как и у остальных жителей Плейнса, не было ни электричества, ни водопровода, ни туалета — по традиции «белые джентльмены» справляли нужду прямо во дворе, равно как их соседи-негры, составлявшие подавляющее большинство жителей городка. Эти же соседи были издольщиками на полях Картера-отца, а двое черных ребят — самыми близкими друзьями Джимми. С ними он играл, дрался за верховенство в их маленькой компании, их матери кормили его на своих кухнях («Немногие из белых съели за свою жизнь столько мяса опоссума, как я», — хвалился через много лет в своей книге «Час до рассвета: воспоминания сельского парня» к тому времени уже бывший президент США). И уже тогда Джимми не мог понять и принять, почему ни его черные друзья, ни их родители не могут, не имеют права войти в его дом через парадный вход — для негров существовали специальные «задние» двери. Сам Джимми знал, что нет никакой разницы между тем, что думают, что чувствуют и как ведут себя белые и черные в тех или иных ситуациях. В этом его поддерживала и мать. Но вот отец его был убежденным сегрегационистом — относился к неграм без ненависти и пренебрежения, но не допускал даже сомнения в том, что у черных и белых все должно быть отдельно: и школы, и больницы, и даже кладбища. Не парадокс ли, что именно выходец с расистского Юга Картер за время своего президентства сделал больше, чем любой другой лидер США ХХ века для интеграции афроамериканцев в жизнь общества, для того, чтобы черные и белые чувствовали себя равными и единым целым?

А еще Картеры были глубоко религиозными. Эти убежденные баптисты не начинали ни одного серьезного дела без молитвы. Вместе с тем семья не была ханжеской — родители не сторонились вечеринок с танцами, могли при случае выпить немного алкоголя и даже сами делали домашнее вино. «Мальчишкой я знал, — вспоминает Картер, — кто из соседей частый гость в борделях Олбани, белых или черных проституток они предпочитают, и сколько это дело стоит».

Джимми не только отлично учился в школе и старательно работал на родительской ферме. С малых лет он отличался чрезвычайной даже для Америки деловой хваткой — уже в возрасте пяти лет по вечерам торговал на улицах Плейнса вареным арахисом с родительской фермы, и не возвращался домой, пока не зарабатывал доллар. В субботние вечера его выручка иногда достигала грандиозной суммы в пять долларов. В девять лет у Джимми уже был достаточный капитал, чтобы осуществлять операции по перепродаже хлопка — не очень масштабные, но прибыльные. В возрасте 15 лет будущий президент купил на окраине родного городка два летних домика и сдавал их дачникам по цене 6,5 доллара в месяц. Продал эту свою недвижимость Картер только через много лет, когда уже служил морским офицером на Гавайях.

Как физик-ядерщик стал фермером, а фермер — губернатором

Однако мечтал Джимми в дет­стве вовсе не о карьере бизнесмена, а о том, чтобы стать... офицером. Так же, как и его отец в юности. Мечта Картера осуществилась при драматических для его страны обстоятельствах. В декабре 1941 года, когда Джимми было 17, японцы неожиданным ударом практически уничтожили Тихоокеанский флот США в Перл-Харборе. Америка была втянута во Вторую мировую войну. И Джимми решил служить на флоте. В 1942 году он окончил среднюю школу в Плейнсе и отправился поступать в самую престижную в США Военно-морскую академию в Аннаполисе. Но сельская школа давала недостаточно знаний, и Джимми провалился на вступительных экзаменах. Год он проучился на курсах подготовки офицеров резерва в Технологическом институте Джорджии, а в 1943-м успешно сдал экзамены на самый сложный факультет Аннаполисской академии — инженерный. Повоевать Картер не успел — он закончил академию только в 1946 году, получив специальность «корабельный инженер».

На место службы Картер отправился уже будучи женатым. Его избранницей стала землячка из Плейнса Розалин Смит. Американские исследователи обратили внимание на интересную закономерность: практически все будущие президенты США вступали в брак с девушками, чьи семьи на ступенях общественной лестницы стояли выше, чем их собственные. Картер и здесь — одно из немногих исключений. Хотя Смиты, как и Картеры, тоже проживали в Джорджии 200 лет, отец Розалин был «лишь» водителем школьного автобуса и автомехаником. И умер, когда его старшему ребенку Розалин было 13 лет. Поэтому матери, которая до тех пор была домохозяйкой, чтобы прокормить четырех детей, пришлось стать продавщицей в бакалеи, потом — служащей местной почты. Несмотря на это, семья очень бедствовала.

Будущие супруги были знакомы с детства — в городке с 500 жителями иначе быть не могло. Однако Джимми долго не обращал никакого внимания на младшую на три года девушку. И только летом 1945 года, когда гардемарин Картер приехал на каникулы в Плейнс, он новыми глазами посмотрел на Розалин, которая только что окончила среднюю школу и успешно сдала вступительные экзамены в Технологический институт Джорджии, где за пару лет до того успешно учился и сам Джимми. У них начался роман, и через год состоялась свадьба.

Смиты были такими же убежденными баптистами, как и Картеры, практически на все в жизни Розалин и Джимми смотрели одинаково. Много лет спустя, когда Картер стал президентом, некоторые возмущались, что Розалин присутствует на всех заседаниях правительства, хотя не имеет для этого никаких формальных оснований. Джимми всегда очень остро реагировал на такие упреки: «Она — мой самый важный советник!»

Послужив несколько месяцев на надводных кораблях, Картер получил назначение на подводную лодку. А вскоре был направлен в лабораторию адмирала Риковера, где разрабатывались реакторы для первых в мире ядерных субмарин. Кто-то из руководителей флота решил, что эффективнее будет, если офицеры, которым придется эксплуатировать реакторы в боевых условиях, ознакомятся с ними еще в процессе разработки и изготовления. На основе этого возник миф о Картере как об «ученом-атомщике». Чем именно занимался Картер в суперсекретной лаборатории, до сих пор неизвестно, но вряд ли он может претендовать на лавры изобретателя или конструктора ядерного корабельного реактора. А вот овладел он этой техникой в совершенстве. И через несколько месяцев продолжил свою службу на одной из первых в Соединенных Штатах атомных подводных лодок. У Картера реактор всегда работал как часы. А еще молодой офицер отличался тем, что если на время боевого похода приходилось Рождество или Пасха, лейтенант Картер проводил службу Божью для свободной смены прямо в торпедном отсеке — ведь отдельной должности капеллана штатным расписанием атомной субмарины предусмотрено не было.

В 1953 году у 29-летнего капитан-лейтенанта Картера умер отец. Выяснилось, что ни младший брат Билли, уже тогда любивший заглянуть в рюмку, ни одна из двух сестер не готовы взять на себя ответственность за процветающее семейное дело. Вся надежда была на старшего, на Джимми... Но он в то время уже был офицером, служившим в самом престижном подразделении флота, имеющим прекрасные перспективы дальнейшей карьеры. Категорически не хотела возвращаться в Плейнс Розалин, которую статус офицерской жены на военно-морской базе на Гавайских островах привлекал намного больше, чем перспектива выращивать земляные орехи на ферме. И все же Джимми после долгих раздумий решил подать в отставку и вернуться на малую родину. И смог убедить в правильности своего решения жену. Картер решил пожертвовать собой ради благосостояния своей семьи. Но не только. Уже тогда он был уверен, что Господь возлагает на него какую-то великую миссию. И почувствовал, что стартовать к выполнению этой миссии ему почему-то будет легче с фермы в Плейнсе, чем из боевой рубки атомной субмарины.

За время учебы и службы на флоте Картер ничуть не растерял свои деловые способности. Оставленные отцом несколько десятков тысяч долларов помогли ему пережить первый, самый тяжелый год самостоятельного хозяйствования, а дальше его бизнес только рос. Через несколько лет Картер построил в Плейнсе большое хранилище, что-то вроде оптовой базы, где он хранил, сортировал, упаковывал и продавал перерабатывающим предприятиям и потребителям разные виды сельскохозяйственной продукции, которую скупал у фермеров со всей округи. Именно заготовительная деятельность, а не собственная арахисовая ферма приносила Картеру львиную долю его дохода. А он была немалым. Через 15 лет, когда Джимми был избран губернатором Джорджии и по требованиям закона был вынужден прекратить деловую активность и обнародовать данные о состоянии своем и ближайших родственников, выяснилось, что у самого Картера почти 1 миллион долларов, а у всей семьи в целом — около 5 миллионов (и все это тоже были деньги, заработанные Джимми). Потому Картер допускал некоторую натяжку, когда представлял себя избирателям «простым фермером из Джорджии». «Если Картер — фермер, то Генри Форд ІІ — автомеханик!» — с задором утверждал один из политических оппонентов. Хотя в этом утверждении, конечно, есть преувеличение: Форд — один из богатейших людей Америки, а Картер — в лучшем случае бизнесмен средней руки.

С первых дней после возвращения в Плейнс Картер начал принимать активное участие в общественной жизни местной общины, позже — округа, а потом и штата в целом. Управляющий окружным отделением профессиональной организации бизнесменов «Лайонз Интернэшнл», председатель наблюдательного совета Семейного фонда штата, председатель окружной Плановой комиссии, а потом — Ассоциации планирования штата Джорджия, член общественного Управления библиотеками и больницами, член, а потом председатель Школьного управления штата — вот неполный перечень общественных должностей, занимаемых Джимми в 1953—1962 годах без отрыва от своей основной фермерско-закупочной деятельности. Осенью 1962 года Картер был избран в сенат штата Джорджия, где он работал два срока. В 1966 году Джимми попытался стать кандидатом в губернаторы Джорджии от Демократической партии — неудачно. Однако через четыре года не только был выдвинут кандидатом, но и победил своего соперника-республиканца. В 1974 году губернатор Картер возглавил Национальный комитет Демократической партии по организации предвыборной кампании, а через два года, опередив всех своих опытных конкурентов, получил право баллотироваться на пост президента США от демократов.

Мужчина, который имел жену твою в сердце своем

Нью-йоркский «Мэдисон-сквер гарден» — огромный неуютный зал, в котором обычно проводятся цирковые представления и спортивные соревнования. И эта аудитория, казалось бы, менее всего подходит для чтения преисполненных морализаторского духа проповедей о любви к ближнему, всеобщей справедливости и грядущем спасении. Тем более, когда проповеди эти читаются перед циничными политиками, съехавшимися со всей Америки. Тогда, на съезде Демократической партии в июле 1976 года, Джимми Картер говорил тихо, не жестикулируя, и только блеск его глаз свидетельствовал, что он глубоко верит в то, что говорит, и очень хочет, чтобы ему поверили другие. «Казалось, что в зале вот-вот прозвучит многоголосое «Аллилуйя», — писал озадаченный репортер журнала «Тайм».

Через несколько месяцев, буквально накануне выборов, Картер согласился дать интервью журналу «Плейбой». На вопрос, спал ли он когда-либо с другими женщинами, кроме своей Розалин, Картер решительно ответил: «Нет!», но добавил: «Я стараюсь не грешить сознательно. Однако знаю, что все равно согрешу, поскольку я человек и подвержен соблазнам. Бог установил для нас некоторые, почти недосягаемые критерии. Христос говорит: «Каждый, кто смотрит на женщину с вожделением, в своем сердце уже совершил прелюбодеяние». Я смотрел с вожделением на многих женщин. Я совершал прелюбодеяние в моем сердце много-много раз. Бог знает об этом и прощает меня. Я не осуждаю того, кто не только смотрит на женщин с вожделением, но и, находясь в браке, прелюбодействует». Бульварные газеты сразу же окрестили губернатора Джорджии «мужчиной, который трахнул жену твою в сердце своем», его конкурент президент Джеральд Форд сказал в своем штабе: «Картеру конец — он выглядит смешным». Но уровень доверия и симпатий избирателей к Картеру возрос!

В начале 1976 года, по данным Института Гэллапа, 65% американцев считали, что «политикам, по сути, наплевать на нас», 58% — что «люди, находящиеся у власти, стремятся нажиться за наш счет», а 49% склонялись даже к мысли, что «многие люди, руководящие государством, по сути, мошенники». Накануне своего 200-летия Соединенные Штаты переживали самый глубокий за всю историю – кризис национальной идентичности. Здесь наложились друг на друга и «вьетнамский синдром» — только за год перед тем вьетнамские коммунисты взяли Сайгон, а следовательно, война, в которой Америка понесла наибольшие за всю свою историю потери, завершилась полным поражением, и Уотергейтский скандал, и многие коррупционные дела. Нужен был человек, который вернул бы американцам веру в то, что их государство — не просто самое богатое и самое сильное в мире, а «сияющий град на вершине холма», самая свободная и высоконравственная страна на Земле, которая может и должна служить примером всем остальным.

Картер «был избран, чтобы спасти страну, а не руководить ею, — утверждает один из американских аналитиков. — Пресса и большинство избирателей поверили в то, что придание Картером одухотворенности обсуждению проблем, стоящих перед страной, было высшим благом для нашей республики. Его сторонники убедили себя в том, что они не требуют заметных результатов, что обряд искупления вины за Уотергейт, убийство братьев Кеннеди, Вьетнам, Центральное разведывательное управление и за вред, нанесенный нашей, Богом данной земле, должен предшествовать решению более сложных задач обеспечения людей работой, жильем, средствами к существованию и законом».

Правда, существует и другой взгляд: Картер, дескать, по сути, обманул своих избирателей. Поскольку он убеждал их, что является аутсайдером — человеком, находящимся вне системы, а на самом деле был обычным инсайдером — человеком, вмонтированным в систему. И защищал, как мог и умел, интересы только крупного капитала и политической элиты США. А вся его религиозно-морализаторская риторика была не более, чем дымовой завесой: «Кандидат в президенты Картер был «испечен» в Трехсторонней комиссии» — влиятельной общественной организации, в которую входили 300 представителей крупного бизнеса, политиков и ученых-политологов во главе с президентом правления «Чейз Манхэттен Бэнк» Дэвидом Рокфеллером. В самом деле, если бы Трехсторонняя комиссия не поддержала кандидатуру Картера, он бы вряд ли стал кандидатом в президенты от демократов, а потом и президентом так же, как его не избрали бы губернатором Джорджии, если бы влиятельный юрист из Атланты Чарлз Кирбо не ввел сенатора-провинциала в круг «отцов штата» за несколько лет до этого. И в самом деле 26 бывших членов Трехсторонней комиссии стали членами администрации президента Картера — вице-президент Уолтер Мондэйл, государственный секретарь Сайрус Вэнс, помощник президента по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский, министр обороны Гарольд Браун и др. Но означает ли это, что Картер был просто «свадебным генералом», покорным исполнителем воли Рокфеллера и компании? Тем более что через пару лет «трехсторонники» начали по собственной воле уходить из команды Картера.

Главный враг Олимпийского Мишки

Картер стал первым президентом, который во всех ситуациях, даже самых официальных, например, подписывая от имени Соединенных Штатов важные международные договора, употреблял не полное, а сокращенное имя — везде и всегда он был не Джеймс Эрл, даже не Джеймс, а просто Джимми. На официальные мероприятия он часто надевал джинсовый костюм, еще во время инаугурации отказался от президентского лимузина, пройдя с женой и детьми от Капитолия до Белого Дома пешком. Президентская яхта была продана, а когда в 1979 году начался очередной виток энергетического кризиса, в президентской резиденции, как и в очень многих домах Америки, был введен режим строгой экономии — температура в Белом Доме не поднималась выше 18 градусов. Во время своих многочисленных поездок по стране Картер охотно ночевал в домах так называемых простых американцев, выслушивая их проблемы и пожелания. Некоторые характеризовали это как искреннее стремление к скромности и единству с народом, другие — как дешевый популизм.

В конце 1976 года в канцеляриях вашингтонских министерств и федеральных ведомств царила паника — новоизбранный президент пообещал, что «вывернет государство наизнанку», на протяжении года-двух добьется того, чтобы простой гражданин воспринимал федеральное правительство как дружественную, а не враждебную силу, а для этого уволит всех обюрократившихся федеральных чиновников, а тем более тех, кто дает хоть какие-либо основания для подозрений в коррупции. Ходили слухи о некой «джорджийской мафии», нескольких тысячах или даже десятках тысяч земляков Картера, которые должны занять все ключевые посты в Вашингтоне. По большому счету, эти слухи не оправдались. Конечно, вместе с президентом (как и с любым его предшественником) в столице появились некоторые новые лица, в частности те, кто входил в его команду как губернатора Джорджии. Но их было совсем не так много и потому массовой чистки центрального правительственного аппарата так и не было. Картер впервые в истории Америки начал широко привлекать на самые высокие посты в государственном управлении афроамериканцев и женщин. Нет, конечно, чернокожие или представительницы прекрасной половины человечества работали и в администрациях предыдущих президентов, но перелом в этом вопросе произошел именно при Картере. Министром торговли стала Хуанита Крепс, жилищного строительства и городского развития — чернокожая Патриция Гаррис. 37 негров в один день были назначенные федеральными судьями. Но самым спорным стало назначение на должность постоянного представителя США в ООН Эндрю Янга — в прошлом одного из самых близких сотрудников убитого за несколько лет до того лидера гражданского движения негров Мартина Лютера Кинга. Подчеркнуто либеральный Янг проводил в ООН уж слишком самостоятельную политику. И хотя Картер горячо утверждал: «Из всех людей, которых я когда-либо видел на общественных должностях, Энди Янг — самый лучший», президенту пришлось в конце концов отправить его в отставку после никем не санкционированных контактов с представителями Организации освобождения Палестины.

Именно в сфере внешней политики во времена Картера произошли самые большие изменения. «Америке принадлежит извечное историческое право отождествлять себя с процессом всемирной борьбы за права человека», — провозгласил президент. Циничный принцип своих предшественников «Это сукин сын, но это наш сукин сын», согласно которому Вашингтон «не замечал» антидемократических действий руководителей некоторых своих союзников, Картер сдал в архив. Было резко ограничено сотрудничество с Чили Пиночета, военной хунтой Аргентины, правительством белого меньшинства в Южной Африке, некоторыми другими диктаторскими режимами. Огромным успехом Картера стал подписанный при его посредничестве в сентябре 1978 года Кэмп-Дэвидский договор между Анваром Садатом и Менахемом Бегином. Американский президент пригласил лидеров Египта и Израиля в свою загородную резиденцию и просто не выпускал их оттуда, пока не были сняты все противоречивые вопросы, достигнут мир между двумя странами и в принципе решено создать Палестинскую автономию. «Пока обе стороны не выиграют, никакое соглашение не может быть стойким», — подытожил Картер этот первый за многие десятилетия (и пока последний) прорыв в ближневосточном урегулировании.

Картер с помощью Бжезинского в 1979 году возобновил полномасштабные дипломатические отношения с Китаем. Именно он успешно завершил в сентябре 1977 года длившиеся 13 лет переговоры относительно передачи суверенитета над Зоной Панамского канала этой стране, а в 1980 году в значительной степени благодаря его позиции была обеспечена передача власти в Родезии черному большинству. Картер достиг второго соглашения об ограничении стратегических ядерных вооружений, которое было подписано во время его встречи с Леонидом Брежневым в июне 1979 года в Вене.

Тем не менее «моральная» внешняя политика приносила Картеру не только успехи, но и горькие неудачи. В 1977 году в Эфиопии, в 1978-м — в Южном Йемене и Афганистане, в 1979-м — в Никарагуа к власти пришел просоветский режим. Но двумя самыми большими неудачами Картера стала советская оккупация Афганистана и Исламская революция в Иране. Эти события произошли в конце 1979 года. Вместо преданного и самого важного стратегического союзника на Ближнем Востоке, каковым был шахский Иран, Штаты получили антиамериканскую Исламскую республику. При этом сотрудники американского посольства в Тегеране были взяты в заложники, и Картер так и не смог их освободить ни путем дипломатических переговоров, ни силой — рейд американских командос на Тегеран провалился. Американских заложников иранские аятоллы передали уже администрации следующего президента США Рейгана, который превратил неспособность Картера освободить заложников в один из козырей своей избирательной кампании. Тем более что именно Картер всячески сдерживал шаха от кровавых репрессий против исламских революционеров. Кто знает, сохранил ли бы шах власть, применив силу, но, по мнению многих экспертов, шанс у него был...

Что же касается ответа на агрессию СССР против Афганистана, то он был весьма жестким и, как выяснилось впоследствии, вполне эффективным. Однако во время избирательной кампании 1980 года против Картера сыграло и то, что он так и не смог заставить СССР немедленно вывести войска из Афганистана. Именно Картер практически отобрал у престарелых членов брежневского полит­бюро их самую любимую игрушку — Олимпийского Мишку, инициировав вместе с Маргарет Тэтчер бойкот Олимпиады-80 большинством стран мира. Но кроме этого, скорее, символического жеста, против СССР были введены и намного более эффективные санкции, которые через десятилетие стали одной из причин гибели этого государства. Картер, по его словам, «осуществил полную переоценку своих взглядов на Советский Союз». Соглашение SALT-2 так и не было ратифицировано, введен запрет на продажу Советскому Союзу современных технологий и зерна. Тогда же Картер подписал решение о создании Сил быстрого развертывания и увеличении военных затрат (реальных, а не инфляционных) на 4,5% каждый год на протяжении 1981—1985 гг.

Однако главной причиной сокрушительного поражения Картера в борьбе за второй президентский срок все же стали его неудачи во внутренней политике, прежде всего в сфере экономики. Рейган обратился к избирателям: «Задайте себе простой вопрос: вам живется лучше, чем четыре года назад?» И большинство американцев отвернулось от Картера. Ведь в 1975 году только 21% из них считали, что следующий год будет хуже, чем предыдущий, а в 1979-м — уже 55%. За это же время число тех, кто боялся инфляции, возросло с 38 до 87%. Конечно, в какой-то степени Картеру просто не повезло — именно в годы его президентства циклический экономический кризис совпал с мировым энергетическим. Из-за чего энергоносители не просто критически подорожали — они стали в Америке дефицитом, около автозаправок впервые со времен Второй мировой выстраивались длиннющие очереди. Решение Картера о создании министерства энергетики и принятии Энергетического билля было, как выяснилось, правильным, но принесло положительные результаты только через несколько лет. Однако в целом Картеру так и не удалось сформулировать целостную и эффективную экономическую политику как для ответа на текущие вызовы, так и для решения перспективных задач. «Нужно понимать, что президент — не сверхчеловек, — писал через несколько лет после завершения срока Картера его вице-президент Уолтер Мондэйл. — Он должен много работать, но не по 18 часов в сутки без передышки, поскольку в этом случае теряется перспектива, невозможно охватить всю картину и можно оказаться за бортом. Что и произошло с Картером». «Когда Картер оставлял Белый Дом, он выглядел на 10 лет старше, чем тот Джимми, который четыре года назад заходил туда, — пишет один из американских журналистов. — Рейган же за восемь лет пребывания при власти внешне вообще почти не изменился».

«Мистеру Картеру, человеку и субмарине»...

В феврале 2005 года на воду была спущена третья и последняя американская атомная субмарина из серии «Морские волки», на 30 метров длиннее двух предыдущих – крупнейшая подводная лодка, из существующих ныне в мире. Она стоила 3,2 млрд. долл. и была названа «Джимми Картер». Вообще-то в Америке, как и в любой демократической стране, не принято называть корабли именами еще живущих людей. Но для 39-го президента Соединенных Штатов решили сделать исключение. Дело не только и даже не столько в том, что он — единственный лидер нации, который был моряком-подводником. Он — один из немногих, а может, и единственный американец, претендующий на высокое звание «совесть нации». Покинув Белый Дом уже четверть века назад, Картер основал Центр своего имени в Атланте и заработал славу самого последовательного и самого эффективного миротворца, который не имеет никакого официального статуса, но способствует решению проблем только благодаря своему моральному авторитету. В 2002 году Джимми Картер стал лауреатом Нобелевской премии мира — «за свои усилия по мирному урегулированию конфликтов во всем мире и борьбу за права человека». Накануне нового 2007 года была издана его двадцатая (!) книга — в этот раз посвященная Палестинской автономии и перспективам провозглашения на ее основе независимого государства. Он был и остается неудобным для американского истеблишмента — выступает против блокады Кубы и за вывод войск из Ирака, требует закрыть тюрьму в Гуантанамо и в большей степени учитывать интересы арабов в ближневосточном урегулировании. Он жил и продолжает жить по принципу: «Если беды других людей оставляют вас равнодушным и вы не испытываете сочувствия, вас нельзя назвать человеком».