«ТРОЯНСКИЙ КОНЬ» РАКОВОЙ КЛЕТКИ

«Больной умер от рака», - объяснили врачи родственникам. Так записали и в истории болезни. Но в действительности они знают, что его добила химиотерапия. Онкологов все больше волнует эта проблема. Ситуация похожа на патовую: с химиотерапией - плохо, но и обойтись без нее нельзя.

Как ослабить пресс лекарств химической природы, давящий онкобольных и не только их? Этой проблемой уже не один год занимаются в Институте биоорганической химии НАН Украины.

Химик

против химии

Большую гуманную цель поставил перед собой заведующий отделом биологически активных белков и пептидов доктор химических наук Александр Иванов - создать для онкологии, и не только, препараты, которые могли бы кардинально помочь больным. Многие годы имея дело с химией, этот талантливый, целеустремленный исследователь в данном случае избегал ее, ища альтернативное сырье для лекарств будущего.

Раковая клетка - верх коварства, жестокости, но и жизнестойкости. Допустим, рассуждал ученый, ему удастся найти сырье для создания «клина», с помощью которого можно было бы вышибить другой. Однако требовалось, чтобы этот «клин» обладал поистине убойной силой. Но этого недостаточно: сокрушить вся и все в принципе можно, а ведь нужен такой вариант, чтобы раковая клетка была поражена, а нормальная - не пострадала. Требовалось оружие тонкое, избирательного действия.

Отбросив целую кучу вариантов, ученый остановил свое внимание на уникальной ячейке живой материи - эмбрионе. Будь он человеческий, растительный, от животного, обладает колоссальной мощью, что и не случайно: природа сосредоточила в нем все самое лучшее, необходимое для развития, жизнедеятельности плода. Это как лазер: в малом объеме - огромная сила.

Растительный мир не заинтересовал исследователя. Перспективным виделся эмбрион человека, но по этическим соображениям он не подходил. И Александр Иванов стал изучать возможности, особенности эмбриона крупного рогатого скота.

Не один год прошел в напряженном поиске, что и понятно: речь шла о разработке принципиально нового лекарственного вещества с заданными свойствами, избирательного действия. И такой препарат - пропес для инъекций - создан. Это стерильный раствор комплекса свободных аминокислот и выделенных из эмбриональных органов низкомолекулярных пептидов полуторапроцентный продукт протеолиза эмбриональных тканей.

Как и надлежит, новинку фармакологии начали проверять на подопытных животных. Оценку ее противоопухолевой активности провели на моделях экспериментального опухолевого роста в авторитетном учреждении - Институте фармакологии и токсикологии АМН Украины. Объектом опыта стало несколько сот белых крыс. Изначальный эмбрион, трансформированный в новое лекарственное средство, существенно затормозил развитие опухоли почти в 90 процентов подопытных животных. Лечебный эффект - 83,3 процента.

Данные испытаний Института экспериментальной патологии, онкологии и радиобиологии на подопытных мышах: пропес задерживает не только рост первичной опухоли, но и метастазов, причем у всех подопытных животных.

Получив положительные результаты на первом этапе испытаний, продолжили их на втором - уже в условиях клиники. Заключение столичного специализированного центра печени, желчных путей и поджелудочной железы: комплексное лечение с применением нового противоопухолевого средства позволяет стабилизировать течение болезни печени в 74,6 процента пациентов, улучшить качество их жизни в 90 случаях из 100. Важно и другое: не обнаружено негативных побочных реакций, повышается иммунитет человека, уровень лейкоцитов в крови.

Подобные данные получены и в столичном онкологическом центре. Заключения специалистов сводятся к тому, что препарат является эффективным средством сопровождения цитостатической терапии больных со злокачественными новообразованиями. Это надежное средство профилактики гипоплазии кроветворения, которая в свою очередь часто ограничивает применение эффективных доз лучевой и химиотерапии. Более того, хирурги обнаружили, что новое лекарство предотвращает и гнойно-септические осложнения при оперативных вмешательствах, способствует ускорению восстановительных процессов, корректирует нарушения функций иммунной системы.

Камень

преткновения

Итак, завершена кропотливая поисковая работа. И результат ее подтвержден во всех возможных инстанциях. Получено «добро» на клиническое применение новинки. Кстати, ее запатентовано в Украине, России. Препарата еще нет в широкой продаже, но нашей беседе с Александром Ивановым, его правой рукой - отвечающим за внедрение Владимиром Найштетиком то и дело мешали телефонные звонки. Обращались врачи из клиник, больные, и все по одному поводу: не сможете ли помочь протесом? Действительно, интерес к нему большой.

Но я обратил внимание на парадоксальное явление: чем больше было звонков, тем печальнее становились лица моих собеседников. Как оказалось, камнем преткновения на данном этапе является внедрение. Знакома всем ситуация еще с прежних времен: исследователями затрачены годы, иногда и десятилетия, чтобы создать нечто стоящее, когда же доходит до серийного производства - стоп!

- Государство не может нам помочь, ибо не имеет средств, госказна полупуста, - сетует Владимир Найштетик. - Ищем заинтересованных лиц в частном секторе, среди предпринимателей, но без особого успеха. Каждый стремится получить прибыль без капиталовложений, но так не бывает. Сначала нужно наладить серийное производство, закупить реактивы, кстати, очень дорогие. Как только дело доходит до затрат, потенциальные партнеры отступают…

Что же имеем на сегодняшний день? Благодаря энтузиазму ученых и специалистов, поддержке дирекции института, городской госадминистрации дело хоть и медленно, но движется. В режиме экспериментального производства при институте выпускаются малые серии. Но это не дело: во-первых, мизерное производство не в состоянии удовлетворить потребности лечебных учреждений, а во-вторых, продукция обходится слишком дорого. Одно дело, когда, к примеру, реактивы закупаются оптом, и совсем иное - малыми количествами.

- Необходим если и не завод, то поначалу хотя бы цех, - говорит Владимир Найштетик.

Исследователи не теряют оптимизма, верят, что лед тронется, их новинка пойдет в серию. А тем временем продолжают работать над новыми уникальными препаратами. Прицел все тот же - эмбрионы животных.

Изучение возможностей эмбрионов животных, работа на онкологию навели Александра Иванова на мысль, что спектр применения этого исходного материала может быть намного шире. Если продукты зародышей могли в желаемом направлении воздействовать на опухолевую клетку, то почему не могут оказать такого же воздействия на клетки головного мозга?

Фетатерапия?

В словаре нет…

И вот в лаборатории института появилось новое средство для области высшей нервной деятельности - цереброкурин. Предварительные испытания подтвердили его высокую эффективность при лечении больных остаточными явлениями острого нарушения мозгового кровообращения, при различных формах вегетососудистой дистонии и прочих.

- А вот еще одно новое наше направление, - заведующий лабораторией демонстрирует препарат инфламафертин. - Также и намека нет на химию - получили из плаценты крупного рогатого скота. Исходный материал тот же - аминокислоты, пептиды, полученные в результате протеолиза высокомолекулярных белков плаценты в первую половину стельности коров. Сфера применения этого лекарства уже иная - профилактика и лечение бесплодия. Того, причиной которого являются воспалительные заболевания половых органов, в частности, связанные с абортами, осложнениями после родов. Проблема актуальна - каждый пятый брак у нас бездетен и в 55 случаях из ста причиной является болезнь женщины.

Общее для лекарств, создаваемых в лаборатории института, - не говоря уже о том, что они безвредны, так еще и оригинальны, не имеют аналогов ни в отечественной, ни в зарубежной фармакопее.

- Мы начинали с горячего желания помочь онкологическим больным, - говорит Александр Иванов. - А окончилось это тем, что очутились у истоков фетатерапии…

- Фитотерапии? - невольно переспросил я.

- Я не оговорился - имею в виду фетальную, то есть терапию эмбриона. Не ищите этого термина даже в специализированном словаре - его еще нет. Но будет в XXI столетии.