АЗОВСКИЕ ВОЙНЫ

Когда конфликтуют ведомства, призванные стоять на страже закона, -

тут не до государственных интересов

Это вовсе не дивное диво:

раньше были полезны, и вдруг -

оказалось, что слишком ретиво

истребляли мангусты гадюк!

В. Высоцкий.

Песня про мангустов

Сколько судов, столько и приговоров

Дабы не было повода для обвинения в сгущении красок, оговорюсь сразу: в данной истории пока не нашлось места приговорам - разбирательства ограничиваются судебными постановлениями. Однако это вовсе не снимает остроту проблемы и не исключает выводов, базирующихся на положениях уголовного кодекса. Пока что в отношении одного и того же дела имеются два постановления двух районных судов с абсолютно противоположными выводами.

Предлогом для судебного разбирательства стал протокол первого заместителя прокурора Запорожья, младшего советника юстиции Виталия Занфирова относительно начальника государственного управления экологической безопасности в Запорожской области Анатолия Добровольского. Суть обвинения сводится к тому, что Добровольский, находясь на государственной службе, неправомерно, с использованием служебного положения, содействовал деятельности общества с ограниченной ответственностью «Экопом», одним из учредителей которого является его сын. Это, в частности, проявлялось в том, что с мая 1996 года по июнь нынешнего по указанию Добровольского ООО «Экопом» было выделено в бесплатное пользование помещение управления экобезопасности общей площадью 32,78 кв. метра. Также начальник управления с целью содействия регистрации ООО предоставил в райгосадминистрацию справку о выделении фирме помещения в аренду, хотя в действительности оно в аренду не передавалось. По мнению первого заместителя городского прокурора, этими действиями Добровольский нарушил требования пунктов «а» и «г» статьи 5 закона Украины «О борьбе с коррупцией» и подлежит привлечению к административной ответственности (статья 8).

Упомянутые факты соответствовали действительности, поэтому ход судебного разбирательства не предвещал особой сложности. Оставалось только подтвердить, что действия ответчика были предприняты «в целях незаконного получения за это материальных благ, услуг, льгот или иных преимуществ». А с этим-то как раз и возникли проблемы. Ведь в материалах административного дела отсутствовали данные о получении начальником управления каких-либо благ, услуг или иных преимуществ от фирмы.

Взвесив все обстоятельства дела, председатель Орджоникидзенского райсуда г. Запорожья Владимир Леусенко постановил производство по делу об административном нарушении предусмотренного законом «О борьбе с коррупцией» в отношении

А. Добровольского прекратить. Но спустя шесть дней исполняющий обязанности председателя Запорожского областного суда Юрий Светличный отменяет данное постановление и направляет материал на новое судебное рассмотрение в Жовтневый районный суд. Основания - все та же справка в райадминистрацию, акт проверки городской налоговой администрации и платежное поручение, из которого видно, что «госуправление экологической безопасности в Запорожской области перечислило в бюджет 998,15 гривен только после составления акта налоговой инспекцией».

Правда, исполняющий обязанности председателя областного суда не обратил внимания на такой факт: указанная сумма госуправлением в бюджет не перечислялась - в отделении госказначейства платеж отказались принять, поскольку управление не является должником перед бюджетом. Тем не менее, исполняющая обязанности председателя Жовтневого райсуда Наталья Жечева усмотрела в действиях

А. Добровольского состав административного правонарушения, предусмотренного пунктом «а» статьи 5 закона «О борьбе с коррупцией», постановив подвергнуть его штрафу в размере 400 гривен.

Конечно, в данном случае основания для выяснения факта субарендных отношений имеются. Но разве не уместнее было бы разрешить этот спор в арбитражном суде? Впрочем, весьма странными представляются и обстоятельства, положившие начало конфликту.

Что же стало поводом для прокурорской проверки деятельности начальника управления экобезопасности? Исходными документами в деле выступают объяснения руководителей фирмы и управления, предоставленные 9 июня сего года. Каких-либо сведений о том, что было основанием для их истребования, в деле нет. Зато в управлении госэкобезопасности располагают иным, весьма любопытным документом. Это служебная записка начальника отдела оперативного контроля главной экологической инспекции Минэкобезопасности Украины, проверявшего в составе оперативной группы состояние охраны и использование рыбных ресурсов на территории области: «Оперативная группа 19-20 мая 1997 года работала на территории береговой и водной части национального заповедника «Хортица». На въезде в заповедник была остановлена машина, за рулем которой находился заместитель прокурора г. Запорожья. Фамилию свою он не назвал, удостоверение предъявил в закрытом виде и сразу же его спрятал. На просьбу работников заповедника предъявить пропуск на въезд на территорию заповедника, ответил, что пропуска не имеет и едет в заповедник по служебным делам. В автомобиле вместе с ним находились две женщины, одеты они были в легкую пляжную одежду, заместитель прокурора был одет в шорты и тенниску. У женщин тоже не было пропусков на въезд в заповедник». Даже если бы было доподлинно известно, что преисполненный служебного рвения работник прокуратуры в одежде вольного стиля и автор «протокола о коррупции» одно и то же лицо, все равно трудно поверить, что столь пустяшный инцидент стал поводом для опосредованной мести. Не потому, что такого не может быть в принципе. Скорее из-за того, что проблема представляется намного серьезнее...

Чужие среди «своих»

В письме от 7 мая нынешнего года начальник госуправления экобезопасности Анатолий Добровольский проинформировал прокурора области Василия Щура и заместителя главы облгосадминистрации Виктора Аринченкова о результатах рейдовой проверки по соблюдению природоохранного законодательства на побережье Азовского моря, в частности на территории Акимовского района. По словам Добровольского, «со стороны отдельных сотрудников милиции оказывались противодействие и провокационные действия. Несмотря на беседу с прокурором и начальником милиции Акимовского района, противодействие не прекратилось, а наоборот - усилилось». А среди задержанных нарушителей большинство составляли сотрудники милиции и другие должностные лица. В связи с этим начальник управления обращался с просьбой выделить для участия в следующем рейде ответственного работника прокуратуры.

О ходе выполнения распоряжения о проведении двухмесячника по охране водоемов во время нереста рыбы Добровольский письменно сообщил двумя неделями позднее главе областной госадминистрации Вячеславу Похвальскому и начальнику областного управления внутренних дел Дмитрию Карабану, отметив факты незаконного лова, транспортировки или сопровождения машин с ворованной рыбой сотрудниками МВД. Никакой реакции на упомянутые обращения не последовало, если, конечно, не считать дела о коррупции, заведенного на А.Добровольского.

В докладной записке старшего государственного инспектора по охране окружающей среды Сергея Шумейко в главную экологическую инспекцию Минэкобезопасности отдельные эпизоды десятидневного азовского рейда выглядят впечатляюще.

«Во время проведения рейда на территории заказника автомобили, которые обеспечивали работу оперативных групп, неоднократно останавливались работниками госавтоинспекции. Дважды была остановлена и тщательно проверена (с поддомкрачиванием колес) машина государственного управления экологической безопасности в Запорожской области ВАЗ-21063. Не обнаружив существенных неполадок, инспектор ГАИ отпускал автомобиль, но при этом осмотр машины каждый раз занимал 30-40 минут.

Преследуя машины, которые обеспечивали работу оперативных групп, работники госавтоинспекции своими действиями препятствовали выполнению заданий, поставленных в ходе рейда. Это была месть за то, что работники государственного управления экологической безопасности в Запорожской области 30.04.97 задержали машину ГАИ, сопровождавшую «Жигули» с незаконно приобретенной у рыбаков КРП «Сыны моря» рыбой общим весом 200 кг. Нарушители письменно засвидетельствовали, что не имея документов, подтверждающих законность приобретения рыбы, они попросили сотрудников Госавтоинспекции сопровождать их за определенное вознаграждение. Когда машина нарушителей была остановлена сотрудниками экологической инспекции, сотрудники ГАИ (старший лейтенант и капитан) пытались препятствовать проведению осмотра, отказавшись назвать свои фамилии. В машине ГАИ находился инспектор рыбоохраны

г. Запорожья Макеев.

В соответствии с требованиями Кодекса об административных правонарушениях за нарушение порядка использования природных ресурсов на территории природно-заповедного фонда наступает ответственность по статье 91. Рассматривать такие дела имеют право исключительно органы Минэкобезопасности Украины. В 1996-1997 годах государственное управление экологической безопасности в Запорожской области не получило ни одного протокола от органов рыбоохраны и МВД, которые без согласования с органами Минэкобезопасности проводят рейды на территориях природно-заповедного фонда».

Странная получается картина. Сотрудники организаций, призванных совместными действиями бороться за соблюдение закона, не то что не находят общего языка и взаимопонимания, а открыто конфликтуют. По свидетельству работников управления экобезопасности, ситуация подчас обостряется настолько, что дело доходит чуть ли не до применения оружия.

Над седой равниной моря гордо реет беспредел

С какой же стати столь нешуточные страсти разыгрываются вокруг какого-то гидрологического заказника? Дело в том, что Молочный лиман является основным местом нереста пиленгаса - дальневосточной кефали. Акклиматизация этой рыбы была начата в 1978 году коллективом лаборатории морской аквакультуры Азовского отделения Южного НИИ рыбного хозяйства и океанографии под руководством кандидата биологических наук Любови Семененко. Спустя шесть лет удалось получить первое потомство пиленгаса от рыб, разведенных в Молочном лимане. Посильную помощь ученым в этом деле оказывал лишь местный рыбколхоз «Сыны моря». Остальные заинтересованные лица в большинстве случаев - ограничивались критикой экспериментаторов, сдобренной обвинениями в авантюризме и вредительстве. В то, что переселенец с Дальнего Востока приживется на Азове, мало кто верил. Поэтому решение Госкомохраны природы Украины об утверждении положения «О гидрологическом государственном заказнике «Молочный лиман», согласно которому водоем был передан местному рыболовецкому колхозу «Сыны моря», ни у кого возражений не вызвало. Завидовать начали двумя годами позже, когда, вопреки мнениям и противодействиям скептиков, популяция дальневосточной кефали стала развиваться на основе саморегуляции, а вскоре пиленгас стал объектом промысла. Посыпались предложения о переделе лимана, переносе промоины, соединяющей его с морем, поскольку во время нереста рыба здесь стоит стеной и ее можно брать чуть ли не голыми руками. Ученые категорически возражали против открытия промышленного лова в самом Молочном лимане. Ведь процесс внедрения вида в экосистему не завершен, поэтому требуется длительная работа по достижению экологического баланса. Да и вообще сама постановка вопроса об открытии промысла в акватории заказника, одновременно являющимся нерестилищем, противоестественна. Регуляция численности пиленгаса в лимане необходима и возможна лишь посредством опытно-промышленного лова, который должен осуществляться под научным контролем. Позиция ученых совпадала с мнением областного управления и Министерства экобезопасности. В качестве оппонентов выступили Минрыбхоз, его структурные подразделения в области, а также некоторые представители местных властей. И уровень противостояния очень скоро вышел за рамки научной дискуссии.

Ни для кого не секрет, что незаконный промысел рыбы, а проще говоря - браконьерство, был распространен в Азове с незапамятных времен. С ним боролись, и продолжают этим заниматься, не питая особых иллюзий насчет успеха. Хотя бы потому, что мало-мальски здравомыслящему человеку ясно: искоренить у жителей побережья привычку рыбачить - задача нереальная, даже несмотря на весьма жесткие санкции. Шутка ли - незаконный вылов одного калкана или пиленгаса (независимо от веса и возраста) чреват штрафом в 450 гривен. А «цена» рыбины или рыбешки осетровых пород вообще запредельная - 1800 гривен. Но вот какая любопытная особенность: в годы «застоя», когда штрафы за браконьерство были несравнимо меньшими, азовские мужики втихаря выходили на промысел ничуть не реже, чем сейчас. А вот купить рыбу можно было преимущественно по знакомству. Последние же два-три года не то что пиленгасом, судаком или калканом, а деликатесными осетром, белугой, паюсной икрой торгуют в открытую и в неограниченных количествах. И надо быть либо очень наивным, либо, извините, совершенно глупым, чтобы видеть основную причину столь разительных рыночных перемен во всплеске активности браконьеров-одиночек, пытающихся хоть как-то упрочить семейный бюджет.

- По оценкам специалистов, не менее половины улова уходит в теневую экономику. Из сотни добытых в Азове осетров государству достается не более двух, - говорит Анатолий Добровольский. - А это значит, что ежедневные обороты неофициального промысла выражаются десятками и сотнями тысяч долларов. Кстати, как заявили нам рыбопромышленники-теневики, наши майские рейды на побережье нанесли им урон на сумму 800 тысяч долларов, поскольку не удалось выполнить договорные обязательства. Я не думаю, что они преувеличивают масштабы своих потерь. Это подтверждается и количеством рыбы, поступившей на рыбоприемные пункты. В прошлом году оно было менее тысячи тонн, а в этом - уже достигло 1,7 тысячи. Поэтому с нами пообещали всерьез разобраться. Сначала были предупреждения о том, чтобы работники управления «не совались в чужие дела на море», потом пошли в ход угрозы физической расправы и компрометация деятельности управления. Скажем, нас постоянно упрекают в том, что кроме рыбных проблем мы больше ничем не занимаемся. Это совершенно не так. Морские рейды мы осуществляем преимущественно в период нереста и вовсе не для того, чтобы ловить браконьеров - это задача рыбинспекции и милиции. А управление экобезопасности призвано осуществлять государственный контроль состояния природоохранной работы. Но это воспринимается в штыки теми, кто обязан эту работу вести. Дескать, почему «какая-то экология» будет нас контролировать?

Кстати, деятельность экологической службы у некоторых представителей местных властей давно вызывает неприязнь. Не пришелся ко двору прежний начальник управления, решительно препятствовавший нарушениям природоохранного законодательства. Смена руководства в управлении экобезопасности, по словам Добровольского, обуславливалась надеждой на то, что новый начальник станет более покладистым в учете местных проблем и особенностей.

- Экологическая политика в стране может быть эффективной только на государственном уровне, разрывать ее по регионам нельзя, - считает Добровольский. - Подтверждение тому и весьма тревожная ситуация, которая сложилась на Азовском побережье. Ведь это же нонсенс - морская держава не имеет независимой морской инспекции, которая была бы защищена от произвола тех, кто очень заинтересован в беспорядке и вседозволенности, царящих в рыбном промысле.

Добровольского уже предупредили, что к осенней путине обстановка на побережье «нормализуется», то есть его не только отстранят от должности, но и «посадят». И хотя такой поворот в своей биографии начальник государственного управления экологической безопасности не исключает, он все же уверен: дни морского беспредела сочтены. Поскольку даже если удастся одержать победу над отдельными личностями, ему неизбежно придется капитулировать перед уже созданной и работающей системой природоохраны.