Как и зачем ТрО должна коммуницировать с населением громад

Как новый социокультурный феномен ТрО появилась недавно. У кого-то она вызывает восторг, у кого-то — недовольство, поскольку реальность немного отличалась от мечты. Но сейчас, как и в начале войны, ТрО гарантированно вызывает ненависть у врагов, умело уничтожая захватчиков. С чем мы — граждане — можем друг друга поздравить и попытаться в этих наших новых отношениях разобраться.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Почему для ТрО время стать ВСУ

Инструментом и базой деятельности ТрО является Закон «Об основах национального сопротивления», подписанный президентом еще в 2021 году. В частности, важны те его части, где речь идет о способности сил ТрО формировать общественное мнение в сообществах, из которых пришли военнослужащие. В которых друзья с родственниками их собирали, проводили на войну. А также там, где они дислоцируются, если были переведены в другую громаду/область.

Внесенные в 2022 году в закон изменения (командованию ВСУ было разрешено в случае военной необходимости перебрасывать подразделения ТрО по всей стране, включая линию фронта), расширили начальную идею, согласно которой терроборона должна была защищать только свою громаду/регион. Но есть то, что есть. Понимая при этом, что умение коммуницировать с местным населением — архиважно еще и в процессе деоккупации наших территорий. Когда ТрО как подразделение ВСУ закладывает основу для возвращения честной и правильной коммуникации государства с людьми.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Эксперт назвал проблемы развертывания и функционирования ТРО

Какие конфликты с местными возникают, и почему

Иногда командиры локальных подразделений ТрО, имея довольно широкий круг обязанностей, физически не успевают поддерживать связи с общественностью. На это у офицеров не остается сил, желания, а часто — не хватает уровня профессионализма: объяснять очевидные для военного факты еще кому-то, кроме родственников конкретного бойца. Руководители живут жизнью подразделения, не принимая во внимание, что оно расположено в окружении граждан населенного пункта. А те пристально и ревниво наблюдают за бытом воинского подразделения, оценивая поведение соотечественников, превратившихся из гражданских в военных.

Для тех, чьи друзья и родственники служат в ТрО, положение дел в подразделениях — сверхважная тема. Любое событие они обсуждают подробно и, при отсутствии разъяснительной работы и целенаправленного формирования общественного мнения, иногда трактуют его в невыгодном для сил ТрО свете.

Пример первый. Местный ресторатор взял на себя роль начальника продовольственной службы подразделения ТрО, готовит пищу в своем кафе и разрешает проводить там обучение бойцов. Сразу же по городку начинают расползаться слухи: «Бойцы ТрО собираются в кафе». Без уточнений, просто с закатыванием глаз вверх: «Все ясно, выпивают». Кто-то завидует такой надуманной привилегии, кто-то, имея в семье пьяницу, сразу вешает ярлык распущенности на всех других бойцов: «Притворяются трезвыми, а как не пить, если по полдня сидят в кафе». Стоило бы, чтобы кто-то авторитетно рассказал всему району, что ресторатор объединил местных волонтеров, которые бесплатно кормят бойцов по стандартам Вооруженных сил, куда спиртные напитки не входят.

Пример второй. Кто-то из предпринимателей берется пошить бойцам форму или варежки, обувь, — и сразу же назревает потенциально-взрывное напряжение. Те, кто может привезти униформу НАТОвского образца со складов в Европе, спрашивают: «Почему не заплатили нам? Мы бы привезли все фирменное». И вот уже кто-то должен квалифицированно объяснить, что владелец швейной мастерской пошил для бойцов униформу бесплатно.

Пример третий. Кто-то обеспечил бойцов на блокпосту мебелью, лишними диванами из старого и уже ненужного гарнитура. И пассажиры из окон автобуса, проезжающего через блокпост, замечают свое: «Ребята с автоматами сидят на роскошной мебели! «Отжали» у кого-то…»

Если в батальоне возникла проблема, ее информационные последствия возмущают граждан не только на месте его дислокации, но и там, где этот батальон сформирован. Это важное отличие сил ТрО от других родов войск ВСУ. Командиры бригад и батальонов ТрО — преимущественно кадровые военные и не понимают специфики коммуникационных задач. Для управления общественным мнением они должны изучить каналы обмена информацией в громаде, где сформированы их подразделения. Узнать, в каких чатах общаются горожане, определить журналистов, лидеров мнений, блогеров, членов семей военнослужащих ТрО, выстроить систему сбора информации и реагирования.

Напряжение в таких случаях лучше предотвратить, чем гасить уже возникший социальный конфликт. Потому что в него втягивается широкий круг лиц. Родственники и знакомые военнослужащих — с одной стороны, с их неоднозначной оценкой событий, и родственники и знакомые других, возможно, волонтеров. Все уверены, что могли бы сделать то же самое дешевле и лучше.

Хорошо, когда такие конфликты остаются тлеть в пределах одной громады. Хуже, когда они порождают слухи о ранении или гибели бойца. Дескать, он был не в уставной обуви, а в полученной от волонтеров. И его ранили, поскольку он из-за проблемы с обувью не спустился своевременно в траншею. Жаль, что все обвинения тогда упадут в первую очередь на голову командира подразделения, а потом — на волонтеров, «сделавших что-то не так».

Еще хуже, если ТрО не научится адекватно реагировать на ситуации, когда бойцов, получивших оружие и власть, мягко говоря, «заносит». А такие случаи, к сожалению, бывают. И нужно не только их прекращать, но и объяснять людям, что виновный наказан, что это не система, а единичные исключения.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

В Днепре семь бандитов терроризировали местных жителей под видом ТРО – ГБР

Кто и как должен работать с конфликтами

Больше всего мешает конструктивной работе с конфликтом нежелание его решать. Но вопрос еще и в том, что командир местного подразделения ТрО не только не хочет решать конфликт, но и не должен этого делать. Почему? Потому что он — военный специалист, основная обязанность которого — подготовка к боевым действиям и эффективной обороне. Находить взаимопонимание с членами громады должен кто-то другой.

Кто? Очевидно, офицер по коммуникациям, который обучен такой деятельности по современным методикам. Если их до сих пор нет, тогда такую штатную единицу — на уровне батальона и выше — следует ввести. Даже больше, в резерве главного командования создать подразделение из офицеров психологической помощи, пресс-офицеров и специалистов по контактам с местным населением. Поскольку их функции во многом похожи, такое подразделение будет служить и учебной базой, и базой для переподготовки специалистов, и курсами повышения квалификации специалистов этого профиля.

Сейчас эти обязанности возложены на службу морально-психологического обеспечения, и с военнослужащими она работает хорошо. Но из ее поля зрения выпадает работа с гражданским населением тех районов/зон территориальной обороны, за которые несут ответственность командиры согласно закону.

Командиры могут считать, что информационная работа не входит в сферу их ответственности. Тогда придется напомнить, что, кроме своих прямых служебных обязанностей, комбриги и комбаты сил ТрО, согласно закону «Об основах национального сопротивления», являются еще и руководителями штабов территориальной обороны области и района. В соответствии же со статьями 3 и 6 этого Закона, задачами территориальной обороны, а значит и руководителей штабов, является общевойсковая подготовка граждан к национальному сопротивлению, «участие в информационных мероприятиях, направленных на повышение обороноспособности» граждан и общества в целом, не только личного состава сил ТрО ВСУ или ДФТГ.

В этом заключается отличие сил ТрО от других родов войск ВСУ. Подразделения ТрО являются базовой институцией, которая должна заниматься подготовкой к сопротивлению в случае нападения врага всего населения, а не только личного состава своего подразделения.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Ким объяснил, почему из бюджета Николаевской области почти не выделяются деньги на ТрО и ВСУ

Проблемы на деоккупированных территориях

В свете обязательного освобождения от российских захватчиков всех украинских территорий, потребность в заместителях командиров, которые будут контролировать коммуникации подразделений с обществом, гарантированно будет расти. Потому что бойцам подразделений Территориальной обороны ВСУ придется все чаще общаться с жителями перед этим оккупированных российскими войсками территорий, которые терпели над собой издевательства оккупантов, а украинских воинов представляли себе едва ли не ангелами. На таких изломах сознания могут возникать новые, до сих пор непредвиденные конфликты. И их придется решать ТрО/ВСУ, которые первыми заходят в города и поселки, а потом — военной и военно-гражданской администрациям. Но это уже тема для другого разговора.

Значит и здесь желательно, чтобы у командира батальона был на такой случай свой собственный пресс-офицер и штатный психолог. Пресс-офицерам придется проходить обучение, где их будут готовить замечать появление «трения» или «напряжения» между местными жителями и военнослужащими ТрО. Наученные приемам решения конфликтов, эти специалисты будут замечать возникновение конфликтов в зародыше и умело их решать. Хорошо, если бы пресс-офицеры были из той же громады, в которой и формировалось их подразделение ТрО.

…Лучше не пускать эти процессы в обществе на самотек. Надо готовиться ко всем возможным вариантам развития событий. Желательно, чтобы командиры подразделений сил ТрО ВСУ не ждали появления проблем, а уже сейчас обеспечивали стабильность вверенных им подразделений, целеустремленно и активно готовили граждан к защите Родины.