Год жертв Большого террора: почтим память репрессированных

Указом главы государства нынешний год провозглашен Годом Украинской революции 1917–1921 годов. Запланирован, в частности, ряд мероприятий по чествованию выдающихся ее участников - творцов государственности.

А осенью этого года мы будем вспоминать еще одно событие - Большой террор 1937–1938 годов, жертвами которого стали и бывшие деятели Центральной Рады. Не удивительно, что наравне с ознаменованием юбилея Украинской революции общественность предложила провести в стране информационную акцию "Год жертв Большого террора".

Журналисты - инициаторы акции - высказывались в пользу подготовки указа президента Украины "О мероприятих в связи с 80-й годовщиной Большого террора - массовых политических репрессий 1937–1938 годов" (издан 23 марта 2017-го). По мнению активистов Всеукраинского благотворительного фонда "Журналистская инициатива", это будет способствовать достойному почтению памяти репрессированных и привлечет внимание общества к трагическим событиям, вызванным насильственным насаждением коммунистической идеологии. Столетие назад эта идеология воцарилась в соседней России (со временем - в СССР), однако и после развала империи зла многое из ее политических приоритетов до сих пор не выветрилось из горячих голов во властной верхушке РФ. "В ходе защиты Украины от новейшей российской агрессии важными являются меры, направленные на возрождение национальной памяти и утверждение нетерпимости к любым проявлениям насилия против человечества", - считает президент фонда Людмила Мех.

Еще весной 2015-го в статье "Список Сандармоха": убиенные сыновья (и "пасынки"?) Украины", опубликованной в ZN.UA, я поднимал вопросы, которые неизбежно поставит в повестку дня календарь мемориальных дат, - речь идет о 80-й годовщине Соловецкой трагедии. Предлагалось, в частности, уточнить и дополнить список репрессированных соотечественников, отбывавших наказание в Соловецкой тюрьме и казненных близ Медвежьей Горы (Карелия) в преддверии большевистского праздника - 20-летия октябрьского переворота. Определенным итогом проведенных архивных исследований стал выверенный по доступным в Украине документальным источникам перечень, содержащий краткие биографии соловецких узников-украинцев и лиц, чьи судьбы связаны с Украиной, расстрелянных в урочище Сандармох 27 октября - 4 ноября 1937 года. Этот обновленный "Список Сандармоха" насчитывает 287 фамилий (плюс отдельно упоминаются еще двое "репрессированных по первой категории" - профессора из Украины Иосиф Зозуляк и Борис Пироцкий). Последние хоть и внесены в расстрельные протоколы тройки Ленинградского областного управления НКВД СССР, но казнены не в Карелии: обоих чекисты вывезли в делах следствия в Киев и там привели в исполнение приговор после 20 ноября 1937-го.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что из предыдущих списков максимально убраны обнаруженные ошибки, перечень биографий существенно дополнен, и на этой основе внесены правки в статью "Список Сандармоха" в Википедии (до недавнего времени содержавшей два неточных перечня из разных источников). Теперь в Свободной энциклопедии - единый обновленный список, впервые опубликованный мной в спецпроекте Международного информационного агентства "Вектор ньюз".

Анализируя материалы "Списка...", внимательный читатель найдет в нем десятки людей разных национальностей, которых раньше исследователи не относили к категориям жителей или уроженцев Украины. Показательный пример: Яков Захарович Торский (Инденбаум), 1902 года рождения, еврей, выходец из мещан Подольской губернии, считался уроженцем Могилева (ныне в Беларуси). Как видно из архивных документов, малая родина Торского - город Могилев-Подольский на Винничине. В свое время этот кадровый красноармеец принимал участие в боях, занимал командные и политические должности, окончил 2-е Петроградские артиллерийские курсы (1919–1920), курсы Высшей школы штабной службы (1922), один курс Военной академии. Затем стал сотрудником советской военной разведки (1927–1935), входил в состав финской резидентуры Иностранного отдела ОГПУ как помощник резидента, в 1930-х - заведующий Торгпредством СССР в Финляндии. С 1935-го руководил конторой Ленкондитерсбыт Наркомпищепрома СССР. Арестован весной 1936 г. в РСФСР, обвинен в троцкистской деятельности. Получил пять лет лагерей и попал на Соловки. Расстрелян 4 ноября 1937-го, реабилитирован Ленгорсудом в 1956 году.

Таким же утерянным в ранее составленных списках было имя педагога, профессора кафедры истории Днепропетровского госуниверситета и научного сотрудника Днепропетровского исторического музея Максима Александровича Юрьева. Он родился в 1895 году в Кишиневе (ныне Республика Молдова), русский, дворянского рода, из семьи офицера, был членом ВКП(б). Жил в Днепропетровске (ныне Днепр). Был арестован 28 ноября 1935-го, обвинен в троцкистской деятельности. Получил пять лет заключения и отбывал его на Соловках. Казнен 2 ноября 1937 г., реабилитирован в 1956-м.

Еженедельник ZN.UA не раз первым открывал широким массам найденные имена убиенных сыновей и дочерей Украины - людей, которые десятки лет оставались без внимания отечественных исследователей. Среди таких соловецких политзаключенных, обреченных на смерть в годы Большого террора, напомним, есть украинцы Григорий Марченко и Григорий Вакар (поэт-футурист, автор романа "Поїзди підуть на Париж", литературное имя - Ґро Вакар). А еще об одном их солагернике - Евгении Черняке, журналисте, литераторе, авторе книги публицистики "Листи з чужих країн", - расскажу подробнее в этой публикации. Ибо должен не просто представить его краткое жизнеописание, но и защитить имя украинца-патриота от необоснованных обвинений в "авантюризме".

Евгений Черняк

"Галичанин" как приговор

Евгений Иосифович Черняк родился в 1895 г. в селе Чехи на Галичине - так записано в лагерном деле, хранящемся в архивных фондах Управления ФСБ России по Республике Карелия. В конце 1990-х, находясь в служебной командировке в Петрозаводске, я ознакомился с рядом документов об украинцах-соловчанах (это приблизительно около полутора десятка дел) и привез ксерокопии найденных материалов в Киев - для подготовки научно-документального издания. Правда, в известных воспоминаниях Елены Гавричевой, внучки репрессированного, указана другая дата рождения ее деда - 25 декабря 1896 года (см. "Возвращенные имена. Книга памяти России"). Также отметим, что с 1946 года малая родина галичанина носит другое название - теперь это село Луговое Бродовского района на Львовщине.

Крестьянский сын Евгений Черняк сызмальства проявлял стремление и способности к обучению. Он оказался на территории России во времена Первой мировой войны: служил в царской армии, затем воевал как красный командир, со временем получил высшее образование - специальность историка (в 1919-м окончил еще и курсы бухгалтеров). Овладел несколькими языками: на немецком и английском мог писать; на польском, чешском и русском свободно читал. В мятежный 1918-й вступил в компартию, в которой состоял 15 лет.

С середины 1920-х как творческая личность приобщился к редактированию журнала "Жизнь и революция", издававшегося в Киеве в 1925–1934 годах. На этапе становления этого издания молодой интеллектуал работал бок о бок с профессором-литературоведом Александром Дорошкевичем, поэтом Николаем Терещенко, писателем и редактором газеты "Пролетарська правда" Иваном Лакизой. Журнал публиковал научные исследования, предоставлял свои страницы для литературных дискуссий, освещал проблемы театра, музыки и т.п. Сам Черняк писал, в частности, о том, как соседняя Польша наделила крестьян землей (публикация 1926 г.), о становлении киноискусства в Украине и за рубежом (1928), представил также серию познавательных статей "Листи з дороги" - о писательской командировке в страны Европы.

Со временем ответственный редактор ежемесячника, который должен был консолидировать пролетарских художников (но печатал и неоклассиков, авангардистов), переехал в Харьков - тогдашнюю столицу УССР. Некоторое время Черняк занимал должность заместителя заведующего культпропа окружного и городского комитетов КП(б)У (1930–1932). Если верить архивным документам Государственного политического управления, вот что упоминал о том периоде один из репрессированных литераторов Мирослав Ирчан: "Летом 1931 года Черняк вызвал меня и [Леся] Курбаса в городской партийный комитет и дал мне задание написать для "Березіля" новую пьесу о Западной Украине, - зафиксировано в протоколе допроса драматурга от 1 февраля 1934 года. - С тех пор я начал часто встречаться с Курбасом, который никогда не скрывал своих антисоветских настроений и своего национализма…"

В Харькове в 1932 году вышла в свет книга Евгения Черняка "Листи з чужих країн", за которую заместитель главного редактора издательства "Лім" Иван Лакиза был исключен из КП(б)У. Со временем его восстановили в партии в Москве, но в декабре 1934-го арестовали как "члена контрреволюционной террористической организации". Все обвинения Лакиза отрицал, следствие и суд назвал комедией, а в лагерях Сибири, куда его отправили на 10 лет, "отдельная тройка" УНКВД Новосибирской области в конце Большого террора (в ноябре 1938-го) вынесла писателю новый приговор - расстрел...

Самого же Черняка, в то время занимавшего должность заместителя директора Украинского научно-исследовательского института истории материальной культуры, чекисты сделали одним из фигурантов сфабрикованного группового дела "Украинской военной организации". Как указано в обвинительном заключении, "УВО" готовила свержение советской власти путем вооруженного восстания. Следователи ГПУ угрозами, давлением, пытками заставляли жертв "признавать вину". В протоколе допроса от 21 июня 1933-го читаем такие, например, "признания" профессора Черняка, сделанные, очевидно, под диктовку чекиста (здесь и далее цитаты на языке оригинала): "...Будучи редактором "Життя й революція", я в разгар борьбы партии с хвильовизмом представлял страницы журнала для выступления Филипповичу, Зерову, Дорошкевичу и другим выступить в защиту хвильовизма. Фактически, я дал возможность создать единый фронт против партии, путем помещения статей в защиту Хвилевого, представителям украинских контрреволюционных кадров..." Судебная тройка при коллегии ГПУ УССР 23 сентября 1933-го вынесла приговор по статье 54 (пункты 2, 4, 7, 11) Уголовного кодекса УССР - 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

По обвинениям в контрреволюционной деятельности в 1930-е будут брошены в тюрьмы многие представители национальной интеллектуальной элиты. Около двух десятков только авторов внепартийного журнала "Жизнь и революция" станут обитателями бараков и тюремных камер на пресловутом архипелаге в Белом море. Среди имен соловчан из Украины, раньше печатавшихся в упомянутом издании, - Василий Атаманюк, Марко Вороной, Мыкола Зеров, Василий Мысык, Валерьян Пидмогильный, Евген Плужник, Валерьян Полищук, Клим Полищук, Алексей Слисаренко, Павел Филипович, Иван Шаля, Гео Шкурупий... Большинство из них отправят в северные широты - на приполярную 65-ю параллель - и там повторно обвинят как украинских националистов, которые якобы создали контрреволюционную организацию (в лагере!), после чего расстреляют в урочище Сандармох осенью 1937 года. А некоторых из литераторов (Алексея Влызько, Григория Косынку) вместе с группой других обвиненных в "терроризме" писателей, напомним, казнят в декабре 1934-го - еще до апогея массовых репрессий Большого террора, когда "Сталин и Ежов хотели "прямой физической ликвидации всей контрреволюции", что означало уничтожение врагов "раз и навсегда" - так написал историк Тимоти Снайдер, профессор Йельского университета (США) в известной книге "Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным".

На Соловках Евгения Черняка содержали в одиночной камере специзолятора, где в то время находились и несколько человек, проходящих по его делу - Сергей Викул, Яков Войтюк, Николай Эрстенюк, Алексей Яворский, Иосиф Букшованый (последнего расстреляют во втором соловецком этапе в декабре 1937-го в Ленинградской области)... Перечисленные политзаключенные - в основном галичане или лица, некоторое время жившие и работавшие за пределами УССР (в Польше, Германии, Австро-Венгрии). Например, Сергей Викул в прошлом входил в Украинскую Центральную Раду, как член правительства работал в министерстве труда Директории УНР (1919). Затем выехал в Германию, сотрудничал как референт с представительством СССР в Польше, был редактором украинско-американского издательства "Космос" в Берлине, контактировал с КПЗУ. Приехал к УССР в 1928 году, занимал должность научного сотрудника Института экономики Всеукраинской ассоциации марксистско-ленинских институтов, со временем - заведующий сектором Партиздата ЦК КП(б)У. До ареста жил в Харькове.

Из-за суровой изоляции группы "увистов" о некоторых из них очень мало сведений из неволи. В тюремной справке, датированной октябрем 1937 года, "вина" заключенного Черняка описана так: "проводил вредительскую работу на нацкультфронте": "в лагере издевался над полит[ической] неграмотностью следователя, ведшего его дело. Связан и входит в группу заключенных - осужденных по делу "УВО", продолжающих вести к-р (контрреволюционную. - С.Ш.) деятельность в лагере". Дальше - расстрел 3 ноября 1937-го и реабилитация в период "хрущевской оттепели" второй половины 1950-х лет.

Членов семьи профессора - жену Елену Вензель, уроженку Богодухова на Харьковщине, и единственную дочку - заставили навсегда покинуть Украину, обрекли на мучения в российских провинциях. В послевоенные 1940-е Елену как "агронома-переселенца" (до изгнания из Харькова она была директором Научно-исследовательского института защиты растений) отправили из Владимирской области на "освоение земель Карельского перешейка". На чужбине женщина и умерла в 1987 году. Реабилитировали ее в 1950-х, после реабилитации мужа, но дочке, записанной на отцовскую фамилию, пришлось еще и в брежневские времена пережить шок. Когда она имела все основания занять должность заведующего Белгородской областной библиотеки, инструктор горкома КПСС заявил претендентке, что она не может быть работником идеологического фронта, поскольку является дочкой "врага народа".

Был ли патриот "авантюристом"?

В Интернете можно найти "Словник музейників України (1917–1943)", где упоминается "Черняк Євген Йосипович (1895, с. Чехи Бродівського пов[іту], Галичина - 3 листопада 1937, Сандормох) - авантюрист (курсив мой. - С.Ш.). У 1926–27 співробітник ГПУ. Запропонував Н.Суровцовій за гроші працювати сексотом, стежачи за Ю.Коцюбинським, В.Ауссемом та Мих.Левицьким. Її відмова призвела до її арешту (Суровцова Надія Віталіївна [18 березня 1896, Київ - 13 квітня 1985, Умань]. Спогади. К., 1996. С. 202)".

Если поинтересоваться, что же писала Надежда Суровцева в 1955 году в заявлении на имя генерального прокурора СССР, найдем следующее: "В 1927 г. была вызвана в ГПУ, где сотрудник Черняк предложил мне за деньги давать сведения о ряде крупных руководящих работников-коммунистов. Насколько я знала, сам Черняк членом партии не был". В других публикациях о Суровцевой отечественные историки отмечают, что "предложение стать тайным информатором ("сексотом") ГПУ было сделано... в 1926 (1927?) г. каким-то Черняком (очевидно, псевдоним) из аппарата харьковского ГПУ". Сравним: Евгений Иосифович Черняк был членом партии, жил в то время в Киеве, был ответственным редактором журнала. Невозможно представить себе, чтобы чекистский неудачник-вербовщик поехал в длительную творческую командировку в страны Европы и после этого мастерски, с экскурсами в историю, описал в журнале свои зарубежные путешествия (группа украинских литераторов посетила тогда Варшаву, Берлин, Вену, Венецию, Монако, Ниццу, Париж...). Так есть ли серьезные основания бросать тень на украинского патриота и отождествлять его с каким-то не известным ни одному из исследователей представителем репрессивных органов - возможным однофамильцем, или же с человеком, который мог просто назваться чужой фамилией?

В одной из журнальных публикаций 1928 года о посещении Германии Евгений Черняк привел цитату из читательского письма, помещенного в газете белогвардейских эмигрантов "Руль". О тогдашней жизни в УССР русские в Берлине узнавали, в частности, следующее (цитата на языке оригинала): "Никогда еще, вероятно, ни в какой стране нацменшинства не были так бесправны, как русские на Украине…" Писатель не обошел вниманием и "гадючого шипіння" белогвардейцев в сторону Украины. У русских эмигрантов "і мужики на Волині "православные русские" і "наши русские в Галиции"… але крім того вони й найгіршою провокацією не гребують".

Пусть это искреннее слово в защиту доброго имени Евгения Черняка будет данью его памяти. А также всем, кто пал жертвой кремлевских убийц еще тогда, когда для наших соотечественников не были чудом война России против УНР, а затем и искусственный Голодомор-геноцид, и кровавый политический террор в красном СССР... И в XXI веке враг, как видим, совершил против Украины вооруженную агрессию, разжег одну из тех захватнических войн, которыми хронически больная великодержавностью империя порабощала соседние народы, посягала на чужие территории, называя это "собиранием земель". А поскольку история имеет свойство повторяться, и именно сейчас, когда у нашего агрессивного соседа снова случился приступ безумия (в виде "защиты русского мира"), давайте не будем забывать ее тяжких уроков и в Год Украинской революции, и в Год жертв Большого террора.