НЕТ ПОТЕРПЕВШЕГО — НЕТ ПРОБЛЕМЫ

Изложенная здесь история рядового ДТП должна бы побудить наших законодателей к размышлению: в обновленном Уголовно-процессуальном Кодексе осталась действовать норма, которая лишает гражданина возможности стать равноправным участником процесса расследования и тем самым защитить свои права. Речь идет о статье 49 УПК Украины, согласно которой потерпевшим признается лицо, если оно пострадало в результате совершенного преступления. Возникает заколдованный круг: если милиция не заинтересована квалифицировать как преступление действие, в результате которого пострадал человек, то непризнание последнего потерпевшим существенно ограничивает право его или его правопреемников участвовать в деле для доказательства совершения преступления. Неужели для получения статуса потерпевшего обязательно нужно обращаться в суд? Как это сделала, например, Леся Гонгадзе. Коллизии в правовой системе вокруг понятия «потерпевший» используются правоохранительными органами для манипулирования в процессе рассмотрения уголовных дел.

В одном из романов популярного в наши дни российского писателя В.Пелевина утверждается, что современный мир насквозь виртуален: события — политические, экономические и просто светские творятся креаторами — создателями рекламы и пиарщиками, организаторами информационного пространства. Реальный мир не просто вторичен, производен от виртуального первоисточника и зависим от воли информационных творцов: он без остатка растворяется в виртуальном. Словом, неважно, что происходит «на самом деле». Важно, какая информация циркулирует в коммуникативном поле. Она-то и определяет ход событий.

Если принять эту мысль за путеводную нить, совершенно по-иному выглядят правоохранительные органы постсоветских стран. Украинские, в том числе. Приглядитесь к работе судов, милиции, ГАИ и прочих подразделений армии правоохранителей. Приглядитесь и перестаньте наконец усматривать в их деятельности очевидные признаки коррупции, возмущаться халатностью и беззаконием, правящими бал в этом царстве. Вы увидите: их истинное предназначение, как, впрочем, и других государственных структур — министерств и ведомств (среди коих главное, безусловно, Госкомстатистики), судов и прокуратуры — вовсе не организовывать жизнь страны в соответствии с законами и следить за их исполнением. Они озабочены много более важной задачей — творить реальность. Виртуальную.

Жил на свете Анатолий Евсеевич, 1930 года рождения, пенсионер, участник ВОВ. Жил, пока в декабре 2000 года его не сбил «Мерседес-Бенц-210». Насмерть. Да, Анатолий Евсеевич был не самым дисциплинированным пешеходом. Да, переходил дорогу в неположенном месте. Но в ДТП участников всегда не меньше двух. И по законам реального мира, где насильственная смерть человека в любом случае влечет за собой массу вопросов, милиция должна бы поинтересоваться, а не виновен ли второй? Был он, к примеру, трезв или пьян? С какой скоростью ехал? Словом, как мы знаем это из литературы детективного жанра, милиция должна прежде «восстановить картину происшествия» и уж затем делать выводы. Однако не реальность диктует действия правоохранителям — они творят ее. И картина происшествия будет такой, какой ее захотят увидеть сотрудники ГАИ и милиции в соответствии с их заблаговременными выводами.

Неважно, что в физическом мире пенсионер шел через улицу от универмага к трамвайным путям, о чем свидетельствует сослуживец покойного и его жена. Попрощавшись с ними, Анатолий Евсеевич отправился навстречу смерти. Важно, что водитель сбившей его машины утверждает: нарушитель двигался от трамвайных путей к универмагу. Его вполне можно понять: только в таком случае совместимы два обстоятельства — обзор водителем дороги (на которой универмаг находится слева, а трамвайные пути, соответственно, справа) и удар по человеку правой стороной автомобиля. Правосторонний удар не оставляет выбора. Надо признать либо то, что водитель на дорогу вообще не смотрел (иначе бы видел, как человек бежит под колеса, и повернул бы куда угодно, но не ему навстречу), либо то, что пешеход двигался относительно автомобиля справа налево, от путей то есть.

На глазах у сослуживца все и произошло: внезапно на пустую дорогу — ее уже почти успел перейти недисциплинированный пешеход — вынесся автомобиль, и тело Пятакова, почти достигшего спасительного тротуара, от удара взлетело вверх. Неважно, что через вновь свободную — заметьте эту деталь! — от транспорта улицу к пострадавшему побежал свидетель. Он и был первым, кто оказался возле тела. Важно другое. Для творцов реальности из ГАИ свидетели вообще не нужны. И от показаний очевидцев происшедшего прибывшие на место происшествия сотрудники ГАИ… отказались. У них есть свои свидетели. Так они объяснили свой отказ.

Конечно есть, кто бы сомневался! Как раз в этот момент — какая удача! — по встречной полосе ехал «Мерседес-190» сотрудника ГАИ Мороза В.Н. Правда, никакого иного «мерса», кроме сбившего Пятакова, Потыльчак в упор не видел. Не видел его, когда все произошло, и позднее, когда сам дорогу перебегал. На месте происшествия Мороза В.Н., как, впрочем, и его машины, тоже не наблюдалось. Но в деле показания имеются. Так вот, сотрудник ГАИ совершенно случайно и незаметно для окружающих проезжавший там же, показал, что убивший пенсионера водитель ехал медленно, правил не нарушал и сделал все возможное, чтобы предотвратить наезд.

В деле есть еще свидетели — понятые. Один из них — лицо исключительно виртуальное. По указанному адресу его проживания реально пребывает совсем другое лицо, к делу не причастное и о происшествии не информированное.

В решении о закрытии дела в виду отсутствия состава преступления в действиях водителя автомобиля «Мерседес» в резолютивной части имеется утверждение о том, что погибший был в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается: а) показаниями свидетеля из ГАИ на неосвещенной улице издалека разглядевшего нетрезвое состояние нарушителя («движения были неуверенными»); б) показаниями другого свидетеля также, между прочим, сотрудника ГАИ, письменно сообщившего своим коллегам и о том, что Потыльчак Л.А. говорил ему (по секрету, что ли?!), будто они вместе с Пятаковым пили, а затем расстались; в) справкой-анализом, датированной днем происшествия и выписанной на фамилию, вообще не фигурирующую в материалах.

И уж совсем забавно, что в постановлении об очередном прекращении уголовного дела от 30.03.2000 г. (дело прекращалось РОВД дважды и столько же возобновлялось решением прокуратуры) сотворенная дознавателем версия событий подкрепляется ссылкой на показания, напрочь эту версию опровергающие.

Еще один пассаж постановления следует привести полностью. Речь идет о назначенной судебно-медицинской экспертизе трупа. Были поставлены такие вопросы (цитирую): «какие телесные повреждения выявлены на трупе, их характер и размещение, чем причинены повреждения, механизм их происхождения, какова причина смерти пострадавшего, какой стороной тела был повернут к микроавтобусу пострадавший в момент контакта с ним, в каком состоянии (динамическом или статическом) он находился, был ли погибший в состоянии алкогольного опьянения, возможно ли, учитывая характер полученных телесных повреждений, установить, как относительно микроавтобуса двигался пострадавший?» Как видим, вопрос о возможной скорости движения автомобиля, соответствующей характеру повреждений, даже не ставился.

Вопрос о скорости вообще встает лишь в порядке проформы. Могло ли тело взлететь вверх, если авто двигалось как черепаха (по словам самого Березко, со скоростью 40 км в час)? Могло ли столкновение на такой скорости, да еще с тормозящей машиной, превратить человеческое тело в мешок раздробленных костей?

И что же отвечает судмедэкспертиза «по существу заданных вопросов»? «Было установлено, что смерть наступила в результате многочисленных переломов костей скелета с повреждением внутренних органов, ставших причиной развития шока». И это все. Какая глубина проведенного исследования! Какой скрупулезный ответ на все поставленные вопросы! А до того никто и не догадывался, что гражданин Пятаков скончался по этой причине. Все, наверное, думали, что от старости.

Аналогичны результаты автотехнической экспертизы. Проводившие ее не удосужились обследовать повреждения правой, врезавшейся в человеческое тело, стороны микроавтобуса-убийцы. В данных условиях водитель «не имел технической возможности избежать контакта с пешеходом», — вот вывод экспертизы. Какой чудесный эвфемизм в духе виртуальной реальности: «контакт водителя с пешеходом»! Господа милиционеры, а как вам такая эпитафия на вашей могилке: «здесь покоится результат контакта с вооруженным гражданином»?

Дело, вторично возобновленное прокуратурой в июне прошлого года, ныне находится там же, где было, — под сукном. У меня же к милицейским креаторам «виртуалки» один вопрос: у водителя Березко А.А., 1966 года рождения, жителя города Бровары Киевской области, чей водительский стаж, по его словам, который никто проверять не собирался, составляет 15 лет, — у него кто-то из родственников — крутая шишка или он сам много зарабатывает? В творимой вами, господа милиционеры, виртуальной реальности только это и имеет значение, не так ли?

А жена погибшего все обивает пороги инстанций, пытаясь добиться если не справедливости, то правды. Ее упорно не желают признать потерпевшей — таковы наши законы реального мира. Здорово, правда? Раз помер человек, то и потерпевших нет. А нет потерпевших — нет и дела. Да здравствуют ДТП со смертельным исходом! Да что ДТП — слава убийцам! Благодаря им, родимым, у правоохранителей меньше забот. И тем, и другим в Украине жить хорошо. Потому что вершат судьбами безнаказанно.