Нужно ли реформировать адвокатуру?

Как свидетельствует опрос (см. «Зеркало недели» № 27 (706) от 19 июля 2008 г.), украинские судьи считают возможность воспользоваться помощью профессионального представителя (юриста, адвоката) самым влиятельным фактором доступности правосудия. Однако, как это ни странно, украинские законодатели, да и общество в целом не слишком проникаются проблемами надлежащего урегулирования юридической практики.

Эпопея реформирования украинской адвокатуры стала ярким примером многолетнего энергичного топтания на месте. Попыток принять новый закон об адвокатуре в течение последних лет было множество. Но, слава богу, все они завершились ничем. Слава богу потому, что реформы адвокатуры, предлагаемые авторами большинства законопроектов, едва ли изменили бы что-то к лучшему. Наоборот, еще больше запутали бы ситуацию.

У последнего законопроекта, внесенного народным депутатом Украины Ю.Мирошниченко, есть много положительных черт, однако вряд ли он способен исправить ситуацию. Ведь разработчики проекта, как и их предшественники, больше озабочены вопросом «как реформировать», абсолютно не определившись с проблемой «что реформировать».

Конечно, такой вывод представляется немного еретическим. Многие наши известные деятели (адвокаты, политики) уверенно скажут, что реформировать следует адвокатуру. Но достаточно просто остановиться и хорошо подумать, чтобы осознать отсутствие в нашем законодательстве, и даже в правовой доктрине, четкого определения соотношения понятий «юридическая практика» и «адвокатская деятельность». А именно от этого должна отталкиваться фундаментальная постановка задачи. Что реформировать: адвокатуру или юридическую практику как таковую?

Проблема состоит в том, что в рамках украинского законодательства адвокатуру невозможно вычленить по сути ее деятельности! То есть украинский закон не признает за адвокатами ни одной исключительной сферы применения профессиональных знаний и умений. Все виды практики, традиционно признающиеся в мире адвокатскими, в Украине могут осуществляться кем угодно. Это, кстати, прямо подтверждено решением Конститу­ционного суда Украины в деле Солдатова.

И защита лица от обвинения, и предоставление правовой помощи при решении дел в судах и прочих государственных органах в Украине могут осуществляться не только адвокатами, но и «прочими специалистами в области права». Более того, поскольку лицензирование юридической практики как вида хозяйственной деятельности давно упразднено, организовать предприятие с названием «юридическая фирма... (дальше — на свой вкус)» может даже лицо без какого-либо юридического образования. И закон не будет нарушен!

В Украине получили адвокатские свидетельства свыше тридцати тысяч юристов. Точное количество лиц, предоставляющих юридические услуги вне адвокатуры, неизвестно, однако едва ли их меньше. Кроме того, значительное количество адвокатов выступает в двух ипостасях, поскольку выступают одновременно адвокатами и частными предпринимателями. Причина проста — предприниматели имеют право выбрать более выгодный режим налогообложения.

Учитывая вышесказанное, реформирование адвокатуры в Украине не имеет смысла! Ведь что бы законодатель ни сделал с адвокатурой, как бы ни регулировал ее деятельность, «специалисты в области права», практикующие параллельно, легко сведут все на нет, поскольку их деятельность вообще никак не регулируется!

На первый взгляд, проблема решается просто. Достаточно поставить знак равенства между адвокатской деятельностью и юридической практикой, установив, что предоставлять правовую помощь могут только адвокаты. Далее — законодательно урегулировать создание сильной, профессиональной, современной адвокатуры.

Но куда девать «прочих специалистов в области права»? Ведь это — тысячи людей, среди которых мно­го юристов высочайшей квалификации, не вступивших в ряды адвокатуры, но их право на практику благо­словил Конститу­ционный суд Ук­раины. Поэтому, совершая такой радикальный шаг, как признание пра­ва на юридическую практику исключительно за адвокатами, было бы правильно учесть интересы не только тех, у кого есть адвокатские свидетельства, но и других юристов.

Вместе с тем не следует забывать, что и адвокаты, и юристы-предприниматели работают для клиента.

Поэтому интерес клиента, того «каждого», кто, в соответствии со статьей 59 Конституции, имеет право на правовую помощь, должен быть признан главным и иметь приоритет перед интересами юристов (безразлично, адвокаты они или «просто специалисты в области права»).

Следовательно, для обеспечения доступности правосудия следует не ограничиваться реформированием адвокатуры, необходимо совершенствовать правовое регулирование юридической практики в целом. Тогда почему мы наблюдаем столько упорных попыток реформировать именно адвокатуру? К сожалению, потому, что «реформирование адвокатуры» ничего общего с интересами общества (то есть клиентов) не имеет. Главный инициатор и идеолог реформы — «бюрократия от адвокатуры».

Следует признать, что уровень организованности советской адвокатуры был столь высок, что ее структура и иерархия сохранились до сих пор. В почти неизменном виде существуют созданные в советский период коллегии адвокатов и юридические консультации. Адвокатская бюрократия, как и надлежит настоящей бюрократии, чрезвычайно живуча, а потому сохранилась в почти неизменном виде. Руководство областных коллегий почти в полном составе занимает руководящие должности и в квалификационно-дисциплинарных комиссиях адвокатуры соответствующих областей. Причина — именно члены коллегий, в отличие от адвокатов-индивидуалов и тех, кто работает в новообразованных адвокатских объединениях, наиболее дисциплинированны, а потому регулярно посещают адвокатские собрания. Поскольку никаких кворумов закон не предусматривает, квалификационно-дисциплинарную комиссию в области, насчитывающую свыше тысячи адвокатов, вполне может избрать собрание из двухсот—трехсот участников.

Интерес адвокатской бюрократии мало связан с потребностями клиентов, так как лежит в плоскости борьбы за влияние на «адвокатское сообщество», управление адвокатами и сбор с них различного рода поборов (взносов на содержание коллегий и т.п.)

Главная проблема адвокатской бюрократии — непрерывное уменьшение «экономической базы». Действующий Закон Украины «Об адвокатуре» предоставляет каждому адвокату довольно широкие возможности выбора организационной формы деятельности. Адвокат может работать индивидуально или создать с коллегами фирму, контору, другое адвокатское объединение. Более того, как уже упоминалось, адвокат может спрятать подальше свое свидетельство и работать как юрист-предприниматель. В таких условиях все меньше адвокатов предпочитают работать в постсоветских коллегиях, поскольку не получают от них никакой пользы, кроме обязанности платить взносы на содержание аппарата.

Поэтому самая активная когорта «реформаторов от адвокатуры», состоящая из руководителей постсоветских коллегий (они же — руководство областных квалификационно-дисциплинарных комиссий), при поддержке Союза адвокатов Украины (САУ), уже много лет лоббирует создание единой организации, в ряды которой в обязательном (читай — принудительном) поряд­ке должны будут войти все адвокаты.

Необходимость создания такой организации обосновывают по-разному. Здесь «опыт всех цивилизованных стран», «сохранение традиций», «обеспечение надлежащей квалификации адвокатов», «необходимость представлять интересы всех адвокатов на государственном и межгосударственном уровнях» и многое другое. Но в Украине есть немало противников «организации с обязательным членством». Эти противники убеждены, что единственная настоящая причина создания такой структуры — построение механизма взыскания со всех адвокатов взносов на содержание все той же адвокатской бюрократии.

Хотя, возможно, создание единой организации — не такая уж и плохая идея? Здесь время вспомнить выдающегося теоретика адвокатуры Е.Васьковского и его предупреждение столетней давности. Еще тогда многие считали, что профессиональное объединение — универсальное спасение от всех проблем адвокатуры. Однако Е.Васьковский доказал, что такое мнение — не что иное, как «печальная ошибка»! Он отмечал: «С одинаковым правом можно было бы считать, что для устранения вранья и мошенничества в среде торговцев, пьянства среди сапожников, наглости извозчиков, лени бродяг и нищих... доста­точно дать этим категориям лиц сословную организацию, то есть организовать из них самоуправляющиеся корпорации». Но очевидно, что профессиональная корпорация может положительно влиять на своих членов только лишь при условии, что подавляющее большинство ее членов будет безупречно в профессиональном и моральном плане. Сто лет назад Е.Васьковский сомневался, что в случае создания профессиональной адвокатской корпорации безупречные во всех аспектах члены займут в ней руководящие должности. Имеем смелость сомневаться в этом и теперь.

Сильнейший аргумент сторонников обязательного членства — мировая практика. Ведь действительно во многих странах мира успешно функционируют палаты, ассоциации и прочие объединения адвокатов. Однако следует помнить, что там адвокатура процветала и пользовалась уважением правительств и общества на протяжении целых столетий, прежде чем появились корпоративные образования. Профессиональные объединения адвокатов были и являются не причиной, а следствием высокого авторитета адвокатуры.

Ситуация в Украине весьма отличается от ситуации в странах, где юридическая профессия на протяжении веков была и остается развитой и почитаемой.

В советские времена адвокатура была «поставлена на место». Адвокаты знали границы своей активности. Сферой их деятельности были защита в уголовных делах, гражданские дела, разводы. При этом в уголовных делах, дававших «основной хлеб» адвокатам советских времен, достижения защитников ограничивались небольшим смягчением ответственности клиента. Ведь оправдательных приговоров тогда почти не выносили.

Между тем жесткое ограничение количества адвокатов (в милли­онном городе их могло быть не более двухсот) и монополия на предоставление платной правовой помощи обеспечивали советским адвокатам более чем приличные, по тогдашним понятиям, доходы. Имен­но поэтому попасть в адвокатуру тогда было чрезвычайно сложно.

С обретением Украиной независимости ситуация коренным образом изменилась. Во-первых, юридические услуги стали предлагать не только адвокаты, но и большое количество юристов-предпринимателей. Да и ограничение доступа к собственно адвокатской профессии значительно ослабилось. Таким ограничением, в соответствии с Законом Украины «Об адвокатуре», должен был стать квалификационный экзамен, сдав который, юрист может стать адвокатом. Однако, как следует из действующего законодательства, фактически единственный источник финансирования деятельности квалификационно-дисциплинарных комиссий адвокатуры (КДКА) — это плата за сдачу экзаменов. То есть чтобы получать больше средств на обеспечение своей деятельности, комиссии вынуждены увеличивать количество адвокатов. Интересно, что именно члены КДКА часто жалуются на приход в адвокатуру «случайных людей», забывая, что это же они их и приняли!

Полагаю, что реформа адвокатуры, которую пытаются реализовать адвокатская бюрократия и САУ, это фактически возврат к адвокатуре советского образца. Апологеты этой реформы неоднократно отмечали в своих статьях и выступлениях, что их цель — приведение адвокатуры в управляемое (!) состояние. Именно управляемое. Хотя во всем мире именно независимость — главный признак профессии юридического советника, как бы он ни назывался: адвокат, lawyer, rechtsanwalt и пр.

Правовое регулирование осуществления юридической практики вообще и реформа адвокатуры в частности — дело слишком серьезное, чтобы доверять его только адвокатам, а тем более — бюрократам от адвокатуры. Этим делом должно активно заинтересоваться украинское общество.

Реалии современной жизни тре­буют значительно более широкого спектра правовых услуг, чем это было еще 15—20 лет назад. Соот­ветст­венно, различными могут быть и требования к правовому советнику. Карманник имеет право на правовую помощь согласно Консти­туции. Однако его требования к адвокату несколько иные, чем у крупной финансово-промышленной группы. Вместе с тем и карманник, и финансово-промышленная группа заинтересованы в том, чтобы их юридический советник был профессионально подготовлен, а также в том, чтобы государство предоставляло и уважало гарантии профессиональной деятельности. Особенно — профессиональную тайну. Имен­но поэтому закон должен создать условия, при которых достаточно комфортно будут себя чувствовать юридические советники всех необходимых украинскому обществу специализаций.

Вынужден высказать еще одну еретическую мысль. Насущной необходимости в срочном принятии нового закона об адвокатуре нет! Адвокаты работают, специалисты в области права от них не отстают.

Проблема объединения адвокатов в организацию с обязательным членством на самом деле не является проблемой ни для адвокатов, ни для украинского общества. Это желание исключительно адвокатской бюрократии, и под большим вопросом — целесообразность исполнения этого желания. Нежелание адвокатов объединяться подтверждает тот простой факт, что за все годы независимости не было создано ни одной сколько-нибудь массовой про­фессиональной организации адвокатов. Даже Союз адвокатов Ук­раины привлек в свои ряды незначительную часть от общего количества адвокатского сообщества.

Проблема предоставления бесплатной правовой помощи тоже не является проблемой адвокатуры. Это проблема государства, которая сводится к банальному выделению средств. Стоит государству установить более-менее приличное жалованье за участие адвоката в делах по назначению (а не 15 гривен в день, как теперь) — и все решится.

Главный недостаток всех законопроектов об адвокатуре – это попытки одним законом решить все имеющиеся проблемы, от адвокатского самоуправления до проблем предоставления бесплатной правовой помощи и налогообложения адвокатских доходов. Считаю такой подход обреченным на провал.

По моему мнению, следует остановиться и вернуться к основам.

Обществу (именно обществу, а не только адвокатам и юристам) следует прежде всего четко определиться в таких вопросах:

1. Что такое адвокатская деятельность? Соотношение понятий «адвокатская деятельность», «юридическая практика», «правовая помощь», «юридические услуги». Имеется в виду, являются ли эти понятия синонимами. Если нет, то какое из понятий более общее, и каково соотношение между ними?

2. Допустимо ли предпринимательство в сфере «адвокатской деятельности», «юридической практики», предоставлении «правовой помощи», «юридических услуг»?

3. Нужно ли специальное разрешение на осуществление «адвокатской деятельности», «юридической практики», на предоставление «правовой помощи», «юридических услуг»? Если такое разрешение необходимо, кто и в каком порядке должен это разрешение предоставлять (государство или профессиональное сообщество).

Определенность в приведенных выше вопросах должна значительно упростить дальнейшую дискуссию. Так, если «адвокатская деятельность» и «юридическая практика» — это разные вещи, можно будет разграничить сферы их применения. Вполне возможно, что предоставление юридических услуг бизнесу окажется вне сферы адвокатской деятельности, и масса разногласий отпадет сама собой. Если же будет определена тождест­венность «адвокатской деятельности» и «юридической практики» — автоматически должна быть признана необходимость учета во время разработки закона об адвокатуре интересов всех лиц, предоставляющих юридические услуги.

Конкретное предложение: приостановить баталии вокруг законопроекта «Об адвокатуре». Подготовить небольшой по объему документ, назвав его, например, «О регулировании юридической деятельности». Дать в нем ответы на вышеперечисленные вопросы. После того как законопроект «О регулировании юридической деятельности» станет законом, вернуться к дебатам относительно законопроекта «Об адвокатуре».