ДОЛЖЕН ЛИ ХИРУРГ РАБОТАТЬ ЗА «СПАСИБО»

Доктор,

мой до дыр!

В больнице день тянется медленно. Поэтому обращаешь внимание на частности, которые в обычной обстановке, пожалуй, и не заметил бы. Время утреннего обхода. Семеро обитателей палаты ждут врача. А вот и он - молодой, улыбчивый, энергичный. Подходит к первому пациенту. Измеряет давление, выстукивает грудь, прощупывает железки! В том же ускоренном ритме обследует второго, третьего, четвертого...

А меня не покидает ощущение, что доктор о чем-то забыл. Обвожу глазами до боли надоевший интерьер. Взгляд останавливается на умывальнике. Ну да, именно это. Симпатичный врач за все время обхода ни разу не сподобился вымыть руки. Так и ушел с грязными в следующую палату.

- Он нас и за людей не считает, - с обидой в голосе говорит мой сосед.

- Не берите в голову, - успокаивает его лежащий возле самого рукомойника пожилой кандидат наук. - Давайте оценивать ситуацию с позиций здорового оптимизма. Он бы с удовольствием сунул руки под кран, но, во-первых, сестра-хозяйка не дает мыла, во-вторых, в институте этому не учили...

После доктора в палате появляется фея в белом халате. Одаривая нас лучезарной улыбкой, она начинает ставить капельницы. Ну уж сестричка-то, думаю, руки все же вымоет... Ничуть не бывало!

Что ни говорите, многие наши медики, наверное, страдают водобоязнью. Причем средний персонал вполне на уровне высшего. Как-то мы стали выяснять, видел ли кто-нибудь, чтобы медсестра перед тем, как сделать укол, мыла руки. Результат был обескураживающим: этого не наблюдал никто. Для чистоты эксперимента решили проверить и такое маловероятное допущение: а вдруг она подходит к умывальнику, когда один пациент вышел, а другой еще не ступил на порог? Стали заходить по двое. Увы, вывод остался прежним: не моет.

Личная гигиена врача - основа его профессиональной культуры. Не усвоив этого, он просто не имеет права носить белый халат. Тем не менее носит. И бывает очень недовольным, когда в его карманах не хрустят опущенные больными купюры. Нет, право же руки у врача и в прямом, и в переносном смысле должны быть чистыми.

Однажды меня буквально потряс стоматолог-протезист. В соседнем кресле сидела дама, которой он прилаживал фрагмент челюсти. А затем дантист подошел ко мне, попросил пошире открыть рот и попытался погрузить в него свои пальцы. Я инстинктивно отпрянул.

- Доктор, - говорю, - вы, по-моему, забыли вымыть руки.

Думаете стоматолог смутился? Как бы не так!

- Знаете, столько работы, так накрутишься за день! Может быть, и забыл, - спокойно согласился он. - С кем не случается...

А теперь вопрос на засыпку: помните ли вы, чтобы вызванный на дом участковый врач перед тем, как вас осмотреть, изъявил желание вымыть руки? Когда однажды наш доктор спросил у жены: «Где у вас ванная?», я так удивился, что тут же выздоровел.

Впрочем, у этих несложных процедур есть еще и этическая сторона. То, как врач готовится к осмотру больного, психологически воздействует на пациента, показывает, сколь внимательно доктор к нему относится.

- Недавно я лежал в хирургическом отделении клиники, где делал обходы профессор кафедры факультетской хирургии Национального медицинского университета, доктор медицинских наук Юрий Мохнюк, - рассказал коллега-журналист. - Ты не поверишь, но каждое его появление перед больными становилось священнодействием, своего рода ритуалом. Вслед за профессором в палату всегда заходила сестра с полотенцем, смоченным антисептиком. Перед тем, как осматривать пациента, Юрий Николаевич каждый раз очень тщательно вытирал руки.

Но, конечно, ничего удивительного в том, что я услышал от своего товарища, не было. У хирургов, врачей высокой квалификации это, как говорится, в подкорке.

Недавно мне довелось встретиться с профессором Мохнюком - одним из лучших киевских хирургов, на счету которого тысячи сложнейших операций. Наш разговор касался некоторых этических проблем украинской медицины, переживающей, как и вся страна, нелегкие времена.

- Начнем с того, что личная гигиена врача и сестры не только дань вежливости по отношению к пациентам, - подчеркнул профессор. - Ведь случаи, когда человек лечится в больнице от одного, а заболевает другим, к сожалению, не единичны. Медсестре, которой лень вымыть руки перед процедурой, вообще не место в медицинском учреждении. Отсюда прямой путь к внутрибольничным инфекциям. Давайте говорить откровенно, ведь некоторые заболевшие гепатитом В заражаются в хирургических, отоларингологических, стоматологических и других отделениях.

Как-то во время одной из проводившихся в Киеве конференций хирургов был проведен своеобразный эксперимент, с улыбкой вспоминает Юрий Николаевич. Нескольким студентам поручили зафиксировать, сколько делегатов после посещения туалета вымыли руки. Оказалось, таких «чистюль» было очень немного.

Акулы

не виноваты

С одной стороны, сегодня в наших больницах и поликлиниках не хватает лекарств, шприцев, систем для переливания крови, нет современного оборудования. С другой - на людей обрушивается вал медицинской информации. Рекламу лекарств вы увидите в метро, трамваях, автобусах. Новые зарубежные препараты на все лады расхваливают с телеэкранов. Но часто рекламируются средства, которые без назначения врачей принимать нельзя. Или в их рекомендациях мы уже не нуждаемся?

А вот другая крайность. Нам сообщают сведения, которые обычному, среднему гражданину знать вовсе не обязательно. Не так давно одна из киевских газет напечатала заметку, от которой тысячи ее читателей лишились аппетита и сна. Речь шла о пищевой биологически активной добавке «Акулий хрящ-экстра», созданной Национальной академией США.

О препарате, который рекламировала газета, можно и впрямь сказать много хорошего. Но убеждая читателей, насколько полезным может оказаться для них чудо-хрящ, автор публикации привел очень жесткие статистические данные (судя по всему, американские): каждому шестому суждено умереть от рака; люди с избыточным весом погибают от этой болезни в два раза чаще, чем те, у кого вес в норме; больные раком желудка зачастую имеют группу крови А (II)...

Была тут и другая информация в том же духе, цитировать которую просто не хочется. Признаюсь, я человек мнительный. И притом тучный. Поэтому, прочитав последние строки, бросился за паспортом, где была указана группа крови. Так и есть А (II)! Как оказалось, свою группу крови стали выяснять и некоторые знакомые.

«Представьте, у меня группа крови тоже А (II), - сообщил мне на следующий день специалист-онколог, с которым я поделился сомнениями об уместности подобной рекламы. - И данная группа не только у нас с вами, но и почти у 25 процентов всех людей, населяющих земной шар, поскольку является одной из самых распространенных. Однако среди сотен тысяч киевлян с группой крови А (II) немало таких, у кого повышена мнительность. Пугать людей подобным образом безнравственно. Зачем им нужны теоретические выкладки?»

Как это ни прискорбно, но в некоторых лечебных учреждениях с больными сегодня особенно не миндальничают. Мол, не до тонкостей, жизнь нынче суровая. Но ведь человеческая психика остается прежней. Или мы уже полностью позаимствовали американскую деонтологическую систему, при которой больному говорят всю правду - какой бы горькой она ни была?

В любом случае хороший врач должен быть не только клиницистом, но и тонким психологом, считает профессор Мохнюк. Конечно, существует целый ряд ситуаций, при которых американский подход вполне приемлем. Правда часто бывает необходимой, чтобы человек скорее решился на операцию, которая еще может его спасти. Кроме того, если больному осталось жить всего несколько месяцев, перед ним и его близкими нередко возникает целый ряд правовых, семейных, а также других проблем, и тогда ему следует дать возможность привести в порядок свои дела.

Одно из главных этических правил врача - всегда оставлять пациенту надежду. Ведь убить его может даже одно неосторожное слово, слетевшее с уст онколога или хирурга. Юрий Николаевич убежден: ложь во спасение - святая ложь.

- В одной из киевских клиник лежал человек с четвертой стадией порока сердца, - подключилась к нашей беседе жена и коллега профессора Мохнюка кандидат медицинских наук Людмила Калиниченко. - Жизнь больного висела на волоске. Врачи ждали руководителя клиники, который вот-вот должен был возвратиться из командировки и окончательно решить, что предпринять.

Наконец профессор приехал. Во время обхода он долго обследовал этого пациента. Потом тщательно изучил все старые и новые анализы, вздохнул и сказал: «Здесь ничего сделать нельзя». На следующий день человек умер...

А вот еще одна история подобного рода, о которой рассказала Людмила Терентьевна. В киевском Театре русской драмы имени Леси Украинки работала талантливая актриса - любимица всего города Нелли Литвинова. Она страдала тяжелейшим полиартритом, но упорно лечилась.

К сожалению, непродолжительные улучшения сменялись новыми приступами болезни. Помочь ей радикально доктора не могли, и она решила, что выхода нет. Врачи не сумели поддержать ее веру в выздоровление, внушить, что ее положение не безысходно. Актриса, что называется, опустила руки, перестала принимать лекарства и вскоре умерла...

Зарплата

у них хорошая,

но маленькая

Говоря о врачебной этике, придется затронуть одну весьма деликатную тему. И не хотелось бы об этом писать, да нельзя: слишком уж актуальна проблема. Сейчас во многих медицинских учреждениях «отдельные врачи» берут почти в открытую, оправдывая данное обстоятельство тем, что при их мизерной зарплате иначе не проживешь. Начальство о дополнительном вознаграждении часто знает или закрывает глаза. Берут и хирурги. Причем, если операция сложная, то немало (по нашим, конечно, меркам).

Здесь мне скажут: открыл, мол, Америку - пациенты «благодарили» врачей и раньше. Верно, это случалось, но не в таких же масштабах! Юрий Мохнюк - ученик выдающегося хирурга академика Николая Амосова, который в этом вопросе, как известно, человек чрезвычайно крутой.

В вестибюле клиники Амосова висело объявление: «Ничего, кроме цветов, в качестве подарков хирургам просим не приносить!» Он без колебаний расставался со своими сотрудниками, уличенными во мздоимстве. Однажды за это был уволен даже профессор, доктор медицинских наук.

Правда, за последние годы наша ментальность несколько изменилась: сегодня бал правят прагматики. Новому времени соответствует иной стиль жизни. Хотим мы того или нет, но наши отношения понемногу капитализируются.

Если говорить о знаках внимания со стороны благодарных больных, то новую точку зрения можно сформулировать примерно так. Одно дело, если хирургу дарят коньячный набор или, например, картину после удачно проведенной операции. И совсем иное - когда вознаграждение вымогается заранее. А пока родственники больного не внесли требуемой суммы, хирург его как будто не замечает.

Многие считают, что нынешние поборы - атавизм, доставшийся нам в наследство от уравниловки в оценке труда. Врачу платят за должность и категорию. Казалось бы, справедливо? Только на первый взгляд. Хирург высшей категории получает надбавку, равную 15 процентам его должностного оклада. Это значит, что человек, достигший в своей профессии вершин, зарабатывает на 50-80 гривен больше, чем заурядный ремесленник от медицины.

Почему нашим выдающимся исполнителям - пианистам, скрипачам, дирижерам - стали, наконец, платить за их незаурядное мастерство, а блестящим хирургам, знаменитым невропатологам и высокоталантливым терапевтам начисляют лишь мизерную надбавку к окладу? Можно ли себе представить, чтобы прославленный американский хирург Майкл Дебейки получал на какую-нибудь сотню-другую долларов больше, чем трудяга из провинциального госпиталя?

Мне могут возразить, что в Соединенных Штатах за операции в большинстве случаев рассчитываются сами больные - часто люди отнюдь не бедные. У нас же хирургов финансирует государство, а украинские врачи за сверхгонорарами не гонятся. Что тут сказать? Давайте, наконец, перестанем лукавить: ничто человеческое им не чуждо. От денег и подарков больных многие не отказываются...

А теперь - в завершение разговора, так сказать, информация к размышлению. Нынешним летом возникла необходимость срочно прооперировать Николая Михайловича Амосова. Дочь знаменитого хирурга повезла отца в Германию. Здесь, в Ганновере, ему сделали сложную операцию на сердце. При этом немецкий кардиохирург, узнав, кого ему предстоит оперировать, отказался от гонорара - двадцати тысяч марок. Вот вам и капиталистический прагматизм. Думаю, он дал коллегам предметный урок врачебной и человеческой этики.