Авторитеты национальных стигм

Злоупотребление термином "моральный авторитет" началось так давно, что точные истоки этого семантоблудия отыскать уже трудно. Но некоторые общие параметры истории маразма тем не менее прослеживаются.

Во-первых, наиболее активно нравственную риторику на заре государственности начали употреблять перекрасившиеся комсомольцы и примкнувшие к ним бандиты. То есть люди, одни из которых - в принципе без морали, а другие - с понятиями, как правильно развести лоха.

Во-вторых, неудачники во всех сферах жизни, кроме неополитической, претендующие на это звание. Потому что кто придумывает систему координат, тот и оказывается на вершине пищевой цепочки.

Несколько общих замечаний. Люди, исповедующие ту или иную систему морали (а к ней нужно относиться именно как к религиозному мировоззрению), по определению не стремятся занять лидерские позиции.

Мораль как часть культурного кода предполагает награду, благодарность и воздаяние, но в метафизическом измерении. Это - память предков, дух нации, историческое наследие, история рода, архетипы. Все это "там", а не "здесь".

Чем моральнее люди, тем невольно отчужденнее они от социума. Примеры отдельных религиозных деятелей свидетельствуют об этом, хотя ко всем церквям по теме морали есть те еще вопросы. Но ведущий опыт религии в формировании и управлении моралью бесспорен.

Авторитетность как термин и явление - и того пуще. По определению это предполагает необсуждаемое властвование над умами, что в принципе несовместимо с моральностью.

В постсоветской украинской традиции авторитетность стала сочетанием двух определений - бюрократического и криминального.

Бюрократическое определение предполагало, что человек, стоящий у распределения благ, у кормушки, является феодалом для всех остальных. Криминальное имело в виду, что данный человек является образцовымм и безупречным в системе координат, делящих население на людей и лохов.

В итоге авторитетным человеком для подавляющего большинства населения по факту является "решала", который за приемлемую сумму денег поможет лоху до следующего раза, который случится незамедлительно, потому что "решалами" и подготовлен.

В политической сфере эта терминология активно всплыла, когда практикующие политики, будучи людьми аморальными, но далеко не глупыми (за известными исключениями последних лет), начали активно прибегать к приему позитивной оценки "себя любимых" со стороны. Квинтэссенцией этого идиотизма стали всевозможные "громадськi ради" времен Януковича, собранные из недорогой коллаборантской интеллигенции.

Но хоровой "одобрямс" быстро себя изжил. Поэтому апелляция политиков к известным персоналиям в поисках благословений на охмурение и воровство совпала по времени с развитием "партий лидерского типа". И, соответственно, с созданиями культов личности отдельных рыцарей мандата и кнопки. У коих были на это честно украденные средства.

К этому нужно добавить: кто авторитетен, а кто нет, кто морален, а кто аморален, и вообще - кто человек, а кто тварь дрожащая, у нас определяет телевизор. За это паханство активно борются социальные сети, но поскольку их природа по определению демократична, да еще и западного разлива, борьба эта пока еще обычно превращается в трагифарс. Но конкуренция с ТВ растет, поскольку не надо торговаться с собственником канала.

Ну и - война. Во время войны вся информация устаревает в два раза быстрее - это по учебнику. А по жизни, так у нас у всех – год за пять, и далеко не все выжили головой, даже если по иронии Всевышнего остались биологически существовать.

Немного в сторону. Стигматы - религиозное понятие, раны, открывающиеся у святых и верующих, наподобие ран Христа. И "стигма" - также совокупность признаков болезни, позволяющая опытному врачу установить диагноз до проведения подробного исследования.

Если бы посмотреть на окружающих сквозь какой-нибудь специальный фильтр, то мы увидели бы великое множество людей с кровоточащими душами, пулевыми отверстиями и осколочными ранениями тех людей, которые были с ними каким-то образом соединены морально. Мы бы увидели энергетических ампутантов, параноиков и шизофреников, алкоголиков и наркоманов, потенциальных самоубийц, ежедневно примеряющих петлю или ствол, страдающих из-за невероятной сопричастности своих "я" всем убитым, раненным, искалеченным и пленным. Эти люди могут быть хорошими или плохими, неважно. Рискну сказать, что они сами точно не знают, на чьей они стороне на самом деле. Общество в таком состоянии, что картины Босха показались бы милым импрессионизмом. Беспомощность или преступное невежество власти в том, что она использует этих людей для манипуляции, в целом понимая, что ситуация будет только усугубляться. Но правда и в том, что страдающие яркие люди хотят быть востребованы хоть в каком-либо качестве. Они не сопротивляются манипуляции, напротив, жаждут ее. Конечно, в политкорректном виде. Чтобы выразить свою боль в масштабе, таким образом ее облегчив. В психологии это называется "экзистенциальный страх".

И вот здесь открывается невероятный простор для злоупотреблений. Как если бы вы работали психиатром-мужчиной в женском отделении. И наоборот. (Клиницисты поймут. Хотя сейчас же все уже по-другому, правда?)

Именно из стигматизированных людей пресса и политики рекрутируют "опинион лидерс", поскольку истекание кровью само по себе уже привлекательно для "пипла". А если при этом агонизирующие еще говорят, выкрикивают, шепчут какие-то слова, то их вполне можно истолковывать в свою, любимых, пользу.

Мораль - последнее прибежище негодяев, если перефразировать известную пословицу. Хотя и она изначально имела в виду, что даже негодяй, который ведет себя как патриот, получает шанс на реабилитацию.

Вот это важный момент. Единственным критерием оценки человека является его поведение, а не намерения или мысли по поводу чего-либо. Более того, поведение должно содержать в итоге некий объективный состоявшийся поступок, который можно оценивать с разных сторон. Невозможно отрицать сам факт его существования.

В условиях войны моральные люди совершают моральные поступки, но их моральность обязывает их все, случающееся потом, переживать в одиночестве. Моральность говорит им, что поскольку они самоопределялись самостоятельно, то сами должны и расхлебывать персональность этого выбора. И там, где, по определению Черчилля, "пот, слезы и кровь" - они действительно одиноки. И тянут свою лямку, выгорают, умирают молча, без цветов, салютов, караулов и надгробий. Вероятно, признание их ждет по ту сторону. Или нет.

Но стоит этим стигматикам совпасть в своих действиях с каким-либо социально значимым трендом - немедленно на запах успеха слетается пресса, сползаются политики. Любое арифметическое соответствие хоть какому-нибудь электоральному числу превращает человека в "лидера мнений" и "морального авторитета". Даже если он на эти мнения, что называется, ложил с прибором, и паства ему по определению не нужна.

Ну и ладно, шепчут ему, тебе не нужна, так может, нам отдашь это самое ненужное? Паству? А мы тебя назовем моральным авторитетом. Громко. Во всеуслышание.

Во-первых, устоять против такого совершенно невинного предложения довольно трудно. В смысле, на старте взбрыкнуть и сказать: "Валите нафиг с вашими комплиментами". А если это еще и новая демократическая власть, или, прости Господи, сам президент? То-то же.

Во-вторых, никого особо и не спрашивают. Есть специальные люди, советующие, с кем стоит связываться, а с кем - нет. В одно прекрасное утро человек просыпается "моральным авторитетом". Просыпается с обязательствами, которых он на себя не то что не брал, но даже не подозревал, что такие бывают.

Торговаться, спорить? Это как садиться на хате играть в карты с ворами "не на деньги, а на интерес". Последствия известны, для тех, кто в теме. Такая вот картина маслом.

Что же делать "пересічному" обывателю, который в поисках нравственных ориентиров и целеполаганий лихорадочно начинает вчитываться в тексты моральных авторитетов, ища там путь к спасению?

Во-первых, честно констатировать, что таким образом он отказывается от собственных мозгов, поскольку истерически пытается уйти от очевидных выводов и переложить ответственность на кого-то другого.

Во-вторых, понять, что истекающего нравственной кровью человека нанять сложно, но предельно легко использовать втемную. Все участники семейных скандалов немедленно поймут, о чем речь, и не нужно прибегать к высоким политическим материям для объяснения.

В-третьих, массам всегда предлагается иметь дело не с первоисточниками, а с "оценкой оценки", со вторичностью или третичностью суждений. И это в лучшем случае. Если вы идентифицируете себя с массой (о, разумеется, этот идентификатор должен называться и выглядеть так патриотично, чтобы отказ от него выглядел предательством), то попрощайтесь если не с мозгами, то с критическим мышлением непременно. Критичность всегда приносится в жертву группе.

По здравому суждению, моральными авторитетами для вас могут быть родители, если вы их любили; любимые, если они еще с вами; учителя, если вы в процессе. Да, для помнящих несколько поколений предков - их традиции. Но аристократия в Украине по совместному бойкоту охлоса и политейи не состоялась как явление.

То есть известные по какому-то стечению обстоятельств люди вообще не должны влиять на ваш выбор чего-либо - сорта сыра, презервативов, любимого напитка, партии, или/и президента.

Более того, в подавляющем числе случаев эти самые "опинион лидерс" оказываются самоотверженными, но глубоко несчастными, измученными жертвами собственных личных обязательств во имя идеи, которую членораздельно сформулировать в состоянии только они сами. Подонки, которые их используют втемную, - иногда просто подонки, но зачастую профессионалы, и не самые крупные. Управление массовым психозом предполагает контроль за активностью источника (см. "Минские соглашения") и датчики температуры с объективной двусторонней связью. В том смысле, что если температура повышается, то "датчик" орет об этом публично, генерализируя конфликт.

Желающих поуправлять очень много. Очень. Это не только ФСБ или ГРУ. И это объясняет, почему в итоге ничего ни у кого не выходит. Все всем мешают. Жертвами в итоге оказываются моральные авторитеты, которых утилизируют, преимущественно морально. Люди просто обожают оплевывать тех, кому они безраздельно поклонялись еще год назад - это гиперкомпенсация за пережитый животный страх. Общая инфантильность позволяет переживать очевидные ошибки подобно младенцу в памперсах. Роль памперсов играет все та же военная обстановка, которая "все спишет".

Разумеется, личная история предусматривает наличие персонажей, оказывающих влияние на то, как в принципе нужно делать выбор. В моей личной истории, кроме родителей и брата, тоже были такие. Французский врач украинского происхождения, страдавший Паркинсоном, но каждое утро выходивший на пробежку (как ему казалось) по парижскому пригороду, - Мусиянович. Лондонский ученый, сохранивший истинные знания об истории украинского сопротивления вопреки конъюнктуре, - профессор Добрянский. Диссиденты, не отказавшиеся от своих убеждений ни в СССР, ни в эмиграции, ни под тяжестью личных обстоятельств, - Плющ, Буковский. Ветераны Французского Легиона, ставшие детскими воспитателями и тайными крупными меценатами, - имена скрыты по правилам Легиона. Ветераны Вьетнама, не склонившиеся под давлением моды на политический пацифизм. Купчинский, остальные еще живы.

Эти примеры кажутся экзотическими, но я прожил достаточно насыщенную жизнь в разных частях суши. У каждого из вас наверняка есть подобные примеры. Люди, которых я знал и которых частично перечислил, не были "моральными авторитетами" в медийном смысле слова, но для их ближайшего окружения их мнение всегда было решающим. И для меня тоже.

Исходя из того же личного опыта, моральный авторитет по определению не может быть медийным персонажем, это раз. Моральность вовсе не гарантирует личного успеха - это два, а потребительская психология, наоборот, ориентирует нас на модели успеха.

Так что вы определитесь: крестик или трусы, шашечки или ехать, мораль или успех. Чисто по понятиям.