А это что за зверь такой — «гендер»?

Не желаем мы мыслить критически, самостоятельно анализировать, делать выводы. Нас этому не учат, от нас этого не ждут. Кому нужен человек, имеющий свое мнение? Гораздо удобнее либо безликий строитель коммунизма, либо «белый (синий) воротничок», универсальные и взаимозаменяемые. Жертвой такого вот нежелания думать и стал один из провокационнейших «измов» — феминизм. К счастью, не само явление, а термин, его обозначающий. Как у Раневской: «Ж[...] есть, а слова нет?». Стало уже шаблонным «Я не феминистка, но....» — «....хочу равных прав и возможностей», «...хочу признания ценности женского опыта» или, в крайнем случае, «...справедливого распределения домашнего труда» между работающими по найму супругами. Вопрос: и кто же вы тогда? Феминизм есть, «а слова нет?! Конечно, проще принять на веру ошибочное отождествление всего феминизма с его радикальным крылом, чем подойти к проблеме критически, сделать попытку разобраться в вопросе.

Но такое пренебрежение общемировыми тенденциями чревато. Результат — современное женское движение в Украине, когда большинство женских организаций являются придатком либо государства, либо различных политических сил (к примеру, «Жінки за майбутнє» та Партія регіонів). Шокирует непонимание того факта, что это движение не потому женское, что состоит из женщин, а потому, что его цель — помощь самореализации женщины как личности, как члена определенной общности (семьи, государства). Результатом незнания, а зачастую отторжения теории и практики феминизма и является провозглашение нашими активистками просто по-детски наивных лозунгов типа «Жінка — берегиня домашнього вогнища» в сложных экономических условиях, когда государство решает проблемы в основном за счет наиболее незащищенных слоев населения. Когда необходимо активно выступать за установление нового, а не сохранение старого социально-экономического порядка. Преодоление неоправданно негативного отношения к феминизму, признание его действительных заслуг позволило бы использовать имеющиеся наработки практики общественного преобразования, избежав при этом многих ошибок. Мы выглядим, по меньшей мере, странно, отторгая свойственный нашей культуре либеральный феминизм наравне с радикальным, действительно ей чуждым.

Однако все течет, все изменяется. И пока шел спор о праве на существование женского вопроса, изучаемого в рамках так называемых женских исследований, мировая наука сделала качественный шаг вперед — появились гендерные исследования. Гендер — это категория качественно нового уровня осознания сути проблемы. Широкое употребление этого понятия в непрофессиональных кругах, будем надеяться временно, под вопросом — как в силу специфичности звучания, так и сложности конструкции. Однако именно с результатами гендерных исследований в социологии, политологии, культурологии, юриспруденции все чаще связывают появление новых путей решения проблем, связанных с взаимоотношениями полов. Это уже не просто попытка выявления различий между мужчинами и женщинами, а исследование возможности конструирования новых моделей отношений в обществе.

Ученые в рамках гендерных исследований пришли, например, к выводу о том, что не существует половой обусловленности для занятия определенным видом деятельности, а существуют лишь социальные факторы, сформированные в процессе социализации. Это дает нам возможность по-новому взглянуть на традиционное разделение труда в обществе с целью наиболее полного использования как женских, так и мужских способностей для ускорения темпов модернизации и демократизации общества.

В русском языке аналога слова «гендер» нет. Больше всего по значению ему соответствует слово «род», в английском языке понимаемый как принадлежность к определенной группе, виду. Таким образом, «гендер» — это характеристика социальной (а не биологической) принадлежности к определенному виду лиц, представление каждого индивида о ролевых характеристиках и поведенческих особенностях той группы индивидов, к которой он принадлежит.

Повседневное употребление слова «пол» неоднозначно: оно используется как для обозначения группы людей, объединенных по признаку пола (например, мужчины), так и для обозначения особенностей поведения (например, «половые отношения»). Однако далеко не все проявления принадлежности к тому или иному полу имеют непосредственное отношение к половой (в смысле сексуальной) активности. Поэтому более адекватным видится употребление слова «пол» в отношении физических признаков человеческого тела, и слова «гендер» для обозначения психологических, социальных, культурных отличий между мужчиной и женщиной. Разница между полом и гендером может быть огромной, так как многие отличия имеют небиологическое происхождение.

Вопрос в том, насколько разница в поведении женщин и мужчин определяется полом, а насколько гендером. От ответа на него зависит признание возможности влияния на формирование поведения мужчины и женщины в их взаимоотношениях. Мнения по этому вопросу разделились. Некоторые утверждают, что есть врожденные отличия между мужчинами и женщинами, проявляющиеся во всех культурах. Логика проста: если различия врожденные, то «исправлению» не подлежат. Именно на подобных выводах базируется мнение тех, кто придерживается патриархального взгляда на общественные отношения: четкое разделение труда по признаку пола аргументируется тем, что оно присутствует во всех цивилизациях. Просто и, главное, доходчиво. Оппоненты утверждают, что универсальность характеристики еще не доказывает ее биологического происхождения, так как в любом обществе существуют общие факторы развития, влияющие на эту характеристику.

Однако сторонники и первого, и второго подходов согласны с тем, что на формирование человеческой личности оказывают влияние как биологические, так и социальные факторы. Кроме того, многие согласны с тем, что иногда термина «пол» недостаточно для самоопределения индивида: биологический пол — это наличие реальных физиологических отличий (первичных и вторичных половых признаков), а гендерная идентичность — представление о своем поле. Они могут не совпадать: например, наличие у индивида половых признаков мужчины, а самоощущение женщины (транссексуальность).

В любом обществе существуют так называемые гендерные идеалы, то есть культурные представления о «мужском» и «женском» поведении. Если пол человека определяется до рождения, то становление гендерной идентичности начинается уже после рождения и осуществляется в различных формах. На первых этапах поведение детей формируется на основе имитации поведения взрослых, чаще всего путем подражания тем, кто уделяет им много внимания. В этом плане интересен эксперимент Маккоби (1974 год): при наличии рядом обеих моделей поведения (лиц обоего пола), маленькие дети не обязательно подражают взрослым одного с ними пола. Формирование гендерной идентичности, кроме того, подкрепляется стимулированием со стороны взрослых (наградами и наказаниями).

Помимо гендерной идентичности («Я чувствую себя женщиной»), существуют так называемые гендерные идеалы («Ожидается, что я люблю детей и хорошо готовлю кушать»), которые иногда не совпадают. Один из наихудших вариантов: наличие женских половых признаков (биологический пол), самоощущение мужчины (гендерная идентичность), но неприятие мужского гендерного идеала.

Очевиден вывод: межполовые конфликты возникают тогда, когда под влиянием различных факторов общество признает нормальным и адекватным существование какого-либо одного вида половой и гендерной самоидентификации: например, женщина-домохозяйка, мужчина-кормилец. Это и является фундаментом возникновения двойной морали, двойного стандарта.

Проиллюстрируем на примере Украины: мужчина декларируется как добытчик, кормилец, однако один семью прокормить не в состоянии. Женщина, которая формально остается в общественном сознании домохозяйкой и матерью, работает по найму. Налицо конфликт, самой распространенной формой выражения которого являются вопли супруга: «Не мужицкое это дело — посуду мыть!» и ворчание вечно недовольной жены. Но, как ни парадоксально это звучит, положение мужчины в данном случае хуже. Почему? Смотрите сами. «Миром правят богатые белые гетеросексуальные мужчины» — мужчинам нравится этот рекламный слоган, однако они упорно не замечают в нем слова «богатые». В современном глобализованном мире все меньшее количество мужчин способно выполнять традиционно приписываемые им роли, что влечет за собой формирование у большинства из них стойкого комплекса неполноценности, приводящего к печальным последствиям — алкоголизму, суицидам, домашнему насилию, повышению уровня ранней смертности в результате сердечно-сосудистых заболеваний. Женщины в большинстве своем лучше адаптировались к изменению социально-экономических условий, в зависимости от которых выполняют как традиционно женские, так и традиционно мужские роли, в то время как мужчины хватаются за «осколки былой славы». Но в конечном итоге в сложившейся ситуации проигрывают все. Это не тот случай, когда нужна победа. И мужчинам, и женщинам, и детям нужен взаимовыгодный компромисс.

Однако не все так печально. Пессимисты конца XIX века прогнозировали катастрофические последствия предоставления женщинам равных с мужчинами прав. Радикальные феминистки предрекали нам «войну полов». Однако ничего подобного не произошло. Более того, в мире уже накоплен определенный позитивный опыт присутствия мужчин в «сугубо женских» сферах. Надеюсь, этот опыт (в первую очередь скандинавских стран) повлияет на ситуацию и в нашей стране. Своевременная и достоверная информированность, в первую очередь благодаря СМИ, только поспособствует этому процессу.