О пожилых женщинах в Америке и старости вообще

«Сегодня меня волнует отношение в обществе к женщинам после пятидесяти. Они исчезли с экранов, не ходят в кино, не появляются в театрах. Они беззащитны, не выходят из дому, они совершенно не нужны, как инвалиды...»

Михаил Жванецкий
из интервью «ЗН» в ноябре 2005 года

Эти тревожные слова известного юмориста задели меня за живое — ведь с недавних пор я и сама отношусь к вышеуказанному сегменту населения. В последние годы живу и работаю в США. Ну что сказать? Здесь женщин в возрасте после пятидесяти назвать незаметными трудно. Так, скажем, все командные позиции в отделе, где я работаю, принадлежат как раз женщинам «за 50», а нашими незаменимыми помощниками, включая персонального секретаря начальницы, являются молодые мужчины. Да и вообще, «женщины в возрасте» представлены в нашей компании на всех уровнях власти, включая и самый высший. Если посмотреть шире, то самые разные пожилые женщины вещают с экранов телевизоров, у них берут интервью, о них пишут газеты и журналы... Их профессиональные интересы защищены законами, направленными против дискриминации по полу и возрасту...

Правда, им приходится работать гораздо дольше, чем украинкам, ведь пенсионный возраст в США для большинства работников составляет 65 лет, независимо от пола. Зато для них открыта практически любая сфера деятельности, чего об Украине пока что сказать трудно. Конечно, дискриминационных законов у нас тоже нет, но вместо них есть глубоко укорененные стереотипы, согласно которым, к примеру, женщина, да еще и пожилая, просто не рассматривается в качестве реального претендента на высокооплачиваемую работу в области компьютерных технологий, программирования, аналитики и т.д. — это как раз то, чем я зарабатываю на хлеб в последнее время. А главное, в Штатах никому не приходит в голову изначально сомневаться в моих возможностях, и здесь, например, совершенно невозможно услышать от нанимателя фразу «женщина — не программист» (как в реальной истории, случившейся с моей дочерью, правда, не в Украине, а в Москве).

И тем не менее самые главные, экзистенциальные проблемы, с которыми сталкиваются пожилые американки, по своей глубинной сути мало чем отличаются от тех, которые вынуждены решать в более суровых условиях и украинки. Вот почему, как мне кажется, опыт наших заокеанских подруг по их осознанию и решению может быть полезен и нам...

Разумеется, пожилые американки очень разные, они отличаются между собой и по образованию, и по профессии, и по уровню дохода, и по стилю жизни... Разброс их занятий после выхода на пенсию тоже велик — от путешествий, светской жизни, филантропии и политики (для тех, кто побогаче и поактивней) до садоводства, рукоделия, чтения, посещения церкви (для тех, кто потрадиционней). Вразрез с распространенными у нас стереотипами немалую часть времени и сил американские бабушки посвящают внукам (если они есть, конечно), причем, как и следовало ожидать, «традиционистки» вовлечены в жизнь внуков больше, чем «активистки».

«Нас много, и мы в тельняшках»

Надо заметить, что представления американцев о второй половине жизни (термин, введенный Карлом Юнгом) сильно поменялись, когда начали стареть бэби-бумеры — люди, родившиеся в период послевоенного взрыва рождаемости (с конца 40-х до начала 60-х годов). В этом году самые старшие из них перешагнули 60-летний, а самые молодые — 40-летний рубеж. Это поколение отличается не только многочисленностью, но и повышенной витальностью в сочетании со склонностью нарушать привычный ход вещей. Они относительно долго взрослели, позже вступали в брак, позже заводили детей и тем самым уже сдвинули рамки всех возрастных фаз на 10—15 лет вперед. По прогонозам социологов и врачей, благодаря достижениям медицины, относительно высокому уровню жизни, а также распространению моды на «здоровые привычки», такие как отказ от курения и чрезмерного алкоголя, регулярные занятия физкультурой, сбалансированное питание и т.д., средняя американка, принадлежащая к поколению бэби-бумеров, доживет до 80 с гаком (для мужчин этот показатель чуть ниже 80 лет). Более трех миллионов из них доживут до ста и больше.

Еще 20—30 лет назад большинство американок подходили к 40-летнему порогу в статусе домохозяек, и им нужно было прилагать немалые усилия, чтобы наполнить свою жизнь смыслом после того, как выросшие дети покидали родительское гнездо. Общепринятые социальные нормы предписывали им находить себе занятия в рамках дома, даже если здоровье их было в полном порядке и они были вполне способны на что-то более интересное и полезное для себя и для общества. Перемены начались под влиянием женского движения в 70-х годах прошлого века, когда многие 40-летние женщины подались в колледжи и университеты. И если тогда престарелые студентки были еще в диковинку, то сегодня американское студенчество представляет собой смесь из юных выпускников школ с более взрослыми людьми, в частности моложавыми и не очень бабушками и (несколько реже) дедушками.

Похожие сдвиги произошли и на рынке труда: если в 70-х годах работали менее половины американок в возрасте от 50 до 59 лет, то к 2004 году их доля составила уже 70%. Большинство бэби-бумеров собираются работать и после достижения пенсионного возраста. Опросы выявили две главные причины такого решения: во-первых, необходимость в дополнительном источнике дохода в расчете на более долгую жизнь, а во-вторых, для ощущения смысла жизни и соучастия в ней. При этом многие планируют работать неполную рабочую неделю или неполный рабочий день, а то и попробовать себя в качестве «самому себе хозяев» или «свободных художников». А по данным американской исследовательской общественной организации Catalyst, в последнее время наблюдается тенденция, когда женщины, достигшие высоких ступенек в профессиональной карьере, переходят на работу в общественные и благотворительные организации и фонды: после того как они выстроили свою бизнес-карьеру и поставили на ноги детей, им хочется помочь другим.

Новая парадигма старения

Каждому общественному явлению нужны свои пророки и толкователи. В начале 90-х годов, когда старшие из бэби-бумеров приближались к своему 50-летнему рубежу, в Америке вышла первая книга, целиком посвященная проблемам, связанным со старением. Показательно, что ее написала Бетти Фридан — культовая фигура женского движения 60-х. Если вышедшая в 1963 году «Женская мистика» изменила восприятие американским обществом роли женщин, то целью опубликованной ровно через тридцать лет книги «Фонтан зрелости» стало разоблачение «возрастной мистики». После Фридан на эту и близкие темы стали писать и другие авторы, включая представителей традиционной и альтернативной медицины, психологов, геронтологов и даже стилистов и профессионалов в области моды.

В процессе подготовки материалов для книги Фридан просмотрела месячную подшивку популярных газет и журналов и не нашла ни одной «обложечной» фотографии, изображающей людей старше 65 лет. Понятно, что никому не интересно лицезреть изображения пассивных, угрюмых и подавленных личностей — стереотипы, с которыми обычно ассоциируются старики. Между тем всем нам нужны образы энергичных, смелых, успешных и склонных к приключениям пожилых людей — тех, кто мог бы стать нашими ролевыми моделями в зрелом возрасте. И таких в Штатах вполне хватало уже и тогда, десять лет назад, включая, к слову, и саму Фридан, отправившуюся после выхода «Фонтана зрелости» в путешествие по Амазонке, а затем по Австралии.

Конечно, не все 72-летние матроны даже в Америке могут себе позволить такие экспедиции, да и не всем они интересны. Идея тут в том, что возраст — это не только и не столько изнашивание и угасание. Возраст может принести с собой новую энергию и новую силу — если люди вступают во вторую половину жизни открытыми для изменений, готовы воспринимать новые идеи и овладевать новыми умениями, продолжают эволюционировать, приобретают мудрость и подлинную целостность. Другими словами, если относиться к старости как к особому периоду жизни со своими законами, то все становится возможным — просто по-другому. Возможна и любовь — не такая, как в молодости, но приносящая не меньше радости.

Тщетная погоня за миражом вечной юности

И все-таки очень трудно стареть в культуре, зацикленной на молодости, отказывающейся принимать старение. Непреодолимый страх перед старостью зачастую принимает форму отрицания самого биологического факта старения. Мало кто хочет, чтобы его считали пожилым или, не дай бог, старым. Универсальным комплиментом являются слова «молодо выглядишь», а позитивные образы, описывающие пожилых людей, по сути отсутствуют (ну, разве что шуточные: «симпатичный старикан», «веселая старушка»...).

Неприятие собственной старости ведет ко все усиливающейся борьбе бэби-бумеров — как женщин, так и мужчин — с видимыми признаками пожилого возраста. Оружием в ней являются маски и кремы, коллагеновые инъекции, ботокс, нож хирурга... Борьба эта ведется порой буквально не на жизнь, а на смерть, поскольку вместе с ростом числа косметических операций растет и число их жертв, включая, к примеру, автора бестселлера «Клуб первых жен» Оливию Голдсмит.

Однако стратегия «быть вечно молодой» работает только до определенного момента. Возраст все равно берет свое, и если любить только то, что связано с юностью, то неизбежно наступает момент, когда начинаешь ненавидеть себя. Такое может произойти в любой момент — с кем-то в 50, а с кем-то и в 30... Разумеется, нет никакого криминала в том, чтобы закрашивать седину или даже делать коллагеновые инъекции с целью выглядеть и чувствовать себя лучше. Граница между здоровым и нездоровым отношением к таким вещам пролегает там, где человек начинает любить себя с внешней стороны больше, чем с внутренней, где он готов пожертвовать своими личностными чертами ради внешней привлекательности...

«Возмутительная пожилая женщина»

Женщинам в этом плане особенно тяжело, поскольку испокон веков общество возлагает на них задачу быть физически привлекательными. (Вспомним, что традиционно желают девочкам? Прежде всего, чтобы были красивыми...) В итоге с потерей своего «товарного вида» женщины теряют и социальную заметность и значимость — общество начинает их просто игнорировать, относиться к ним как к второстепенным гражданам. Вполне закономерной психологической реакцией на такое «снижение социального статуса по биологическим причинам» может стать злость и остервенение — не зря же возник архетип «бабы-яги»...

Американский геронтолог Рут Харриет Джейкобс еще в 1994 году предложила более мирную и одновременно более творческую ответную женскую реакцию, а именно, вместо «бабы-яги» стать «возмутительной пожилой женщиной» — позитивно и творчески настроенной, социально и политически активной, не боящейся высказывать и защищать свое мнение, не заботящейся о том, как бы понравиться другим, а вместо этого занимающейся тем, что нравится ей самой... Заодно она составила список полезных советов для стареющих женщин, главные из которых такие:

1) Не стоит концентрироваться на негативных образах старух. Вместо этого ищите в реальной жизни конкретные примеры замечательных и успешных пожилых женщин.

2) Займитесь волонтерством, творчеством, путешествиями, выражением политических взглядов... В общем, всем тем, до чего раньше у вас не доходили руки. Настало время пожить для себя.

3) Отбросьте комплекс вины и перестаньте слишком заботиться о детях, внуках и других ваших более молодых родственниках. Сделайте себя главным приоритетом своей жизни, вы это заслужили.

4) Не бросайте свою работу — найти новую будет нелегко, ибо дискриминация женщин по возрасту усиливается с каждым годом.

5) Крепче держитесь своих подруг — ставить только на мужа далеко не всегда бывает разумно.

6) Делайте все, чтобы уменьшить и отдалить физическую немощь: ведите активный образ жизни, занимайтесь физкультурой, йогой, медитацией, следите за питанием и сном...

Американские «красные шапочки»

Идеи Джейкобс попали на плодородную почву и воплощаются, в частности, в различных по своему масштабу и громкости общественных движениях, зачинателями и активными участницами которых являются пожилые американки. Первым и на сегодня наиболее широким и «официально оформленным» из них является «Общество красных шапочек» (The Red Hat Society), основанное в 1998 году жительницей Калифорнии по имени Сью-Эллен Купер.

Все началось с идеи подарка подруге на ее пятидесятилетие, а точнее, с того, что несколькими годами ранее английская поэтесса Дженни Джозеф написала грустно-ироническое стихотворение, открывавшееся строчками: «Когда я стану старухой, то буду носить фиолетовую одежду с красной шляпой; они не будут сочетаться и не будут мне идти...». Подарок включал в себя текст стиха, помещенный в красивую рамку, и ярко-красную винтажную шляпу, найденную в лавке старьевщика. Вскоре он стал «дежурным» для всех подруг Купер, празднующих полувековой юбилей, коих у нее, как у женщины общительной, было немало. А еще вскоре они решили надевать фиолетовую одежду, а главное, красные шляпы всех фасонов и стилей, когда собирались вместе, чтобы развлечься по разным другим поводам (и без повода тоже).

Группа пожилых «красных шапочек» привлекала всеобщее внимание, и если одни крутили пальцем у виска, то другие, наоборот, хотели им подражать. О «красных шапочках» начала писать местная, а затем и национальная пресса, они открыли свой веб-сайт... К слову, по данным на конец XX— начало XXI века, наиболее быстро растущим сегментом американского населения, осваивающим Интернет, были как раз женщины в возрасте от 51 до 59 лет. В итоге число зарегистрированных членов «Общества красных шапочек» приближается сейчас к миллиону человек, объединенных в сорока тысячах отделений по всей Америке и еще в 25 других странах.

Каждое местное отделение создается благодаря желанию и воле местных же энтузиасток и активисток. Единственными требованиями для вступления в общество является женский пол и достижение 50-летнего возраста. Более молодые женщины тоже могут присоединяться, но цвет их шляп розовый, а одежды — бледно-лиловый. К любимым развлечениям «красных шапочек» относятся совместные чаепития в кафе, клубах или дома у кого-то из них, а любимым «видом спорта» — шоппинг. Они не любят называть себя организацией и подчеркивают, что не ставят перед собой никаких целей, кроме одной — общаться и развлекаться вместе. Тем не менее история каждой из таких локальных «ячеек» полна случаев взаимопомощи и милосердия — тогда, когда в них появляется нужда...

«Секс и зрелая женщина»

Последнюю по времени попытку по-новому посмотреть на жизнь современных пожилых американок предприняла публицистка Гейл Шихи. Примечательно, что в своем первом бестселлере 30-летней давности Passages (у нас ее перевели как «Возрастные кризисы»), посвященном анализу возрастных фаз жизни, она остановилась на 50-летнем рубеже — заглядывать дальше ей было страшно. Сейчас, в свои 60, Шихи выпустила новую книгу с символическим названием «Секс и зрелая женщина», написанную на основе интервью с американскими женщинами в возрасте под и за пятьдесят. Не претендуя на научность своего исследования, автор тем не менее утверждает, что уловила новую социальную тенденцию, в частности тот факт, что многие нынешние пожилые американки ощущают себя более счастливыми и живут более наполненной жизнью, чем тогда, когда они были молодыми.

Как выяснилось из этих интервью, сегодняшние женщины в возрасте за пятьдесят не только работают, учатся и открывают в себе новые, неизведанные возможности. Многие из них ведут довольно активную сексуальную жизнь. Оказалось, что менопауза не сделала их менее женственными, зато освободила от вечного призрака нежелательной беременности и вечной тревоги, что «дети проснутся», присущих молодым. Им не помеха ни морщинки, ни лишние килограммы — ведь они не нуждаются ни в принце, ни в герое-избавителе, ни в решателе их проблем... Им нужен партнер для дружеских отношений и приятного времяпровождения, в том числе и для секса.

Отношение к жизни по типу: «почему бы и нет? — жизнь так коротка...», эмоциональная стабильность, финансовая независимость, умение спокойно разговаривать на любые темы, отсутствие тикающих биологических часов и малых детей, нуждающихся в заботе, и, наконец, понимание, чего она хочет в сексе, и, как следствие, достойная оценка хорошего любовника — все эти качества привлекают к зрелой женщине мужчин всех возрастов.

Нечто вроде эпилога

Сценарий, написанный для нас природой и обществом, заканчивается примерно к нашим 35—40 годам. После этого нам надо самим искать смысл своего существования. Самое простое и «естественное» решение — плыть по течению, «доживать»... Альтернативой ему является переживание кризиса, цель которого — осознанный переход во вторую половину жизни. Ведь, в отличие первой половины, правила которой мы наследуем (учеба, работа, муж, семья, дети...), правила второй нам надо открывать, а то и изобретать самим.

В первой половине жизни мы позволяем себе много иллюзий, совершенно неуместных во второй. Прежде всего, это иллюзия собственного бессмертия или, по крайней мере, отдаленности конца. Во второй половине рано или поздно начинаешь ощущать близость смерти. Сначала приходит острый страх, затем принятие и следом успокоение... Осознание собственной смертности стимулирует наши поиски смысла жизни. Кто-то находит его в религии, кто-то — в нерелигиозных духовных исканиях, кто-то — в желании чувствовать себя нужным другим людям...

Не стоит отрицать процесс старения и приближения к финалу. Вместо этого надо прямо и честно посмотреть на позитивный опыт людей, ушедших далеко за границы своих 60, 70, 80 и более лет. Надо выявлять и ценить преимущества преклонного возраста. Надо научиться жить старыми...