Динозавры журналистского парка путинского периода

Озабоченность ведущих мировых медиа ситуацией со свободой слова в России, особенно накануне Всемирного конгресса журналистов (который проводился на этой неделе в Москве), естественна. Редакционная статья в The New York Times за 24 мая вышла с коротким и страшным заглавием: «Убивая российские СМИ». Статистика, которая приводится в этом материале, еще страшнее. По количеству погибших журналистов Россия вышла на третье место в мире после Ирака и Алжира. С 2000 года, после прихода к власти Владимира Путина, насильственная смерть как минимум 14 журналистов была связана с их профессиональной деятельностью, но ни одно из этих преступлений так и не было раскрыто. Правда, в первый же день работы конгресса собравшимся в Москве гостям со всего мира был предложен мартиролог, насчитывающий 290 фамилий с 1993 года. С 2000-го — «всего лишь» 170.

Собственно, именно тема безнаказанности насилия по отношению к журналистам стала главной на отдельной дискуссии, предшествовавшей официальному открытию конгресса. По словам Миклоша Харашти, спецпредставителя ОБСЕ по проблемам свободы медиа, «есть только одна вещь, которая страшнее запугивания, насилия и убийства журналистов. Это терпимость правительства к случаям запугивания, насилия и убийства журналистов». А Айдан Уайт, генеральный секретарь Международ­ной федерации журналистов, уточнил, что «неспособность найти и наказать убийц журналистов частично вызвана коррупцией и некомпетентностью. Более важным, однако, является недостаток политической воли правительств в деле защиты журналистов и свободы слова».

Международная федерация журналистов предлагает создать специальную комиссию для расследования подобных преступлений, которая сосредоточила усилия международных экспертов на поиске виновных — они должны быть названы, подвергнуты суду и наказаны. И, что немаловажно, на привлечении максимального внимания общественности к темам, над которыми работали погибшие журналисты. Примечательно, что идея создания этого органа появилась на волне всеобщего возмущения циничным убийством Анны Политковской. В России деятельность новой комиссии (или, возможно, комитета) будет направлена в первую очередь на оказание давления на власть, которую обвиняют если не в инспирировании расправы с наиболее неугодными «возмутителями спокойствия», то, по крайней мере, в пособничестве ее организаторам.

Впрочем, угроза физической расправы — лишь один, пусть и самый зловещий, «инструмент» из обширного арсенала Кремля, применяемого в целях полного подчинения своей «информационной политике». Российские СМИ, добившиеся определенной независимости и плюралистичности, в 1996 году решили «сдружиться против Зюганова» и консолидированными усилиями поддержать единственную на тот момент альтернативу — Бориса Ельцина. В результате рейтинг последнего за считанные месяцы вырос с двух до 52 процентов, а в гроб свободы слова в России был вбит первый гвоздь.

Большинство остальных забивали под бдительным контролем нового хозяина Кремля — принимая драконовские законы, по которым журналистов за политический «экстремизм» и «вандализм» можно упечь за решетку, создавая орган надзора в Интернете, выселяя Союз журналистов России, устраивая обыски в офисах неправительственных организаций. Примечательно, что и скандал вокруг СЖР, и «новая редакционная политика» в Российской службе новостей, запрещающая освещать деятельность оппозиции и требующая «50 процентов позитива», случились в России как раз накануне крупнейшего журналистского форума. МФЖ, основанная в 1926 году и объединяющая сейчас около 500 тысяч журналистов из 150 стран, проводит свой конгресс раз в три года. В Москве — впервые. Цель нынешнего мероприятия — продемонстрировать российским журналистам поддержку со стороны зарубежных коллег, а также призвать российские власти более ответственно относиться к гарантиям свободы слова. Пока результат получился прямо противоположный: Кремль в очередной раз продемонстрировал, что игнорирует мировое общественное мнение. Ведь в России рейтинги Владимира Путина ниже 70 процентов не падают. А что еще нужно накануне парламентских (декабрь 2007 года) и президентских (март-2008) выборов?