Львовский "Листопад"

В ХХ веке украинцам неоднократно пришлось провозглашать государственность, и каждый раз это было событие международного значения.

Впрочем, среди ряда попыток одна была особой - "Провозглашение Украинского Государства в украинских областях Австрии и Венгрии", состоявшееся 19 октября 1918 г. во Львове. Но это событие "не заметили" не только на внешней арене - и в самой Австро-Венгрии оно всячески замалчивалось.

Ему предшествовало обращение императора Карла Габсбурга, который в конце войны, 16 октября, объявил о намерении трансформировать Австро-Венгрию в федерацию национальных государств. Это была очередная попытка Габсбургов удержать империю от распада, поскольку большинство ее народов становилось на путь независимости. Что же касается галицких украинцев, или, как их официально называли, "русинов", то они своей позицией отличались, поскольку были верны Габсбургам. За верность престолу их называли "тирольцами Востока".

Так было и на этот раз. Если поляки, чехи или южные славяне заявили о своей государственности, то украинцы колебались и выступили с программой-минимум: разделить Галичину на Западную и Восточную, то есть разъединить польские и украинские земли. Такой сценарий содержался в Брестском договоре, точнее - в его тайном приложении. Габсбурги обязались создать украинскую автономию из Галичины и населенных украинцами Буковины и Закарпатья. Судьба договора оказалась печальной - не только потому, что был уничтожен единственный экземпляр тайного приложения, но и потому, что Вена так и не ратифицировала его...

Непоследовательность Габсбургов развязала украинцам руки: 18 октября во Львове собираются украинские депутаты парламента и сейма, а также епископы и представители политических партий и создают Украинскую Национальную Раду. Результатом 11-часового совещания - с пяти вечера и до четырех утра - стала единогласно принятая резолюция: "Вся этнографическая украинская область в Австро-Венгрии - в частности Восточная Галичина до реки Сан с включением Лемковщины, северо-западной Буковины с городами Черновцы, Сторожинец и Серет и украинская полоса северо-восточной Венгрии - образуют цельную украинскую территорию. Эта украинская национальная территория конституциируется настоящим (документом) как украинское государство".

Приложение к газете «Діло» от 20 октября с текстом «Провозглашение Украинского Государства в украинских областях Австрии и Венгрии»

19 октября во Львов прибыли делегации со всего края, принявшие решение Национальной Рады, а отдельная группа политиков выступила с требованием присоединить новое государство к Приднепровской Украине. Но это была лишь одна из деклараций, поскольку тогда было известно о намерении гетмана Петра Скоропадского поменять немецкие штыки на федерацию с "белой" Россией, и потому ориентацию на Киев восприняли с опаской.

Украинцы, стремясь взять власть в регионе, сделали несколько попыток достучаться до правительства и его наместника во Львове генерала Карла фон Гуйна, и каждый раз они наталкивались на деликатные отказы и отсрочки в принятии решения. Однако судьба Галичины зависела не только от Вены. Национальное возрождение прямо коснулось и поляков, которые до войны были разделены между тремя империями, и каждая из них теперь находилась на грани краха. Первой рухнула Российская империя, а на ее части, в Варшаве, 8 октября было объявлено о создании польского государства. Для остальных польских территорий это был сигнал к действию и возрождению Речи Посполитой. Уже 28 октября в Кракове, в Западной Галичине, создают "ликвидационную комиссию", которая должна была оформить польскую независимость от Габсбургов.

Украинцы с нескрываемым опасением наблюдали за этими событиями и все активнее штурмовали правительственные кабинеты. "Пока император не прикажет мне, до тех пор я связан присягой и честью и никому власть передать не могу, как бы я вам не симпатизировал", - скажет украинцам наместник Гуйн. А на замечание, что поляки могут отнять власть силой, отреагирует: "Как смогу, буду бороться, а если нужно погибнуть, то погибну. Я и так у гроба. А верность еще ни один Гуйн не предал".

Кроме Украинской Национальной Рады была еще одна сила, стремившаяся стать активным участником процесса создания, - офицеры, объединенные в Центральный военный комитет. Его создали пять австрийских старшин, находившихся во Львове и осознававших, что для утверждения государственности понадобится военная помощь. В качестве руководителя комитета пригласили одного из лидеров Украинских сечевых стрельцов (УСС) Дмитрия Витовского. В то время УСС – единственное формирование, которое можно было назвать украинским. Но и усусы находились за пределами края - на Буковине. В самом Львове, по данным Военного комитета, в различных австрийских частях было около двух с половиной тысяч украинских воинов.

Спустя десять дней после провозглашения Украинского Государства ситуация почти не изменилась. Развязка наступила 31 октября, когда из утренних газет стало известно, что уже завтра представители краковской "Ликвидационной комиссии" прибудут во Львов, чтобы взять власть в городе. А в обед украинская делегация, в очередной раз отправившись к генералу Гуйну, в приемной встретит представителя "Ликвидационной комиссии" Винценты Витоса. Сомнений не оставалось - 1 ноября Львов станет польским.

Баррикады на улице Коперника во Львове, ноябрь 1918 г.

"К военному перевороту все подготовлено, и уже невозможно его отсрочить. В случае отсрочки я, как представитель украинской вооруженной силы, не могу взять на себя ответственность за дальнейший ход событий, потому что завтра украинцы могут быть уже бессильны против польского преимущества. Дело может удастся только сейчас. Если этой ночью мы не возьмем Львов, то завтра его наверняка возьмут поляки", - заявит Дмитрий Витовский на совещании с представителями Украинской Национальной Рады. Он уже знал, что число украинских военных составляет всего 1400 человек, из которых около 60 имели офицерские звания.

Этого было совсем мало, чтобы захватить и удерживать 200-тысячный город, в котором, кроме поляков, дислоцировались также венгерский и немецкий ударные батальоны. Но Военный комитет, чтобы мобилизовать военные силы, разослал в разные города Галичины депеши с инструкциями. В частности, УСС было приказано сразу выдвигаться на Львов, а военному гарнизону в Перемышле - подорвать мосты через Сан (чтобы не допустить связь с польскими землями и отрезать возможную помощь).

Украинское выступление запланировали на четыре часа утра - когда должны были разоружить казармы и взять под контроль главные военные и гражданские объекты. Поляки в этот день тоже провели мобилизацию, но украинской подготовкой пренебрегли. "Директор полиции, поляк, спокойно играл в городском казино в карты и уверял широкую общественность, что гарантирует везде спокойствие..." - писал в воспоминаниях Чеслав Мончинский, впоследствии комендант польских частей в городе.

Захват власти произошел почти бескровно. Поляка Баталию застрелят при попытке пробраться в казарму с легионерами. Это случилось за несколько часов до начала восстания. Один полицейский получил огнестрельное ранение, когда ночью обратил внимание на необычное движение у "Народной Гостиницы", где располагался штаб Военного комитета.

В назначенное время происходит разоружение воинских частей, а отдельная группа идет к генералу Гуйну и ставит его перед фактом - это переворот. "Мне, старику, кажется, что дело не пойдет так легко, как началось. Ваши противники - весьма неуступчивые", - скажет наместник.

Здание ратуши берет под контроль 41-й пехотный курень. "Во дворе ратуши сотни выстроились в один ряд, и после короткой речи и раздачи желто-синих знаков отличий могучее "Ще не вмерла Україна" и троекратное "Слава" отразились сильным эхом от старых стен городской ратуши, а на ее башне радостно реял наш родной флаг", - вспоминал куренной Теодор Мартынец.

Гуйн отказался признать украинскую власть и передал свои полномочия заместителю - украинцу Владимиру Децикевичу. Последний, на основании императорского указа от 16 октября, официальной грамотой признает Украинское Государство. Однако желаемый документ украинцы получат тогда, когда он уже ничего не будет значить.

Украинский солдат у Львовской ратуши, ноябрь 1918 г.

Несмотря на эйфорию, в этот же день украинцы понесут и первые потери. Комендант польских отрядов Чеслав Мончинский вспоминал, как, увидев украинского солдата, прикажет незаметно его "спрятать". "Это был первый украинский труп, - писал в воспоминаниях Мончинский, - вооруженный солдат, месть за нескольких наших невинных, месть за пролитую невинную польскую кровь. Молниеносно полетел этот лозунг по городу, и везде его быстро выполняли. Для этого были созданы две летучие бригады, которые прекрасно "делали дело"... Сколько (украинцев) таким образом "ушло" - неизвестно. Знаю лишь, что уже в первый день мы получили после этой акции несколько карабинов. В таком ключе борьба продолжалась целых три недели".

Успех "листопадового зриву" затмили события последующих дней. Первые сообщения о боевых столкновениях с польским населением были проигнорированы.

"Мы взяли власть во Львове не для того, чтобы с населением войну начинать. Мы войны не хотим. Нашей задачей является наведение и поддержание порядка", - отреагировал Дмитрий Витовский на замечание, что поляки активно вооружаются.

Уже 2 и 3 ноября начнутся бои на железнодорожном вокзале, где были крупные склады оружия. План, разработанный Военным комитетом, даст сбой: во Львов только на третьи сутки доберутся части УСС, которые должны были стать главной военной силой. Неподготовленные украинские военные, начавшие восстание, были уставшими и деморализованными. Это же касалось и руководства - Витовский подал в отставку.

Если накануне, 1 ноября, польские вооруженные отряды имели 64 карабина, то уже 2 ноября, захватив склады, они пополнятся 12 тысячами винтовок и двумя миллионами патронов. На следующий день польские газеты выйдут с заголовком: "Три дня кипит борьба за польский Львов. Вся польская молодежь взялась за оружие!"

Польский штаб сопротивления, в центре — комендант Чеслав Мончинский

Поляки отвоевали юго-западную часть города, и уже по состоянию на 6 ноября образовалась линия фронта, которая с небольшими отклонениями будет существовать до конца боев за Львов. Время от времени стороны будут договариваться о перемирии и лихорадочно искать поддержки у земляков.

В частности, делегация галичан обратится за помощью к гетману Скоропадскому. Тот предложил прибегнуть к помощи киевских сечевых стрельцов, но надднепрянская политика была богата своими событиями. Поэтому, когда галичане встретили Винниченко и поделились с ним решением гетмана, то, по свидетельству Осипа Назарука, тот "схватился за голову и начал кричать, что мы завалили украинское дело". Под ним он понимал антигетманский переворот, который состоится менее чем через две недели. И сечевые стрельцы, которые отказались идти в Галичину, сыграют в нем главную роль.

В бой за Львов вступили артиллерия и авиация, а украинцы продолжали развивать государственные органы, утвердив правительство - Государственный Секретариат - и приняв временную Конституцию. "Титул "министров" казался нам слишком претенциозным как для начинающего маленького государства. Так мы стали "государственными секретарями", - вспоминал госсекретарь внутренних дел Лонгин Цегельский.
10 ноября в здании бывшего наместничества правительство примет присягу. На это событие пригласят не только политических лидеров, но и представителей "городского элемента" - печатников и сторожей: во время боевых действий власть хотела сплотить все украинские слои Львова.

"Я увидел тогда в большом зале недавнего наместничества, как, облокотившись о стену, плакал пожилой мужчина в австрийской униформе возного (нижнее звено служащих, курьер. - С.Л.) наместничества. Я машинально подошел к нему и спросил, почему он плачет. "От счастья, пан, что дождался своих панов. Всю жизнь служил чужим..." - вспоминал присутствовавший на церемонии адвокат Лев Ганкевич.

Украинский комендант Львова Гнат Степанив

"Временным основным законом" утвердят и новое название государства - Западно-Украинская Народная Республика. В какой-то степени, это будет намек на будущее воссоединение украинских земель.

"Если бы на украинской стороне было тогда больше организованности и радения за столицу края, если бы в распоряжении украинского командования во Львове было больше боеспособной силы, в конце концов, если бы у этой боеспособной силы было больше терпении и твердой воли к достижению своей цели, весь Львов наверняка бы перешел обратно в украинские руки", - писал сотник Алексей Кузьма. Но Львов получал очень слабую помощь от края.

Зато поляки ожидали помощи, которая 20 ноября и пришла из Перемышля. К тому же украинцы так и не взорвали мосты через Сан, и более 1300 вновь прибывших солдат и офицеров перевесили чашу весов в пользу поляков. Теперь против 4700 украинских воинов было 6700 польских.

21 ноября военное руководство примет решение об эвакуации. Но украинцы еще в течение полугода будут вести бои с польской армией...

После проигранной борьбы за независимость легенда "Листопада" будет одной из самых важных для галичан. В память о боях с украинцами польские власти на латинской кафедре Львова повесят ядро с надписью: Ex obsidione ruthenorum ("Из русинской осады"), а к гербу города добавят надпись Semper Fidelis ("Всегда верен").