Не пытайтесь ремонтировать то, что хорошо работает

Многие помнят анекдот о беседе сержанта ГАИ с его начальником, который приехал проверить, как подчиненный несет службу. «Что ты там бурчишь себе под нос? — спрашивает начальник. Да учусь умножать и прибавлять, — отвечает сержант. Дурак, — строго замечает проверяющий, — нужно отнимать и делить».

Мы быстро обучаемся действиям, названным героями анекдота,— идеология коммунизма-социализма сидит в нас еще со времен совдеповских. Приумножать же то, что уже создано нашими предшественниками, не каждому по нутру. У нас чешутся руки что-то изменить, переделать-перестроить чисто внешне, порой не задумываясь о целесообразности и, главное — эффективности предполагаемой перестройки. Чаще всего это касается хорошо отлаженных модулей, которые уже зарекомендовали себя положительными результатами, безотказно функционируют и нуждаются разве что в усовершенствовании.

На заре государственной независимости в Украине различными политическими силами, в основном (в недалеком прошлом) диссидентствующими, со страшной силой инициировался процесс деконцентрации правоохранительных органов различной направленности и функциональности, еще совсем недавно располагавшихся под одной ведомственной вывеской. Касалось это, в первую очередь, конечно же, бывшего КГБ, наводившего ужас на многие поколения советских людей. Специальные комиссии, созданные в первые месяцы существования независимой Украины по инициативе Руха, некоторых народных депутатов, видных представителей творческой интеллигенции инициировали реформирование Комитета госбезопасности в специальную национальную службу, лишив ее отдельных структур. Они вскоре стали самостоятельными подразделениями, выполняющими свои, четко ограниченные законодательством Украины задачи. От СБУ отделили внешнюю разведку, правительственную связь, государственную охрану, отдельной военной единицей стали погранвойска, военная разведка вписалась в структуру Министерства обороны.

Подобные изменения происходили и в других силовых ведомствах, в частности в органах внутренних дел. Перманентные преобразования, направленность которых осуществлялась в зависимости от того, кто пришел к власти, не всегда приносили положительные результаты. Чаще — наоборот.

Но в тех структурах правоохранителей, где властями страны ставились конкретные и выполняемые задачи, а в их руководстве находились опытные и болеющие за державу люди, работа налаживалась быстрее, результаты были налицо, а отношение граждан к их труду отличалось пониманием и встречало существенную поддержку.

По окончании внеочередных выборов и назначении Ю.Тимошенко главой правительства, высшая палата исполнительной власти Украины, на словах позиционируя себя единой командой, а в действительности опутанная марионеточными нитками, тянущимися к разным «управляющим» высоким рукам, начала исполнять уже ставший традиционным ритуальный «танец полномочий», скорее похожий на народные соревнования по перетягиванию каната.

Может быть, для некоторых не очень осведомленных людей неожиданным стало то, что раньше всех в процесс реформирования-перепрофилирования окунулось Министерство внутренних дел. И не так его наивысшее руководство, как некоторые члены около­руководящей милицейской элиты. Советники министра, в частности, оставшийся не у дел в своем родном милицейском ведомстве бывший высокопоставленный чиновник с оригинально звучащей в Украине фамилией, усердствуют так, как будто завтра именно им доверят осуществлять придуманные ими реформы.

Когда-то, во времена Кучмы, пользующийся огромным доверием президента министр внудел — ныне покойный Ю.Кравченко, — «в узком кругу ограниченных людей» хвастался, что скоро подомнет под себя все силовые ведомства и что СБУ также войдет в структуру МВД. Тогда, даже при Леониде Даниловиче, этого не случилось. Представляете монстра, под которым трепыхаются не только «барсы», «беркуты», «титаны», «кобры», но и пограничники, налоговики, другие менее мощные вооруженные государственные формирования?

Разбирающиеся во внутренней политике аналитики публично озвучивают причины такой активности нынешнего высшего милицейского звена: желание получить побольше власти. При этом не берется во внимание неопровержимый факт: каждое реформирование требует, кроме продолжительного времени, еще и огромных средств. Можно с большой натяжкой согласиться с секретариатом президента, который предполагает масштабную реорганизацию всей правоохранительной системы, в том числе создание новых силовых образований, переименование старых. Хотя вряд ли одно переименование, например, милиции в полицию, способно качественно изменить функциональность этого ведомства.

Но эти идеи — долговременная перспектива. Может, лет так через пять-десять финансовая полиция, которая станет преемницей нынешней налоговой милиции, после правоохранительного преобразования действительно впишется в структуру Министерства финансов. Представляете — бухгалтеры в масках и с автоматами? Есть и неплохой кандидат в руководители такого финансово-полицейского ведомства: опыт высшего чина государства может пригодиться крупному экономисту, который на то время будет уже пенсионером в запасе.

Сегодня же, учитывая политико-экономические реалии, представляется абсурдным делать резкие движения в сторону усиления МВД. Во-первых, полномочий для борьбы с экономическими преступлениями у милиции предостаточно — пусть активизируют в нужном (для государства!) направлении свою работу Департамент по борьбе с экономическими преступлениями и Главное управление по борьбе с организованной преступностью. Во вторых, насколько известно, нынешняя налоговая милиция, органически вписавшаяся в структуру Государственной налоговой администрации, сегодня работает настолько результативно, насколько ей позволяет нынешнее законодательство. По мнению специалистов, эффективно бороться с правонарушителями, пытающимися объегорить государство, налоговая служба может, только имея такой силовой рычаг, как своя милиция.

Можно, безусловно, понять одного из самых активных участников политического триумфа, а в перспективе и одного из возможных кандидатов на кресло президента Украины: чем больше милицейских штыков будет под его началом, тем меньшая необходимость самому лично участвовать в рукопашных соприкосновениях с политическими визави независимо от того, бьют они тебя под столом по ноге или это только показалось. Но совсем непонятно другое: неужели логику государственной целесообразности перевешивает целесообразность политическая тех сил, которые сейчас у власти и которые, как утверждают их представители, готовы поддержать несвоевременные и даже опасные законопроекты, инициированные их неистовыми коллегами из МВД?

Во всяком случае, надежда на политическую если не мудрость, то хотя бы интуицию таких сил, как БЮТ и «НУ—НС», заставит отказаться от поспешного реформирования тех силовых структур, которые сейчас эффективно работают и приносят государству не проблемы и скандалы, а реальные деньги.

Будет вдвое обиднее, если на защиту работающих и приносящих пользу государству подразделений станут политические противники и оппозиционеры, которые могут оказаться более дальновидными и максимально использующими ситуацию вокруг правоохранительных реконструкций.

А пока что профессионалы бьют тревогу. Они понимают: возня вокруг переподчинения других силовых ведомств органам МВД способна не активизировать, а снизить результативность борьбы с преступлениями, в том числе и в сфере налогообложения.