Закон на зоне

Хорошо ли сидеть в донецких колониях? Как показали недавние прокурорские проверки, ответ двоякий. Тем, кто привык питаться хотя бы в пределах потребительской корзины, — не слишком. А тем, кто любит азартные игры, спиртное да к тому же ничего не делать, — вполне может быть.

В одной из колоний области отбывает пожизненный срок, можно сказать, герой мятежа в Днепропетровском СИЗО, когда заключенные подняли бунт — кровавый и беспощадный. Было это, между прочим, ровно 15 лет назад. Настоящая война. Стрельба с обеих сторон, жертвы. Внутренние войска с танками и вертолетами — и несколько сотен осужденных, восставших против нечеловеческих условий содержания. Так вот, один из зэков, ожидавший расстрела по приговору суда, заслонил собой генерала и тем самым спас его от верной смерти. Был бы не за решеткой — получил бы медаль за храбрость. А так ему даровали жизнь — «вышку» заменили камерой и перевели в Донецк.

Нынешний прокурор области Алексей Баганец также был непосредственным свидетелем тех событий. На областном межведомственном совещании руководителей прокуратуры, органов исполнительной власти и управления Госдепартамента по вопросам исполнения наказаний, посвященном результатам прокурорской проверки соблюдения уголовно-исполнительного законодательства и прав граждан в учреждениях принудительного содержания, он пообещал присутствующим обязательно продемонстрировать фильм о днепропетровских событиях. Ибо в донецких тюрьмах ситуация не менее взрывоопасна.

Дело даже не в том, что осужденные (а их сейчас 26 тысяч, такого огромного количества нет больше ни в одной области) питаются на две гривни в сутки и, естественно, недополучают ни мяса, ни рыбы, ни масла. (К слову, общая задолженность донецких колоний за продукты питания — 8 млн. грн.) Впрочем, многие на свободе питались не лучше. Не зря начальники колоний настаивают на том, что пора пересмотреть законодательство, касающееся приговоров, особенно в трактовании тяжких преступлений, и перестать наполнять их учреждения бомжами, которые, скорее всего, умышленно идут на рецидивные кражи в 30 гривен, дабы пусть и на зоне, зато стабильно иметь тарелку супа и крышу над головой.

Намного страшнее тот факт, что 78% из отбывающих наказание в донецких колониях не имеют работы. Хотя конституционное право на труд действует с обеих сторон колючей проволоки, и никто не отменял требования законодательства о привлечении осужденных к общественно полезному труду. Это, в свою очередь, автоматически порождает великое множество других проблем и в целом ставит под сомнение целесообразность существования системы наказаний при таком состоянии дел. Ведь ее цель — не только изолировать человека, совершившего преступление, но и дать ему возможность измениться как личности. Одни только бесконечные откровенные беседы и психологические тестирования по Айзеку и Люшеру, которые, по утверждению сотрудников исправительных колоний, регулярно проводятся с осужденными в специальных комнатах социальной реабилитации, вряд ли поспособствуют этому больше, чем полноценный рабочий день в заводском цеху.

Кроме того, хроническая и массовая безработица в учреждениях принудительного содержания косвенно нарушает также права потерпевших от преступлений. Сомнительно, что они когда-нибудь дождутся выполнения судебных решений относительно материальной компенсации за причиненный им вред (а она, согласно исполнительным документам судов, составляет 59 млн. грн.), которая могла бы начисляться с зарплаты осужденных. Зарплаты этой (кому еще посчастливилось ее иметь), как масла в зэковской каше, — от 75 до 116 гривен. (Содержание одного осужденного, кстати, обходится государству в 104 гривни). Судебных исков по одним только алиментам — на миллион.

— Вместе с тем при проверке мы обнаружили странную вещь, — отметил в своем докладе на совещании заместитель прокурора области Николай Франтовский. — Долг перед осужденными по зарплате составляет 406 тысяч гривен. Любопытно, где «крутятся» эти немалые деньги.

Не помешало бы прокуратуре помочь руководству колоний найти ответ и на другие актуальные вопросы — как погасить дебиторско-кредиторскую задолженность в 35 и 60 млн. грн. соответственно. А также — почему не выполняются решения судов о возмещении части этого долга отдельными предприятиями края, которые не спешат рассчитаться с исправительными колониями за поставленную ими продукцию. В конце концов разобраться с этими схемами — прямая обязанность прокуратуры. Однако некоторые городские прокуроры, имеющие колонии на вверенной им территории прокурорского надзора, до сих пор о таких вещах не заботились.

Финансовая несостоятельность учреждений принудительного содержания области, умноженная на равнодушие к их состоянию со стороны государства и общества, обернулась катастрофой с медицинским обслуживанием, которое финансируется в местах заключения на треть от необходимой суммы. Лечебно-диагностическое оборудование за последние 15 лет не обновлялось и напрочь изношено. Нагрузка на врачей, работающих в системе, в четыре раза выше, чем у их коллег за ее пределами. При одинаковой, между прочим, зарплате. Неудивительно, что медиков здесь не хватает.

Уровень заболеваемости и смертности среди осужденных очень высок. В прошлом году от различных болезней (в основном сердечные, легочные заболевания, СПИД) умерло 193 человека, а в этом году — уже 90. Настоящая беда с туберкулезом. Только в следственных изоляторах пребывает 700 больных с открытой формой. Проблем прибавляют и суды, когда осужденные с туберкулезом сразу после оглашения приговора попадают в СИЗО и колонии, где и узнают об их истинном состоянии здоровья. Лечить же туберкулезников просто негде и нечем. А в учреждения общей системы здравоохранения таких не принимают.

Подсобляют суды и с контингентом осужденных на пожизненное заключение. С тех пор, как отменили смертную казнь, судьи, избавившись от тяжкого морального бремени, начали раздавать пожизненное наказание направо и налево. А тюрьмы и без того переполнены. В Донецкой области уже дефицит мест — 4700, а строительство новых не предвидится. Если, к примеру, донецкие правоохранители вдруг возьмутся за дело и раскроют свыше тысячи «зависших» умышленных убийств, колониям придется весьма нелегко.

Им и так не просто содержать и охранять свое хозяйство. Как отмечалось на прокурорском совещании, в Енакиевской колонии №52 с максимальным уровнем безопасности, где пожизненно содержатся осужденные за особо тяжкие преступления, один из заключенных преспокойно устроил себе самоволку, и никто не знал, где он был два дня и чем занимался. Причем администрация колонии этот факт скрыла. Проблема существенной недокомплектации личного состава усугубляется тем, что 80% системы технической охраны учреждений принудительного содержания исчерпали свой ресурс. Чем и пользуются осужденные. Три удачных прошлогодних побега не делают чести областному управлению Госдепартамента по вопросам исполнения наказаний. Особенно такой резонансный, как в Макеевке, когда беглец из местной колонии, разгуливая на свободе, расстрелял наряд дорожно-патрульной службы.

В целом соблюдение режима оставляет желать лучшего. Проехавшись по исправительным колониям, донецкие прокуроры зафиксировали 40 случаев пронесения на их территорию запрещенных предметов, изъяли полторы тысячи гривен, почти столько же литров браги и 140 колюще-режущих предметов. Участились азартные игры, конфликты, в частности невыполнение режимных требований. Однако взыскания налагаются через раз.

Вместе с тем в некоторых тюрьмах прокурорам доводилось защищать осужденных от неправомерных действий администрации, освобождая их из карцера и одиночных камер. Отдельная тема — досрочное освобождение. Здесь незаконных решений комиссий — хоть отбавляй. Однако ни городские прокуратуры, ни управления исполнения наказаний не давали этому надлежащей оценки. В результате — 57 новых преступлений, совершенных теми, кто вышел на свободу досрочно.