ДОКТОР «НАТУРОЙ» НЕ БЕРЕТ — ДЕНЬГАМИ

«В нашем районе без денег медицинскую помощь практически не оказывают, даже если больной находится в критическом состоянии. Хочешь лечь в больницу — плати 50 грн., покупай медикаменты, системы внутривенного вливания. Даже за больничный лист нужно отдать пятерку». «С больных сегодня требуют деньги не только за лечение и питание, но и за канцелярские принадлежности медработникам». «В нашем районе за роды нужно платить 300 грн. Поэтому беременные терпят до последнего, чтобы «подгадать» и родить бесплатно в машине скорой помощи». Такими звонками буквально засыпали бывшего министра здравоохранения, решившего в конце прошлого года пообщаться с согражданами по телефону «горячей линии». Надо сказать, министр реагировал довольно спокойно и даже с некоторым благодушием — мол, что же еще делать, если финансирование недостаточное.

Неудивительно, что медицина сегодня «выбилась» в лидеры отечественного «коррупционного рейтинга». И хотя реально осужденных медработников за злоупотребления и взяточничество в прошлом году было не так уж много — чуть более двух десятков, из которых 18 — врачи, на самом деле масштабы явления поражают. Об этом говорили участники прошедшей недавно научно-практической конференции «Народ предлагает лекарства от коррупции», проведенной Всеукраинской общественной организацией «Антикоррупционный форум».

Чтобы не быть голословными, руководители форума инициировали весьма любопытное социологическое исследование на предмет изучения общественного мнения. Как-то по-другому определить количество коррупционеров с медицинским дипломом сложно — подобную статистику правоохранительные органы, в том числе и СБУ, предоставить не смогли. Итак, две трети (всего в опросе приняли участие 800 человек из всех регионов страны) оценили работу нынешней системы здравоохранения как «скорее (либо вовсе) неудовлетворительную». Противоположной точки зрения придерживается каждый пятый, остальные затрудняются с ответом. Больше всего тех, кого удовлетворяет уровень отечественной медицины, оказалось в столице — 31%. Для сравнения: в областных городах таких 15%, а в поселках городского типа к их числу принадлежит лишь каждый пятый. Оценка уровня медицинской помощи по месту проживания, то есть в районных поликлиниках, как ни странно, оказалась более позитивной. Возможно, потому, что туда обращаются чаще по незначительным поводам либо люди и не рассчитывают на пристойное обслуживание — мол, что требовать от бесплатной медицины?

К слову, о бесплатном лечении. Подавляющее большинство опрошенных (71%) за последние три года о таком вообще не слышали. Об удивительных исключениях упоминал лишь каждый пятый. Чаще всего, согласно ответам респондентов, плату за лечение требуют с киевлян и жителей южного региона страны. 55% (а большинство из них пенсионеры, люди с низким уровнем образования, жители городов областного подчинения и восточного региона) отметили, что ни они, ни их близкие в жизни не видели медработника, которому было бы «противно брать деньги» или подарки от пациентов. Они признались, что в течение последних трех лет им частенько приходилось благодарить врача государственного медицинского учреждения. Благодарность эта выражалась преимущественно «натурой» — кофе, конфеты, коньяк и прочее, а также в денежном эквиваленте. 2% опрошенных сознались, что им пришлось оказать доктору определенные услуги, связанные со своей профессиональной деятельностью, либо познакомить с «нужными людьми».

Благодарят у нас, как правило, за более внимательное отношение к себе со стороны медперсонала, проведение операции, получение бесплатных лекарств, справок и больничного. Киевляне же в первую очередь «компенсируют» хлопоты медиков за проведение инструментального обследования и получение консультации известного специалиста. Очень часто пытаются отблагодарить за предоставление услуг вне очереди и даже за то, чтобы лечение проводилось по всем правилам. При этом три четверти опрошенных давали деньги, подарки или оказывали услуги врачу, который их непосредственно лечил — чаще хирургу, гинекологу и анестезиологу. А вот медсестрам, руководителям отделений и главврачам в этом плане «фартит» куда меньше. Исключение, опять-таки, составляет столица, где денежно-подарочным «спасибо» не обходят главврачей (в этом убеждены более четверти участников исследования). Отдельные же респонденты считают, что плату получают все, кто контактирует с пациентами.

Самое интересное, что 58% опрошенных не видят ничего плохого в различного рода «премиях» врачам, считая их обычной благодарностью, а не взяткой. Противоположной точки зрения придерживаются лишь 27% респондентов, подавляющее большинство которых люди с низким уровнем образования, малообеспеченные и пенсионеры. В сознании многих существуют и определенные рамки, позволяющие отличить подарок от взятки. Зависят они, разумеется, от материального достатка пациента и образования. Так, люди с высшим образованием и более-менее обеспеченные «натуру» стоимостью до 50 грн. склонны считать подарком. Хотя и они размер «благодарности» определяют в зависимости от качества оказанных услуг.

Что же касается благотворительных взносов при госпитализации в различные медучреждения, то три четверти опрошенных в той или иной степени вовсе не считают их нормой. Между тем, у больных уже никто не спрашивает, согласны они платить или нет. «Остапы бендеры» от медицины знают тысячи честных способов отъема денег. Самый простой — не лечить вовсе, выжидая, пока пациент «созреет» и поймет, что нужно платить.

Можно измотать человека длительным лечением. Нередко такое практикуется при обнаружении у пациента заболеваний, передающихся половым путем. Человеку предлагают: либо он платит и излечивается за две-три инъекции, либо пользуется услугами бесплатной медицины в течение нескольких недель. И хорошо, когда плата берется за лечение, а не за нарушение существующих норм. К примеру, во многих гинекологических отделениях аборты делают лишь до 12-й недели. Но за деньги — скажем, за $100—300 — его сделают и на шестнадцатой. Следующий способ — предложить купить непосредственно у самого врача дорогостоящее лекарство (многие практики подрабатывают в компаниях, работающих по принципу сетевого маркетинга) или выписать рецепт, за который фирма-производитель выплачивает щедрый «откат». Западные компании предлагают этот способ поощрения совершенно открыто. А ведь многие из таких недешевых препаратов можно без проблем заменить недорогими аналогами либо не применять вовсе — на качестве лечения это практически никак не отразится.

Словом, мы оказались в ситуации, когда каждому необходимо обладать хотя бы основами медицинских знаний — чтобы определить, когда врачу можно доверять, а когда лучше проконсультироваться с другим специалистом или настоять на дополнительных обследованиях. На Западе для этих целей в медучреждениях существуют специальные уполномоченные по правам пациентов. У нас же нет реальной возможности оценить, насколько лечение адекватно, и призвать к ответу недобросовестного специалиста. Хотя формально необходимые законодательные нормы существуют.

— При желании доказать, что действия или бездействие врача причинило вред пациенту, можно, — подтвердил выступавший на конференции директор проекта «Права пациента в Украине» Виктор Глуховский. — Законодательство позволяет. Другое дело, что этим нужно заниматься смелее. Есть такие понятия, как врачебная ошибка, халатность и преступная небрежность. За каждое из них предусмотрена своя мера ответственности. Хотя, конечно, существуют и определенные нюансы. Если пациент хочет наказать медика административно, то добиться этого не так уж сложно. Привлечь к уголовной ответственности значительно труднее: необходима экспертиза других специалистов, а тут уже вступают в силу законы корпоративной этики. Да и сама экспертиза — сложная штука. В Англии, к примеру, даже существуют специальные адвокаты, которые занимаются рассмотрением подобных дел.

Скромная зарплата работников медучреждений компенсируется не только финансовой «помощью» больных. Нередко для личных нужд используется имущество поликлиники или больницы: начиная от бинтов и ваты и заканчивая сложным оборудованием. Почему на столь беспардонное использование служебного положения «закрывают глаза» вышестоящие инстанции, понять не сложно. Подумаешь, какие-то там бинты, когда у нас «испаряются» миллионы бюджетных средств. По большому счету, отмечали докладчики, Минздраву вообще опасно давать деньги в руки: несмотря на огромный дефицит средств, лишь малая толика из них тратится разумно.

Назвать просто ошибкой факты нарушений и злоупотреблений сложно — слишком много их было и слишком очевиден их подтекст. Без умысла постоянно допускать такие просчеты может лишь человек абсолютно несведущий, чего явно нельзя сказать о высшем медруководстве. Вот несколько наиболее ярких примеров.

— В 2000 г. на Национальную программу иммунопрофилактики, — рассказал еще один участник мероприятия контролер-директор департамента Счетной палаты Ярослав Флиссак, — было выделено менее 5% от среднегодовой потребности. Предполагалось потратить эти деньги на закупку оборудования для налаживания собственного производства вакцин. Были подписаны соответствующие контракты, оборудование прибыло, но… так и не было смонтировано. В результате более 50 млн. грн. использовали неэффективно, поставленное оборудование морально и физически стареет, а мы закупаем вакцины за рубежом.

Парадоксы связаны и с национальной программой борьбы с туберкулезом. Первый — цены на отечественные противотуберкулезные препараты. Они почему-то значительно выше аналогичных препаратов за рубежом. Второй — чем больше у нас носителей палочки Коха, тем меньше в стране противотуберкулезных санаториев. За последние восемь лет в Украине из 65 осталось 46 (причем больше всего было сокращено именно минздравовских санаториев), и число их продолжает неуклонно падать. Кто дает «добро» на приватизацию таких объектов, к слову, весьма опасных для проживания людей здоровых, остается только догадываться.

Еще одна актуальная проблема — закупка медоборудования и медикаментов за государственные средства. К примеру, при проведении тендера на покупку наборов для искусственного клапана сердца и кардиологических оксигинаторов Минздрав заплатил посредникам на 6 млн. грн. больше от реально существующих цен на эту продукцию. Закупка осуществлялась по ценам, в 4—7 раз превышающим среднерыночные. В 2000 г. МЗ Украины закупило автомобили скорой медицинской помощи, 34 из которых больше года оставались нераспределенными, ржавели в гаражах и на стоянках. И это при том, что потребность в таких автомобилях по всей стране — более пяти тысяч штук.

Всего же при проверке закупок Минздравом оборудования в 2000—2001 гг. Счетная палата установила факты незаконного использования государственных средств в сумме 17438,8 тыс., неэффективного — 18955,2 тыс. грн. и нецелевого — 623,9 тыс. В общем Минздравом с нарушением действующего законодательства и неэффективно использовано 113900,2 тыс. грн., или 54,4% от общей суммы выделенного из бюджета.

Бесхозяйственность господствует и в Академии медицинских наук, где в 2000—2001 годах было неэффективно использовано 12445,4 тыс. государственных гривен. Один из ярких примеров — приобретение кардиологической установки фирмы «Сименс» на сумму более 7 тыс. грн. для Центра кардиохирургии новорожденных. Согласно выводам экспертов, указанная установка предназначена для проведения исследований лишь у взрослых пациентов и по своим функциональным показателям не может быть использована в кардиохирургии грудничков.

Если вернуться к результатам социологического исследования, то основными причинами коррупции респонденты практически единодушно назвали две: низкую зарплату медиков и несовершенство законов, которые не позволяют сурово наказать за желание «погреться» на «теплом» местечке. Действительно, в развитых странах существует жесткая система контроля за врачебной практикой, суровые наказания за случаи коррупции и безответственного отношения к делу и неумолимое общественное мнение. У нас же многие пациенты возмущаются поборами, но сами в глубине души оправдывают медиков. Красноречиво об этом говорит тот факт, что если бы дело дошло до реальных антикоррупционных действий, то лишь треть опрошенных согласилась бы принять в них участие.