Аритмия элиты

В недавнем интервью изданию Time Magazine украинский вице-премьер Борис Колесников заметил, что развитие украинской олигархии и партогенеза происходит по образцам США столетней давности. Привел в пример Республиканскую партию и сталелитейную империю Эндрю Карнеги. Что ж, говоря об исторических параллелях с демократиями прошлого, высокий чиновник затронул действительно интересный вопрос.

Предложение избавиться от интеллектуальных шор и поискать в украинской ситуации элементы, демонстрирующие ее сходство с западными странами, видится чрезвычайно уместным. Особенно в контексте подведения итогов парламентской кампании в Украине. Еще в Древнем Риме во время выборов на должности в сенат кандидаты нанимали армейских ветеранов и цирковых атлетов, чтобы разбивать урны и вносить элемент неожиданности в скучную процедуру волеизъявления. Цирк уехал, а вооружившиеся журналистскими удостоверениями хмурые атлеты остались. Чем не параллель?

Впрочем, Древний Рим не показатель. Учитывая склонность молодой украинской политической и финансовой элиты к купеческому размаху с претензией на аристократизм, в коридорах веков можно найти более аутентичный пример. Вот хотя бы избирательная традиция родины парламентской демократии Великобритании, чье прошлое содержит самые необычайные законодательные казусы. В их числе и rotten boroughs. «Гнилые местечки» - так в XVIII-XIX столетиях называли небольшие английские городки и деревеньки, почти полностью опустевшие, но при этом не утратившие в силу бюрократического произвола права быть представленными в парламенте страны. Лондон и крупнейшие города Соединенного Королевства зачастую выдвигали немногим больше, а то и столько же парламентариев, сколько и затопленное село-призрак. Это было очень удобно для местных феодалов - лояльностью подобных мест с успехом торговали, формируя соответствующие группы интересов. Законодатели боролись с «гнилыми местечками» с переменным успехом почти столетие, и вплоть до 1832 года не могли принять запретительное решение.

На языке современной Украины «гнилые местечки» это «проблемные округа». Вот только их не пять, не семь, и даже не пятнадцать. Точное количество назвать сложно хотя бы потому, что далеко не всюду в масштабах страны предвыборная кампания велась на конкурентной основе. И кто знает, какая борьба разгорелась бы на внешне спокойных восточных округах, «нарезанных» под конкретного кандидата, появись там хотя бы тень сомнения в конечной победе?

Рассматривая атавизмы английского парламентаризма как венец сегодняшнего украинского, нельзя обойти стороной такой неформальный элемент, как работа человека, модерирующего подводные течения в работе ведущих политических партий. Журналисты, описывая роль Андрея Клюева, усматривают в ней нечто аморальное или беспрецедентное. Это не так. Скупка британских депутатов некогда была явлением настолько обыденным, что в стенах парламента даже существовала специальная справочная - для желающих узнать, во сколько фунтов стерлингов правительство оценивает их голос!

Французский профессор Морис Дюверже в хрестоматийной работе «Политические партии» указывал, что в 1714 году для удобства правительства Ее Величества была учреждена специальная должность секретаря-покровителя. Он делал народным избранникам интересные предложения. Он же следил за тем, как проходят голосования, раздавал ценные указания по содержанию речей тех или иных трибунов. Иными словами, дисциплинировал законодательный процесс в Великобритании.

Среди своих такого человека звали «кнут» или «загоняла». Прагматичный подход, что и говорить. В современной Украине все намного либеральнее - «секретарь-покровитель» (ежели кому не по вкусу термин «загоняла») депутатских речей не контролирует, свободу слова уважает, в голосования вмешивается лишь в особых случаях.

Это ли не признак синхронизации, преемственности двух демократических систем?

Продолжаем? Как свидетельствует социолог Энтони Гидденс, примерно до 70-х годов XIX века удивительная ситуация сложилась в разбалованной отсутствием соперников и Pax Britannica английской армии, где офицерские места приобретались исключительно путем банальной
покупки.

И в этом смысле украинские чиновники - сплошь «офицеры».

Приведенные факты лишены слаженности полноценного сравнения, но наверняка уважаемый читатель согласится - иногда все необходимые эмпирические исследования лишь подтверждают одно короткое, почти мимолетное наблюдение.

Сегодня Украину чаще называют авторитарной державой, проводя аналогии с системами, не способными найти в себе достаточно воли, чтобы состояться в качестве полноценных государств. На что в правительстве обычно реагируют требованием посмотреть на ситуацию с положительной стороны. Как мы видим, для разнообразия можно попробовать сравнение и с демократиями. Преимущественно образца колониальной монархии 100-200-летней давности. К сожалению.

К глубокому сожалению, потому что мощь английской элиты XVIII века была мощью завоевателей, щедро оплаченной насилием над завоеванными. Украина ни с кем не воюет, а все конфликты, сформировавшие класс современной олигархии, произошли и происходят исключительно в контакте с обществом и за его счет. Возможно, не зря украинские олигархи проявляют такой интерес к английскому гражданству и роскошным особнякам и квартирам в Лондоне? Если уж Украина неосознанно наследует примеры туманного Альбиона, надеясь однажды достичь британского идеала, нет ничего плохого в том, что самые «передовые» и обеспеченные (без кавычек) люди мечтают «жить лучше и веселее» уже сегодня.

А теперь серьезно. Никто не отрицает тот факт, что модель догоняющей модернизации требует от Украины чрезвычайных усилий. Спринтерского темпа для преодоления более чем двадцатилетнего разрыва в научно-технической и промышленной сферах. Элита, как и крупный капитал, обязаны обеспечивать этот темп - в чем можно убедиться, изучая опыт той же Великобритании, тех же США. Их библиотеки, научно-исследовательские институты, университеты и общественные центры часто носят имена магнатов. Как абсолютно заслуженный знак признательности.

Будут ли связывать развитие Украины с именами нынешних магнатов и политических деятелей - не сейчас, лет эдак через 30-50?

Большой вопрос. Ведь для начала им следует преодолеть собственную историческую аритмию.