Советская Украина 1920-х годов: "бестелесный" субъект международного права

Бывает такой бестелесный дух, когда его вроде бы и видно, но почувствовать нельзя, и кое-кто его даже боится. Так и Украинская ССР на международной арене в первые годы своего существования, вплоть до 1923 г., лишь формально была субъектом международного права, и ее позицию никто не воспринимал всерьез. Для всего мира был слишком очевидным бутафорский характер ее государственных учреждений, а уполномоченных представителей УССР на международной арене воспринимали как неких наместников Советской России.

Казалось, что с таким положением Украины в начале 1920-х годов согласны все государства, имевшие хотя бы малейший интерес к украинскому вопросу. Польша была удовлетворена существованием УССР в статусе полноправного субъекта международного права и заключенным с ней Рижским мирным договором. После его подписания украинцы, имея собственное государство, никоим образом не должны были нарекать на лишение их права на самоопределение. При этом, УССР не была членом Лиги Наций и не признавала эту международную организацию авторитетной, чтобы выполнять ее постановления и решать через нее какие-либо вопросы. Тем более что после заключения Рижского мирного договора, согласно его положениям, национальные права украинцев Восточной Галичины и Волыни были защищены, а после окончательной аннексии этих территорий Польшей в 1923 г. их не обязывали принимать польское гражданство.

Таким образом, теоретически все украинцы Восточной Галичины и Волыни, желавшие жить в Украинском государстве, имели право переселиться в УССР, остальные могли полагаться на демократичный характер Польского государства и добросовестность выполнения варшавским правительством международных обязательств. Но о последнем не было и речи. Вторая Речь Посполитая строилась ее основателями как централизованное государство, в котором не было места уважению к правам других наций, кроме польской. Следует отметить, что за основу рижских обязательств были взяты положения договора Польши со странами Антанты о нацменьшинствах. В начале 1920-х годов национальные меньшинства составляли 31–32% всего населения Польского государства. Самым крупным нацменьшинством были украинцы. Также в Польше проживали евреи, немцы, белорусы, литовцы.

Другого соседа УССР, а именно Румынское королевство, украинская советская государственность полностью устраивала в свете "бессарабского спора" с Советской Россией. Это противостояние напоминало двух рыцарей на узкой тропе, которые не могли разойтись, поскольку ни один не желал уступить, дабы не потерять достоинство. Румыния оккупировала Бессарабию еще в 1917 г., а в ответ Советская Россия взяла в залог золотой запас королевства, эвакуированный еще в годы Первой мировой войны. Таким образом, стороны на международной арене предъявляли взаимные претензии на международных конференциях и продолжали переговоры через посредников. Периодически Румыния и СССР были готовы договориться, осуществив взаимозачет претензий. Но еще в 1920 г. Бессарабский протокол признания присоединения Бессарабии к Румынии подписали четыре Великие державы, победившие в Первой мировой войне (Великобритания, Франция, Италия и Япония) и диктовавшие в залах Версаля побежденным странам условия послевоенного устройства.

Эти государства постоянно стояли перед проблемой ратификации Бессарабского протокола. Его ратификация автоматически означала усиление морального давления на РСФСР, позже - на Советский Союз. И он, в свою очередь, не упускал возможности отреагировать на бессарабскую проблему, бывшую аргументом торга с государствами Европы. Однако у Советской России единственным аргументом против пребывания Бессарабии в составе Румынии было то, что она находилась в составе бывшей Российской империи. Вследствие чего новая кремлевская власть не могла оставаться равнодушной к судьбе населения этого многонационального края. В ответ на претензии РСФСР выдвигался факт народного самоопределения Бессарабии в марте 1918 г. в форме решения Сфатул Цэрия (Народного Собрания), на основании которого состоялось присоединение края к Румынии. На это Советской России было нечего ответить, поскольку реальных юридических оснований для инициирования проведения плебисцита среди населения края не находилось, а Молдавская АССР в составе УССР, образованная лишь 12 октября 1924 г., была абсолютно надуманным аргументом национального характера. Правда, образование и существование этой автономии в составе УССР имеет также свою неординарную историю.

Даже в чрезвычайно сложных отношениях с Румынией государственность УССР не могла понадобиться Советскому Союзу для лоббирования с ее помощью советских позиций на международной арене. Вся аргументация, построенная на вопросах нарушения прав национальных меньшинств во Второй Речи Посполитой и незаконности аннексии Бессарабии Румынским королевством, оставалась, фактически, уколом визави СССР, и потому Кремль, когда позже поднялись ставки в международной политической игре, легко отказался от этих не очень-то и смелых посягательств.

Страны Западной Европы смотрели на государственность УССР без особого интереса. Ее наличие в начале 1920-х годов использовалось правительством СССР разве что как мотивация для лишения аккредитации посольств Украинской Народной Республики в ряде государств Европы. Для всех и так было очевидно, что правительство УНР утратило возможность контролировать украинские территории и не имеет в ближайшее время шансов ее вернуть и построить действительно независимое государство. Поэтому в 1923 г. Советский Союз ликвидировал как самостоятельное учреждение Народный Комиссариат Иностранных Дел УССР, а его дела передал в ведение Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР. Таким образом, иностранными делами теперь занималась исключительно метрополия, даже формально. Но, несмотря на почти полное отсутствие для Советского Союза необходимости существования УССР как полноправного субъекта международного права, эта республика несла в себе многочисленные международно-правовые казусы, которые в благоприятные моменты обострения международной ситуации могли стать для советской дипломатии своеобразным тузом в рукаве.

Одним из таких "тузов" были отношения СССР с Литовской Республикой. Казалось, это небольшое государство на побережье Балтийского моря не могло представлять особого интереса для РСФСР, а тем более для УССР после 1920 г. Несмотря на установленную по договору границу с Литвой, 9 октября 1920 г. Первая Литовско-белорусская дивизия польских войск под командованием генерала Люциана Желиговского (с негласной санкции "Коменданта" Польского государства Юзефа Пилсудского, близкого друга Желиговского) перешла польскую границу, за которой находилась спорная с Литвой территория, и оккупировала Виленскую область (в городах и поселках которой проживали преимущественно поляки и евреи, в селах - большей частью литовцы и белорусы). Виленщину назвали Срединной Литвой.

20 февраля 1922 г. Виленский Сейм принял резолюцию о присоединении Срединной Литвы ко Второй Речи Посполитой. Варшава на правах сильного говорила о "воле народа", Литва не признавала аннексию Виленщины до 1937 года. Франция, верная своей концепции создания широкого санитарного барьера/границы между опасными для ее политики государствами Европы (а Германия и РСФСР были наиболее опасными), лоббировала в совете решение послов Антанты о молчаливом одобрении аннексии Польшей Виленской области. В качестве компенсации в 1924 г. Литва получила согласие Верховного совета Антанты на включение в свой состав Мемельской области с портовым городом Мемель (Клайпеда), находившейся до 1919 г. под суверенитетом Германии. Эта компенсация не была равноценной потере Виленщины, да еще и несла с собой продолжительный конфликт с Германией, имевший в 1939 г., уже при власти нацистов, полусиловое решение. Литву, фактически, обделили и обидели государства, конструировавшие новое политическое устройство Европы, то есть Версальскую систему. Эта страна до октября 1920 г. представляла интерес для Советской России, имевшей с ней общую границу, как транзитная в немецко-советских отношениях, но с оккупацией поляками Виленской области РСФСР и Литва уже общей границы не имели.

Несмотря на триумфальное положение Польши, в начале 1920-х было очевидно, что на самом деле она является колоссом на глиняных ногах. Страна имела сырьево-аграрный характер экономики, весьма пестрый национальный состав населения, политическую нестабильность внутри и территориальные конфликты практически со всеми соседними государствами, кроме Румынии, извне. Теоретически, государства, с которыми у Польши были территориальные споры (Германия, Чехословакия, Литва), не могли создать коалицию, но многочисленные международно-правовые казусы создавали на определенное время благоприятную обстановку для этого.

Так, заключенный 16 апреля 1922 г. между РСФСР и Германией Рапалльский договор вроде бы ничего принципиально угрожающего не содержал, но Польша вполне справедливо усмотрела в этом угрозу создания союза против нее. Договор содержал незначительную, на первый взгляд, статью, где речь шла о том, что стороны обязуются гарантировать безопасность каждому гражданину государства-контрагента, находящемуся на территории соответствующего государства-подписанта. Все стандартно, если не учитывать территориальный спор между РСФСР и Румынией из-за Бессарабии и между Германией и Польшей - из-за Верхней Силезии. При этом у Польши и Румынии с 1921 г. был договор о взаимопомощи. Тем временем СССР усилил дипломатическое давление на Румынию по поводу пограничных инцидентов в районе Днестровского лимана, на участке границы с УССР, поэтому подписанты Рапалльского договора соответствующим положением, практически взаимно признали границы, которые мог бы устанавливать де-факто каждый из контрагентов.

Другой казус, который бил по Польше, также непосредственно касался УССР. Он был связан с отношениями между РСФСР и Литвой. Так, в 1920 г. во время войны с Польшей, РСФСР планировала развивать экономические отношения с Германией, используя для транзита территорию Литвы, что было удобно для всех трех сторон. И 12 июля 1920 г. между РСФСР и Литвой был заключен договор, которым Советская Россия признала территориальную целостность Литвы, с Виленской областью включительно. Однако война с Польшей для РСФСР завершилась с более скромными результатами, чем планировалось (после "Чуда на Висле" граница на территории Украины проходила через реку Збруч, а Волынь и Восточная Галичина оказались под польской оккупацией). А в октябре 1920 г. польские войска оккупировали еще и Виленскую область.

Таким образом, аннексия Польшей этой области, в свете признания РСФСР границ Литвы, автоматически стала предметом двусторонних польско-советских отношений. Польская дипломатия на переговорах в Риге относительно заключения прелиминарного мирного договора еще не имела возможности ставить виленский вопрос, поскольку акция генерала Л.Желиговского нуждалась в правовом оформлении и лоббировании признания Виленской области в составе Польши на международной арене. Пока отсутствовала понятная для всех сторон реакция стран Антанты, в договоре с РСФСР и УССР вопрос территориального спора между Польшей и Литвой не поднимался. Соответственно, у РСФСР не было и прямой возможности вмешиваться в виленский конфликт, поскольку де-юре (но не де-факто!) Желиговский осуществил самовольный акт, введя свою дивизию на территорию Виленщины, еще не находившуюся под суверенитетом ни одного государства. Поэтому вопрос этот на момент заключения прелиминарного Рижского договора с РСФСР и УССР 14 октября 1920 г., был даже не проблемой международных отношений, а, собственно, проблемой польского правительства.

После заключения прелиминарного Рижского договора для советской власти оставалась возможность сделать свой дипломатический ход, заключив договор между Литвой и одной из советских республик относительно спорной между Польшей и Литвой Виленской области. Заключенный 31 декабря 1920 г. Рабоче-крестьянский союзный договор между УССР и РСФСР тесно связывал республики политически и экономически. Кроме того, Польшей УССР была признана субъектом международного права и, более того, в отличие от БССР, которую представляла на международной арене РСФСР, с УССР был заключен вполне самостоятельный договор. Мирный договор между УССР и Литвой, заключенный 14 февраля 1921 г., содержал положение о пребывании на территориях государств-подписантов войск иностранных государств. Это положение договора предусматривало, что на территории каждой из сторон не должны находиться никакие другие войска, кроме ее правительственных, а также войск дружественных иностранных государств, с которыми заключена военная конвенция.

В Рижском мирном договоре от 18 марта 1921 г. Польша предостерегала, что вопрос территориальных споров с Литвой должен решаться в порядке двусторонних отношений между этими государствами. Соответствующим положением была нейтрализована возможность прямого вмешательства советов в решение виленского вопроса, но из него не вытекал факт признания права Польши на эту территорию.

То есть, в противоположность положению Рижского договора о двустороннем характере спорных отношений между Польшей и Литвой, договор с УССР предусматривал за Литвой инициативу в определении статуса польских войск в Виленской области. Ведь именно Литве договор с УССР оставлял право определять, какое именно государство является для нее дружественным. Кроме того, настоящий договор ставил перед польскими войсками и правительством, расположенными на территории Виленской области, обязательство определить свой статус относительно УССР, и этот статус они также не могли получить без соответствующей позиции Литвы и заключения с ней военной конвенции.

Позже, с образованием СССР, Наркомат иностранных дел Союза взял на себя ответственность по этому договору УССР. Таким образом, дипломатические маневры, которые были якобы самостоятельными шагами УССР на международной арене, стали, наконец, достоянием Советского Союза, вместе с признанием РСФСР территориальной целостности Литвы. Поэтому в данном случае Украина, пусть и формально суверенная, сыграла довольно важную роль в создании политико-правовых оснований соответствия территориальных границ Литовского государства этническим границам литовского народа.

В позиции Рижского договора 18 марта 1921 г. о территориальном споре с Литвой Польша начала реализовывать свою политику прихватывания "ничьих" кусков территории. Лидерам Антанты было совершенно ясно, что небольшие территории не способны существовать как суверенные государства и, соответственно, должны войти в состав больших государственных образований в Центральной Европе. Такими "небольшими территориями" являлись Виленщина и Восточная Галичина с Волынью.

Что касается Виленщины, то Польша добилась от РСФСР отказа вмешиваться в процесс решения ее судьбы, однако территориальный спор с Литвой сохранялся до 1937–1938 гг.. Отказ от Восточной Галичины на протяжении 1920–1922 гг. Польша получила от всех соседних с краем государств, а от большинства, кроме УССР и РСФСР, - еще и признание права Польши включить край в свой состав. Поэтому виленский вопрос создал прецедент мотивации Польшей ее неуважения позиции Лиги Наций, рекомендовавшей не включать в ее состав территорию восточнее "Линии Керзона" с преимущественно непольским населением. Но этой позицией в Рижском договоре Польша не имела возможности устранить факт признания территориальной целостности Литвы со стороны РСФСР, с Виленской областью включительно, и положение о пребывании на территории Литвы войск только дружественных Литовской Республике государств, при наличии военной конвенции. Этим, кстати, в 1939 г. воспользовался Советский Союз, передав Литовской республике Виленский край после оккупации нацистами и большевиками Второй Речи Посполитой. Чтобы меньше чем за год присоединить с позиции силы (фактически - оккупировать) Литву...

Таким образом, Украинская ССР, несмотря на свою призрачную правосубъектность на международной арене, заключила ряд международных договоров, содержащих косвенные угрозы для соседних государств и послевоенной системы международных отношений в целом. Поэтому не удивителен был страх большевиков перед "материализацией" духа украинской правосубъектности. Тем временем, как пишет академик Мирослав Попович в фундаментальном труде "Червоне століття": "Никакие автономии или федерации не входили в планы Ленина и его партии. Образование формально независимой "УССР" на первом этапе "диктатуры пролетариата" было актом вынужденным. Конечно, Ленину было все равно, что УССР, что "Дальневосточная республика" - ДВР, - все это было лишь тактикой. И образование красной Польши, Германии или Венгрии требовало и красной Украины. Государственная самостоятельность Украины под полным контролем Российской коммунистической партии вырисовывалась в ходе гражданской войны под давлением обстоятельств, под давлением мощной жажды самостоятельности, проявленной украинцами".