ТЕХНОЛОГИЯ САМОПОЕДАНИЯ

Председатель КСП: Я тебя три дня разыскиваю - сорок свиней на ферме в одночасье издохло! Ты чем занимаешься?

Ветеринар: Я… я… Я переживаю!

Приведенный диалог случилось мне невольно услышать в одном из КСП Херсонщины. Не так уж важно его название. Просто - не уходит из памяти «страдалец»-ветеринар. Может, потому, что ситуация в сельском хозяйстве схожа со злополучной фермой, а бесконечные потуги исправить ее смахивают на переживания сельского эскулапа.

«Исследованиями производственно-хозяйственной деятельности сельских предприятий различных форм собственности… установлено: … ежегодные потери основных и оборотных средств в колхозах и КСП области исчисляются в размерах от 450 до 600 тыс. долларов…» Это строки из докладной записки Л.Стрельника, директора Херсонского регионального центра развития и реконструкции экономики (ХРЦРРЭ).

Стало хорошим тоном обвинять исключительно верхи в разворовывании народного добра. Но верь, читатель, низы делают это не менее успешно. По принципу: с миру по нитке. И ранее слабо поставленный учет в сельскохозяйственных предприятиях нынче так запущен, что провести четкую грань между неграмотностью и преступлением не представляется возможным. По данным ХРЦРРЭ, в 1995-96 годах обязательная сплошная ежегодная инвентаризация проводилась в 5-7 процентах хозяйств. Остальные либо вообще проигнорировали закон, либо оформили фиктивные документы. Чтобы не приставали. Разумеется, недостач и хищений нет. Прошлый год от предыдущих в этом плане существенно не отличался. И вот результаты. Цитирую акт аудиторской проверки одного из КСП Херсонской области (название упущено сознательно): «… установить достоверность Главной книги невозможно, так как отсутствует целый ряд исходных документов…»

Как это выглядит на практике? Возьмем основные средства и их движение: «Инвентаризация ОС проводилась формально, без отражения в бухгалтерском учете…». Что в переводе с бухгалтерского означает - двигались эти самые «основные» куда угодно и как угодно по воле и желанию местных вождей. В групповой инвентарной описи стада крупного рогатого скота, к примеру, вес каждого животного не указывается. Очень удобно. Я имею в виду, списывать при надобности по «усредненному» весу. И списывали. По расчетной формуле для третьеклассника: общий вес стада делили на общее количество животных и умножали на количество выбывших. Нужны ли комментарии?

Другая проблема: как учитываются дефицитные горюче-смазочные материалы? Сначала выясним - в килограммах или литрах? Выясняется, учет ведется в килограммах. Но чтобы не было разнобоя, литры нужно переводить в килограммы: литры - они и в Киеве литры и не эквивалентны килограммам. Соотношение зависит от сорта, вида, типа и тому подобного. Поэтому каждая партия топлива должна сопровождаться сертификатом, а хозяйства должны иметь приборы для определения характеристик этого топлива. Но это уже слишком... На деле литры превращаются в килограммы и наоборот - кому как заблагорассудится. Например, для выполнения определенной работы на трактор ДТ-75 списано 25 кг бензина и 138 кг дизельного масла, а следовало 19 кг бензина и 127 кг дизмасла, если уж по правилам. А с дизтопливом вообще такого наворочено, что трудно поддается пересчету.

И это только один трактор и одно списание. Прикиньте весь объем, скажем, весенне-полевых работ, и сразу станет ясно, на каком горючем ездят селяне (и не только они) вне зависимости от формы собственности их хозяйств. Добавьте тот факт, что учитывать остатки топлива в баках машин как-то не принято, а принято сразу списывать выданное на себестоимость, да игнорировать показания приборов, да еще целый ряд нехитрых приемов - можно утверждать, что Лисичанский нефтеперерабатывающий нам не очень-то и нужен.

Еще одна очень «доходная» статья расходов - ремонт сельхозтехники. К примеру, трактор ДТ-75 инвентарный №68 непрерывно ремонтировали с января по май. А через неделю опять поставили его на ремонт, но уже капитальный. А что? Зарплату хоть и не выдают, но все же начисляют, запчасти со склада получают, а куда их поставили (установили ли вообще), никого не волнует. И проверить невозможно - ни ремонтных ведомостей, ни другого учета.

Самая занимательная картина хозяйствования все же в животноводстве. Здесь впору писать целый трактат-пособие для неискушенных. Но ограничимся двумя примерами. Оформили на одной из ферм акт перевода коровы из дойного стада в группу откорма для последующего забоя. Операция обыденная и не вызывает сомнений. Ну, перестала доиться Буренка или там Пеструшка, куда ж ее девать? Удивительно другое - перевели на откорм корову в 411 килограммов, а при забое, через 15 дней, ее живой вес был уже 203 кг. Куда девались 208 килограммов? Неужто по 14 кг в день теряла, бедолага? Не торопитесь с ответом - есть шарады позабористее. Забили, скажем, три коровы общим живым весом 1148 килограммов. В акте забоя указали выход - 450 кг. На склад оприходовано 350 кг. Ну как, математики-программисты, улавливаете? Способов манипулирования привесами-отвесами великое множество. Приблизительные подсчеты сокрытия «избыточного мяса» различными уловками за проверяемый период дали около 19 тонн исчезнувшего веса. Куда там гербалайфам!

Наверное, достаточно. Я взяла для примера одно КСП. Наверняка, не лучше обстоят дела в других хозяйствах области. А может, и во всех, с небольшими исключениями. Увы, картину вопиющей бесхозяйственности, наверное, можно спроецировать на всю страну.

Факты, представленные выше, установлены в результате аудиторской проверки. Если же учесть, что комплексные производственно-финансовые ревизии нынче не в моде, механизм управления упразднен как рудимент централизации, а богатейший материал, собранный аудиторами, аналитиков всех рангов не интересует, то становится очевидным, что экономикой села ни на микро-, ни на макроуровне никто не занимается.

В кавалерийском порыве к рынку мы, похоже, не учли инерцию мышления новоиспеченного собственника - он, как и прежде, не верит, не понимает и не воспринимает, что ворует у себя, что отсутствие контроля со стороны государства предполагает и отсутствие былого всепрощенчества, автоматического списания, безвозмездных подачек. Сам себя дурит нынче крестьянин, а вольницу мигом уловила сельская верхушка. Им-то она нравится, а всякие там реформы - это ж контроль снизу и несравнимо возрастающая ответственность. Отсюда, наверное, и торможение реформ, и потакание разбазариванию добра.

На низах полная вакханалия, какой-то пир во время чумы: областное управление сельского хозяйства делает вид, что ничего не замечает, и плодит какие-то планы и программы. Эта же «липа» ложится в основу разработок бизнес-планов, бюджетных нормативов, перспективных исследований…