«МАЖОРИТАРНО-ПРОПОРЦИОНАЛЬНАЯ» ПАНАЦЕЯ

Похоже, от желающих постричь политические купоны на входящей в моду проблеме избирательного закона отбоя не будет. Так, в минувший четверг на заседании комиссии ВС по вопросам правовой политики и судебно-правовой реформы рассматривались три проекта, различающихся вариациями на заданную, «мажоритарно-пропорциональную» тему. Несложно предположить резкое возрастание количества подобных проектов по мере приближения новых парламентских выборов, равно как и увеличение числа претендентов на авторское право в столь проходной тематике.

Начиная заниматься этим вопросом четыре года назад, подготовив избирательный законопроект, получивший еще в минувшем парламенте голоса демократической оппозиции, попробую сегодня критически оценить в том числе свои прежние подходы, ставшие волею обстоятельств ныне модными в парламентской среде и разнокалиберных околополитических формациях.

Помогут ли партийные списки?

Два с лишним года назад, открывая конференцию по избирательным системам, всеми любимый Голова еще той Рады с присущей ему народной мудростью и непосредственностью признался — «оце тільки недавно дізнався, що воно називається «мажоритарна система». Сімдесят років обирали, підкидували, ай не знали, що воно так називається». И тысячный зал восторженно загудел.

Сегодня, похоже, все стали грамотными и разве что ленивый не видит в смешанной, мажоритарно-пропорциональной системе панацею от всех бед и невзгод нашего молодого парламентаризма.

Даже беспартийная номенклатура всех рангов и мастей, казалось бы, заинтересованная в сохранении нынешнего «статус-кво», позволяющего манипулировать властными рычагами в одномандатных избирательных округах, похоже, смирилась с новациями в избирательном законодательстве. Так или иначе, принятый Закон о власти закрепил смешанную систему в качестве основы для выборов. Открытым, впрочем, остался принципиальный вопрос — в какой пропорции смешивать мандаты, отводимые для партийных списков и для традиционных округов.

Партии и их представители в парламенте, похоже, будут выступать за избранные половины, а то и двух третей депутатов по спискам. При этом и левые, и правые, и центристы рассчитывают, благодаря механизму списков, заметно расширить свое представительство в законодательном органе. Насколько обоснованы, однако, их надежды? Из теории и практики известно, что при мажоритарной системе для партии главное — не набрать большинство голосов вообще, а победить в как можно большем количестве округов. По пропорциональной — наоборот. Исходя из этих посылок и из нынешней расстановки сил по регионам, имеющей тенденцию к сохранению в своих основных чертах, попробуем в самых общих чертах спрогнозировать развитие событий на следующих выборах. Коммунисты и иже с ними получат по спискам несколько процентов на Западе, до десяти — в центре Украины, в то время как по мажоритарным округам они практически лишены здесь шансов, как и в минувшем году. В то же время левые несколько потеряют на Востоке, Юге и в Донбасе, поскольку списки других партий размоют их большинство, более ощутимое при выборах по округам. Рух и союзники, напротив, несколько потеряют по сравнению с прошлогодними выборами, по тем же причинам, что коммунисты на Востоке, на Западе и в Центре страны. Зато приобретут на Юге и Востоке, где национал-демократы в условиях мажоритарной системы практически лишены шансов на мандат (к примеру, в 1994 г. в Днепропетровской области во второй тур выборов в ВС вошло 17 их представителей, но не один не победил). В то же время очевидно — потери в одних регионах и приобретения в других, хоть и несколько повлияют на соотношение противостоящих в парламенте политических сил, не смогут кардинально изменить пропорции между левыми и правоцентристами.

А что же «третья сила» — центристские партии? Все их лидеры двумя руками — за пропорциональность. Оно и понятно, ибо в одномандатных округах они имеют большие шансы не получить заветный мандат. Только 7 из 23 руководителей партий победили на минувших выборах. Зря, однако, переоценивают они привлекательность своих «демократических», «либеральных», «христианских», «народных», «трудовых» и прочих «зеленых» названий. Не клюнет избиратель ни на «старую», ни даже на «Новую» Украину. Даже преодолев свои лидерские амбиции и объединившись в блок, при нынешней бесцветности своих платформ вряд ли они возьмут вероятный 5%-й «барьер» голосов для прохождения в парламент. А если возьмут, то не сделают там погоды. В России шахраевский ПРЕС и явлинское «Яблоко» еле взяли, а Вольский с Собчаком со своими блоками и вовсе оказались за бортом. Хоть по социсследованиям имели рейтинги куда повыше, чем наши «демоцентристы».

А что же «партия власти»? Уверена, что все проконтролирует, собрав центральную и местную исполнительскую номенклатуру под крышей какого-нибудь «Нашего дома — Украины»? В России два года тоже думали, что проконтролируют. Справедливости ради отметим — не так страшен оказался Жириновский, как его малевали. Его партия, не раз и не два поддерживая Ельцина, озвучивая то, о чем мечтают, но чего не могут себе позволить «благопристойные» государственные мужи, не получила реального доступа к исполнительно-распределительным рычагам. Тем не менее, российский президент решил подстраховаться, настойчиво требуя избрания по партийным спискам не половины, как решила Дума, а лишь третьей части депутатов нижней палаты Федерального Собрания. Стоит задуматься, не так ли?

«Джеримендеринг» по-отечественному

Общеизвестно, что мажоритарная система выгодна той силе, которая контролирует исполнительную власть. Арсенал последней далеко не исчерпывается вкладыванием средств из «внебюджетных фондов» на строительство в округе дорог, починкой крыш, товарообеспечению, а также «работой с избирательными комиссиями». Существуют и более утонченные методы, известные как «избирательная география». Еще с начала ХІХ века вошел к нам термин «джеримендер». Тогда губернатор штата Массачусетс в США Томас Джери, желая приплюсовать к себе районы, наименее благоприятные для оппозиции, провел границы избирательного округа так, что они приобрели очертания саламандры (англ. «мендер»). Спустя почти два столетия наши «джеримендеристы» сумели «догнать и перегнать» одиозного американского губернатора, не подозревая, наверное, о его существовании. На прошлогодних парламентских выборах в одной из самых стабильных и самодостаточных областей Украины, традиционной кузнице наших руководящих кадров, проблема оппозиции не стояла. Ее там отродясь не было и нет. Местное начальство волновало иное — как развести по разным округам «своих» — выдвиженцев от аграриев и городского руководителя. Вопрос был решен просто и гениально. Два райцентра соединили узкой полоской — для городского руководителя. А для агрария объединили все близлежащие села обоих районов. В Законе ведь ничего не сказано об отклонениях по площади округов. И волки сыты, и овцы целы!

Виден ли «свет в конце туннеля»?

Из последнего примера вовсе не слудет вывод о необходимости бросаться в объятия партийных списков. В наших условиях мы, скорее, получим, даже при наличии «барьера» для слабых партий, мелкофракционный законодательный орган, не способный вновь к формированию устойчивого большинства. Я уж не говорю о «грызне между своими» при расстановке кандидатов в списке в порядке приоритета. Подобная грызня была бы внутрипартийным делом, если бы не легло прогнозируемое «давление извне», материальное и не только, легальное и не очень.

Так что лучше если в смешанной системе будет преобладать мажоритарный компонент. Только не советского, а французского либо британского типа, с приоритетом выдвижения от партий. Это естественным образом будет способствовать объединению правоцентристских сил и постепенному формированию более стабильной и устойчивой, чем иные партийные системы, двухпартийной системы. Поначалу второй силой будут коммунисты, но со временем их вытеснят набирающие обороты социал-демократы. Ну а определенные гарантии на будущее от доморощенных «джеримендеров» дает формирование комиссий на основе прежде всего партийного делегирования их членов.