АНАТОЛИЙ БЫШОВЕЦ: СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ?

Как-то переписывая номера телефонов в новый блокнот, в надежде сократить их список до минимума, натолкнулся на знакомую фамилию — Бышовец. Последний раз мы виделись в 1998 году в Киеве накануне матча Украина—Россия. Коренной киевлянин — Анатолий Федорович Бышовец приехал тогда в родной город в качестве главного тренера гостей. Это как-то не укладывалось в голове, потому что самые яркие страницы на футбольном поле он провел в составе киевского «Динамо».

Толю Бышовца, или «Фоныка», как прозвали его на «Сахарке», я знаю с детства. Мы росли в соседних дворах, посещали среднюю школу №144 по улице Краснозвездной. Мне часто приходилось бывать во дворе, где жил Толя. О нем уже тогда слагали легенды: может, «обмотать» всю команду и забить гол. Такое умение весьма ценилось на тогдашней «Сахарке», где получали свое начальное образование будущие звезды мирового футбола: Анатолий Бышовец, Владимир Мунтян, Олег Блохин.

Не раз я был свидетелем, как разъяренные владельцы гаражей грозили будущему нападающему киевского «Динамо» и сборной СССР «карой небесной». За то, что он часами обивал мячом их собственность, отрабатывая удары с лета под присмотром своего старшего товарища и наставника Толи Линника.

Отчетливо помню 1964 год, когда вместе с Бышовцем мы прогуливались неподалеку от военных казарм, а он, только вернувшийся с международного турнира в Сан-Ремо, где был признан лучшим игроком, нарочито щеголял в привезенном из Италии и только входившем в моду плаще из ткани «болонья».

Турниры на гандбольной площадке возле нынешнего строительного университета по выходным дням начинались с рассветом и завершались затемно. Несколько десятков влюбленных в футбол мальчишек зимой и летом гоняли здесь мяч, что называется, до седьмого пота. Бышовец, чей талант расцвел не по годам рано, тогда уже был игроком основного состава, и мы, ребята помладше, старались копировать его финты. Однажды он подъехал прямо к площадке на новенькой «Волге». Мы всей гурьбой окружили его, а он, открыв багажник, принялся потчевать нас шампанским, как бы признавая тот факт, что он с нами «одной крови».

Выступление Бышовца в составе киевского «Динамо» и сборной СССР, его олимпийское золото в Сеуле уже в качестве тренера заставило многих специалистов относиться к нему, как к мастеру высокого уровня. О болельщиках и подавно можно не говорить: они боготворили техничного форварда, самобытного, ни на кого не похожего тренера. Пожалуй, именно его несговорчивость, нежелание идти на компромиссы на футбольном поле и за его пределами сослужили Анатолию Федоровичу плохую службу: некоторые футбольные функционеры в России относятся к нему с опаской, поступки Бышовца еще с юных лет не всегда носят характер предсказуемости.

Нахлынувшие воспоминания катализировали мой звонок в Москву. Поговорив о том, о сем, воскресив в памяти эпизоды детства, мы как-то незаметно перешли в разговоре на футбольную тематику. И тогда я попросил Анатолия Федоровича ответить на ряд вопросов для еженедельника «ЗН», полагая, что это будут своеобразные тезисы-фрагменты, из которых сложится мозаика интервью. Каково же было мое удивление, когда спустя две недели я получил ответы на свои вопросы на шести с половиной страницах. Прочитав их, я убедился в том, что Анатолию Федоровичу Бышовцу вполне по плечу журналистское ремесло. Он вполне мог бы стать футбольным «колумнистом»: его ответы аргументированны, насыщены интересными фактами, не лишены профессиональной наблюдательности. Поэтому я решил отказаться от жанра интервью и предложить читателям после незначительной правки ознакомиться с монологом безусловно талантливого человека. Я лишь разбил весь текст на отдельные фрагменты, обозначив их подзаголовками для более легкого чтения.

Все мы родом из детства…

Двадцать лет назад я покинул Украину. Сейчас мне уже почти 60, но я отчетливо помню все, что происходило со мной в раннем детстве. Не потускнела свежесть впечатлений, словно все происходило буквально вчера. Вспоминаю то удивительное время познаний и открытий, время середины 50-х и начала 60-х годов, время всеобщего послевоенного подъема страны. Чуть позже — период политической оттепели, который тоже не мог не сказаться на литературе, науке и спорте. Первое олимпийское золото — это 1956 год. Первое и пока последнее золото чемпионата Европы по футболу пришлось на 1960-й. Сама атмосфера послевоенного времени отложилась в памяти, как лоскуты радуги, проступившие сквозь пелену грозовых облаков. Во всем ощущалось единство убеждений и гармония настроений. Я помню похороны Сталина, ставшие горем всей страны. Это уже сейчас с высоты прожитых лет происходит переоценка ценностей.

Лично для меня футбол никогда не был просто увлечением. То было некое предначертание судьбы. Оно проявилось после того, как моя семья переехала из центра Киева на окраину города, где сейчас высится Строительный университет. Место называлось «Сахарка»: там когда-то дымились трубы сахарных заводов. Неподалеку расположился мелиоративный институт, рядом с которым находилось прекрасное футбольное поле и несколько спортивных площадок. Иными словами, было место, где, особенно летом, можно было занять свое свободное время. Именно оттуда родителям труднее всего было загонять нас, мальчишек, на обед или на ужин. Это было большое детское счастье — расти в атмосфере увлечения спортом. Однако и это не шло ни в какое сравнение с часами, проведенными в футбольной школе. Меня туда затащил мой сосед Анатолий Линник, который был старше меня и уже играл в юношеской команде «Динамо». В десятилетнем возрасте я попал в футбольную школу «Динамо», которой руководили Николай Павлович Мельниченко и Николай Федорович Фоминых. Конечно же, это уже были не дворовые баталии, а знакомство с азами футбольного образования через тренировки и соревнования. Шел непрерывный процесс воспитания и развития личностных качеств и, что важно, процесс обучения. Вскоре я выступал за команды, в которых ребята были старше меня на два года. Динамовская школа выставляла на первенство Киева несколько возрастов. Представьте себе, что я начинал играть за свою возрастную группу в десять часов утра, а заканчивал, выступая за команду старших юношей, где играл тогда Валерий Лобановский. Как все младшие, я старался подражать своим кумирам, копировал их коронные финты и всевозможные трюки. Замечу: техническому совершенству в динамовской школе уделялось очень много внимания. Никого не нужно было упрашивать выполнять упражнения «из-под палки». Наверное, именно поэтому середина шестидесятых и начало семидесятых годов выплеснули из школы «Юного динамовца» целую плеяду выдающихся мастеров.

Каждый календарный матч чемпионата СССР был ярким спектаклем. В 1958 году в Киев на матч с «Динамо» приехало московское «Торпедо» во главе с Виктором Александровичем Масловым и выдающимися исполнителями Валентином Ивановым и Эдуардом Стрельцовым. Мы, старшие ребята, смотрели на знаменитых футболистов во все глаза. Затем через год-другой в столицу Украины на товарищескую игру, чествуя Юрия Войнова, прибыла сборная СССР. Я, совсем юный мальчишка, вручил тогда цветы самому Валентину Бубукину, а спустя несколько лет меня пригласили в дубль киевского «Динамо», которое под руководством Виктора Маслова выиграло всесоюзный турнир. Чуть позже играл в сборной страны с Эдуардом Стрельцовым. С Ивановым и Бубукиным я и сейчас довольно часто вижусь на играх чемпионата России.

Если это не судьба, то что?

Когда приходишь в мир большого футбола, пропускаешь через внутреннее сито все многообразие красок своего психологического состояния. Футбол учил серьезному отношению к жизни. Именно игра в кожаный мяч дала импульс учебе в школе, желанию совершенствоваться. У меня были хорошие преподаватели. Они помогли полюбить литературу, стимулировали изучение иностранного языка. То, что я спустя много лет пытался привить своим подопечным. Всегда с благодарностью вспоминаю своих школьных учителей: преподавателя русского языка и литературы Анну Васильевну Деркаченко, «англичанку» Аллу Анатольевну Лакизо, физрука Владимира Петровича Пихура, кстати сказать, первого тренера олимпийского чемпиона по метанию копья Виктора Цыбуленко. Мои первые футбольные «боги» Николай Павлович Мельниченко и Николай Федорович Фоминых были жесткими, но справедливыми тренерами. Их уроки позволили впоследствии увидеть мир, добиться спортивных успехов, получить возможность общаться с интереснейшими людьми. Всего этого могло не произойти, не окажись я «с младых ногтей» на тропе спорта.

Атмосфера в группах подготовки киевского «Динамо» и в дубле — прекрасная школа для молодого игрока. В Киеве уделялось большое внимание футболу, да и не только в Киеве, по всей Украине. Не могу не отметить большую привязанность к футболу тогдашнего первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Васильевича Щербицкого. С его приходом забрезжил рассвет становления популярной игры. Припоминаю, что уже тогда в нашей динамовской школе расцвели целые гроздья талантов: Николай Пинчук, Валерий Кравчук. Набирали силу Виктор Назаров, Валерий Поркуян, Сергей Круликовский, Владимир и Валентин Левченко, Владимир Мунтян, Виктор Кащей. Все они помогали моему становлению. Я уже не говорю, что пришедший в конце 1963 года в «Динамо» Маслов дал мощнейший импульс рождению новой команды.

Я видел слезы Маслова…

В 1964 году Виктор Александрович Маслов, известный в футбольном мире под прозвищем Дед, стал, как мы тогда говорили, подпускать меня к основному составу. Спустя годы я не раз ловил себя на мысли, что в своей тренерской работе пережил такие же драматические моменты, как Маслов поначалу в «Динамо». Это был необыкновенный человек, наживший огромный авторитет в мире футбола. Вспоминаю одно из занятий на стадионе имени Хрущева, которое он проводил. Тренировка, что называется, не шла. И Маслов, не стесняясь нас, вдруг заплакал. То были слезы мудрого человека и великого специалиста. Маслов был сентиментален, а его кажущаяся суровость — лишь бумажным щитом, за которым пряталось уязвимое для всякой колкости и несправедливости сердце.

Деду не сразу удалось перестроить команду. Он не смог найти общего языка с его лидерами. Это уже сегодня я могу дать оценку тому, что происходило. Неожиданно «Динамо» покинула целая группа игроков. И не просто игроков, а кумиров киевской публики: Лобановский, Каневский, Базилевич, Трояновский — первые в составе киевского «Динамо» чемпионы Союза. Дед осмысленно пошел на этот шаг, создавая команду новой формации, отвечающую на тот момент самым современным требованиям. Он, словно рыба в воде, ориентируясь в современном футболе и предвидя его развитие до чемпионата мира 1966 года в Англии, «лепит» команду, играющую по схеме: 4—4—2. Эта расстановка требовала совершенно иных игроков, качественно новых функциональных возможностей исполнителей. Заложенные Масловым традиции стали фундаментом сегодняшнего игрового облика киевского «Динамо». Кстати, это неоднократно подчеркивал другой выдающийся тренер — Валерий Лобановский. К его чести, уже вкусив горький тренерский ломоть, Валерий Васильевич как-то признал, что его отчисление из «Динамо» в середине 60-х было продиктовано исключительно масловской интуицией.

Удивительно, но Маслов не имел специального физкультурно-педагогического образования. Он был просто талантлив от Бога. И, как я уже говорил, при всей его напускной жесткости и требовательности, он был очень мягок и добр. Его футбольная философия основывалась на мудрости и наитии. Никаких научных обоснований, но все настолько естественно, что это изумляло многих. Мы могли после тренировки собраться и почаевничать, после матчевых разборов игры общаться в непринужденной обстановке. То были футбольные «Диалоги» Платона. Мне есть с кем сравнить мудрость Деда, ведь в сборной я работал с Качалиным, Якушиным, Николаевым, Морозовым. Это, безусловно, выдающиеся тренеры. В методике своей работы они значительно отличались друг от друга. Но Маслов был посильнее их. Так сказать, тренер более крупного калибра.

В начале сезона 1966 года у него были значительные сложности с определением состава. Пятеро динамовцев отбыли на чемпионат мира, и Маслов доверил нам, еще не оперившимся Сергею Круликовскому, Владимиру Левченко, Владимиру Мунтяну, мне и другим ребятам, места «в основе». Нам тогда удалось не только создать к приезду сборников значительный запас турнирных очков, но и видоизменить игровой почерк команды. «Динамо» в том сезоне вошло в чемпионскую гавань, выиграло Кубок СССР. Этому составу в течение трех лет кряду суждено было выигрывать первое место в нелегком всесоюзном чемпионате.

Мой первый хрустальный Кубок

Прекрасно помню две выдающиеся команды того времени: московский «Спартак» образца пятидесятых и, конечно же, масловское «Торпедо» начала шестидесятых. Таких команд в послевоенные годы были единицы. Их прежде всего отличало высокое качество игры и зрелищная притягательность. Тогдашнее соперничество киевского клуба со «Спартаком» или «Торпедо» не могло не тронуть душу болельщика. Автозаводцы с вернувшимся из заключения Стрельцовым, Ворониным, Ивановым, Шустиковым и Кавазашвили противостояли нам в финале Кубка СССР в 1966 году.

Для меня эта игра осталась памятной: это был мой первый финал. Опыта выступлений на таком уровне у меня было маловато. А вот волнения — хоть отбавляй. Я тогда сумел забить мяч уже на первой минуте игры. Но вот что мне помогло обстоятельно подготовиться к игре, совладать со своим волнением, я понял чуть позже. А ситуация, в которой я оказался накануне игры, признаюсь, была щекотливая. Киевское «Динамо» разместилось в гостинице «Пекин», что на площади Маяковского. После утренней зарядки и завтрака, тренеры предоставили нам свободное время. Книга в руках не держалась, отдыхать — не отдыхалось, словом, некуда себя деть. Я решил выйти на площадь, где познакомился с девушкой. Мы чинно прохаживались по сегодняшней Тверской, перебрасываясь пустячными фразами. На пути нам встретились не только мои одноклубники, но и тренеры. Представляете, какими глазами они смотрели на меня и на мою спутницу. Такой «променад» явно не входил в рамки подготовки к кубковому финалу. Мое участие в игре было под большим вопросом. Нужно отдать должное мудрости Маслова, который все же поверил мне. Уже выходя на поле, я поймал себя на мысли, что если не сыграю на должном уровне, то меня обвинят во всех тяжких.

Это был сказочный матч — непередаваемый накал страстей на поле. Таких игр, как та, за всю карьеру игрока назову немного. Пожалуй, такую же встречу мы провели в том же сезоне против ЦСКА, обыграв его — 4:0, преодолев сопротивление великих защитников армейцев — Пономарева, Капличного, Шестернева. Впрочем, устоять перед прессом таких разноплановых выдающихся мастеров, как Биба, Мунтян, Хмельницкий, Поркуян, Серебряников, а в обороне — Щегольков, Островский, Соснихин, мало кому удавалось. Маслов тогда создал гармонию атакующих и оборонительных линий, что выгодно отличало нашу команду от соперников.

Сегодня мы как-то увлеклись универсализацией. При современных требованиях футболист должен уметь играть на любом участке поля: обороняться, созидать, завершать атаку. Но что отличало Хурцилаву, Шестернева и Шустикова? Это были высококлассные игроки, умевшие выполнять свои основные функции. Они без брака отнимали мяч, грамотно выбирали позицию. У них практически не было «ляпов». Иными словами, они были специалистами своего дела. Сегодня при подготовке игрока от него требуют, чтобы он умел все. Наверное, именно поэтому и в России, и в Украине в цене классные защитники, центральные нападающие. В киевском «Динамо» моих времен был квартет форвардов, входивший в национальную сборную: Поркуян, Хмельницкий, Пузач, Бышовец. В других командах блистали Стрельцов, Метревели, Гусаров, Баркая, Красницкий, Осянин, Г.Нодия. Не ощущалось дефицита и в разыгрывающих игроках. У нас — Мунтян и Биба, в Тбилиси — Асатиани, в «Спартаке» — Папаев, в «Торпедо» — Денисов, в «Арарате» — Андреасян.

Сборная началась с Понедельника

На международной арене и клубы, и сборная проверяли свою истинную силу. Большой след в памяти оставили поединки с шотландским «Селтиком», выигравшем в 1967 году Кубок европейских чемпионов. С командой тренера Джока Стина «Динамо» встречалось в 1965 и 1967 годах. Первый поединок в 1967 году мы проводили в Глазго, и мне удалось не только отличиться, но и ассистировать Толе Пузачу в первом забитом мяче. В ответном поединке в Киеве мы сыграли вничью: я вновь поразил цель. Спустя много лет, работая в московском «Динамо» и сборной СССР, я встречался с игроками «Селтика» Джонстоном и Макнейлом. Последний стал тренером «Селтика». Мы припоминали былое, шутили, горевали по поводу упущенных моментов.

В 1966 году я дебютировал в сборной в матче против команды ГДР. В дебютном для меня поединке мне передал свою футболку выдающийся мастер Виктор Понедельник. С ним у меня и поныне прекрасные отношения. За свою футбольную жизнь я провел в первой команде страны 39 матчей, 15 раз поражал ворота соперников. Это особая страница в моей жизни. В лучшей команде страны футболист оказывается втянутым в процесс взаимообогащения: личностного, технико-тактического, эмоционального, набирается житейского опыта. Поверьте, было чему поучиться у Льва Яшина, с его образцовым отношением к болельщикам, партнерам — не только на прямоугольнике поля, но и за его пределами. Если взять такие «явления», как Блохин и Шевченко, то и они сформировались в великих игроков только потому, что оказались в киевском «Динамо». Я уже не говорю о Шевченко в «Милане», где совершенно другой уровень мотивации и внутренних взаимоотношений. И мне в этом плане очень повезло, потому что в сборной страны моего времени было очень много выдающихся футболистов и тренеров.

Безусловно, в памяти отложилось немало игр, но как-то особняком стоит полуфинальный матч чемпионата Европы с итальянцами. Тогда в Неаполе нам очень не повезло и мы не попали в финал лишь по жребию. Когда арбитр предложил капитанам сыграть в «орла» и «решку», наш тренер Михаил Иосифович Якушин подсказал Альберту Шестерневу, какую сторону монеты следует выбрать. Как жаль, что Алик не успел первым ответить арбитру, а капитан «скуадры адзурры», долговязый Факетти, выбрал «орла». Так мы оказались за бортом финала. У меня до сих пор перед глазами потускневший взор Якушина, гортанный крик «Михея»: «Я же говорил, выбирай «орел»…

Вообще, большие турниры — это серьезное испытание как для тренера, так и для игроков. Естественно, к ним относятся и чемпионаты мира. В 1970 году в Мексике у нас подобрался очень приличный состав. В сборной было много опытных игроков, сохранялся базовый принцип формирования. Костяк национальной команды составляли футболисты киевского «Динамо». Меня поразила тренерская мудрость Гавриила Качалина, наставника сборной СССР: он пригласил в команду 41-летнего Льва Яшина и Славу Метревели. Двух людей, определявших внутренний фон команды, ее атмосферу и ауру. Яшин — это опыт и уважительный подход ко всему. Метревели — это галантное отношение к сопернику, внутренний настрой всего коллектива. При Качалине на этом чемпионате, по его итогам, мне посчастливилось войти в символическую сборную турнира, став одним из лучших бомбардиров. Я в пояс кланяюсь памяти Гавриила Дмитриевича, который дал мне возможность максимально раскрыться. Дело в том, что на чемпионат мира мы приехали за месяц до его открытия. Для адаптации в Южной Америке сборная проводила спарринги в Эквадоре и Парагвае. Тяжелые перелеты и переезды вымотали меня окончательно: наступил глубокий психологический спад. Подчеркиваю: проблема была отнюдь не в физическом состоянии. Нам, киевским динамовцам, к нагрузкам было не привыкать. Природа физической усталости лежит в малоизученной области психологии. У меня на эту тему состоялся разговор с Качалиным. Кстати сказать, об этом эпизоде в моей биографии обстоятельно рассказал в своей книге Андрей Петрович Старостин — он был тогда начальником команды. И вот перед поединком в Эквадоре я сорвался, что привело к резкому спору с Гавриилом Дмитриевичем. По окончании поединка я уже на пониженных тонах объяснил ему, что у меня проблемы психологического свойства: нет вдохновения. Качалин понял мое состояние и разрешил готовиться к чемпионату по индивидуальному плану. Только благодаря мудрости тренера-педагога я подошел к турниру в отменном состоянии. Меня переполняло желание — играть, творить, забивать.

Сеул-88: Анчелотти, Ромарио, Бебето…

После Мельбурна сборная СССР долго не выигрывала олимпийский турнир. 32 года потребовалось для того, чтобы повторить этот успех, и я счастлив, что мне удалось это сделать вместе с очень талантливой командой. В канун подготовки для всех нас существовала только одна цель — победить на Олимпиаде. Для этого нужны были футболисты с устоявшейся психологией победителя.

Турнир в Корее был очень сложным — Олимпиада среди профессионалов. К полуфиналам добрались лишь гранды мирового футбола — сборные Италии, Германии, Бразилии и мы.

Не все у нас в коллективе шло гладко. Взять хотя бы климатические условия. Южнокорейский климат близок к мексиканскому, где проходил чемпионат мира 1970 года. Среднегорье — весьма сложное испытание. Как ребята перенесут нагрузки в этих условиях? И вновь на первый план проступали личностные качества игроков. Играть приходилось на пределе возможностей. И даже при жестком графике соревнований, проигрывая в полуфинале техничным итальянцам, в составе которых блистали Анчелотти, Рицителли, выступавшие за «Интер» и «Милан», мы вырвали победу. Наш соперник в финале — сборная Бразилии, была отнюдь не слабее «скуадры адззуры». Да и как она могла быть слабее, если в ее составе блистали настоящие мега-звезды — Ромарио, Бебето, Таффарел, Андре Круз. Видимо, наша команда была сильнее, а коллектив — сплочен и спаян значительно надежнее. Мы умели по ходу встречи, если возникала необходимость, изменить тактическую схему, освежить игру, благодаря длинной скамейке запасных. Во чреве таких команд зарождаются большие звезды: Михайличенко, Добровольский, Татарчук, Лютый.

«Разобранная» сборная

После чемпионата мира 1990 года мне пришлось буквально «с листа» за три месяца создавать новую команду, новую сборную СССР, впоследствии переименованную в сборную СНГ. Первый же отборочный матч свел нас с командой Италии, тогдашним бронзовым призером чемпионата мира. Мы играли на поле соперника, а что это значит, знают те, кому приходилось выступать на жарких апеннинских стадионах. Я тогда стоял перед дилеммой. Готовя команду к чемпионату мира 1994 года и имея в своем составе олимпийских чемпионов — Тищенко, Яровенко, Лютого, — мне пришлось сделать выбор в пользу молодежи. В команде заиграли Канчельскис, Чернышов, Шалимов, Колыванов. Целая плеяда молодой поросли, решившая задачу выхода в финал чемпионата Европы-92. Та команда сыграла — 1:1 с чемпионами мира — немцами, не уступила и чемпионам Европы — голландцам. Я тогда вспомнил, как в 1974 году Франц Беккенбауэр говорил: в национальной сборной люди должны играть за свою Родину, а не за материальные блага. Наша команда уже называлась сборной СНГ, у нас не было своего гимна, мы не были сплочены, мы не защищали цвета единого отечества. Пожалуй, такой «космополитизм» сыграл негативную роль в матче с шотландцами, в котором мы крупно проиграли.

На торжественном заседании, посвященном закрытию европейского футбольного форума, я выступал после Берти Фогтса и Ринуса Михелса. Главным в моем выступлении была мысль о том, что подчинение интересам команды и результату выдающихся игроков является важнейшим фактором в достижении поставленной цели. Наиболее яркий пример — состоящая из ярких звезд сборная Франции. По моему глубокому убеждению, девизом национальных команд должны стать слова: «Для сборной нет и не может быть товарищеских матчей!».

«Его величество король Эдуард»

Если говорить об игроках, оказавших на меня наибольшее влияние, то в первую очередь я назову Эдуарда Стрельцова. И не только по причине принадлежности к амплуа форварда. Это была харизматичная личность, сверхколоритная по своему внутреннему содержанию. В 1967—1968 годах мы делили с ним на тренировочных сборах гостиничный номер. Особой психологической совместимости не наблюдалось, к тому же и разница в возрасте ощущалась. Но было в Стрельцове то, что присуще лишь гениальным игрокам — некое шестое чувство. Он «читал» игру всем своим нутром — обращением с мячом, выбором игровой позиции, ощущал едва заметный маневр партнера, подсознательно контролировал каждый метр игрового пространства. На поле он пребывал в каком-то интуитивном состоянии. Футболисты столь высокого уровня находятся вне привычного понимания. Стрельцов всегда выбирал свой единственный и неповторимый ход. Я повидал на своем веку немало выдающихся мастеров, но мало кого из них поставлю вровень с «его величеством королем Эдуардом».

Лобановский

Много кривотолков и поныне ходит о моих отношениях с Валерием Лобановским. Сейчас особенно сложно и больно говорить о них, так как большого футболиста и великого тренера, увы, сегодня уже нет с нами. Это огромная потеря для всего футбола. Лобановский всегда искал пути реализации своих собственных идей на футбольном поле. О его достижениях говорят его победы на уровне сборных команд и киевского «Динамо».

Отношения с Валерием Васильевичем были ровными, хотя их нельзя назвать близкими. До определенного момента они были абсолютно нормальными: мы иногда полемизировали, отстаивали собственную точку зрения. Далеко не во всем наши взгляды на игру совпадали. Считаю: каждый специалист имеет право на свое понимание футбольной проблематики. Право на жизнь имеет футбол Бескова, Маслова, Липпи, Хитцфельда, Фергюссена. Тропы к вершине могут быть различными и не обязательно прямыми. Ведь не всегда прямой путь ближе к достижению результата, чем окольный.

Do you speak English?

Ныне устоялась некая мода приглашать игроков и тренеров из-за рубежа. Считаю, что это положительный момент. В обмене взглядов, методик происходит процесс обогащения и эволюции футбола. Я приветствую такие шаги. Единственное, что меня смущает — это вопрос качества. Точнее, качества приглашаемых в российские и украинские клубы футболистов. Проблема легионеров существует в обеих наших странах и нуждается в очень взвешенном к ней подходе. Думаю, что игроки, определяющие игровой стиль, внутреннее наполнение команды, некие социальные микрогруппы должны стать каркасом в работе тренера. Что касается методик учебно-тренировочного процесса, то на данном этапе эволюции футбола специалисты научились готовить команды в технико-тактическом и физическом аспектах. Вопрос в том, с каким уровнем игроков они работают, насколько удается реализовать задуманное для достижения конкретного результата. Основные прорывы в подготовке, скорее всего, касаются фармакологии, тем более что многие команды во главу угла ставят именно физические аспекты. Считаю, что мне удалось узнать много интересного за три года работы в Корее, плодотворным был период жизни в Санкт-Петербурге, где удалось с местным «Зенитом» выиграть Кубок России. Затем последовало неожиданное для меня предложение возглавить донецкий «Шахтер».

Я с удовольствием вспоминаю время, пусть недолгое, которое я провел в качестве тренера в команде с большим потенциалом. Само время прихода в «Шахтер» было достаточно сложным. После беседы с президентом клуба Ринатом Ахметовым мое знакомство с командой ознаменовалось показательным демаршем оппозиционной группы футболистов, ладивших с предыдущим тренером. Ситуация сразу сложилась неординарная. Очень сожалею, что работа в «Шахтере», общение с президентом Ахметовым, наделенным прогрессивными взглядами, предполагавшая хорошую перспективу, не сложилась. Мне так и не удалось преодолеть проблемы во взаимоотношениях с игроками. Возможно, не обошлось без «помощи» некоторых «друзей-соперников» по тренерскому цеху. В «Шахтере» я принял решение пригласить в команду преподавателя английского языка. Я хотел помочь ребятам обогатить их внутренний мир, тем более что многие из футболистов планировали в будущем играть за рубежом. Речь не шла об академическом изучении чужого языка: надо было учиться общению. Мне очень приятно, что на одной из наших последних встреч Ринат Леонидович признал, что нововведение заслуживало внимания. Ведь сегодня в команды мастеров Украины и России все чаще приглашают зарубежных специалистов, игроков. И чтобы как можно раньше найти общий язык, необходимы элементарные знания общепринятого в мире английского языка.

Напоследок я хотел бы провести определенное сравнение между чемпионатами Украины и России. В их фабуле можно отследить много общих моментов: наши чемпионаты практически неконкурентоспособны, наши игроки очень медленно совершенствуются. На многомесячной дистанции мы видим пять-шесть стоящих, по-настоящему классных матчей. И тренеров все чаще приглашаем из-за рубежа, утрачивая своих, потому что потеряли преемственность поколений. Если говорить о России, то молодые тренеры Шалимов, Алейников, Чернышов не справились со своей миссией не потому, что у них не хватило знаний и умений: они оказались беззащитными перед интригами околофутбольного мира. Не хотел бы, чтобы Украина, богатая классными специалистами, повторила путь России. Футбол в наших странах будет процветать, если мы дадим ход своим собственным талантам и воспитанию подрастающего поколения. Как следствие этих слагаемых — захватывающее зрелище на зеленом дне чаш футбольных стадионов.