В течение последних двух лет Братислава была одним из самых надежных союзников Киева. Словакия во времена премьеров Эдуарда Хегера и Людовита Одора поставляла Украине оружие, оказывала гуманитарную помощь беженцам, Восточная Словакия была важным логистическим узлом в транспортировке между Украиной и ЕС и НАТО. Впрочем, в результате досрочных выборов, состоявшихся 30 сентября, к власти вернулся Роберт Фицо, который во время кампании обещал прекратить военную и политическую помощь Украине и действительно изменил курс своего государства на более пророссийский. Для Украины это новая и опасная ситуация, поскольку на стратегически важных западных границах теперь есть не только пророссийская Венгрия Виктора Орбана, но и еще одно государство, которое в большей степени избрало курс на сближение с Москвой.
Чем это грозит, видим на польско-украинской границе, где через месяц после того, как Роберт Фицо вернулся к власти, вспыхнул протест польских перевозчиков. К протесту подключились также словацкие и венгерские автоперевозчики. Так Украина оказалась в ситуации транспортной и логистической блокады: ее морские порты фактически не работают (кроме трех дунайских), на западных границах — блокада дорожного транспорта, авиация тоже не работает.
Так вряд ли было бы, если бы результат словацких выборов оказался несколько иным. Лишь сейчас многим стало очевидно, что роль хороших словацко-украинских отношений намного больше, чем это могло казаться на первый взгляд, а Словакия, несмотря на свои небольшие размеры, все-таки имеет для Украины стратегическое значение.
Почему словаки благосклонны к России и что с этим можно сделать
Начнем с пояснения, почему в словацком обществе такое высокое понимание политики Путина и симпатия к России. Здесь есть два фактора: исторические предпосылки и российская пропаганда.
Что касается словацкой истории, то она совсем другая, чем исторический опыт соседней Польши, которая столетиями боролась против России.
В XIX веке, когда в Европе началось национальное возрождение, словаки тоже осознали необходимость в своей славянской самостоятельности, а главным врагом стал все более экспансивный Будапешт, который ограничивал права языковых и этнических меньшинств в венгерской части монархии Габсбургов, то есть и в словацких землях.
Именно поэтому словаки искали тогда поддержку в далекой Москве, которую идеализировали в национальных художественных произведениях. Не получили ее, но тогдашнее пророссийское творчество национальных поэтов (Людовита Штура и других) по сей день является основой обучения родному языку и культуре в словацких школах. Кстати, словацкие либералы теперь критикуют этот канон школьных учебников, обращая внимание на то, что романтические ожидания словацких классиков ХІХ века не оправдались и ничего словакам не принесли, что было очевидно даже в те времена. На протяжении последних месяцев многие словацкие прозападные интеллектуалы, общественные деятели и журналисты откровенно писали о необходимости изменить словацкую историческую, культурную и школьную политику как причину словацкого русофильства.
У словаков с советских времен была симпатия к «высокой» российской культуре — опере, балету, Пушкину, архитектуре Москвы и Петербурга, а также к русскому языку, который они восприняли позитивнее, чем поляки. Однако трудно обижаться на словаков за их симпатию к русскому языку и культуре, когда русскоязычными или двуязычными были и сами украинцы, даже в Киеве. Когда в феврале 2022 года Россия начала полномасштабную войну, простые словаки, и относительно пророссийские тоже, принимали у себя украинских беженцев, становились волонтерами. Жители Восточной Словакии и дальше посещают Ужгород и Мукачево, и эти трансграничные отношения лишены конфликтов.
Россия, впрочем, уже 30 лет подряд ведет разные пропагандистские кампании и поддерживает пророссийские организации в Словакии. Чаще всего у словаков можно наблюдать смешанное отношение, например, «я за мир, люблю украинцев, но также люблю россиян; война — это очень плохо, и наша семья приняла украинских беженцев, но одна из причин войны — это Америка; жаль, что страдают обычные люди, простые украинцы, которых мы приняли, ни в чем не виноваты». Успехом российской пропаганды являются именно эти нюансы, создание у словаков таких промежуточных позиций: «мы приняли украинских беженцев и поддерживаем Украину, но...».
Словакия — страна небольшая, всего 5,3 миллиона людей, так что на выборах голосуют примерно два миллиона, которые разделяются на два лагеря — условно прозападный и условно пророссийский. Достаточно с помощью пропаганды склонить к относительно пророссийским позициям лишь 200 тысяч словаков, чтобы благодаря им победил Фицо или другой пророссийский кандидат. Здесь ключевыми являются именно слова «относительно» и «условно», поскольку склонность к России или некоторое понимание российских позиций — не самая важная тема, которой живут словаки.
Вместе с тем Украина не оказывала и не оказывает адекватного противодействия. Киев мог и должен активно действовать в Словакии для создания позитивного имиджа Украины, Закарпатья, Ужгорода и Мукачево, украинских Карпат, общего Дуная. Мог проводить такие культурные акции прежде всего в словацких селах и городках, и их встретили бы весьма положительно. На это нужно много средств? Да. Но меньше, чем Украина потеряла, отказываясь от такой культурной политики и отдавая здесь информпростор России.
Самые важные задачи
Новый-старый премьер Роберт Фицо, который обещал прекратить военную и политическую помощь Украине, — политический прагматик и технократ. То же самое можно сказать о влиятельных политиках его партии «Смер» и коалиционного «Гласа». Само сосредоточение на технических, инфраструктурных темах (таких как автобан Кошице—Ужгород, судоходство на Дунае или новые пункты пропуска и новая железная дорога) могут стать основанием для нового начала в отношениях Киева и Братиславы. Тем более что даже если пророссийская часть словацкого общества, особенно с востока страны, повторяет российскую пропаганду о Киеве, вместе с тем она положительно воспринимает всяческие инфраструктурные проекты на словацко-украинской границе, а запуск прямых поездов Кошице—Ужгород поддержит даже самый ярый сторонник «русского мира» в Словакии.
Вместе с тем эти инфраструктурные и транспортные проекты могут стать платформой для дальнейших изменений в политических отношениях и изменении отношения словацкого общества к Украине и украинцам.
Роберт Фицо может иметь политический интерес, чтобы на протяжении этой каденции наконец осуществить то, чего все реально ждут с обеих сторон украино-словацкой границы.
Во-первых, это открытие по крайней мере трех новых дорожных пунктов пропуска на общей границе. Один из них — контрольный пункт на будущем автобане Кошице—Ужгород. Следующие — пункты пропуска Улич—Забродь на севере от Ужгорода и Чиерна-над-Тисоу—Соломоново возле Чопа.
Во-вторых, это успешное завершение создания и открытие инфраструктуры для пешего пересечения границы в пункте пропуска Ужгород—Вышне Немецке. Его должны были открыть еще в 2017 году, словаки построили свою часть инфраструктуры, Украина получила европейский кредит на свою часть, но дело не было закончено из-за коррупционного скандала. Если в Братиславе говорят об Украине как о ненадежном коррумпированном партнере, то в частности и из-за этого примера. Положительное завершение этого проекта необходимо, если мы хотим строить дружеские отношения и репутацию новой Украины, которая порвала с коррупционным прошлым.
В-третьих, это автобан Кошице—Ужгород. Это часть главного автобана Словакии D1 Австрия—Братислава—Жилина—Попрад—Кошице—Украина. В течение многих лет об автобане D1 говорили только как о трассе Братислава—Кошице, никто не верил в быструю реализацию отрезка на восток от Кошице. Это изменилось только на протяжении последних месяцев, при правлении премьера Эдуарда Хегера. В начале года и весной 2023-го прошли интенсивные словацко-украинские консультации, были достигнуты договоренности, определена конкретная трасса автобана и пункт, где он пересечет границу. Словаки начали первые конкретные работы и, что интересно, автобан строят, начиная с украинской границы на запад в направлении Кошице, а не наоборот, что является весьма революционным решением и своеобразным подарком для Украины. Роль Киева — показать Братиславе, но вместе с тем и всей Европе, что несмотря на войну Украина способна быстро и без коррупционных проблем реализовывать стратегические международные инфраструктурные проекты. Речь идет о строительстве всего нескольких километров автобана на южных окраинах Ужгорода. Немного, с европейским финансированием, но давая этому проекту приоритет, можно показать всему ЕС прорыв и успех.
В-четвертых, развитие железнодорожного сообщения. Реализован успешный проект — евроколея в Мукачево и прямые пассажирские сообщения Кошице—Мукачево. Прекрасно! Но нужно еще сделать прямое сообщение с Ужгородом. Украина может проложить евроколею между Чопом и Ужгородом, и благодаря этому маршрут словацких поездов Братислава—Кошице можно будет в некоторых случаях продлить до столицы Закарпатья. А также сделать прямые поезда Ужгород—Кошице—Братислава—Вена. Украине нужны такие успешные проекты, у нее уже есть такой опыт (Кошице—Мукачево и Будапешт—Мукачево), есть поддержка ЕС в их финансировании и, что, наверное, самое важное, — потенциальная поддержка в этом Роберта Фицо.
И напоследок — водный транспорт на Дунае. После 24 февраля 2022 года украинские порты на Черном море заблокированы, и транспорт в большей степени перешел на дунайские порты — Измаил, Рени и Вилково (Усть-Дунайск). У Словакии два крупных порта на Дунае — Братислава и Комарно, а также предприятие «Словацкое пароходство и порты». Что интересно, это пароходство и дунайские порты в большей степени принадлежат словацким олигархам, близким к «Смеру» Роберта Фицо. Вместе с тем порты Братислава и Комарно объективно имеют хорошее расположение в Среднем Дунае и могут сыграть большую роль в транзите и торговле между Украиной и Европой. Дунайское судоходство может многое изменить, тем более что венгерские дунайские порты являются для словацких конкурентами. Это одна из самых интересных тем будущих словацко-украинских деловых отношений, которые после победы Роберта Фицо парадоксально получили невиданную ранее перспективу.