ПРИКЛЮЧЕНИЯ УКРАИНЦЕВ В ЕВРОПЕ

Из сообщений СМИ известно, что за минувшие годы от украинских граждан в Европейский суд поступило свыше семи тысяч жалоб-заявлений. Ни из какой другой страны жалоб на государство не приходит так много, как из Украины.

Тем не менее, если верить официальному сайту Евросуда, среди дел, едва ли не ежедневно рассматриваемых этим уважаемым европейским учреждением, украинские встречаются крайне редко. Почему? То ли слишком запутанными выглядят ситуации, в которые попадают наши соотечественники, то ли к украинцам в Евросуде сложилось особое отношение, не такое, как, скажем, к их бывшим побратимам по социалистическому лагерю — полякам, венграм и другим?

Возможно, ответ следует искать в особенностях процедуры общения украинских граждан, чьи нарушенные права национальная судебная система не смогла защитить, с их последней надеждой — Евросудом. На пути к нему, впрочем, искателей европейской справедливости поджидают многие неожиданности, не всегда приятные.

Значительное количество потенциальных евроистцов из Украины сходит с дистанции еще на подступах к желаемой цели. Дезориентированные советами даже опытных юристов, они обращаются в Страсбург после того, как пройдены все возможные национальные инстанции, включая и Верховный суд. И поступают неправильно. Пока дело рассматривается в Верховном суде, шестимесячный срок, отведенный для обращения в Евросуд, в большинстве случаев истекает, поскольку отсчет его начинается со дня вынесения постановления (решения) судом второй инстанции — апелляционным либо кассационным. Третья инстанция — Верховный суд — не является обязательной. Опытные граждане советуют обращаться к европейскому правосудию не медля, даже если мотивированное постановление суда второй инстанции еще не получено. В Верховный суд вполне можно обратиться параллельно.

Пропущенный срок — не единственное препятствие «на пути в Европу». Если вы уложились в срок и заявление отправлено вовремя, через месяц-полтора юридический секретарь, представитель Украины в Евросуде Дмитрий Супрун письменно известит вас о том, что полученные документы зарегистрированы. Но причин радоваться еще нет. Как свидетельствуют те, кто не первый месяц, а то и год общается с г-ном Супруном, приключения только начинаются. Юридический секретарь обязательно попросит прислать дополнительные документы, в частности мотивированное решение суда второй инстанции об отказе в удовлетворении иска, поскольку на него заявитель ссылался, однако, не имея на руках, не прислал.

Наши реалии таковы, что получить мотивированное решение в апелляционной инстанции, знающей о намерении оскорбленного обратиться в Евросуд, весьма сложно. Часто для этого приходится призывать на помощь Минюст, Высший совет юстиции, омбудсмена, Генпрокуратуру и тому подобное. У вас есть шанс где-то через полгода завершить и этот этап. Заказным письмом (только заказным! — ценное, которым предусмотрено наличие перечня вложений, на страсбургский адрес не принимают) дополнительные документы отосланы в Евросуд, и вы снова обеспокоены тем, не потерялась ли дорогой какая-нибудь важная бумажка, без которой справедливое рассмотрение вашего дела невозможно. И здесь, на этапе ожидания, происходят главные «чудеса». Проходит месяц, два, пять… Ответа нет…

Связаться с Евросудом по собственной инициативе в принципе возможно — в письме г-на Супруна его телефон и факс указаны. Но только в принципе. Однако сценарий событий, разворачивающихся в отделении «Укрпочты» либо «Укртелекома», куда отправляются граждане, лишенные счастья иметь личный факс, вас может удивить. Заказ у вас, конечно, примут. Однако факс-связь с Евросудом почему-то стабильно плоха, и при передаче сообщения регулярно возникает «техническая ошибка», не позволяющая узнать, получено ли ваше послание. Вам предложат попытку повторить. Однако и все последующие пробы заканчиваются с тем же результатом. И каждую из них вы проплатите как удачную — без какой-либо возможности проверить, поступило ли ваше факс-послание к адресату.

Телефонная связь также доступна не каждому. И не потому, что спрашивать надо по-английски либо по-французски, с этим худо-бедно можно справиться. В большинстве своем с вами будет общаться автоответчик: женский голос сообщит, что линия занята, и посоветует позвонить по телефону позднее. И так великое множество раз. И вновь за каждую минуту общения с «механической теткой» придется выложить без малого шесть гривен. Если же несказанно повезет и на другом конце провода окажется сам господин Супрун, «влететь» придется на сумму гораздо более солидную: чтобы осветить ситуацию с поступлением документов, ваш собеседник должен пообщаться с компьютером, а вы проплатите ожидание с трубкой в руке.

Но и возвращение г-на секретаря может не принести удовлетворения: выяснится, что давно отосланные документы все еще не получены, и вам настойчиво посоветуют отправить их еще раз. Если же у вас имеется извещение о получении с печатью Евросуда и вы обеспокоены лишь тем, полный ли их комплект попал к адресату, вы рискуете услышать, что «ах, да! Они получены! Но пока, увы, не зарегистрированы». И потому по-прежнему неизвестно, все ли из отосланного дошло до суда. Не переживайте: несколько месяцев спустя гнетущая неизвестность станет для вас привычным состоянием. А 200 — 300 гривен на телефонные разговоры будут израсходованы напрасно.

Через год-полтора от начала вашего общения с европейским учреждением юридический секретарь может письмом высказать вам свое личное мнение о неприемлемости вашего дела для рассмотрения. На его опытный взгляд, судебный процесс в Украине с процессуальной точки зрения происходил правильно, а ваше недовольство его результатом Страсбургу неинтересно: свое право на соревновательный процесс в национальном суде вы использовали. Не расстраивайтесь: высказанное — всего лишь личное мнение юрсекретаря, не обязательно совпадающее с позицией самого Суда. Тут интересно другое.

Едва ли практика выражения личной позиции секретаря, пусть и юридического, является в Евросуде распространенной. По всей видимости, украинские представители и в евроструктуры приносят с собой отечественные привычки и обычаи общения с «рядовыми гражданами». Возможно, именно поэтому, по причине «украинской специфики», демонстрируемой нашими делегированными в Европу чиновниками, и ждут украинские граждане годами даже тогда, когда, вопреки мнению господина ответственного посредника, их дела признают приемлемыми для рассмотрения. Может, поэтому и процент рассмотрения украинских дел является в этом учреждении самым низким, вопреки наибольшему количеству заявителей из Украины?