Паршивая овца среди католических мучеников

Фамилию соловецкого узника Болеслава Лася, писавшего чекистам доносы на католических священников, сегодня можно найти в списке жертв репрессий на веб-сайте "Католическая Россия". Есть она и на страницах опубликованного в 2000 г. в Москве мартиролога Католической церкви в СССР (текст соответствующей "Книги памяти" размещен на сайте "Католические новомученики России"). А на самом деле этот заключенный в доносах заявлял, что для него ксендзы - "негодяи", "мерзкие гады" и "классовые враги". И даже мечтал собственноручно их расстрелять! 77 лет назад, а именно 8–10 декабря 1937-го, чекисты казнили 509 соловецких узников. Среди них были солагерники Лася ксендзы Станислав Ганский-Ганький, Петр Мадера, Иосиф Миодушевский, Игнат Опольский, Максимилиан Туровский, Вацлав Шиманский, Ричард Шишко...

Интересно, что свидетельства аморальности Болеслава Лася есть в самой же России - в архивных делах бывшей Соловецкой тюрьмы, немалая часть которых ныне хранится в региональном управлении ФСБ РФ по Архангельской области.

В свое время довелось побывать в Беломорье и ознакомиться там с более чем сотней рассекреченных лагерных дел советских спецслужб. Среди фигурантов этих пожелтевших томов есть Иосиф Ковальский - репрессированный фастовский ксендз. В заключении на Соловках весной 1936-го он написал письмо Генриху Ягоде - просил главного энкавэдиста разыскать двух детей своего брата-крестьянина, арестованного на Виннитчине и высланного с семьей в Сибирь (там и брат, и его жена впоследствии умерли, а сироты пропали). К делу ксендза Ковальского чекисты приобщили копию пространного "объяснения", которое написал 30 августа 1937 г. заключенный Болеслав Лась.

Последний сообщал начальнику Соловецкой тюрьмы старшему майору госбезопасности Ивану Апетеру следующее (язык и стиль документа сохранены).

"До 1932 года я находился вместе с ксендзами в Ярославском политизоляторе... эта целая свора ксендзов вела враждебную, провокационную работу против тюремного начальства, устраивали бунты вместе с другими заключенными... Занимались нелегальной передачей писем на свободу. В Ярославском изоляторе был такой заключенный Колосков, который имел свидания со своей женой и ксендзы ему передали письмо, чтобы он его передал своей жене на свидании, но этот номер им не прошел, так как я об этом немедленно донес начальнику изолятора гр-нину Федорьян[у]... 15 июня 1936 года (так в документе. Правильно - 1937. - С.Ш.) меня соединили вместе с ксендзами в одну камеру в Савватьевском изоляторе, где я много узнал от них новостей...

Гр-нин Старший майор! Все эти мерзкие гады Ксендзы: Дземян, Кобец, Карпинский, Опольский, Ганский, Ковальский, Шишко, Туровский, Майдера (правильно - Мадера. - С.Ш.)... от роскоши и жиру бесились и из тюремной камеры они сделали костел...

В камере находился Ковальский, которого высвятили на ксендза при Советской власти. Он на свободе не сумел пройти науку по их теологии и каноничные права, они его каждый день учили... так что имейте в виду, что они в тюремной камере не только делали костел, но и духовную семинарию. И после всего этого они выступают и доказывают, что не[т] права религии в СССР. Это разве не провокация с их стороны? Сколько они раз поднимали этот вопрос перед нашим заведующим корпусом гр-ном Горячевым о нарушении Конституции, о лишении их молитвенников, крестов, четок и прочей ерунды, которую они прятали от обысков, но я гр-нину Горячеву сказал место, где все лежало".

К слову сказать, ксендз Ковальский был человеком культурным, образованным, знал иностранные языки. Его, как и других упомянутых в доносе священников, обвиненных в шпионской деятельности (Иосифа Карпинского, Иосифа Дземьяна), по решению особой тройки расстреляли 3 ноября 1937 г. в карельском урочище Сандармох. А вот фамилии Лась в списках заключенных, этапированных в Карелию для казни, нет...

Из материалов Католической церкви в России, да и из других доступных источников, можно узнать, что Болеслав Владимирович Лась родился в 1905 г. в Нью-Йорке (США). В 1910-м родители привезли его в село Гнивань, что под Винницей. Позже юноша закончил римо-католическую духовную семинарию в Польше и был высвячен. Арестован 1 декабря 1927 г. за попытку нелегально пересечь границу. После освобождения повторно арестован 15 февраля 1929-го по групповому делу католического духовенства.

Лася могли расстрелять, но 20 сентября исполнение приговора приостановили - из-за подготовки списков для обмена на заключенных в Польше. В том же месяце Польскому Красному Кресту поступила телеграмма смертника Винницкого бупра с просьбой перевести его в Москву. Затем этот узник еще неоднократно просил помощи у известной общественной деятельницы Екатерины Пешковой (уроженки г. Сумы, первой жены пролетарского писателя Максима Горького, с 1922 г. возглавлявшей организацию помощи политзаключенным, которая функционировала вплоть до начала Большого террора). В декабре 1930-го благодаря ходатайству Пешковой расстрел Ласю заменили на пять лет лагерей. Транзитом через московскую Бутырку он сначала отбыл в Ярославский политизолятор, а в ноябре 1932-го - дальше на Север.

К Белому морю простилался путь и группы ксендзов, репрессированных на территории советской Украины за "контрреволюционную" деятельность. Выписки из объяснений начальнику тюрьмы многое рассказывают о быте, настроениях и поведении заключенных, и о личности самого Лася (копии упомянутых документов подшиты и в деле соловецкого узника Петра Мадеры №П-13408). Возможно, цитаты из архивных материалов покажутся читателям слишком пространными, но они должны доказать: Лась - не "заблудшая овечка", он подлый доносчик и вероотступник!

"Хотел бы расстрелять их..."

"<15 августа 1937> Находясь около двух месяцев вместе с этими святыми гадами ксендзами, мне приходится смотреть и терпеть их гадкую провокационную жизнь, которую они ведут по настоящий день. В последнее время создалось такое положение, что я обязан заявить Вам о всем, что меня принудило отказаться от пищи и просить вас убрать от меня этих проклятых ксендзов. А именно: я в настоящее время заболел и страдаю припадками астмы и туберкулезом легких... Оказалось, что мне врач в лечении помочь не может, ибо я не ксендз, а рабочий, а для этих негодяев ксендзов врач находит возможность давать диетпайки, ибо это старые друзья. Петлюровец с ксендзами заодно и им помогает.

Гр-нин Начальник! Разве это справедливо?.. Дошло до того, что они мне пригрозили, чтобы я в то время, когда они молятся, не ходил по камере и не читал книг... Оказывается, что я нахожусь не в тюремной камере, а [в] костеле. Что все это значит? Что это за издевательства этих гадов? Я через них провел всю свою молодость в тюрьме. Будучи молодым юношей, они меня втянули в свою контрреволюционную организацию, сделали из меня преступника и здесь в тюрьме принуждают меня стать на путь преступления. Эта Ватиканская свора ксендзов ежедневно здесь читает молитвы, которые записываются у них с тетради, и совместно устраивают богомоления на гибель рабочего класса, коммунизма..."

В скором времени Лась снова написал начальнику тюрьмы и отметил в своем объяснении от 30 августа 1937-го следующее.

"Гражданин старший майор! Я начну с делового и постараюсь подробно объяснить Вам о всей деятельности этих мерзких ксендзов в индивидуальном порядке.

В нашей камере возглавлял и был первым инициатором такой садист кс[ендз] Дземян. Он вел всегда речи в контрреволюционном духе против рабочего класса, советского правительства и Коминтерна. В своих богомолениях он просил бога послать гибель на Советский Союз и коммунистов за рубежом...

<…> Кроме этого, он, Дземян, всегда вел речи враждебные против пролетариата и Коминтерна, с ненавистью отзывался о ГПУ, НКВД, говорил, что его начали мучить с первого дня советской власти и что его предшественника из Ленинграда расстреляли, что и он своих взглядов на СССР никогда не изменит и при первой возможности будет бороться против них - т. е. коммунистов.

<…> Ганский - это второй идет по Дземяну. Он всегда с ненавистью отзывается о Советском Союзе. Неоднократно критиковал Конституцию. Активное принимал участие во всех агитационных богомолениях. Угрожал при первой возможности отомстить за себя и свою сестру Елену, которая выслана в Казахстан. Обещал своим друзьям, ксендзам, что как его освободят, он при первой возможности постарается связаться с Польшей.

<…> Они в настоящее время являются мне гадами, классовыми врагами, с которыми я бы рассчитался только мечом... Гады, мерзавцы они, и только хотел бы, чтобы я имел возможность так свободно порасстреливать их, как писать это объяснение на них.

<…> Кроме того, в этом году заканчивают срок заключения из них: Опольский, Шишко, Ганский и Шиманский. Этот же самый Шиманский ушел с намерением в стационар, дабы мог связаться с Холодным (политзаключенный-украинец. - С.Ш.), и действительно он с ним связался и вел переписку, где опускал по нитке в окна...

Гр-нин [старший] майор! Об остальном к Вам напишу в следующей записке. Все вышеизложенное чистосердечно, и прошу верить в мою искренность. Я осознал все свое прошлое и еще раз прошу Вас дать мне возможность доказать все на деле, будучи освобожденным. Прошу затребовать мою автобиографию из Москвы, где имеется в моем деле, и вы убедитесь, сколько я помог для следственных органов ОГПУ раскрыть дела этих гадов ксендзов, за которых я сижу десять лет.

<…> Ксендз Кобец... это настоящий гад иезуит средневековья. Кобец говорил, что коммунистов скорее можно было бы уничтожить, если бы их публично сжигали на кострах... Кобец всегда был первым инициатором коллективной агитации и провокации. Он при первой возможности никогда не упустит случая высказать свою враждебность против СССР".

Судьба доносчика неизвестна

...Мостовая во дворе Соловецкого Кремля, валунные стены, стальная решетка на окнах монашеских келий - молчаливые свидетели лагерной истории СССР. Сегодня о бывшем "комбинате смерти" могут рассказать музейные экспонаты, пожелтевшие письма узников, фотокарточки. Долгое время пылились в хранилищах бывших советских спецслужб и такие документальные источники, как архивные уголовные, надзорные дела, формуляры на "соловчан". Этот материал, накопленный в свое время оперуполномоченными и следователями, к счастью, не весь превратился в пепел и дым. Именно бумаги по оперативной разработке заключенных позволили заглянуть в сокровенные уголки лагерного бытия эпохи первых пятилеток и донести до потомков свидетельства людей, брошенных в топку паровоза мировой революции.

Но из дел, найденных в архивах ФСБ РФ, к сожалению, остается невыясненной судьба Лася. Хотя, кажется, и без того понятно, что в соседнем государстве наравне с мучениками за веру к мартирологу католиков причислили паршивую овцу...

Если создатели сайта о католической России и авторы "Книги памяти", изданной в РФ, ошиблись неумышленно, - это полбеды. Ошибки никогда не поздно исправлять. А если безобразие совершено сознательно (например, КГБ-ФСБ предпочитает славить "кого надо"), это - беда... Тогда хоть статьи пиши, хоть книги - наследники "железного Феликса" руководствуются лишь им известной целесообразностью (кстати, псевдокатолика Лася автор разоблачал и в своей новой книге "Соловецкий реквием"). Но, по всей видимости, пока под кремлевскими звездами царит временное олицетворение Лубянки, туда не стоит метать бисер...