Поддержать
Конечная цель медреформы — оптимизация медучреждений по всей стране и повышение качества предоставляемых ими медицинских услуг. Увы, к изменению принципа финансирования готовы оказались далеко не все медучреждения. Помочь им пережить переходный этап, дофинансировать, оценив с помощью областных департаментов здравоохранения потребность на своей территории в тех или иных медицинских услугах, должна была местная власть. Где-то на это не хватило бюджета. Где-то — менеджерских способностей и желания. А где-то второй этап медреформы оказался весьма удобным поводом избавиться от неудобных людей.
Медреформа в Донецкой области особенна вдвойне. Во-первых, фактор близости к линии разграничения, а значит — наличие «своих» и «чужих», не поймешь в какой конфигурации. Во-вторых, донорские деньги, которых у области сейчас на порядок больше, чем в остальных. И которые, в случае умения их считать и при этом думать не только о том, как привлечь новых менеджеров, но и сохранить специалистов, могли бы сильно помочь и реформе, и людям.
Когда идут масштабные преобразования, всегда есть риск выплеснуть с водой ребенка. Особенно в нашей стране. Поэтому всем участникам нужно держать удар и бороться за свою позицию. Что и делает герой моего рассказа.
История бывшего главврача Славянской центральной районной больницы, хирурга высшей категории с 34-летним стажем Александра Беланова, наверное, не получила бы широкую огласку, если бы в конце апреля этого года не пересеклась с историей 28-летней полтавчанки Марии Соловиенко.
Девушка-«праздник»
Десять лет назад девушка попала в автомобильную аварию. Результат — тяжелая травма позвоночника, позволяющая передвигаться только на коляске. Однако Марию это не сломило. Спустя девять месяцев после этого она победила на международном конкурсе красоты для девушек с инвалидностью, потом овладела танцами на коляске и стала девушкой-«праздником» — тамадой на свадьбах, ведущей в ночных клубах, модератором социальных мероприятий, вести которые ее часто приглашают в паре со знаменитостями.
22 апреля Мария написала в Фейсбуке пост с просьбой помочь найти врача, который вылечил бы образовавшиеся у нее, уже довольно глубокие пролежни — распространенную проблему спинальников. Несколько месяцев девушка пыталась лечить раны в своем городе. Но результата не было. Становилось только хуже.
Лечение пролежней — процесс длительный и непростой. До войны пациенты со всей Украины с такими проблемами обращались в больницу №15 в Донецке. Сейчас эта больница — на оккупированной территории. Найти специалиста крайне сложно. А несвоевременное лечение пролежней приводит к печальным последствиям, в том числе летальным.
За два дня после обращения Марии Соловиенко было сделано почти 600 репостов. Люди делились контактами врачей, которые потенциально могли бы помочь. Наибольшее количество отзывов получили несколько врачей. Среди них — Александр Беланов, которого девушка и выбрала, ориентируясь на его опыт работы, готовность к сотрудничеству с коллегами из других городов и то, что на базе хирургического отделения Славянской ЦРЛ работает кафедра общей реконструктивной и восстановительной хирургии Донецкого мединститута.
Договориться с руководством области и больницы помог Уполномоченный по правам людей с инвалидностью Валерий Сушкевич. 29 апреля началось интенсивное лечение. Температура 40°, которую Марии почти месяц сбивали исключительно внутривенными инъекциями, начала стабилизироваться. Рана очистилась и понемногу началась грануляция.
Уже не впервые спинальники просят облздрав создать на базе Славянской ЦРБ отделение восстановительного лечения. Вместо этого специалистов сокращают.
13 мая вышел приказ главврача больницы Светланы Коплянок — уведомление о последующем увольнении или же существенном изменении условий работы для Александра Беланова и еще нескольких врачей. Еще через две недели Марию Соловиенко перевели в ожоговый центр Краматорска, где она продолжает лечение и сейчас.
«Беланова не сокращают, — неохотно отвечает на мой телефонный звонок главврач Светлана Коплянок. — Конфликта у меня с ним нет. Бывший главврач на сегодняшний день на больничном. У него есть полставки на приеме. Предложены другие условия работы в других подразделениях — хирургом в военкомате, четверть ставки на приеме и другие врачебные профессии. Все — по закону. Предупреждены все были за три месяца. Это связано с недостатком финансирования нашего учреждения. С тем, что мне не хватает денег, на которые мы законтрактовались с НСЗУ. Сокращается не только ставка Беланова. Уже ушли четыре человека, которых сократили совсем. Сокращается коечный фонд».
При этом, как утверждают в группе «Рідна Миколаївка» на Фейсбук местные жители, в больнице остаются работать трое родственников главврача. В администрации больницы также созданы вакансии еще для двух человек.
Интересное совпадение. Этим же числом, 13 мая, датирован и акт проверки рабочего времени Александра Беланова, скан которого также размещен в группе. Согласно ему, врач-хирург отсутствовал на рабочем месте 2,5 часа. Как правило, «датчики движения» устанавливают на тех, от кого стремятся избавиться. В 2014-м, когда главврач в подвале полуразрушенной больницы вместе с коллегами под обстрелами оперировал пациентов, его наличие на рабочем месте никто не проверял.
Врач-патриот
Безусловно, патриотизм врача не является преимуществом перед его профессионализмом. Но добавляет существенный штрих к характеристике человека.
Должность главврача Славянской ЦРБ Александр Беланов занимал с 2013-го по январь 2020-го. «В 2014-м обстрелы начались с нас. В Славянске военные действия были только по окраинам. А у нас — по всему городу. Множество разрушенных домов, погибших. Больница находится недалеко от знаменитого перекрестка с Семеновкой, в 5 км, — рассказывает теперь уже бывший главврач Александр Беланов. — Я примерно представлял, как все будет. Спустили оборудование в подвал. Тогда всего два хирурга было, один анестезиолог. Работали сутками. Прооперировали почти 400 человек. Операции — серьезные. Из кого осколки доставали — не считается. Рождались дети. Случались инсульты, инфаркты. Больница была забита. Главврачей и завотделений в Славянске на рабочих местах в то время не было.
Потом восстанавливали больницу. Сначала позвонили мои однокашники из Одессы. Областная и две районные больницы перечислили нам однодневную зарплату. Всего — немногим более 60 тысяч гривен. За 49 тысяч гривен я застеклил всю больницу. Потом через ООН мы привлекли 8 миллионов японских денег. Не так уж и много, но это были первые деньги. Потом было много негосударственных средств. Только оборудования — на 11 миллионов гривен, не считая стройматериалов и всего остального. Сейчас больница полностью отремонтирована и оборудована. Лапароскопическая стойка, ИВЛ, итальянское рентгеноборудование, операционные столы, турецкие и филиппинские осветительные лампы…
В конце 2019-го мой контракт закончился. Конкурс прошел с нарушениями. Конкурсная комиссия состояла из 12 человек: четверо — из облздрава, четыре человека — от трудового коллектива, и четверо — из наблюдательного совета при обладминистрации (рабочее совещание при этом не проводилось — кого облздрав пригласил, те и были). Обжаловать в суде результаты конкурса я не собирался. Работа хирурга в отделении меня вполне устраивала. Оставаться главврачом при нынешнем руководстве области большого желания у меня не было. Но дальше начались попытки вообще убрать меня с работы и даже из города. Я эту больницу отстраивал, шесть лет в отпуске не был, а сейчас на меня акты составляют, мол, нет на рабочем месте 2,5 часа.
Мне и моему ученику молодому хирургу Давидкову сокращают по полставки. Чтобы я ушел сам. Полставки — в хирургическом отделении, полставки — на приеме. Люди, пришедшие во власть, категорически не хотят видеть меня в больнице.
Даже работая главврачом, я никогда не уходил из хирургии, всегда оперировал, и сейчас продолжаю. Но препятствование работе — максимальное. Во всех отношениях. То мне запрещают кого-то оперировать, то — кого-то лечить. Привезли девушку из Полтавы. Почему-то вышли на меня. Мол, я умею пролежни лечить. Хотя, честно говоря, постоянно я этим не занимался. Только попутно. Но отказать в такой ситуации я не мог. И тут сразу все в штыки: «Вы не имеете квалификации!» Как будто кто-то вообще имеет такую квалификацию. Ни одного отделения восстановительного лечения в Украине нет. Оно осталось в Донецке, на той стороне.
Была допущена масса нарушений. В том числе необоснованное сокращение. Я написал заявление в полицию, в прокуратуру. Этим вопросом сейчас занимается Гоструда. Работая главврачом, на полставки я был еще и хирургом. Когда ушел с должности главврача, мне дали ставку — полставки хирурга поликлиники, полставки стационара. И полгода не платили еще полставки, которые у меня были. А операций у меня было больше, чем у кого-либо.
При этом никаких выговоров и даже нареканий у меня никогда не было. Когда замгубернатора спрашивал начальника облздрава, какие ко мне претензии, тот сказал: никаких».
Версии
«В 2015 году 5-й батальон 81-й тактической группы аэромобильной бригады искал место постоянной дислокации поближе к фронту, — рассказывает представитель Уполномоченного по делам защиты прав военнослужащих, экс-комбат Олег Чуйко. — По определенным показателям нам подошло заброшенное ПТУ в Николаевке, ключи от которого были у Беланова. Буквально за три дня главврач решил все вопросы с представителями местной власти. Пока батальон там находился, он взял на себя очень многие проблемы по нашему тыловому обеспечению и, естественно, медицинские вопросы.
В последний раз я встречался с Белановым, когда мы ехали на большой обмен пленных 29 декабря 2019-го. Остановились у него переночевать. По моему мнению, то, что сейчас происходит в больнице, — это выпад антиукраинских сил против человека, являющегося одним из лидеров проукраинского движения в городе Николаевке. Наступление на тех, кто в 2014 году поддержал Украину».
«Сразу после освобождения Славянска 5 июля 2014-го меня назначили ответственным за гуманитарную помощь для города Николаевка. Мы начали оказывать помощь людям, которые помогали восстанавливать город. Так я и познакомился с Александром Белановым, — рассказываетштатный военный капеллан, волонтер Владимир Стрельцов. — В отличие от многих врачей в других городах он свою больницу не бросил. Хотя Беланова даже к Гиркину возили, и он, и его коллектив продолжали лечить людей под обстрелами.
После освобождения города Беланов сумел организовать друзей, партнеров-международников, и уже спустя месяц больница смогла продолжить работу в нормальном режиме. За это он был награжден правительственной наградой из рук президента — орденом III степени «За заслуги».
Несмотря на то, что конкурс был проведен с многочисленными нарушениями, и в январе 2020-го с должности главврача его сместили, Беланов продолжил вести переговоры с посольствами по поводу гуманитарной помощи, начатые в конце 2019-го. 6 июля четыре посла — Эстонии, Польши, Латвии и Словакии — приехали в Донецкую область. Больница Беланова получила лапароскопическое оборудование (от посольства Латвии). Его вручили в надежные руки заведующего кафедрой хирургии Полада Гюльмамедова и его коллег хирургов-профессионалов. Также были вручены два аппарата ИВЛ (от посольства Польши)».
«Четыре месяца назад проходил конкурс на должность главврача. Беланов его проиграл, — утверждает руководитель областного департамента здравоохранения Владимир Колесник. — Я ему сказал: если он считает, что конкурс прошел с нарушениями, то имеет полное право подать в суд. Но, насколько я знаю, Беланов заявления по поводу обжалования результатов конкурса не писал.
Сейчас проходит реформа финансирования системы здравоохранения. Больница заключила договор с НСЗУ. Хирургический пакет для больницы убыточен. Он не покрывает тот объем коек и кадров, которые сегодня есть в больнице.
Тут чисто экономическая составляющая. До того этот человек шесть лет руководил больницей. За это время родильное и гинекологическое отделения были сокращены. Тоже по чисто экономическим показателям. И никто не поднимал волну. Как хирург Беланов держал хирургию, которая по итогу оказалась нерентабельной. Главврач приняла управленческое решение о сокращении коечного фонда и, соответственно кадров. Беланову сделали два предложения. Я понимаю, не самые лучшие. Но когда идет сокращение, определенные позиции уходят. Он от них отказался. Все прошло чисто в юридическом плане. Если при сокращении были нарушения, обжалуйте это в суде, доказывайте свою правоту. Но он этого не делает. Когда 13 мая истек трехмесячный срок, за который его предупредили, он начал общаться с журналистами.
Я знаю Беланова не первый год, и всегда к нему хорошо относился. Как главврач он где-то устраивал, где-то — нет. Это работа. Но надо уметь проигрывать по-мужски. Если твоя презентация видения развития больницы проиграла на конкурсе, это не повод лихорадить больницу и делать то, что он сделал. Больница должна была получить гуманитарную помощь от посольства Латвии. Но за неделю до этого все было переиграно, и помощь пошла на медуниверситет. Если бы оборудование передали больнице, то при заключении договора с НСЗУ это дало бы возможность получить дополнительное финансирование на тот же хирургический пакет. Теперь же юридически работать на этом оборудовании сотрудники больницы не имеют права.
Картинка красивая — послы вручили. А по бумагам больница этого оборудования не имеет, и на ее территории оно находится незаконно. Но мы не стали поднимать международный скандал. Решим эту проблему. Ведем переговоры о том, чтобы медуниверситет официально заключил договор аренды операционной, и поставил эту лапароскопическую стойку, чтобы она могла официально работать и помогать людям. Но все эти процедуры займут месяца три. Кто от этого выиграл? Больные, о которых якобы пекутся Беланов и волонтеры?»
«Да, будучи главврачом, я договаривался об этом оборудовании. Потратил на это целый год. Сначала речь действительно шла о том, что оно будет передано больнице. Потом были внесены коррективы. Но как я мог поменять условия его передачи послом Латвии? Я работаю обычным хирургом», — возражает Александр Беланов.
«В октябре 2019 года Беланов пригласил меня на работу — поднять лапароскопические операции в Николаевке вместе с профессором Гюльмамедовым, — говорит глава комитета здравоохранения социальной защиты населения в общественном совете при ДонОГА, акушер-гинеколог Сергей Проскуров. — В январе 2020-го я узнал, что его снимают. Могу только предположить, по какой причине.
До этого облздрав незаконно уволил меня с должности заведующего консультацией в городе Покровске, а моего коллегу — с должности заведующего поликлиникой. Мы оспорили это решение в суде. Два месяца назад нас восстановили в должностях, выплатив за вынужденные прогулы: мне — 350 тысяч гривен, коллеге — 230 тысяч.
Но нарушители остаются у власти — в областном департаменте здравоохранения. Колесник, Филиппова, Дорошенко запретили Беланову брать меня на работу. Могу предположить, что захотели убрать человека, который имеет свою точку зрения. К слову, Наталья Филиппова до начала 2018 года работала в так называемом «республиканском» Донецком центре охраны материнства и детства. Теперь она — замдиректора облздрава. Как такое может быть? Ни полиция, ни СБУ этим не интересуются, хотя мы им об этом сообщали.
Руководство облздрава говорит, что больница укомплектована штатами только на 60%. Но Беланова и его коллег сокращают. Потому что неугодны.
Видео конкурса, который прошел с нарушениями, с сайта ДонОГА удалили. И это тоже незаконно. Облздрав допустил нарушения и все спрятал. Главе военно-гражданской администрации мы писали. Реакции не было. Ко всему есть еще свои проблемы с руководством ТЭС».
«Думаю, главная причина притеснений Беланова в том, что наш город полностью принадлежит «Донбассэнерго». Единственная организация, которая не была в его руках — это больница, — высказывает предположение Владимир Стрельцов. — Возможно, то, что Беланов и его сыновья занимают проукраинскую позицию, тоже играет свою роль. Начальник облздрава категорично заявляет, что Беланов нигде в Донецкой области работать не будет. При этом в Славянской ЦРБ не остается ни одного практикующего врача-хирурга».
«Светлана Коплянок была у меня начмедом, — отмечает Александр Беланов. — За три дня до того, как заканчивался прием документов, она подала свои. Могу лишь предположить, что была какая-то договоренность. Но ни на какие разговоры она не идет. Повторяет только: «Это ваши домыслы». Ничего другого я от нее не слышал.
Летом прошлого года я привлек в больницу кафедру общей хирургии Донецкого мединститута. Я прекрасно понимал, что при контрактовании с НСЗУ сами мы не справимся. Требования остались чуть ли не советские. Оперативность низкая — всего 32%. С кафедрой — дошла до 50%. Сложнейшие операции в Донецкой области выполняются сегодня в одном месте — у нас. Но теперь вытесняют и начальника кафедры профессора Полада Гюльмамедова, который проводит уникальные малоинвазивные операции (лапароскопия). Очевидно, есть намерение ввести частные структуры.
Нынешнее руководство не умеет считать деньги. При этом ему кажется, что генерировать их должен каждый столб. Но в медицине не всегда так бывает.
Тут еще актуальный вопрос — выборы на носу. Распространяют слухи, что я в мэры собрался идти. Никогда не собирался. Хирург должен работать хирургом. И я, конечно, не пропаду. Есть много предложений работы».
Все статьи Аллы Котляр читайте здесь.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google