МОМЕНТ ПРЕОДОЛЕНИЯ

Недавно «Зеркало недели» опубликовало сообщение о результатах клинических исследований с применением метода фотодинамической терапии, в сочетании с лазерным излучением, для удаления опухолей гипофиза, проводимых английскими нейрохирургами. По количеству звонков наших читателей мы поняли, насколько актуальна тема онкологических заболеваний мозга (понятие «онкология» в широком смысле включает в себя любые новообразования в организме человека). Ответить на вопросы, касающиеся развития украинской нейрохирургии и ее места в мировой нейрохирургии, мы попросили заведующего клиникой нейроонкологии Института нейрохирургии АМН Украины, доктора медицинских наук, академика Академии инженерных наук, автора первой отечественной монографии «Лазерная нейрохирургия» Владимира РОЗУМЕНКО.

- Владимир Давыдович, почему возникают опухоли головного мозга и насколько они поддаются лечению?

- Мозг - это самая совершенная структура организма, от него зависит нормальное существование организма как целого. Но в мозге, к сожалению, как и во всем организме, могут развиваться опухоли. Есть такие исследования, и я тоже склонен так считать, что зачатки опухоли присутствуют в человеческом организме с момента рождения. Они образуются на стадии формирования органов в эмбрионе, когда происходит интенсивное деление клеток. В определенной ткани начинают развиваться клетки, не характерные для этой ткани по своей структуре. В мозге среди нервных клеток - астроцитов, нейронов возникают подобные им, но с другой программой развития. Но человек живет долгие годы, прежде чем эти клетки дают интенсивный рост. Если бы человек жил на земле вечно, то у многих рано или поздно в организме развилась бы та или иная опухоль. Многие умирают, не достигая этого момента. Все зависит от организма, условий его существования. Но посмотрите: практически у всех людей в пожилом возрасте происходит разрастание на коже всяческих папиллом, бородавок. Точно так и внутри организма.

Внутримозговые опухоли растут непосредственно из вещества мозга, из его клеток, из его структур. Они бывают различной степени злокачественности. Доброкачественные растут и развиваются медленно - у них медленная фаза деления клеток. Злокачественными условно называются те опухоли, которые быстро увеличиваются в объеме, за счет быстрого деления клеток. Такие опухоли прорастают в мозговое вещество, полностью удалить их практически невозможно, а оставшиеся клетки способны развиваться, размножаться и полностью воспроизводить себя. Кроме того, они вырабатывают токсические вещества, которые, проникая в ткани, в кровь, разрушительно действуют на организм. Но отчаиваться и не идти к врачу ни в коем случае нельзя. Нельзя считать себя обреченным, потому что бывают ошибки в диагнозе - во время операции может обнаружиться не то, что предполагалось. И в любом случае мы можем помочь больному. Доброкачественную опухоль мы с помощью современной техники можем удалить полностью атравматично, сохранить все функции мозга, сосуды, артерии, вены - полностью человека реабилитировать. Конечно, чем старше человек, тем сложнее оперировать. Но мы оперируем практически в любом возрасте. И на злокачественную опухоль можно воздействовать.

- Но ведь считается, что рак неизлечим…

- Он неискореним. Но можно, к примеру, привести деление клеток из стадии быстрого деления в медленную стадию. Есть химические препараты, иммунопрепараты, лучевая терапия. Человека можно поставить на ноги, обеспечить ему адекватное существование, возвратить его к труду, в семью, сделать социально активным. В свое время я оперировал главного дирижера оперного театра Стефана Турчака. Таких дирижеров, такого уровня, как он, в то время в мире было пять. Его приглашали во все страны. И он после операции выезжал на гастроли, ставил премьеры, получил звание Героя соцтруда, широко отметил свое пятидесятилетие. И после второй операции он продолжал дирижировать.

- Вы были одним из немногих в Советском Союзе и первым в Украине, кто применил лазерную технику в нейрохирургии в начале 80-х годов. У вас есть три изобретения в этой области…

- Все началось, наверное, с «Гиперболоида инженера Гарина». Эта книга в школьные годы поразила мое воображение - в ней описывается прообраз лазера. И была еще одна книга «Голова профессора Доуэля». Детские мечты осуществились: я стал нейрохирургом и пришел к использованию в своей работе лазерной техники.

То, что лазер - идеальный микрохирургический инструмент, не понимать невозможно. Лазерное излучение проникает в те труднодоступные участки мозга, куда невозможно проникнуть скальпелем, не травмировав здоровый мозг, - то есть оно позволяет удалить опухоль наиболее полно и эффективно. Лазерное излучение можно использовать и для рассечения ткани, и для коагуляции сосудов (остановки кровотечения), и для вапоризации (испарения) опухолевых тканей. Можно делать лазерную сварку - не сшивать, а сваривать. И получается очень надежный шов.

Зная все это, я в то время начал искать людей - энтузиастов лазерной техники, которые изготовили бы нужную аппаратуру. Такие люди нашлись, и впоследствии их круг расширялся. Все это делалось на энтузиазме - зарплату ни я, ни они за это не получали. Делая операции, я понимал, что нужно усовершенствовать в аппаратуре - они мою идею воплощали, я выдвигал новую идею - они дорабатывали и т.д. Это были специалисты с завода «Арсенал», производственного объединения «Квант», «почтовых ящиков» Подмосковья и другие. В те годы наши установки были на уровне зарубежных образцов. Теперь мир шагнул далеко вперед, лазерная техника широко применяется в мире, любая западная операционная ею оборудована, а наша клиника так и осталась единственной в Украине, где применяют лазер в нейрохирургии, хотя нейрохирургические отделения есть во всех областных городах и там работают и кандидаты, и доктора наук.

- Почему так случилось?

- Лазерная техника очень дорого стоит. Этой осенью я участвовал в международном конгрессе на Кипре, посвященном применению лазерной техники в медицине. Среди делегатов из 28 стран не было ни одного нейрохирурга из России, из Украины - я один. У меня было два доклада о применении лазеров в нейрохирургии. По моим данным, я оказался первым, кто применил гольмиевый лазер для операций на головном мозге (его использовали для операций на других органах). Нейрохирурги обычно используют углекислотные, неодимовые лазеры (у них другие характеристики: длина волны, интенсивность излучения и т.д.), и перестроится им в силу того, что они очень осторожно ко всему относятся, достаточно сложно. А мы успели провести исследования, я сделал уже более десятка операций к моменту доклада - получил очень хороший результат. Я долго следил за этим лазером по научной литературе, отследил, где его производят, нашел людей, которые привезли его из США бесплатно на два месяца с тем, что, испробовав его, мы потом расплатимся. Но установка стоит 130 тыс. долларов, которые нам никто не хочет или не может дать. Представители изготовителя приехали и опечатали ее. Сейчас мы лихорадочно ищем деньги. Я ответил на ваш вопрос, почему у нас не распространена лазерная техника в медицине?

- Следует ли из этого, что нейрохирургия за рубежом ушла далеко вперед по сравнению с нами?

- За рубежом есть отличительные особенности в лечении больных, но они связаны больше не с квалификацией хирурга, а с техническим обеспечением. У них очень много ассигнований вкладывается в развитие медицинской техники. А у нас из-за наших финансовых трудностей считается, что можно без многого обойтись. Поэтому мы больше как-то рассчитываем на свое умение, знания, опыт, чем на аппаратуру. Соответственно, если сравнивать умение работать с самой современной аппаратурой - у них его больше, потому что мы не можем научиться работать на том, чего у нас нет. А в плане квалификации врача, мне кажется, мы даже выше стоим. Потому что мы делаем операции той же степени сложности, что и они, без того технического совершенства, которое они имеют.

- Насколько может помочь бороться с труднодоступными, глубинными опухолями или с теми, которые находятся рядом с жизненно важными центрами, метод фотодинамической терапии с применением лазерной техники?

- На уровне клинических испытаний этот метод известен в мире давно, я сам занимался и занимаюсь его разработкой, имею два изобретения в этой области. Суть метода заключается в том, что больному за сутки до операции вводится специальный препарат - фотосенсибилизатор. Это химическое вещество имеет свойство накапливаться только в злокачественных клетках - то есть в клетках опухоли. Для разрушения клеток, в которых аккумулируется фотосенсибилизатор, требуется значительно меньшая доза лазерного излучения, чем для разрушения здоровых тканей. На этом контрасте и работает хирург во время операции. Под воздействием минимального лазерного излучения разрушаются только клетки опухоли и обеспечивается безопасность здоровых участков мозга. Этим методом мы можем либо бороться с опухолью без применения скальпеля, либо удалить остатки уже прооперированной скальпелем опухоли - удаление становится более полным и аккуратным. Конечно, какие-то клетки, которые не всегда видны хирургу даже под микроскопом, могут остаться. Но они далеко не всегда дают повторный рост, иммунные силы организма могут его подавлять. Но дело в том, что первое поколение фотосенсибилизаторов было очень токсичным. Вещество проникало в кожу - больных приходилось долгое время держать в темной комнате. Мы провели клинические испытания еще в начале 80-х годов, но в нашей стране метод к широкому применению не разрешили. Как и во многих других странах. Сейчас появилось новое, второе, поколение фотосенсибилизаторов, практически нетоксичных. Более того, их разработали и синтезируют наши ученые в Институте общей неорганической химии. Специально для целей фотодинамической терапии мы приобрели лазер, который по нашей просьбе разработали в России. Мы будем, используя этот лазер, проводить клинические исследования по удалению глубинных опухолей. Исследования направлены на снижение травматичности таких операций. Думаю, что через два-три года мы сможем широко применять этот метод.

Как направление украинская нейрохирургия развивается в ногу с современными требованиями и тенденциями. А по своему техническому обеспечению отстаем на многие годы. Такой парадокс.

- Сколько в среднем стоит операция на мозге?

- На Западе в среднем - 8-14 тыс. долларов, более высокой категории сложности - до 30 тыс. долларов. Но там ведь есть страховая медицина.

Мы, понятно, не можем себе позволить тратить такие средства на операцию. Потому что в этот комплекс операционных услуг входит и пребывание в адекватных помещениях, и в адекватной операционной, где есть соответствующее оснащение. Там, к примеру, хирург не думает, где ему взять кровь во время операции, в случае необходимости - все обеспечение под рукой. А я за несколько дней, порой недель, начинаю продумывать, просчитывать ход операции, чтобы не возникла нештатная ситуация: какая будет потеря крови? Что может понадобиться в смысле медицинской техники? У них хирург задумывается только над ходом операции. Не над ее обеспечением, а более высокое качество технического обеспечения может обеспечить и более высокое качество хирургических манипуляций. Мы, вкладывая меньше денег в операцию, пытаемся достичь того же результата, что и они, за счет квалификации врача и его усилий.

В связи с этим я хочу сказать вот еще что: в городе циркулируют слухи о том, что если не заплатишь, тебе не сделают операцию. У нас операции - бесплатные. Я лично ни разу в жизни за 25 лет работы не поставил пациенту условие, что за операцию надо заплатить, иначе она не будет проведена. В равной степени меня не интересует и социальный статус пациента. Я лечил и рабочих, и бизнесменов, и политиков, и преступников. Бывает, кажется, случай безнадежный - нельзя операцию делать, больной не выживет. Но берешься - стоишь пять часов, шесть часов, под микроскопом, отделяешь опухоль миллиметр за миллиметром от артерии, от окружающей ткани - и в конце концов получается. И такое испытываешь удовлетворение - просто блаженство. Момент преодоления. Это чувство, наверное, знакомо только хирургу. Оно и есть - награда.