Дети: три первоочередных шага в послевоенное время

1 июня 2022 года. Международный день защиты прав детей. Основатель российского благотворительного фонда «Дом с маяком» Лида Мониава устраивает для принудительно депортированных украинских семей с детьми «праздник». Наверное, «праздник» освобождения их от родного дома...

Россия нарушает абсолютно все базовые права украинских детей, лишает родителей, насилует и убивает их ракетами с надписью «За детей». Официальная статистика не дает представления о точном количестве погибших и раненных детей. Сейчас установить его невозможно, поскольку оккупационные войска ведут активные боевые действия в украинских городах.

Праздник ли это для нас? Нет. Но повод поговорить о том, какие уроки с войны должна извлечь украинская система защиты прав ребенка. А еще о том, какой мы хотим видеть ее после войны, чтобы создать самые лучшие условия для проживания украинских детей на украинской земле.

О том, какими будут три первоочередных шага по восстановлению в Украине системы защиты прав ребенка, ZN.UA спрашивало как представителей государства, так и экспертов общественного сектора.

Будет ли так, как мы представляем? Приведет ли это к качественным переменам? Найдем ли для этого ресурсы — идеи, людей, деньги? Или снова будем полагаться только на волонтерские инициативы? Удастся ли нам создать достойные условия для возвращения домой наших детей, две трети из которых разлетелись сейчас по миру, спасаясь от войны? Отчаянно хочется верить, что да. А иначе ради чего это все?..

Министр социальной политики Марина Лазебная считает: «Не надо после победы восстанавливать довоенную Украину. Нужны новые решения и новая политика, в том числе и в отношении защиты прав ребенка.

Слово і діло

Но тезис «семья для ребенка» не изменился. После войны у нас будет много детей без родителей. Мы будем искать их родственников, устраивать в семьи. Но этим семьям понадобится помощь. Поэтому первое — это опекунские центры, которые будут заботиться о людях, которые будут брать в свои семьи детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. Я создавала бы их на государственном уровне в каждой области (возможно, и громаде). Уже знаю, где взять лучший опыт, чтобы написать законопроект о таких центрах. Будем это делать.

Второе. Нужна комплексная система поддержки семей, где будут объединены социальные услуги и выплаты. Мы этим занимались до войны. Возможно, не так хорошо, но это важный вопрос, и есть видение, как развивать его дальше.

И третье. Мы сегодня поддерживаем приемные семьи и детские дома семейного типа (ДДСТ). Но мало занимаемся усыновлением. Необходимо наконец ратифицировать Гаагскую конвенцию о защите детей и сотрудничестве по вопросам международного усыновления.

Усыновители тоже должны получить от государства почет и поддержку — услуги, помощь, гарантии. Мы будем думать над этим.

Вчера на заседании правительства мы сделали первый шаг. Было принято постановление, инициатором которого является Советник — уполномоченный президента по правам ребенка и детской реабилитации Дарья Герасимчук. Усыновление в «Дії», как мы ее называем, конечно, не решает всех проблем. В первую очередь постановление направлено на популяризацию усыновления. Предусмотрено цифровое обучение — возможность получить консультацию, узнать то, что надо знать об усыновленных детях, о возможных рисках. Отныне заявление об усыновлении можно будет подать онлайн. Но это не исключает необходимости очного обучения, знакомства с ребенком и установления с ним контакта.

Что касается ресурсов. На сегодняшний день в зоне активных боевых действий восемь регионов. Некоторые территории оккупированы, там были детские заведения. Некоторые из них разрушены и повреждены. Например, десять центров социально-психологической реабилитации детей, 124 жилых помещения ДДСТ, приемных семей, опекунов, попечителей, малых групповых домов. Я не хотела бы, чтобы мы восстанавливали все до состояния, в котором оно было до 24 февраля. Сегодня формируются план восстановления Украины, ресурс, а также новые векторы. Я хочу, чтобы мы строили новые центры социально-психологической реабилитации, по новым стандартам. Мы должны обеспечить больше жилых помещений для ДДСТ или приемных семей, опекунов, попечителей. Хотя бы 200. Мы посчитали, что на это нужно 1 млрд грн.

Что касается кадровых вопросов. На всех уровнях я буду поддерживать создание Госслужбы по детям. Единственное, о чем нам надо договориться, — какой будет ее вертикаль. Эту систему надо очень четко выстроить, разделить полномочия, чтобы поставить работу на новый уровень.

Еще один кадровый вызов — психологи. Нужно подготовить минимум 500 психологов для работы с детьми, пережившими ужас войны.

Также необходимо увеличивать количество и повышать квалификацию специалистов по социальной работе».

Представитель Уполномоченного по вопросам соблюдения прав ребенка и семьи Аксана Филипишина считает: «Первый шаг — разобраться с системой защиты прав ребенка, какой мы ее видим в послевоенное время. От этого зависит, насколько быстро и качественно начнет предоставляться помощь детям.

Аксана Филипишина/facebook

Действующая система недостаточно эффективна. Кроме этого, война внесла свои коррективы. Произойдет определенный отток кадров. Нужно понимать, в каком количестве и какой именно потенциал будет утрачен.

На отдельных территориях Украины есть значительное разрушение городов, инфраструктуры, в том числе помещений органов власти, предоставления услуг. Нужен анализ, насколько существующая система способна быстро перестроиться на мирное время и эффективно оказывать услуги по месту проживания каждого конкретного ребенка.

Необходимо готовить и ускорять законодательные инициативы. Возможно, с отсрочкой вступления в силу — после завершения военного положения. Но юридически государство уже должно понимать, как будет сформирована система органов, будут ли разделены полномочия по формированию и реализации политики в отношении детей. Практика показывает, что в этой сфере это неэффективно.

Надо понимать, что будет на местах, будет ли переформатировано административно-территориальное устройство. И здесь тоже важен вопрос анализа кадрового потенциала.

Второй шаг — аналитический учет детей и их потребностей по разным категориям, которые есть на сегодняшний день, во время военного положения, и появившихся из-за военного положения.

Например, дети, принудительно перемещенные на территорию РФ. Россия заявляет о вывозе 2161 украинском ребенке-сироте и лишенном родительской опеки. Они считают, что это дети из ранее оккупированных Донецкой и Луганской областей. В разных источниках РФ ежедневно публикует информацию о перемещении на свою территорию детей и взрослых. В соответствии с ней, по состоянию на 30 мая из Украины вывезены почти 1,5 миллиона человек, из них — 254 тысячи детей (как с родителями, так и без), которые находятся в 568 пунктах временного размещения на территории 55 регионов РФ.

К сожалению, Россия не соблюдает никаких международных стандартов. Единственный путь — международные переговоры. Это сложный процесс, который сейчас двигается довольно медленно. Нескольких детей смогли вернуть, за ними ездили родственники. Это удалось, возможно, и из-за широкого общественного резонанса.

4,8 миллиона украинских детей (то есть две трети от 7,5 миллиона детского населения) вынуждено переместились из своих домов. Кто-то — в безопасные регионы Украины. Кто-то, в организованных группах или с родителями, — в страны Европы. Надежда на восстановление инфраструктуры, на работу, скорейшее налаживание образовательного процесса — то, что будет побуждать украинцев к возвращению.

Вопрос аналитического учета, как количественного, так и по категориям и потребностям, на мой взгляд, должен быть подготовлен к моменту окончания войны.

На законодательном уровне нужны изменения в единой аналитически-информационной системе «Діти». В условиях мирного времени она вела учет детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки; детей, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах. Из-за войны часть детей была вынужденно разделена со своими родителями; часть — принудительно вывезена в РФ; некоторые дети были вынуждены эвакуироваться в страны ЕС без сопровождения родителей. По этим вопросам тоже нужен анализ — понимание, какое количество этих детей находится в сложных жизненных обстоятельствах.

Надо также понимать, насколько быстро в послевоенное время дети смогут вернуться на свое место происхождения. Например, центру «Луч надежды» с Макарова некуда возвращаться из-за границы — здание повреждено.

На 30 мая россиянами были повреждены 1887 учебных заведений (включая 591 детский сад). 180 из них восстановить невозможно.

Все это должно быть учтено, оперативная информация — внесена в базу данных «Діти», чтобы быстро анализировать перемещение, возможность предоставления услуг и их направление.

Третий шаг — услуги. Необходима аналитика способности громад, наличия специалистов, которые в послевоенный период смогут предоставлять услуги детям и семьям с детьми. Нужно сформировать систему услуг, которая будет готова к возвращению наших граждан с детьми в постоянные места их проживания или места, куда они более или менее постоянно переместились из-за разрушения и временной невозможности вернуться на прежнее место жительства.

Важен анализ в зависимости от категорий детей: в каких услугах они нуждаются сейчас или будут нуждаться в послевоенный период. В зависимости от того, какие услуги и в каком количестве понадобятся, необходима и оценка средств. В первую очередь это кадровый потенциал, имеющий возможность оказывать услуги, и места, где такие услуги будут предоставляться.

Подводя итог — нужно подготовить основу, которая будет состоять из системы, аналитического учета и услуг, которые служили бы созданию хороших условий для возвращения наших детей в места их проживания».

По мнению главы правления «Української мережі за права дитини», программного директора «СОС. Дитячі містечка Україна» Дарьи Касьяновой: «Первая задача — ревизия всех проблем, из-за которых система защиты прав ребенка внутри Украины не сработала. Нужно набраться смелости и здравого отношения к критике, чтобы проанализировать и систематизировать все ошибки, допущенные государством, общественными организациями, местными органами власти и т.п. Например, если знали, что начнется война, то почему не подготовили наиболее уязвимые целевые категории к перемещению? Если знали географию войны, то почему не подготовили безопасные места на границах Украины? Нужно собрать все эти проблемы и проанализировать. И это может стать частью нашего нового законодательства.

Вторая задача. Мы очень рассчитываем, что дети и семьи с детьми, выехавшие за границу, будут возвращаться в Украину. У них будет опыт пребывания на территории разных стран Европы, где система защиты прав ребенка работает иначе. Лучше или хуже, они смогут это оценить, с одной стороны, как люди, находившиеся под ее защитой, с другой — как получатели услуг, в том числе социальных. Комиссии из Украины, выезжавшие за границу, чтобы посмотреть, в каких условиях находятся перемещенные украинские дети и семьи с детьми, также будут иметь возможность оценить, что по этому опыту могло бы стать базой для Украины и вошло бы в ее концепцию системы защиты прав ребенка, а в дальнейшем интегрировалось на уровень громад, территорий, где проживают дети и семьи с детьми. Для этого, конечно, понадобятся специалисты, которые смогут все это проанализировать.

Третья и самая важная, на мой взгляд, задача — это развитие сети специалистов: государственных и из общественного сектора, которые работали бы по четким понятным стандартам, с пониманием результата для каждого конкретного ребенка, а не в целом для отрасли. На разных уровнях в сфере защиты прав ребенка должны работать много людей, хорошо оплачиваемых специалистов. В службах по делам детей, центрах предоставления социальных услуг, в семейных судах, о которых мечтаем. И между ними должна быть координация — та самая ювенальная полиция и т.п. Система, которую мы много лет обсуждали, должна наполниться профессиональными кадрами. В соответствии с реальными потребностями детей, которые будут возвращаться.

Не знаю, насколько это реалистично. Но, по моему мнению, очень важно, чтобы сфера защиты прав ребенка наконец появилась, стала затребованной, приоритетной. Собственно, ради детей мы боремся за нашу независимость. Хотим отстроить страну, чтобы здесь жили наши дети, росли и рожали своих детей. Все, что касается защиты прав ребенка, надо делать здесь и сейчас. Поскольку детство одно, и оно короткое.

После войны я позвала бы обратно всех украинских детей. Каждого посчитала бы и зафиксировала. И тех, кто остался. И тех, кто вернулся. И тех, кто не родился из-за войны, исчез, погиб. Должна появиться полная база всех детей. Это — о понимании, ради кого и какой ценой».

Больше статей Аллы Котляр читайте по ссылке.