Украинская элита под соснами Быковни

Совместный выставочный проект Музея и Национального историко-мемориального заповедника "Быковнянские могилы" рассказывает об одной из наиболее трагических страниц украинской истории – "Большом терроре", развернувшемся в Советском Союзе в 1937–1938 годах.

На тайном спецучастке НКВД УССР в Быковнянском лесу, неподалеку от Киева, нашли свое последнее пристанище десятки тысяч жертв сталинского режима. Общее количество похороненных в Быковне может составлять, по приблизительным оценкам исследователей, от 20 до 100 тысяч человек. Среди них - священники и ученые, селяне и рабочие, художники и писатели, актеры и инженеры, композиторы и госслужащие, военные. Террор в конце 1930-х в СССР стал явлением всеохватывающим, затронувшим все без исключения слои общества. Даже верная служба большевистской тоталитарной системе не становилась гарантией неприкосновенности. Часто рядом со священнослужителями или "неблагонадежными элементами" из числа украинской интеллигенции могли быть похоронены их вчерашние палачи, верой и правдой служившие карательной системе. Такой, казалось бы, иррациональный, на первый взгляд, характер репрессий имеет логичное объяснение: именно террор является необходимым фундаментом и основой любой тоталитарной системы.

На протяжении 1937–1938 годов было репрессировано и уничтожено около 3500 военнослужащих Киевского и Харьковского военных округов. В 1993-м ученые НМИУ встретились с Елизаветой Григорьевной Мережко, которая рассказала историю своего мужа - капитана Федора Мережко. 29 ноября 1937-го его, инструктора военно-хозяйственного снабжения 14 стрелкового корпуса, арестовали в Харькове по обвинению в шпионаже. В тюрьме Федор Мережко провел два месяца. На полотенце и рубашке, которые он 18 января 1938 года передал домой выстирать, жена нашла две едва заметные записки, вышитые белыми нитками: "Буду жить для Лизы и детей!" и "Буду жить для семьи, еще увидимся!" В рубашке было также спрятано письмо к жене и детям, датированное 18 января 1938 года:

"Лизок, родная! Думаю, что в марте нас зашлют […] в Куйбышев или в Среднюю Азию, в Туркестан. Ходатайства сейчас напрасны и даже вредны, напрасная трата средств и сил, и непонимание политического момента - продолжается зачистка тыла. Когда все успокоится, тогда из лагерей можно будет и ходатайствовать. Не я один, миллионы..."

На следующий день, 19 января 1938 года, было издано постановление о расстреле Федора Мережко. Приговор исполнен 2 февраля того же года. 6 января 1959-го военный трибунал Киевского военного округа пересмотрел дело, и Федор Мережко был реабилитирован посмертно.

В экспозиции представлен фотопортрет и полотенце с вышитой на нем Федором Мережко запиской к родным.

Посетители выставочного проекта имеют возможность ознакомиться с информационным блоком, освещающим особенности реализации террора против различных слоев украинского общества: ученых, военных, художников, священников. По словам куратора выставки - ведущего научного сотрудника НМИУ Богдана Скопненко, на выставке представлены уникальные экспонаты, принадлежавшие репрессированным Николаю Макаренко, известному украинскому археологу, искусствоведу и историку; Николаю Эрнсту, историку-крымоведу, и многим другим. Особого внимания заслуживает митрополичий посох митрополита УАПЦ Василя Липкивского, который был осужден приговором Тройки при Киевском управлении НКГБ СССР 20 ноября 1937 года и вскоре казнен.