РЕШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОНОГО СУДА ПО ДЕЛУ О ЗАПРЕТЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОМПАРТИИ — ОШИБОЧНОЕ СЧИТАЕТ ЕГО БЫВШИЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ИВАН ТИМЧЕНКО

В последние дни прошлого года Конституционный суд Украины принял решение, которое заинтересованные стороны ожидали в течение нескольких лет. КС признал неконституционными указы президиума Верховной Рады о временном приостановлении и запрете деятельности Компартии.

Тем не менее уже 4 января нынешнего года в обращении к «единоверцам» и всем гражданам Украины руководители Компартии, торжествуя победу, попутно не преминули в очередной раз высказать претензию к судье Конституционного суда Ивану Тимченко. В частности, мол, по его вине производство по делу не открывалось целый год. Но, как оказалось, Иван Тимченко не только не имеет отношения к затягиванию данного дела, но и полагает, что оно не могло рассматриваться КС в принципе.

Обращает на себя внимание и такой факт: против принятого решения проголосовала треть судей. Поэтому «ЗН» обратилось к Ивану Тимченко с просьбой пояснить свою позицию и рассказать о юридических аспектах нашумевшего дела. А читателям представляется эксклюзивная возможность ознакомиться с точкой зрения судьи, решившимся не только иметь, но и отстаивать свое мнение, что случается не часто. А кроме того — шанс приоткрыть завесу, за которой Фемида взвешивает все «за» и «против», хоть это зрелище и не из приятных. Ну и главное: если исходить из аргументов Ивана Тимченко, то нельзя не задуматься, куда же идет судебная система Украины, если орган такого уровня, мучительно долго изучая проблему, в результате впопыхах выносит весьма спорное решение по вопросу, который он вообще не правомочен рассматривать?

— Если говорить о самом решении Конституционного суда, то я считаю его абсолютно не соответствующим Конституции Украины 1996 года. И речь не о том, что Конституционный суд превысил тут свои полномочия, – он вообще вышел за их пределы, — считает Иван Тимченко.

— То есть, по вашему мнению, данное дело вообще не могло быть предметом рассмотрения в Конституционном суде?

— Да, оно не должно было быть предметом рассмотрения в суде. А если уж производство и открыли, то все указывало на то, что его надо было прекратить. Но произошло иначе, в основе чего – разные факторы. В частности, то, что окончательное решение по делу все-таки принималось в спешке. Как же — столько лет рассматривали дело, нужно же наконец принять какое-то решение... Это один мотив. Кроме того, я не могу исключить влияния на позицию судей того, что избираются они всего лишь на девять лет. Став судьей КС, он теряет предыдущее место работы (например, если пришел в КС из Верховного суда) и в 50 или 60 лет, когда достиг профессиональных высот, остается не у дел. Поэтому не лишены логики прозвучавшие в прессе предположения о том, что кое-то из судей связывает свое будущее с депутатством в Верховной Раде по списку Компартии.

Тем не менее решение КС в любом случае должно восприниматься как решение суда. Показательно, что после него стал муссироваться вопрос об имуществе Компартии. Здесь следует отметить один существенный момент. Речь идет о Компартии, зарегистрированной именно 22 июля 1991 года. Но 26 августа ее деятельность была приостановлена, а уже 30 — запрещена. Партия просуществовала чуть более месяца. Если и можно говорить о каком-то партийном имуществе, то лишь о том, которое было приобретено этой партией за данный период — месяц и четыре дня.

— Каковы, на ваш взгляд, последствия решения КС?

— Решение нужно принимать таким, каким оно есть. В целом же, очевидно, для Украины, для общества оно будет иметь негативные последствия. Прежде всего, для имиджа государства, имиджа судебного органа. Я считаю это решение ошибочным. Думаю, что это первое такого рода решение КС, и надеюсь, что последнее.

— Прежде чем перейти к аргументам, позволяющим вам высказывать столь жесткие оценки, один вопрос. Вас неоднократно обвиняли в затягивании рассмотрения этого вопроса в КС, а также упрекали в том, что вы нарушили нормы судейской этики, поскольку якобы не имели морального права рассматривать данное дело…

— Этот вопрос вообще оскорбителен для меня как для судьи. В то же время в определенной степени он должен быть неприятным для П.Симоненко, возглавляющего Коммунистическую партию Украины. Ведь должно быть неприятно смотреть в глаза судьям в присутствии других людей и говорить неправду. Увы, люди иногда не брезгуют никакими методами для достижения своих целей.

В открытом письме председателю КС, опубликованном в «Голосе Украины» за подписью П.Симоненко, С. Гуренко и Г. Крючкова, утверждается, что я, работая в свое время в аппарате ВР, «был причастен к подготовке документов о запрете деятельности Компартии Украины и по всем нормам судебной этики должен был заявить о своем отводе от участия в деле (как это сделали судьи П.Мартыненко и Н. Козюбра)». Двое судей взяли самоотвод по той причине, что когда-то они давали заключения относительно названных указов президиума Верховной Рады. Кстати, я не считаю, что они были обязаны так поступать, поскольку исследовали данный вопрос в качестве научных сотрудников.

Итак, П.Симоненко в ходе рассмотрения дела на открытом пленарном заседании суда сделал официальное заявление, утверждая, что я имел отношение к подготовке указов. Я бы гордился такой миссией, но чего не было, того не было. И когда солидный человек, должностное лицо П.Симоненко заявил, что меня по этой причине даже отозвали из отпуска, мне пришлось обратиться в архив Верховной Рады, чтобы документально подтвердить: никакого отзыва из отпуска не было и такая информация не соответствует действительности. Вообще-то, когда в подобном контексте упоминается имя конкретного судьи, обсуждается его позиция, это называется попыткой повлиять на судью, на суд, что запрещено Конституцией.

— В обращении к коммунистам и всем гражданам Украины от 4 января 2002 года С.Гуренко и П.Симоненко утверждают, что по вашей вине конституционное производство по этому делу не открывалось в течение года.

— Не только С.Гуренко и П.Симоненко, но и многие другие имеют неправильное представление о том, какова роль председателя Конституционного суда. В судебной системе нет руководителей. Председатель КС только организовывает работу суда, действует как администратор. В отличие, например, от Компартии, где руководитель действительно «над панами пан» или, если угодно, товарищ над товарищами, словом, главный коммунист. И то, что сказал он, повторяют члены ЦК и т.д. Должность председателя суда, в том числе конституционного, нельзя мерить такой же меркой. Если бы я как председатель пытался какими-то административными мерами повлиять на судью, это было бы расценено совершенно однозначно — как нарушение Конституции.

У нас существует совершенно четкая иерархия рассмотрения любого дела. И если говорить о вине, то могу сказать, чья вина тут может быть. Как следует из контрольной карточки прохождения этого дела, оно изучалось в коллегии, и был назначен судья-докладчик. А председатель суда не имеет никаких полномочий для вмешательства в дальнейший процесс — подготовку судьей-докладчиком материалов дела. Только через год после получения конституционного представления коллегия направила материалы на рассмотрение судом для принятия окончательного решения – открывать производство по делу или отказать в его открытии. Позже, в начале апреля 1998 года, суд назначил правовую экспертизу.

И лишь в октябре 1998 г., получив эту экспертизу, суд открыл производство по делу. А судье-докладчику следовало бы сказать, что это он рассылал многочисленные письма в разные учреждения с просьбой дать заключения, в частности, о нормативности данных указов и, следовательно, что именно он затягивал рассмотрение дела. Так было бы честно. С моей же стороны никакой задержки не было. Естественно, после того как все материалы были наконец розданы судьям, потребовалось немало времени для их изучения. Тем более что было собрано очень много материалов, которые, как оказалось, вообще не были нужны суду. Но их количество выглядело эффектно, как ни по одному из дел. Однако именно из-за такого длительного периода по сбору материалов и, соответственно, изучению их судьями рассмотрение дела по существу суд начал только в феврале 1999 года.

— В связи со всем вышеизложенным не собираетесь ли вы обратиться в суд?

— Официальные заявления, подобные тем, которые позволил себе руководитель Компартии, трактуются по нашему законодательству как оскорбление чести и достоинства человека. В таких случаях следует обращаться в суд общей юрисдикции и, конечно, ставить вопрос о возмещении морального ущерба. Сегодня я еще не принял окончательного решения по этому вопросу.

— А если вы все же обратитесь в суд?

— Ну, если бы он принял решение в мою пользу, в том числе и о возмещении морального ущерба, то всю сумму я бы обязательно передал коммунистам — политическим узникам, репрессированным собственной партией и реабилитированным впоследствии. Думаю, это было бы правильно.

— Возвращаясь к решению КС, с чем вы категорически не согласны?

— Что касается самого решения суда, то даже не знаю, с чего начать, потому что возникает много вопросов. Но ключевой — являются ли эти указы нормативными. Конституционный суд может рассматривать только нормативные акты органов ВР. В данном случае КС пришел к выводу, что эти указы — нормативные акты, поскольку действуют и сегодня. Но это не соответствует действительности.

События, происшедшие после 30 августа, срока окончания действия указа, суд вообще не должны интересовать. Он не должен на них ссылаться, поскольку мы ограничены указом президиума о запрете деятельности Компартии. В указе было два пункта — о запрете деятельности Компартии и о принятии имущества на баланс соответствующих государственных органов. Деятельность запрещена, имущество на баланс передано, на этом указ исчерпал свое действие — о какой неопределенности во времени может идти речь? Затем был принят закон об обращении партийного имущества в государственную собственность. Но этот закон был принят не во исполнение указа президиума ВР, а относительно имущества, уже находившегося на балансе государственных органов. Вот что имеет принципиальное значение.

Кстати, хотелось бы, чтобы свою точку зрения на этот вопрос высказали международные эксперты. А вообще данное решение Конституционного суда я бы предложил для изучения студентам юридических факультетов, чтобы они могли попрактиковаться и выяснить, действительно ли были этими указами созданы нормы права в их общепринятом понимании.

Другим краеугольным вопросом является такой: вышел ли президиум Верховной Рады за пределы своих конституционных полномочий? Подчеркну – этот вопрос вообще не мог быть предметом исследования Конституционным судом. Ведь в Конституции 1996 года, с которой все «сверяет» КС, такого органа, как президиум ВР, нет. В то же время не в компетенции КС изучение вопроса о том, соответствуют ли действия президиума ВР Конституции 1978 года.

Тем не менее в мотивировочной части решения суда говорится, что президиум ВР взял на себя полномочия следственных и судебных органов. Я считаю, что Президиум ВР не брал на себя чужих полномочий.

В порядке осуществления – хочу на этом особенно акцентировать внимание – конституционного контроля, что относится к его функциям, президиум ВР проводил разного рода проверки, принимал по их результатам решения, но никогда не заходила речь о том, что таким образом создаются нормы права, то есть какие-то общие правила. Указы, о которых мы говорим, не являются нормой права. Точно так же, как применяемые контролирующими органами, следователем или судом меры пресечения, позволяющие избежать сокрытия преступления. Например, арест имущества, подписка о невыезде, залог, наложение ареста на банковские счета, запрет осуществления определенных финансовых операций. Это делается с целью обеспечения расследования дела, что никак не означает создания норм права. В данных указах с целью обеспечения расследования приняли решение, в частности, о временном приостановлении деятельности Компартии. Было принято решение об изъятии партийных архивов, документов, которые могут рассматриваться в качестве доказательств. Это не норма права, это мера пресечения. Было также решено запретить партийным органам или предприятиям все финансовые операции, в том числе и валютные, и передать все средства на сохранение Национальному банку. Это также не норма права.

Указом от 30 августа президиум ВР принял решение о запрете деятельности Компартии. Это — не норма права, о чем в мотивировочной части решения суда ничего не сказано. В целом там речь идет о том, что указ – нормативный. А о том, что это акт применения права, в решении суда нет ни слова. Но факты – упрямая вещь. Ведь ВР АРК, всем местным советам следовало, в соответствии с указом, принять на баланс имущество Компартии. То есть государство еще не взяло его себе. Поскольку деятельность Компартии была запрещена, имущество следовало сохранить и решить, как распорядиться им дальше в установленном законом порядке. Таким образом, после 30 августа указы ВР исчерпали свое действие: Компартия была запрещена, ее имущество было принято, как уже говорилось, на баланс государственных органов. И ссылки на то, что эти указы действовали длительное время и на их основании принимались другие акты, абсолютно безосновательны.

— Как вы считаете, почему ваши аргументы не убедили коллег?

— Поскольку, как я говорил, рассмотрение дела затянулось, многие судьи как бы заранее определились относительно своих позиций по этому делу и просто не прислушивались к аргументам, обосновывающим иную позицию. Предоставленные мною доводы, занимавшие около 15 страниц, вообще судом не рассматривались. Но это — дело суда.