Страсть и цель Николая Биляшивского

150-летие академика Николая Федотовича Биляшивского, широко отмеченное в прошлом году как юбилей одного из будителей национального сознания, уже в который раз напомнило, каким трудом зарабатывали свои отличия и почетные звания украинские ученые в начале прошлого столетия.

И еще - горькая ирония: Биляшивскому "повезло" не дожить до репрессий 1930-х; ушел в вечность в 58 лет и даже, в отличие от многих друзей и исследователей его творчества, например - академика Сергея Ефремова, попал в первый том Украинской советской энциклопедии (1960 г.) как "археолог, этнограф, искусствовед". Сегодня имеем все основания добавить "выдающийся". Ведь находки и коллекции Николая Биляшивского занимают почетные места в музеях, а его исследования поражают глубиной эрудиции и полнотой выводов.

Начинал с гусиного пера

Сын преподавателя Уманского духовного училища, Николай Биляшивский приобрел свои взгляды и убеждения, как и немало его современников, путем образования. Сначала был кружок любителей истории в киевской гимназии; со временем - юридический факультет Университета Св. Владимира. Там, во многом под влиянием профессоров В.Антоновича и А.Прахова, он посвятил свои знания и энергию делу возрождения Украины. Начинал учебу в 1870-х, еще с гусиным пером, что вызывало насмешки "передовых" гимназистов-горожан. Читал, по собственному признанию, хоть и "без некой системы", но быстро определился в научных приоритетах; оставил юношеское увлечение нумизматикой, сосредоточился на археологии и этнографии. Вопреки распространенным тогда среди профессуры и студентов атеистическим взглядам, особое внимание уделял произведениям сакрального искусства. Первым его вкладом в музейные фонды была народная икона "Христос - лоза виноградная".

В 1890 г. во время экспедиции по правому берегу Днепра молодой ученый обратил внимание на Княжью гору у села Пекари, под Каневом, где было найдено множество старинных вещей. Так он открыл для науки место летописного древнерусского города Родень и начал его системные исследования. Они велись по всем правилам тогдашней археологической техники, чтобы, как писал академик Дмитрий Багалий, "не уничтожить ни одной мелочи". Этот же автор отмечал, что только за одно лето здесь было добыто 1,5 тыс. предметов материальной и духовной культуры, от неолита до Киевской великокняжеской поры Х-

XIII вв. Предметы быта и орудия труда (земледельцев и ремесленников), напоминающие современные, клады с украшениями, обручальные кольца и зеркала, иконки Богородицы и Иоанна Богослова, серебряные гривны, полный набор семян зерновых культур (рожь, пшеница, гречиха, овес)… Был подтвержден высокий уровень материальной культуры и искусств, хозяйственного и духовного развития на Киевщине и во всей древней Украине. Что и произвело должное впечатление в обществе.

Интересным документом того периода стали "Рассказы крестьян с. Пекарей о Т.Г.Шевченко", собранные и записанные Н.Биляшивским с присущей ему исключительной обстоятельностью. Сегодня даже можно определить, откуда крестьянин Галушкивский приносил кружку родниковой воды Шевченко, чей мольберт стоял "на верхушке" Княжьей горы.

Биляшивский влюбляется в эту историческую местность, где и покупает участок земли, реализуя этим свою историческую преемственность. Его дом на склоне горы Малого Городища сохранился (реставрированный) до нашего времени. Ныне тут - музей Каневского заповедника. Основателем же заповедника справедливо считается Н.Биляшивский. Есть в нем отдел, посвященный выдающемуся ученому. Неподалеку похоронен сам Николай Федотович.

Музей природы Каневского заповедника (дом Н.Ф.Биляшивского). Современное фото

С его именем связаны уроки уважения к историческому наследию и окружающей среде, усвоенные мной еще в детстве, в 1950-м, у своего отца, много лет руководившего практикой студентов КГУ им. Т.Шевченко в Каневском заповеднике. Он верил, что Каневские взгорья, леса, полевые луга и пойма Днепра неприкосновенны и считаются священными хотя бы потому, что по ним ходили и нашли здесь вечный покой Тарас Шевченко и Николай Биляшивский. Кстати, кроме А.Топачевского, на этих заветных берегах воспитывали студентов Б.Кистяковский, А.Крышталь, Д.Зеров, Л.Смогоржевский, чьи имена стали легендарными не только в научном мире. В программе летней практики были не только природоведческие экскурсии. Будущие биологи, геологи, географы, историки непременно посещали Музей и могилу Великого Кобзаря и хутор Михайлова Гора, где жил и работал друг Шевченко, выдающийся историк М.Максимович.

От библиотекаря до академика

Работая библиотекарем в Киевском политехническом институте, мечтал о музее истории. Наконец в 1902 г., 35-летнего Биляшивского избирают директором Киевского музея древностей и искусств. Именно там и тогда, в расцвете творческих сил, он проявил себя талантливым организатором и дальновидным лидером, которому удалось убедительно, логически связать в пределах науки этнографии разные виды предметного фольклора, систематизировав их с точки зрения искусствоведа.

Что касается организационного дара, то план "Выставки прикладного искусства и кустарных изделий" в 1905 г. заранее был разослан по всей Украине. Вернулись тысячи отзывов в письмах из сел, имений, артельных общин вместе с ливнем экспонатов. Даже неполный перечень направлений и участков экспозиции вызывает удивление и восторг: гончарство, плетение, тканье, вышивка, набойка, кожаные изделия (шорничество, кожухарство), домашние росписи и писанкарство, резьба по дереву, кости и камню; стекло, фаянс, металлические изделия. Большинство экспонатов осталось в музее, но не только с целью пополнения его фондов; впоследствии они были использованы народными мастерами как образцы для воспроизведения и приумножения лучших произведений… Кстати, именно Н.Биляшивский открыл для общества Межигорские фаянсовые изделия и даже стал основателем своеобразной моды на их коллекционирование.

Огромный этнографический материал, представленный на выставке, вызвал живой отклик в местной и заграничной прессе. Значение этого события для украинской культуры неоценимо: спрос на народное искусство существенно повысился, как и понимание его роли в обществе. Возрос интерес к изучению и собиранию произведений предметного фольклора, появилось понимание его связей с другими видами народного творчества. Провинциальные музеи также принялись приобретать произведения народных мастеров. В 1911 г. выставка с успехом повторилась. Тогда же, благодаря неутомимой энергии Н.Биляшивского, состоялся широкий показ живописи и графики Т.Шевченко. А уже в 1913-м - экспозиция "Старый Киев". Это событие, без преувеличения, дало начало понимания Киева не как большого губернского города, а как столицы всей Украины.

С февраля 1917 г., во времена революционных перемен, Биляшивского как выдающегося ученого действующая власть не обходила вниманием. Сначала Временное правительство назначило его комиссаром по охране объектов старины в Киеве. В 1919–1923-е, тягчайшие голодные и холодные годы он, как отмечал А.Винницкий, использует все возможные средства для спасения Андреевской церкви, которой уже тогда "угрожала опасность сползти на Подол". При том, что "много сил отнимало добывание куска хлеба", он вместе с другими энтузиастами спасает многочисленные киевские памятники старины, сохранив все музейные фонды. В апреле 1917-го был делегирован в Центральную Раду, а год спустя Николая Федотовича избрали в Академию искусств; вскоре вместе с Владимиром Вернадским его пригласили в Украинскую академию наук, действительным членом которой Николай Биляшивский стал в мае 1919 г. Обоих задолго до этого избрали в Научное общество им. Т.Шевченко во Львове, что, как и участие в правительстве УНР, не могло нравиться большевикам.

При жизни Н.Биляшивского напечатано свыше 70 его научных работ и статей, около 300 заметок и сообщений в журнале "Киевская старина" (и основанном им же ежегодном приложении к нему "Археологической летописи"), журналах "Літературно-науковий вістник", "Сяйво", "Нова Рада", англоязычном "Студио" (статья "Народное творчество Украины", Лондон, 1912 г.). Эта публикация имела заметный международный резонанс. Как упоминал Д.Багалий, автор "характеризует украинский народ со стороны его стремления к искусству и очень развитого художественного вкуса, дает обзор трудных условий, в которых приходилось жить народу, и которые тормозили развитие его творчества, а потом останавливается на разных видах народного искусства, давая характеристику каждому. Обзор дополняют многочисленные, прекрасно выполненные иллюстрации".

После 1919 г. научных публикаций Николая Биляшивского на этнографические и художественные темы не наблюдаем не только по причине его нездоровья или нехватки средств. Эрудиция и взгляды этого академика не укладывались в рамки пролетарской идеологии, а участвовать в демагогической пропаганде не желал. Работы, опубликованные в 1925-1926 гг., касались археологии, в частности – трипольской культуры, понятной советским функционерам, в отличие от культуры современной.

Академик Н.Ф. Биляшивский

"Ценности веса непреходящего"

Его пристрастия не просто меняются, как это бывало у коллекционеров, а продолжаются на высшем уровне; при этом великая цель остается впереди, наследуется другими. И если бы не подлое уничтожение Украинского Возрождения, замыслы Николая Федотовича осуществились бы: культурные и художественные достижения возродились во времени и пространстве, заняв достойное место в сознании всего общества - не временной модой, а необходимой чертой самоидентификации. Собственно, этого испугались бешеные украинофобы, убивая или принуждая к самоубийству ученых патриотов (академик С.Ефремов) и членов правительства (глава Совнаркома Н.Скрипник).

История искусства для него начинается с археологии, проходит через этнографию, разные виды фольклора; в конце концов, реализуется в промыслах - гончарстве, гутном стекле, ковроделии, писанкарстве, народных картинах и др. Собирание этнографических материалов было путем к широким выводам и обобщениям, возможным при условии большого числа и разнообразия музейных предметов, т.е. экспонатов… Созданный им художественно-промышленный отдел в Киевском музее стал его наглядной иллюстрацией. Биляшивский отдавал предпочтение образцам промышленным (кустарным), а не единичным. Каждая вещь, попадая в музей, становилась духовным достоянием широкого круга людей.

Почему этого, казалось бы, далекого от политики ученого ждала участь Сергея Ефремова, понятно даже из беглой оценки его жизненной позиции, особенно в национальном вопросе. В статье "Н.Ф.Биляшивский на общественной работе" (1926 г.) Ефремов сравнил две категории ученых. Одни всю жизнь изучают научные проблемы, собирая факты, слагают их в систему и выстраивают теории. Но все это - "в уюте своих кабинетов, словно только для себя, не интересуясь тем, как примет их построения мир…". Другие же "неусыпно трудятся на своем участке, собирая научные фонды, - но сейчас же и пускают их в оборот за жизненные ценности… Более того - в критические моменты общественной жизни такие ученые и совсем откладывают в сторону свой микроскоп или скальпель, или перо и бросаются в самую гущу борьбы, словно там на практике проверяя и испытывая и самих себя, свои собственные силы и ценность тех теорий, на которые до сих пор силу свою отдавали". К таким ученым принадлежит Н.Биляшивский, далекий от "кабинетных" деятелей. Ведь откликался на требования современности еще в "Киевской старине", где "самую науку украиноведения клал в основание всестороннего освобождения украинского народа". После этой общественной закалки Николай Биляшивский получает мандат от Киевщины в первую Государственную Думу Российской империи (1906 г.), чтобы отстаивать там украинскую школу, науку, суд, т.е. тогдашнюю программу-минимум украинства, требовавшую "политических и национальных вольностей". После разгона Думы он возвращается к музеям, археологическим, художественным и этнографическим экспедициям, оставаясь в гуще общественной жизни. Так, продолжительное время был уполномоченным Союза городов, в годы Первой мировой войны помогая пострадавшим в Галиции и Буковине, тем самым, как тонко отметил С.Ефремов, защищая и охраняя современные художественные ценности. "Среди упорной борьбы и вражды, - завершает он свою мысль, - действительно культурные деятели все же умудрились делать свое будто негромкое дело, которое, в конце концов, проявило себя сильнее грозных орудий, так как дало ценности веса непреходящего".

Научная работа может и даже должна быть общественной. Это на собственном примере доказал академик Николай Федотович Биляшивский.