Сирийская пешка на кремлевской шахматной доске

То, что Сирия согласилась на мирный план, предложенный спецпосланцем ООН и Лиги арабских государств Кофи Аннаном, вовсе не означает, что Башару Асаду удастся положить конец восстаниям против его режима и сохранить власть. Тем более что у сирийского президента остается не так уж и много союзников в мире. И один из них - Россия. Москва, с одной стороны, вроде бы хочет посадить Асада за стол переговоров. А с другой - делает все возможное, чтобы он продержался по возможности дольше. Похоже, Кремль ведет закулисный «торг», где Башар Асад - просто разменная пешка российской внешней политики, в которой главное не судьба бывших союзников, а сохранение своего политического лица и остатка влияния на Ближнем Востоке.

Вероятно, Россия перестала делать ставку на Башара Асада, хотя продолжает изображать, будто все остается, как и было, чтобы успеть до окончания сирийского противостояния продать Дамаску как можно больше оружия.

Таким образом, режим Асада из интересного и перспективного политического проекта превращается для Кремля в остаточный бизнес-проект, выгодный, в частности, и с экономической точки зрения. Сам же Башар Асад может сколько угодно рассказывать о своей борьбе с террористами и шпионами, однако стойкое нежелание сирийского президента реформировать политическую и экономическую систему стало главной причиной его противостояния с сирийцами.

К сожалению, европейски образованный Башар Асад начал упускать свой шанс. А стремление безграничной власти и всех ее финансовых (и не только) производных не дает диктатору возможности своевременно уступить.

Не исключено, что сам Асад давно прекратил бы этот явно проигрышный вариант, но его окружение не позволяет ему это сделать. Или президенту не хватает информации о том, что народное сопротивление расширяется и растет? Или от него скрывают катастрофическое состояние, в котором ныне оказалась сирийская экономика? Однако, двигаясь к краху и трескаясь по всем направлениям под давлением оппонентов клана Асадов, режим не имеет никаких реальных шансов удержать власть в дальней перспективе.

Собственно, возникает вопрос: почему же так неистово Москва поддерживает Дамаск? И что стоит за вовлечением России в ситуацию в Сирии и Иране? Одна из причин то, что эти две страны очень важны для Москвы в геостратегическом плане. Дамаск, в сущности, остался сегодня единственным союзником россиян на Ближнем Востоке, а Тегеран, который всегда выступал в роли регионального патрона Сирии, нужен Путину для беспрерывного нагнетания противостояния режима мулл с Соединенными Штатами.

С падением режима Асада Россия может потерять не только базу российского флота в сирийском порту Тартус, но и, соответственно, стратегические позиции в Средиземноморье. Кроме того, асадовская Сирия для России - очень выгодный покупатель российского оружия, и потому смена власти может нанести Москве убытков приблизительно на четыре миллиарда долларов.

Еще одной весомой причиной поддержки Кремлем режима Башара Асада на международной арене может быть то, что российские стратеги рассматривают нынешнюю дипломатическую игру как генеральную репетицию возможных будущих событий в Иране. Поскольку падение правящего дома Асадов серьезно ослабило бы и Тегеран, одновременно укрепив позиции Соединенных Штатов, Саудовской Аравии и Катара...

Но волна «арабской весны» сломала у сирийского народа барьер страха. И сама атмосфера в стране, в которой клан Асадов уже 42 года удерживает власть, совсем изменилась. Можно с уверенностью сказать, что «арабская весна» для арабских народов - не менее значимое событие, чем для порабощенных Россией народов распад СССР в 1991 году.

Тем временем восстание в Сирии имеет и опасные негативные стороны. Ведь чем дольше оно будет продолжаться, тем более сильными могут стать исламистские настроения. И это - вопрос цены, которую сирийцам придется заплатить за свержение диктатуры в своей стране. Кроме того, во всяком случае, восстание в Сирии отрицательно скажется на ситуации в Ливане и частях Курдистана, принадлежащих Турции, Ирану и Ираку.

Учитывая фактор времени, нужно рассмотреть и такой вопрос: зачем Россия послала в Сирию свой спецназ, о чем сообщили ряд СМИ, в частности и российские? Ведь иранский спецназ, по некоторой информации, присутствует в Сирии уже в течение продолжительного времени, и это отнюдь не помогает правящему режиму.

Можно предположить, что Москва любой ценой хочет помочь Башару Асаду избежать судьбы ливийского диктатора Муамара Каддафи. И потому главная задача российского спецназа - не так стараться переломить ситуацию, как в случае падения режима помочь Асаду и его семье эвакуироваться с сирийской территории.

Другим вариантом, который тоже не следует отбрасывать, является то, что Россия после возвращения Путиным своего президентства, чтобы продемонстрировать силу, влияние и международный вес, при любом развитии событий не собирается покидать свою военно-морскую базу в сирийском городе Тартусе. Не исключено, что в таком случае россияне намерены повторить пример американцев, которые после прихода к власти на Кубе режима Фиделя Кастро оставили под своим контролем базу в Гуантанамо.

Тогда увеличение присутствия российских военных в Сирии вполне логично. На случай времени «Ч» российский спецназ эвакуирует Башара Асада, его многочисленную семью и ближайших соратников из страны, а сам закрепится на военно-морской базе в Тартусе. Аргументируя это тем, что российское присутствие будет стабилизировать ситуацию в Сирии и что договор о присутствии российских военных, подписанный с правительством Асада, не может быть пересмотрен задним числом.

Не исключено, что военные аналитики подсказали российскому руководству возможность реализовать и несколько иной сирийский сценарий. А именно: Россия перестает накладывать вето на резолюции Совета Безопасности ООН относительно Сирии, тем временем пытаясь сорвать, под предлогом сдерживания внешнего вмешательства в сирийские дела, будущее соглашение о пути к миру на основе плана Организации Объединенных Наций, которое хочет воплотить специальный посланник ООН Кофи Аннан.

Вместе с тем Россия не может не осознавать, какой вред ее отношениям с Западом наносит ее настойчивая дипломатическая защита режима Асада. Ведь попытка выдавать противников режима за террористов может убедить разве что самого Медведева или Лаврова...

Сирийская оппозиция подчеркивает, что время и международная поддержка на ее стороне. Она отказывается вести переговоры с режимом Асада, думая, что имеет существенное преимущество, поскольку санкции против режима вводят экономику в штопор, а арабский мир и Запад считают сирийскую власть изгоем международного порядка.

Оппозиционеры ожидают поставок оружия, денег и расширения дезертирства военных, чтобы баланс сил нарушился в их пользу. (Тем более что в Вашингтоне со стороны влиятельных сенаторов Джона Маккейна, Джозефа Либермана и Линдси Грема звучат призывы не только возглавить предоставление международной военной помощи сирийским повстанцам, но и организовать прикрытие их позиций с воздуха.) По мнению оппозиции, у президента Асада нет необходимости проводить реформы, которые приведут к его свержению.

Как бы там ни было, Сирия обречена на изменения. Хотя вопрос в том, способны ли они, наконец, принести ожидаемые дивиденды всем, кто этих перемен сегодня так настойчиво и целеустремленно хочет?

Анализируя возможности сирийской оппозиции переломить в свою пользу кризисную ситуацию, необходимо обратить внимание на тот факт, что до сих пор остается неизвестной реальная численность сил повстанцев. Хотя некоторые военные из тех, кто присоединился к оппозиционным силам, говорят о 40 тысячах человек, реальное количество их очень трудно проверить. Вероятно, обнародование именно такой цифры является частью психологической кампании, рассчитанной на стимулирование дальнейшего дезертирства военных из армии Башара Асада.

Сейчас ставки чрезвычайно высокие, и пока что сирийская власть не проявляет никакой готовности признать свое поражение. Впрочем, следует отметить, что события в Сирии развиваются немного иначе, чем восстание «арабской весны» в других странах Ближневосточного региона.

Сирийские иммигранты и противники Асада за границей ранее предвидели, что режим падет в течение нескольких месяцев, не учитывая при этом всей специфики конфессионного и кланового деления этой страны.

Сирийские повстанцы измеряли ситуацию политическими лекалами каирской площади Тахрир, в соответствии с которыми власть в Сирии должна была перейти в их руки в течение нескольких месяцев с начала восстания. Что освобождало руководство повстанцев от необходимости разрабатывать согласованную военную стратегию и определять совместную тактику противодействия наступлению правительственных войск и сил безопасности.

Похоже, по сирийскому сценарию развития событий, милитаризация и исламизация повстанческого движения были неминуемыми. Поскольку никакая светская националистическая идеология, существующая в Сирии, не способна объединить силы оппозиции.

Вопрос только в том, смогут ли сирийцы, начав джихад против диктатуры, потом отойти от его доктрины. Ведь пример Афганистана учит, что очень легко в будущем переключиться на новых врагов, которые в недалеком прошлом были твоими союзниками.