ПРЕЦЕДЕНТ

Необычное уголовное дело возбуждено недавно Черниговской городской прокуратурой по ст. 206 УК Украины (хулиганство). Сегодня никого не удивишь журналистом в роли ответчика: каждый, пишущий на конфликтную тему, готов к тому, что отстаивать свою позицию ему придется в суде. Но на сей раз все происходит наоборот. Местное телерадиоагентство «Новый Чернигов» приложило немало усилий, чтобы обрушить карающий меч Фемиды на своего обидчика. Точнее, обидчицу. Вина ее заключается в следующем: она толкнула телеоператора. Вследствие чего у полупрофессиональной видеокамеры «Панасоник» был поврежден микрофон.

История эта имеет свою предысторию. Опустить ее — значит, сильно слукавить. Потому что вся суть происшедшего не в событии, а в причинах. Не в ситуации, а в контексте.

На излете тысячелетия Черниговщина вступила, говоря словами Освальда Шпенглера, в фазу заката. Вот несколько цитат из книги, которую невозможно назвать изданием оппозиционным: ответственный редактор ее — глава Черниговской облгосадминистрации, кандидат экономических наук Николай Петрович Бутко.

«Економічна криза стала причиною значного падіння обсягів промислового виробництва в Чернігівській області».

«Тваринництво Чернігівщини перебуває в кризовому стані».

«На тлі досить напруженої загальноукраїнської демографічної ситуації на Чергінівщині вона набула кризового характеру. Смертність у сільській місцевості вища, ніж в африканській Сьєрра-Леоне, яка «лідирує» за цим показником у світі, — 25,6%. Народжуваність менша, ніж в Німеччині, — 10% (один з найнижчих показників у світі)».

Это были фрагменты из книги «Чернігівщина: природа, населення, господарство (комплексне географічне дослідження)», Ніжин, 2000 рік.

И стиль, и содержание вышеизложенного более всего соответствуют жанру, некогда популярному в Японии, но у нас не прижившемуся: предсмертной записке руководителя. Средневековый сегун, наверное, дописал бы к этому что-то вроде: «Мой Император! Прошу извинить меня за гибель людей и разорение вверенного мне края». И это были бы последние иероглифы, которые вывела его кисточка. Николай Петрович Бутко на вопросы, не чувствует ли он личной ответственности за происходящее и не думает ли в связи с этим занимаемую должность освободить, отвечает по-одесски просто: «Не дождетесь!» (магнитофонную запись пресс-конференции, где прозвучали эти слова, мы решили сохранить на память. Очень уж колоритно они прозвучали).

Городской же глава Виталий Анатольевич Косых до подобных интонаций в полемике с оппонентами не опускается. У него другой стиль: молчание. Имидж ему создает ведомственная пресса: газета, радио, телевидение. Позиция их по всем вопросам, где заинтересованным лицом выступает городская власть, вполне предсказуема.

Так вышло, что дождливым летним днем изрядное число жителей Чернигова — участники санкционированного и законного митинга — захотели услышать лично от мэра ответы на несколько малоприятных вопросов по поводу новых тарифов на жилищно-коммунальные услуги. Сравнив доходы земляков с расходами, чисто по-человечески понять их желание можно. Даже при прежних тарифах задолженность населения по коммунальным выплатам достигла значительных величин. Для многих погасить накопившийся долг в тысячу и более гривен не представлялось возможным. Ведь достаток работающих в Чернигове не многим отличается от достатка безработных. Высшим руководством области было в те дни официально объявлено, что уменьшение астрономической задолженности по заработной плате касается главным образом сотрудников бюджетных организаций и совсем не касается занятых в сфере материального производства. Тех, на ком держится благополучие края. Им работодатели не доплатили к тому времени более 140 миллионов гривен.

Манифестанты мокли у стен горсовета совершенно напрасно: мэр к ним так и не вышел. Возможно, будь повод к митингу менее животрепещущим, а день менее слякотным, ничего бы худого и не произошло. Собравшиеся поняли бы: своим нежеланием говорить с ними Виталий Анатольевич не хочет лично их оскорбить. Он часто так поступает. Это его пиаровская тактика: давать интервью тем, в чьей лояльности уверен. Отвечать на те вопросы, от которых не приходится ждать подвоха. Вот и мы, например, не получили от него комментарий по поводу некоторых спорных действий городских властей: он переадресовал нас через секретаря в другое ведомство.

Однако дождь и часы бесплодного ожидания сделали свое дело. Люда завелись. И решились на шаг недозволенный. Перекрыли сначала улицу Кирпоноса, а после проспект Октябрьской революции, центральную городскую магистраль, парализовав движение. Организаторы митинга, естественно, были привлечены к административной ответственности. Вот тут-то и произошло событие, упомянутое в начале этой заметки. После того как решение суда (не в пользу манифестантов) было оглашено, женщина не установленных политических взглядов оскорбила снимавшего процесс оператора толчком и словом. Больше всего досталось видеокамере «Панасоник»: не то чтобы она совсем сломалась, но звук писать перестала. Милиция от возбуждения уголовного дела по сему поводу отказалась. Телевизионщики настаивали на поимке и примерном наказании обидчицы. Городская прокуратура истребовала материалы отказа на предмет изучения его законности. И процесс, как говорится, пошел. Бумажка к бумажке — стал складываться солидный пухлый канцелярский труд.

Осмотр места происшествия. Осмотр кассеты, извлеченной из пострадавшей камеры (удалось установить, что женщина была в светло-синем платье, а вот кто она — выяснить на момент написания этих строк не удалось; также стало ясно, что уже после пресловутого толчка тем же «Панасоником» продолжали съемку). Справка по приметам подозреваемой. Исследование прошлого истца (телекомпании) и организаторов митинга на предмет выявления давней взаимной вражды (выяснилось, что около года назад между ними уже имел место мелкий конфликт, оказавшийся чистым недоразумением и к данному делу не подшиваемый).

Месяц нанизывался на месяц. Вспухали и беззвучно лопались, как мыльные пузыри, не становясь скандалами, дела, не сопоставимые по важности с историей свернутого микрофона. А расследование по поводу упавшей камеры продолжалось. И вот недавно городской прокуратурой был сделан шаг, окончательно переводящий этот случай из разряда происшествий в разряд преступлений. Уголовное дело по статье 206 (с перспективой переквалификации его в суде на иную статью, предполагающую более серьезную меру ответственности) таки было возбуждено. Наверное, не было бы смысла писать об этот пустяке. Если бы не одно обстоятельство. На дальнейшем следственном и судебном развитии инцидента настаивает потерпевшая сторона — «Новый Чернигов». В сущности, телерадиоагентству «Новый Чернигов» (ведомственному средству массовой информации этого самого горсовета, с пикетирования которого все и началось) от поимки и осуждения толкнувшей оператора женщины — кроме морального ущерба, никакой пользы.

Едва ли симпатии большинства жителей города будут на стороне истца. Рискнем в связи с этим высказать предположение, представляющееся вполне логичным: похоже, единственной заинтересованной в доведении дела до суда стороной является местная власть. В данном случае интересует ее отнюдь не справедливость. Не отмщение за испуг оператора. И даже не моральная и материальная сатисфакция. Интерес ее заключается в создании прецедента. Прецедента привлечения к уголовной ответственности человека, выразившего публично (пусть и в недопустимой форме) свое несогласие с властью. Благо, повод для создания такового есть. Ради этого отвлекаются от серьезных нераскрытых преступлений прокурорские и милицейские силы. Уходят месяцы упорного труда. Рады бы ошибиться, но, кажется, использование правоохранительных структур в качестве «последнего довода королей» становится стилем местного руководства.

Напомним, конфликт между горсоветом и жителями Чернигова возник из-за повышения жилищно-коммунальных тарифов. А постановлением Кабинета министров Украины №1559 от 18 октября 2000 года Черниговщина — согласно инициативе облгосадминистрации — становится полигоном экономического эксперимента по совершенствованию механизма предоставления населению льгот и субсидий. Как сообщил нам адвокат С.Полубень, юридическая основа эксперимента небезупречна: уже были случаи обращения ущемленных в праве на субсидию граждан к коллегам. Люди собираются отстаивать свои интересы. Финансовая же суть происходящего ясна: максимально сократить гарантированную государством помощь тем, кто не имеет средств к существованию. Уже подсчитаны астрономические суммы ожидающейся экономии. Едва ли подобные меры вызовут массовый энтузиазм. Вполне возможно, что прецедент, подобный вышеописанному, тоже носит опытный, так сказать, экспериментальный характер.