Сколько нас погибло от Голодомора 1933 года?

Мы чтим память тех, кто 70 лет назад оказывал сопротивление коллективизации сельского хозяйства и был обречен на медленную смерть от голода вместе со своими семьями.

Количество погибших от террора голодом - величина расчетная. Она определяется как превышение над нормальной смертностью населения в местности, охваченной голодом. В 1990 году появился мой расчет жертв голодомора в Украине, впервые построенный на анализе данных демографической статистики. С ним сосуществуют другие версии, лишенные статистической основы, но более привлекательные своими завышенными количественными параметрами для тех, кто слишком эмоционально (с бромом, как говорил Владимир Винниченко) относится к прошлому. Но исторические мифы опасны, поскольку способны посеять недоверие к очевидным явлениям, даже таким, как украинский голодомор. На Западе есть именитые ученые, утверждающие, что в 1933 году в Украине не произошло ничего особенного.

Думаю, что назрела необходимость выйти с проблемой количественной оценки жертв голодомора за пределы научных изданий. Начну с того, как политики, журналисты и ученые подходили к этой проблеме в разные времена.

Версии современников голодомора

Первым сообщил о голоде в СССР английский журналист Малькольм Маггеридж. В последней декаде марта 1933 года в газете «Манчестер гардиан» он поделился с читателями впечатлениями от поездки по Украине и Северному Кавказу. Три его статьи описывали жуткие сцены голода среди сельского населения. Маггеридж засвидетельствовал массовую гибель крестьян, но не назвал конкретных цифр.

31 марта сенсацию «Манчестер гардиан» попытался опровергнуть корреспондент «Нью-Йорк таймс» в Москве, англичанин по происхождению и гражданству Уолтер Дюранти. Это был единственный из западных журналистов, кому удалось взять интервью у Сталина. Суть заметки Дюранти была отражена в названии: «Русские голодают, но не умирают от голода».

Первая количественная оценка погибших от голода появилась в зарубежной прессе в августе 1933 года. Тогда газета «Нью-Йорк геральд трибюн» опубликовала материал Ральфа Барнса, в котором фигурировала неправдоподобная для западной общественности цифра: один миллион смертей от голода. Конкурирующая с ней газета «Нью-Йорк таймс» вынудила Дюранти прокомментировать информацию. Тот подтвердил факт голода. Из его заметки вытекало (хотя прямо об этом не говорилось), что количество погибших составляет не менее 2 млн. человек. Через день в этой же газете появилось сообщение Фредерика Берчелла, где называлась новая цифра - 4 млн. человек.

После первой корреспонденции «Манчестер гардиан» зарубежным журналистам было запрещено ездить в пострадавшие от голода регионы. Московский корреспондент этой газеты Уильям Чемберлин, успевший по заданию редакции посетить Украину и Северный Кавказ, не напечатал свои репортажи в газете. Он выехал из СССР, чтобы иметь возможность написать обо всем откровенно, и в 1934 году издал в Бостоне книгу «Железный век России». В ней сообщалось, что голод охватывал территорию с населением 60 млн., а количество жертв составляло 3-4 млн. человек.

Приведенные оценки жертв 1933 года имеют одну общую черту: они сделаны «с птичьего полета». Зарубежные журналисты не владели статистической информацией, но пытались донести до своих стран, что в СССР творится что-то страшное.

Некоторые авторы публиковали информацию, якобы полученную от советских руководителей. Фрэд Бил в книге, вышедшей в Лондоне в 1938 году, рассказывал: иностранный рабочий на харьковском заводе узнал от местного ответственного работника, что председатель ВУЦИК Григорий Петровский допускал потери от голода в Украине в количестве до 5 млн. человек. Журналистка Люси Ленг в книге, изданной в Нью-Йорке в 1948 году, утверждала: неназванный по фамилии «высокий украинский чин» заявил, что от голода умерло 6 млн. человек.

Распространилось еще одно апокрифическое свидетельство, якобы позаимствованное из воспоминаний Уинстона Черчилля о Второй мировой войне. Каюсь, и я его некритически использовал в изданной в 1991 году книге о голодоморе. Речь идет о том, что Сталин назвал Черчиллю цифру жертв сплошной коллективизации - 10 млн. крестьян. Если внимательно перечитать соответствующее место (в четвертом томе воспоминаний), то окажется, что речь шла не только о погибших. Касаясь темы, британский премьер-министр сказал: «Вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей». Сталин уточнил: «С десятью миллионами... Это было что-то страшное, это продолжалось четыре года, но чтобы избавиться от периодических голодовок, России было абсолютно необходимо пахать землю тракторами». На вопрос, что произошло с кулаками, Сталин ответил: «Некоторым из них дали землю для индивидуальной обработки в Томской области, или в Иркутской, или еще дальше на север, но основная часть была очень непопулярна, и их уничтожили собственные батраки».

Сталин не имел в виду потери от голода, наличие которого отрицал. Во время этой ночной беседы в Москве 16 августа 1942 года он мастерски перебросил вину за уничтожение многих миллионов крестьян на батраков...

Сталинские оценки численности советского населения

После голода 1933 года демографическая статистика была закрыта. Функции информатора по вопросам рождаемости и общей численности населения Сталин возложил на себя. Выступая в январе 1934 года на XVII съезде ВКП(б), он с нажимом подчеркнул, что население СССР увеличилось до 168 млн. человек. Названная цифра была директивной. Происхождение ее совершенно очевидное: официальная оценка Центрального управления народнохозяйственного учета (ЦУНХУ) СССР на январь 1933 года (165,7 млн.) плюс естественный прирост, составлявший тогда приблизительно 2,5 млн. человек.

Липовая сталинская цифра гуляла только среди пропагандистов. Шел год за годом, а в изданиях государственной статистики цифра текущего учета численности населения замерла на показателе 1 января 1933 года.

Сталину не следовало подчеркивать, что в стране существенно повысились показатели естественного прироста. Это явление было кратковременным и объяснялось резким снижением смертности после голодного года: люди преклонного возраста и больные уже погибли во время голодомора. Высокий естественный прирост углублял разрыв между данными будущей переписи и фальсифицированным текущим учетом населения. Но в декабре 1935 года генсек заявил: «Население начало размножаться куда быстрее, чем в старое время. Смертность стала меньше, рождаемость больше, и чистого прироста выходит несравнимо больше. Теперь у нас каждый год чистого прироста населения выходит около 3 миллионов душ. Это значит, что каждый год мы получаем прирост на целую Финляндию».

За образцовое проведение в январе 1937 года Всесоюзной переписи населения начальник ЦУНХУ СССР Иван Краваль был награжден орденом Ленина. Вскоре новый орденоносец прислал И.Сталину и В.Молотову первое сообщение о последствиях переписи. В нем отмечалось, что население СССР на 6 января 1937 года составляет 162 млн. человек.

Таким образом, в 1937 году в Советском Союзе оказалось на 6 млн. меньше людей, чем в начале 1934-го, если верить фальшивой цифре, объявленной тогда Сталиным. К этой ужасной разности следовало еще приплюсовать фальшивый прирост населения за три года - три Финляндии.

И.Краваль был арестован и расстрелян. Вслед за ним репрессировали почти всех демографов. Был ликвидирован всемирно известный Демографический институт АН УССР. Перепись 1937 года объявили недействительной и провели ее заново в 1939-м.

Сталин учитывал, что после карательно-воспитательных акций население не прекратит «размножаться». Чтобы этот процесс происходил удовлетворяющими военкоматы темпами, он в июне 1936 года запретил аборты. Запрет действовал до 1955 года...

Версии наших современников

В 1966 году, когда я начал работать над докторской диссертацией, в поле зрения попали изданные для служебного пользования номерные книги из спецфонда Института экономики АН УССР. Обломков демографической статистики, содержавшихся в них, оказалось достаточно, чтобы частично заполнить пробелы между переписями 1926 и 1939 гг. Имея отрывочную информацию о движении народонаселения, можно было рассчитать его вероятную численность в период между переписями и сравнить с реальной - по переписи 1939 г. Разница показывала потери.

Голод 1932-1933 гг. отличается от предыдущего (1921-1923 гг.) и последующего (1946-1947 гг.) тем, что вызванные им демографические последствия поддаются количественному измерению. Первый советский голод произошел сразу после семилетней полосы войн, а третий - после истребительной Второй мировой. В обоих случаях невозможно установить, от чего гибли люди, сколько их покинуло территорию Украины, сколько прибыло к нам на постоянное проживание.

По моим расчетам 60-х гг. выходило, что за 1933-1938 гг. прирост населения должен был составить 2840 тыс., но в действительности произошло уменьшение на 116 тыс. человек. Следовательно, потери составляли около 3 млн. человек. Если разность между количеством прибывших в Украину и выехавших в другие союзные республики считать нулевой, то эту потерю численности следовало списать на голод и массовые репрессии.

Сотрудник Русского исследовательского центра Гарвардского университета (США) Сергей Максудов пришел к выводу, что вызванный голодом и репрессиями демографический дефицит в Украине составлял в 1927-1938 гг. 4,5 млн. Результаты расчетов он опубликовал в 1983 году в украинском журнале «Сучасність», издававшемся тогда в Мюнхене.

В этом контексте уместно рассказать о цензурной «диверсии», организованной авторитетнейшим советским демографом послевоенного времени Борисом Урланисом. В книге «Проблемы динамики населения СССР» М., 1974) он посвятил один из разделов анализу достоверности демографических прогнозов. Среди прочих ученый упомянул сделанный в 1927 году расчет Госплана СССР об ожидаемой численности населения в 1933 году. Он раскритиковал расчет и в малозаметном примечании петитом без комментариев дал собственную оценку численности населения СССР на конец 1933 года - 158 млн. человек. Цифра Урланиса на 10 млн. человек отличалась от данных Сталина, объявленных на XVII партсъезде.

Если перейти от описания потерь населения за межпереписной период к попыткам определить конкретные потери от голода 1932-1933 гг., то заслуживают внимания данные Владимира Кубиёвича и Василия Гришко. Оба обнародовали только конечные, существенно отличающиеся результаты расчетов: у Кубиёвича - 2,5 млн., у Гришко - 4,8 млн. человек.

Вызванное недоступностью архивной источниковой базы двукратное расхождение в цифрах потерь является максимальным. Если не подвергать сомнению зарегистрированную переписями численность населения, то в ее пределах определенный В.Кубиёвичем масштаб потерь невозможно увеличивать втрое или вчетверо. Сомневаться в достоверности переписи 1926 года еще никому не приходило в голову. А достоверность переписи 1937 года подтверждена жуткой судьбой всего довоенного поколения советских демографов.

В моем архиве есть привезенный из Канады в 1990 году документ под названием «Невідомий голокост. 10 мільйонів жертв: Україна, 1933». Это - подготовленное Тарасом Гукало коммюнике, выпущенное в эфир радиостанцией «Радио-Квебек» 16 апреля 1983 года. Во время 50-й годовщины Великого голода в Украине наша диаспора пыталась заставить население Канады и США прислушаться к ней. В конце концов ей это удалось. Не следует осуждать тех, кто тогда пытался превышением количества погибших от голода разрушить возведенную Сталиным даже за границей стену молчания об украинской трагедии.

Но трудно понять тех, кто через полтора десятилетия после открытия архивов смело добавляет еще два миллиона человеческих жизней к информации «Радио-Квебек» и провозглашает свои фальшивые истины со всех трибун.

Подсчитаем вместе

Перейдем теперь к рассмотрению того, что может предложить демографическая статистика.

Население УССР по переписи 1937 года составляло 28388 тыс., по переписи 1926 года - 28926 тыс. лиц. За 10 лет оно сократилось на 538 тыс.

Органы записи актов гражданского состояния (ЗАГС) зарегистрировали в Украине следующее естественное движение населения (в тыс.):

Если бы в 1933 году органы ЗАГС работали надежно, то мы увидели бы картину голодомора без каких-либо расчетов. Но государственный учет движения населения в год голодомора нарушился.

Взяв за основу опубликованные таблицы смертности 1925-1926 гг., Сергей Максудов подсчитал, что недоучет детской смертности составлял в 1933 году не менее 150 тыс. человек. Соответственно такой же недоучет наблюдался при оценке рождаемости. Поэтому цифру рождений следовало скорректировать до 621 тыс. человек.

Далее, из подсчета потерь от голода нужно исключить естественную смертность 1933 года. Мы не сделаем большой ошибки, если примем ее равной среднему арифметическому от показателей смертности за 1927-1930 гг. Естественная смертность за годы, предшествовавшие голодному, составляет в среднем 524 тыс. человек. Исходя из откорректированной рождаемости в 1933 году (621 тыс.), получаем естественный прирост за этот год в 97 тыс. человек. Этот прирост в пять раз меньше, чем в прежние годы.

Теперь мы имеем рождаемость и естественную смертность за 10 лет межпереписного периода. Имеем также общую численность населения по обеим переписям. Сравнение этих величин позволяет определить единственный неизвестный показатель - неестественную смертность в 1933 году.

Естественный прирост за 1927-1936 гг. составляет 4043 тыс. человек. Добавляя к этой величине разницу в численности населения между двумя переписями (538 тыс.), получаем демографический дефицит в 4581 тыс. человек.

Можно ли считать этот дефицит неестественной смертностью? Только при нулевом сальдо миграционного баланса.

Учет механического движения населения, осуществлявшийся сотрудниками ЦУНХУ СССР, дает за 10 лет отрицательное для Украины сальдо в 1343 тыс. человек. Статистические органы признавали, что он более неточен, чем учет естественного движения.

Учет сальдо миграционного баланса выводит нас на цифру 3238 тыс. человек. Ее можно считать прямыми потерями от голода 1933 года. Точность этой цифры обманчива. Она вобрала в себя неточности государственного учета естественного и особенно механического движения населения.

Мы привыкли датировать голод двумя годами - 1932-1933. Из данных демографической статистики можно сделать вывод, что голод 1932 года уничтожил в Украине 144 тыс. человек. Этот голод был следствием хлебозаготовок из урожая 1931 г. и прекратился летом 1932 года, то есть с новым урожаем. Голод 1933 года стал следствием хлебозаготовок из урожая 1932 года. Эти хлебозаготовки впервые сопровождались конфискациями незерновых запасов продовольствия в случае отсутствия зерна. Превышение смертности над рождаемостью в результате этого началось в украинском селе уже с октября 1932 года. Апогей голодомора приходится на июнь 1933 года, когда статистические органы регистрировали в селе смертность, десятикратно превышавшую естественную (мы знаем теперь, что на самом деле было зарегистрировано не более половины смертных случаев). Анализ статистических данных показывает, что в 1933 году от голода умерло 3238 тыс. человек.

Кроме прямых потерь от голода, то есть гибели людей, есть потери косвенные - падение рождаемости. Действительно, если естественный прирост населения снизился с 662 тыс. в 1927 году до 97 тыс. в 1933 году (без учета умерших от голода) и 88 тыс. в 1934 году, то разве не следует эти косвенные потери включать в последствия голодомора?

Если прямые потери в 1932 году составляют 144 тыс., то общие, включая неродившихся, определяются цифрой 443 тыс. человек. Прямые и косвенные потери за 1932-1933 гг. вместе с демографическим эхом 1934 года составляют 4649 тыс. человек. Эти данные необходимо учитывать при рассмотрении демографических последствий голодомора.

Однако если говорить о гибели людей от голода в Украине в 1933 году, следует называть только одну цифру - 3238 тыс. человек. Или, принимая во внимание неточность статистики, цифры в диапазоне от 3 до 3,5 млн. человек.

Украинский голодомор на фоне общесоюзного голода

Находясь за границей, не раз приходилось слышать: почему вы кричите больше всех? Почему посыпаете головы пеплом? 1933 год лишен национальной окраски! Жертвы тоталитарного государства не имеют национальности.

Украинские научные работы последнего десятилетия за рубежом неизвестны. Зато известны утверждения политиков, заявляющих, что в России голода не было, и жалующихся миру, что россияне свели в могилу в голодный год 12 млн. украинцев.

Четырехкратное превышение потерь от голода в УССР и отождествление советского режима с русским народом, который так же страдал в паутине тоталитаризма, отбивают у ученых Запада и России желание объективно разобраться в том, что на самом деле произошло в Украине и чем украинский голодомор отличается от общесоюзного голода.

Изучая данные ЗАГСов о национальной принадлежности умерших, мы видим, что в Украине люди гибли по признаку местожительства, а не национальности. Невысок удельный вес погибших русских и евреев в их общей численности, т.к. они жили в основном в городах, где функционировала карточная система обеспечения продовольствием. Поляки или болгары гибли в таких же пропорциях, как украинцы, поскольку основная их часть тоже проживала в сельской местности.

Но сталинский интернационализм заканчивался на границах союзных республик. Рассмотрим семь регионов Европейской части СССР, в которых суммарное (город плюс село) количество смертей в 1933 году превышало количество рождений. Данные ЦУНХУ СССР о естественном приросте (или уменьшении) населения выглядят так (в тыс. человек):

Следует обратить внимание на то, что в этой разработке показатель естественного движения населения Украины несколько иной, чем приведенный выше. Колебания этой цифры объясняются разными вариантами статистической выборки.

Совокупность приведенных данных имеет два среза. Остановимся сначала на первом. Если признаком голодания считать превышение смертности над рождаемостью, то в хлебопроизводящих регионах голод охватывал сельскую местность, откуда выкачивали зерно, а в хлебопотребляющих регионах - города, снятые с государственного обеспечения в связи с дефицитом хлеба.

Второй срез общесоюзной картины голода определяется лидерством Украины и в определенной степени Северо-Кавказского края. Приведенные цифры менее ужасны, чем реальность. Ведь именно в Украине органы ЗАГС регистрировали не более половины голодных смертей, поскольку их работа была дезорганизована голодом. Если бы можно было выделить Кубанский округ, то его показатели приблизились бы к украинским. В этой таблице кубанские показатели растворяются в показателях пяти других округов Северо-Кавказского края.

Как понимать второй срез общесоюзной картины голода? Думаю, что свет на это может пролить сопоставление прямых потерь от голода в двух одинаковых по величине хлебопроизводящих регионах - Украине и Поволжье. В двух поволжских краях, охватывающих территорию современных пяти областей (Волгоградская, Оренбургская, Пензенская, Самарская и Саратовская) совокупной площадью 435 тыс. кв. км, от голода умерло, по расчетам московского историка В.Кондрашина, 366 тыс. человек. В Украине, площадь которой до 1939 года составляла 450 тыс. кв. км, от голода умерло 3238 тыс. человек, то есть на порядок больше.

Поволжский голод 1933 года напоминает украинский 1932 года. В обоих случаях у крестьян забирали абсолютно все зерно - основной продукт питания. Однако в хорошо поставленных крестьянских хозяйствах оставались домашний скот и птица, а также незерновые продовольственные продукты длительного хранения - сало, картофель, лук, свекла, сушка и т.п.

Осенью 1932 года в Украине и на Кубани у не выполнивших хлебозаготовительный план, то есть у подавляющего большинства крестьян, эти запасы продовольствия были конфискованы. В результате голод перерос в голодомор. Подобной конфискации незернового продовольствия, то есть террора голодом, в других регионах СССР не наблюдалось. Следовательно, сталинское тоталитарное государство осуществляло массовые репрессии не только по социально-классовым, но и по национальным признакам. В конце концов, это не открытие. Вспомним депортации малых народов и национальных меньшинств, начавшиеся именно в Украине в 1934 году (с поляков и немцев).

Проверка расчета

В начале 1989 года советская демографическая статистика стала доступной для исследователей. Директор Центрального государственного архива народного хозяйства СССР В.Цаплин опубликовал обзор демографических материалов ЦУНХУ СССР, содержащихся в его хранилищах (журнал «Вопросы истории», 1989, № 4). Статья оказалась настолько интересной, что я немедленно отправился в Москву и вскоре получил исходные данные для приведенного выше расчета.

В январе 1990 года политбюро ЦК Компартии Украины более полутора часов посвятило рассмотрению сенсационных документов, подготовленных для сборника «Голод 1932-1933 років на Україні: очима істориків, мовою документів». Публикация была разрешена, но с комментирующими исследованиями нескольких ученых. Когда меня пригласили написать такой комментарий, я предложил команде составителей во главе с Русланом Пирогом свой расчет жертв голода. Сборник документов вышел осенью 1990 года. Именно в нем появилась моя первая публикация с детальным обоснованием количественных параметров голодомора.

На полгода раньше, в марте, вместе с покойным нынче писателем Владимиром Маняком я вылетел в Торонто. Кроме доклада на научной конференции в моем чемоданчике была рукопись переданного для документального сборника комментария «Трагічна статистика голоду», а также первичные статистические материалы.

На конференции впервые встретился с Сергеем Максудовым. Оказалось, что никакой он не Максудов, а диссидент из окружения А.Сахарова Александр Бабёнышев. Ему пришлось взять псевдоним (из любимого «Театрального романа» М.Булгакова), чтобы не пострадали родственники в Советском Союзе. Я предложил Максудову и всемирно известному ученому из Центра советских и восточноевропейских исследований при Мельбурнском университете Стивену Виткрофту подготовить совместную статью о количественных параметрах украинского голодомора. К сожалению, С.Виткрофт в конечном итоге отказался от соавторства.

Наша с Максудовым статья «Втрати населення України від голоду 1933 р.» появилась в февральском номере «Українського історичного журналу» за 1991 год. Мой соавтор отказывался учитывать межреспубликанское сальдо миграционного баланса как неопределенную величину, что автоматически увеличивало рассчитанные потери от голода до 4581 тыс. По моему мнению, было недопустимо игнорировать интенсивные миграционные процессы (в том числе и недобровольного характера - депортации). Неточность статистического описания миграций компенсируется определением потерь от голода в определенном диапазоне количественных значений. Но это был единственный важный пункт наших разногласий.

В январе 1995 года я докладывал о результатах опубликованных в этой статье расчетов на научном семинаре в Центре русских и восточноевропейских исследований Торонтского университета (Канада), в работе которого приняли участие выдающиеся ученые из девяти стран мира. При обсуждении моего доклада не было высказано принципиальных возражений по поводу примененной методики расчетов демографического дефицита.

Эта статья уже была написана, когда 15 ноября в Межрегиональной академии управления персоналом состоялась научная конференция, посвященная светлой памяти граждан Украины, погибших 70 лет назад от голодомора. Борис Олийнык, а следом за ним Леонид Кравчук подняли среди прочих тему манипуляций безответственных политиков с количеством жертв террора голодом. Безосновательные преувеличения этой цифры они назвали аморальным явлением.

Если высказанные в статье положения вызывают возражения, я всегда готов к дискуссии. Надеюсь, однако, что через 12 лет после первых публикаций на эту тему и при полном отсутствии возражений вопрос о количестве жертв голодомора в Украине перестанет быть дискуссионным.