БЕЗОТКАЗНАЯ ГИЛЬОТИНА

Можно сколько угодно сетовать на несовершенное законодательство. Однако плохие законы вовсе не повод их нарушать. Тем более судьям, которые зачастую выступают в роли адвокатов. С их помощью в Одессе законодательство о банкротстве превратилось в инструмент передела собственности. Одесса, надо сказать, давно слывет полигоном для отработки всевозможных схем. Но по части завладения чужим имуществом, и особенно государственным, она так набила руку, что решения, выносимые служителями Фемиды, специалисты по банкротству назвали «ноу-хау одесских судей». Суть изобретения в том, что предприятия в результате их финансового оздоровления как юридические лица фактически ликвидируются. У собственников забирают все: имущество, права и обязанности, оставляя одну вывеску.

Что делать дальше с такими бумажными акционерными обществами, никто не знает. Ликвидировать нельзя — нет законных оснований. Ведь банкротами они объявлены не были. Однако продолжать хозяйственную деятельность не на чем. Правда, в ряде случаев суд, который засвидетельствовал, что предприятие восстановило свою платежеспособность, затем выносил вердикт — ликвидировать. И такая мгновенная смерть после финансового оздоровления была поставлена почти что на поток. Ввиду безнаказанности судей.

Применяется ноу-хау, в основном, к слабым предприятиям, которые легко можно отобрать. Первые дела прошли гладко и бесшумно. А с последующими вышла неувязка. Пошли жалобы, протесты со стороны трудовых коллективов. И другие обиженные стали включаться в борьбу. К примеру, акционеры ЗАО «Одесский автосборочный завод» (ЗАО «ОдАЗ»), который коммерсанты отобрали год назад, сегодня тоже пытаются восстановить свои права. Автосборочный, хотя в последние годы и оказался в тяжелом положении, был и остается предприятием перспективным. Потребность в полуприцепах для автомобилей и средних зерноуборочных комбайнах, которые выпускал завод, в Украине достаточна велика.

Как уничтожаются АО?

О схемах, по которым банкротят одесские предприятия, «ЗН» уже писало. К примеру, об ОАО «Одесский завод «Центролит». После подписания такого безобидного документа, как мировое соглашение о рассрочке долга между должником и кредиторами, ОАО лишилось всего. Верховный и Высший хозяйственный суды Украины указали на незаконные действия одесских судей, утвердивших этот поистине «мировой» документ, и отменили его. Однако, несмотря на просьбы трудового коллектива направить дело в любой другой хозяйственный суд, но только не одесский, оно вернулось-таки на повторное рассмотрение в Одессу. Очень любопытно, как одесские служители Фемиды будут трактовать закон на этот раз? Кстати сказать, первое заседание не состоялось. Организаторы банкротства нашли очередной повод, чтобы оспорить решение ВХСУ и отправить дело в Киев.

Писало «ЗН» и о попытке теми же лицами прибрать к рукам Одесскую ТЭЦ. Но, несмотря на рьяную помощь судей, заполучить теплоэлектроцентраль не удалось. Затея провалилась. Примерно по такой схеме было обанкрочено и ЗАО «Одессацемент». И затем ликвидировано по решению суда, хотя банкротом объявлено не было. Напротив, должник и кредиторы договорились о рассрочке долга, заключив мировое соглашение.

Как ни странно, но именно мировое соглашение как инструмент финансового оздоровления предприятий, по сути своей являющийся для должника спасательным кругом, одесские судьи превратили в безотказно действующую гильотину. Об этом с тревогой говорили на совещании в Минэкономики. Специалисты отмечали, что в Одессе действует механизм изъятия целостных имущественных комплексов предприятий посредством мирового соглашения.

Но вернемся к Одесскому автосборочному. В отличие от других акционерных обществ, здесь нет ни капли государственной собственности. Но данный факт, разумеется, не повод для прокуратуры заявлять, что нарушений в ходе банкротства не было. Их столько же, сколько и в делах других заводов, которые банкротили по одной схеме одни и те же лица. Правда, схема банкротства автосборочного была «усовершенствована» после того, как вышестоящие суды указали на художества одесситов. Она стала короче и проще, но не менее извращенной по отношению к букве закона. Если с банкротством ОАО «Центролит» и ЗАО «Одессацемент» управились за год, то дело ЗАО «ОдАЗ» тянулось три года. Но закончилось все тем же — подписанием мирового соглашения и фактически ликвидацией акционерного общества. Единственно, что не успели изобретатели одесской гильотины, так это уничтожить предприятие юридически. И теперь ЗАО «ОдАЗ», у которого свыше 7 тысяч акционеров, как бельмо в глазу, как постоянное напоминание о содеянном.

Ведь завод, балансовой стоимостью свыше 20 млн. грн., был отдан в руки обществу с ограниченной ответственностью «Автосборочное производство» с уставным капиталом всего-то … в 14 тыс. грн. Это ООО зарегистрировали именно в период ведения дела, буквально за два месяца до начала процедуры санации завода.

Создание таких фирм-клонов — технология. Когда банкротили «Центролит», зарегистрировали ООО «Одесский литейный завод» с уставным капиталом в 11,8 тыс. грн., которому перешло имущество завода стоимостью свыше 54 млн. грн. Когда банкротили ЗАО «Одессацемент», появилось ООО «Цемент», которому досталось имущество завода стоимостью в 54 млн. грн. Когда пытались банкротить ОАО «Одесская ТЭЦ», создали ООО «Теплостанция». Эти вывески, за исключением последней, красуются теперь на заводских проходных. В качестве учредителей хозяйственных обществ-клонов фигурируют связанные между собой оффшорные компании.

Театр судебного абсурда

Заявление в Одесский хозяйственный суд с просьбой открыть дело о банкротстве ЗАО «ОдАЗ» направила Государственная налоговая инспекции Ленинского района г. Одессы. В то время завод не мог погасить долг в размере 2,4 млн. грн. Случилось это в октябре 2000 года. Но вскоре вышел специальный закон о списании и рассрочке налогового долга. И фискальное ведомство решило отозвать заявление и дать шанс предприятию самостоятельно рассчитаться с бюджетом. Но дело закрыто не было. С нарушениями всех сроков суд решил его продолжать.

Спустя десять месяцев суд обязал налоговую дать объявление в газете об открытии дела о банкротстве, чтобы кредиторы смогли заявить автосборочному свои претензии. Потом только через шесть с половиной месяцев, то есть 15 марта 2002 г., утвердил реестр кредиторов. Заметим, к этому времени долг завода перед налоговой уже уменьшился до 1 млн. А в целом, с учетом требований других кредиторов, составил 1,4 млн. грн. И вот тут-то и объявился инвестор ООО «Автосборочное производство» с намерениями поучаствовать в санации завода, то есть в его финансово-хозяйственном оздоровлении. С его участием и был разработан план санации, благодаря которому ЗАО «ОдАЗ» лишилось всего.

Представьте себе такую картину. Вы задолжали за коммунальные услуги энную сумму денег и не можете заплатить. В итоге ЖЭК подает на вас в суд. И тут же находятся добрые молодцы, которые вам говорят: мы погасим ваши долги и заодно отремонтируем вашу квартиру, а взамен вы нам ее отдадите. И вы соглашаетесь. Абсурд, не правда ли? Примерно то же самое произошло с финансовым «оздоровлением» завода.

Между ЗАО «ОдАЗ» и ООО «Автосборочное производство» было подписано инвестиционное соглашение о том, что инвестор погасит долги завода перед кредиторами и внесет инвестиции. Взамен акционерное общество отдает ему все свое движимое и недвижимое имущество до последней гайки, вместе с социальной сферой. Лихо, не правда ли? Но и это не все. Представьте, что по прошествии нескольких месяцев к вам, оказавшимся без жилья, приходят все те же добрые молодцы (у которых денег, чтобы погасить ваши долги. тоже не оказалось) и говорят: подпишите с ЖЭКом договор о рассрочке вашего долга. И вы соглашаетесь, хотя квартира вам уже не принадлежит и долг тоже. Абсурд, не правда ли? Но именно такой пассаж и сотворили авторы банкротства.

ЗАО «ОдАЗ», отдав завод вместе с долгами инвестору, спустя четыре месяца подписывает с кредиторами… мировое соглашение о рассрочке своего долга на пять лет. Дело в том, что по закону рассрочка дается должнику. Поэтому с инвестором (который может взять на себя лишь полное или частичное погашение долга) заключить такое соглашение не могли.

Однако абсурд на этом не заканчивается. Поскольку должник и кредиторы подписали между собой мировое соглашение, дело о банкротстве, как и положено, закрыли. Однако в результате подписанных документов от ЗАО «ОдАЗ» осталась одна вывеска. Между тем акционерное общество банкротом объявлено не было, напротив, была восстановлена его платежеспособность. Суд, сотворив из ЗАО живой труп, был вынужден поручить арбитражному управляющему временно, до назначения новых органов управления, исполнять обязанности руководителя этого предприятия, которое осталось только на бумаге. И он уже более года «управляет» этим бумажным ЗАО «ОдАЗ». И ни в какую не хочет отдавать акционерам печать и уставные документы их ЗАО. И длится сей абсурд по нынешний день. Акционеры пишут во все инстанции, но тщетно.

У руля свой человек

Как такое возможно, спросите вы. Как можно, финансово оздоровив предприятие, фактически его ликвидировать? Чтобы акционеры, своими собственными руками затянув петлю у себя на шее, потом возмущались, требуя справедливости? Чтобы налоговая инспекция вместе с Пенсионным фондом давали рассрочку инвестору? Как можно, чтобы спустя год после закрытия дела о банкротстве акционерного общества им управлял арбитражный управляющий? И наконец, как можно при этом постоянно ссылаться на Закон Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», в упор не замечая то, что в нем написано? И таких вопросов наберется не один десяток.

Надо сказать, со стороны все выглядит пристойно. Судьбу предприятия решали все участники процесса: должник, кредиторы и инвестор. Разработали, как велит закон, план санации — план спасения завода. Подготовили инвестиционное и мировое соглашения. Скрепили их подписями и печатями. И суд все эти бумаги, как отвечающие букве закона, утвердил. На самом же деле должник, то есть ЗАО «ОдАЗ», не имел к этим документам никакого отношения. И потому подготовлены они были сугубо в интересах инвестора, который сразу получал весь завод целиком под обещания погасить долг в размере 1,4 млн. грн. в течение пяти лет. То есть, за счет мощностей действующего завода инвестор должен был перечислять, к примеру, налоговой инспекции по 24 тыс. грн., а Пенсионному фонду по 1,6 тыс. грн. в месяц. С таким же успехом мог погашать долги и сам завод. Но такой возможности ему не дали.

Все дело в том, что от имени завода документы подписывал арбитражный управляющий. (По закону на стадии санации, которая вводится с целью восстановления платежеспособности должника, бразды правления предприятием вместе с печатью переходят в его руки.) Но если бы он действовал в интересах должника и кредиторов (как велит тот же закон), а не инвестора, то такое бы не произошло. Но увы, чтобы забрать завод, процессом банкротства должен управлять свой человек, что и было сделано.

Закон писан не для судей

Понятно, если бы служители Фемиды следовали духу и букве закона, то у организаторов и исполнителей банкротства ничего бы не вышло. Ведь именно судьи становятся вершителями судеб заводов и фабрик. Правда, перед этим их рассматривает комитет кредиторов. Но дальнейшая участь предприятий им тоже безразлична. А главное, принимая решения, они (а среди них налоговая и Пенсионный фонд) никакой ответственности за это не несут.

Помнится, как при банкротстве Одесского завода фрезерных станков им. Кирова они вместе с судьями активно защищали мнимого инвестора. «ЗН» об этом тоже писало. Им стал тогда ООО «Капитан» — структура рыбопромышленной компании «Антарктика». Хотя за право стать санатором старейшего станкостроительного завода боролись несколько фирм. В том числе и станкостроительная. Но, несмотря на вмешательства чиновников и прокуратуры, которая обнаружила массу нарушений в ходе банкротства, суд сделал все, чтобы заводом завладели рыбаки. Он достался им всего за 500 с лишним тыс. грн. А пока предприятие банкротили, было продано немало заводского добра. В том числе объекты соцкультбыта. Чего стоят одни помещения в центре города размером с целый квартал. В региональном отделении Фонда госимущества они числилась за государством. В итоге завод им. Кирова приказал долго жить, что было ясно всем еще тогда. Кроме судей, конечно.

Участники и свидетели процесса по заводу Кирова запомнили определение служителя Фемиды: суд, дескать, все видит и все знает, в плане санации нет программы оздоровления должника, нет графиков погашения задолженности по зарплате и т. д., и т. п., но, тем не менее, суд считает, что план следует утвердить. Все это тогда сошло с рук. И в дальнейшем будет утвержден план санации ЗАО «ОдАЗ», повторно — мировое соглашение по ОАО «Центролит».

Здесь, полагаю, дело не в том, что некоторые статьи закона можно трактовать по-разному потому, что они плохо или неясно прописаны. А в том, что судьи, как говорится, в упор не хотят видеть, что в них написано. В этом легко убедиться, сравнив выносимые ими решения со статьями Закона Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», на которые они ссылаются.

Возьмем статью 18. Именно со ссылкой на нее служители Фемиды без зазрения совести лишают акционерные общества всего имущества без остатка, что приводит к их фактической ликвидации. Меж тем, эта статья касается плана санации, цель которой финансово оздоровить предприятие и предотвратить его банкротство. Так вот, в ней есть пункт 3, в котором черным по белому написано: «Инвестор при условии выполнения обязательств, предусмотренных планом санации, может приобретать право собственности на имущество должника...». А не сразу. А вот определения Хозяйственного суда Одесской области от 15.08.2002 г., которым утвержден план санации ЗАО «ОдАЗ». В нем говорится, что с момента утверждения плана санации судом инвестор приобретает все права и обязанности в качестве правопреемника должника. В том числе и право на все имущество. Выходит, первую часть фразы «при условии выполнения обязательств» судья не заметил?

Далее, получение права на имущество, это не значит на весь завод целиком. Ведь не случайно все документы подписываются должником, который не есть самоубийца. К тому же, на сей счет имеются разъяснения президиума Высшего арбитражного суда Украины, сделанные еще в 1997 году, до выхода нового закона о банкротстве. Не случайно он был переименован в закон «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом». Государство ставило задачу лечить предприятия, а не их ликвидировать.

В разъяснениях ВАСУ сказано: инвестор к заявлению об участии в санации должен приложить документ, подтверждающий свои финансовые возможности. (А какие возможности у фирмы-вывески)? Потом должно быть подписано соглашение с должником о переводе долга и проведена реструктуризация уставного капитала предприятия. Суть ее в смене (полной или частичной) собственника уставного фонда. Если это хозяйственное общество, то реструктуризация осуществляется путем передачи санатору акций общества. В ситуации с ЗАО «ОдАЗ» реструктуризация уставного капитала и изменения правового статуса должника план санации не предусматривал.

Кстати, когда банкротили ОАО «Центролит», вообще никакого плана санации не было. Должник и кредиторы подписали мировое соглашение о рассрочке долга, где было сказано, что все имущество переходит инвестору под обязательства погасить долги в течение пяти лет. Все. Что с законом никак не стыкуется. В том же п.3 ст. 18 сказано, что инвестор, повторюсь, при условии выполнения обязательств, предусмотренных планом санации, может приобретать право собственности на имущество должника в соответствии с законодательством и планом санации. А не согласно мировому соглашению, которое по природе своей касается рассрочки долгов и никак не вопросов собственности. Определение об утверждении мирового соглашения выносил судья Продаевич, которое Верховный и Высший хозяйственный суды Украины затем отменили, как незаконное.

Конечно, такое возможно, при полной уверенности в безнаказанности. После того как с цементным заводом все сошло с рук, судья Бахарев, которому дело перейдет от В. Продаевича, примерно то же самое проделает с «Центролитом». Но поскольку банкротство литейного завода оспаривала в суде прокуратура, то решение о ликвидации ОАО отменено как незаконное.

Не успели

Но вернемся опять к истории с ЗАО «ОдАЗ». Его ожидала точно такая же участь. Однако организаторы банкротства не успели ликвидировать предприятие. И управляющая санацией Т. Клементьева продолжает (а пошел второй год) исполнять обязанности руководителя ЗАО «ОдАЗ», хотя от общества ничего кроме вывески не осталось, удерживая печать и документы. По жалобе акционеров Крымское региональное управление по вопросам банкротства, (которое выполняет функции госоргана на территории Одесской области), проверила работу арбитражного управляющего Т. Клементьевой. Судя по акту проверки, г-жа Клементьева мало что знает о банкротстве автосборочного завода. Во всяком случае, комиссии она не смогла ответить на элементарные вопросы: кто был инициатором банкротства, не говоря уже о хозяйственной деятельности завода, которым она руководила, и даже предоставить ряд важнейших документов. В частности, протокол заседания комитета кредиторов, на котором был одобрен губительный для ОАО план санации.

Печально, но акционеры вынуждены обращаться за защитой своих прав в тот же Хозяйственный суд Одесской области, с позволения которого эти права и были нарушены.