Вступительная кампания-2009 — история болезни украинского общества

По результатам наблюдения за вступительной кампанией этого года, проведенного Гражданской сетью «ОПОРА» в 21 регионе страны, можно констатировать, что главными проблемами поступления в вузы стали непрозрачность процедур и общее недоверие всех участников процесса друг к другу.

Университеты как отделения Красного Креста?

Впервые тему большого количества льготников Гражданская сеть «ОПОРА» затронула в контексте поступления в Киевский институт международных отношений. По телефону горячей линии позвонил отец абитуриентки, которая, набрав по двум предметам 394 балла, не попадала в проходную часть списка на обучение по государственному заказу по специальности «международное право», поскольку все места были заняты льготниками. Такая же ситуация повторилась и в других престижных университетах.

Министерство образования и науки Украины упорно повторяет: среди общего количества абитуриентов только 4% — льготники. Однако следует помнить о другой цифре: 96% абитуриентов пытались поступить только благодаря собственным знаниям и не могли быть уверены в своих шансах. Особенно это касается абитуриентов, набравших высокие баллы по результатам ВНО: именно для них льготники представляли наибольшую конкуренцию, поскольку и те и другие претендовали на самые популярные специальности — международные отношения, экономика, право, иностранная филология.

В долгосрочной перспективе это будет иметь еще более серьезные последствия. Не только уровень знаний, но и уровень мотивации среди абитуриентов, поступивших вне конкурса, существенно отличается от абитуриентов, которые поступили по результатам ВНО. В результате вузы или вынуждены будут отчислять слабых студентов, либо страна получит низкоквалифицированных дипломатов, юристов и экономистов.

Критическая ситуация с количеством заявлений от льготников на некоторые специальности стала очевидной еще в середине июля — в разгар приема документов. Уже тогда разные чиновники от министерства говорили о возможности введения квот для абитуриентов-льготников или предоставлении дополнительных бюджетных мест наиболее «потерпевшим» университетам. Но все это яв­ляется попыткой латания дыр, в то время как нужно менять систему.

Высшее образование не является обязательным в Украине, и потому оно не может быть видом социальной помощи для социально незащищенных слоев населения. Уровень образования и науки в высших учебных заведениях сегодня и без того беспрецедентно низок по сравнению с европейскими университетами. Преобразование при этом университетов в аналог отделения Красного Креста еще больше снижает уровень и статус высшего образования в государстве.

Бесспорно, существуют категории населения, нуждающиеся в дополнительной поддержке государства, однако такая помощь должна предоставляться уже после зачисления в вузы и по индивидуальному подходу. Так, для получения стипендии для обучения в европейском университете следует предоставить несколько документов, подтверждающих, что данный абитуриент нуждается в материальной помощи.

«Ненастоящие» победители олимпиад и «целевики» в никуда

Неутешительными являются результаты и среди другой категории абитуриентов, поступавших по упрощенной процедуре, — победителей олимпиад и конкурсов МАН (Малой академии наук). Система «Конкурс» дала сбой, определив победителями олимпиад и конкурсов лиц, на самом деле не имевших такого статуса. Тем не менее и среди тех фамилий, которые остались в списке, оказалось немало «ненастоящих» победителей. В ходе вступительной кампании в прессе не раз приводились сравнения с западны­ми странами, где процедура поступления предусматривает выявление мотивированной позиции аби­туриента путем оценки различных критериев — общественная позиция, осведомленность в сфере будущей специализации, мотивированность относительно учебного заведения, избранного абитуриентом, рекомендации предыдущих преподавателей и т.д. Для Украины такая ситуация пока остается только мечтой. В реальности имеем негибкость системы оценивания итогов среднего образовательного звена, что может при­вести к обратным результатам: приоритетность предметов, по которым будут сдаваться тесты, и подача документов в наи­большее количество высших учебных заведений без выбора определенной специальности (только бы поступить) снижает заинтересованность молодежи в обучении. К слову, не последнюю роль в создании нынешней проблемной ситуации сыграли и сами вузы, которые, несмотря на многочисленные жалобы руководства относительно большого количества льготников, не спешили воспользоваться предложением повысить проходной балл рейтинга.

Непонятной остается также процедура поступления по целевым направлениям, в частности то, кому и на каких основаниях выдаются справки. Поскольку справки выдают местные органы власти, вопрос прозрачности принятия решений относительно целевого направления возникает сам собой. Зачастую речь идет о детях из сельской местности. При этом выбор специальностей для направления является как минимум странным — все те же «экономика» и «иностранные языки», и никаких направлений, например, на ветеринарию или агрономию. В случае с детьми из сельской местности государство фактически делает то же самое, что и со льготниками: признавая свою неспособность обеспечить одинаковый уровень образования для учеников сельских и городских школ, оно предоставляет непонятные преференции небольшому проценту «потерпевших» от такой образовательной политики, провоцируя коррупцию при выдаче направлений вместо комплексного решения проблемы образования в сельских школах.

Однако по целевым направлениям поступают также в специализированные высшие учебные заведения. В частности, поступление в Харьковскую юридическую академию, один из самых престижных университетов страны, в значительной степени происходит по системе целевых направлений из регионов. Основания для выдачи справок также остаются непонятными и непрозрачными. Один из авторов этой статьи заканчивала школу в Харькове и знает нескольких человек, которые, закончив одну и ту же шко­лу, поступили в Харьковскую юр­академию по направлениям из других областей. Эта схема дейст­вует уже давно и, очевидно, всех устраивает тот факт, что при поступлении в самый престижный юридический университет страны важным является «телефонное право» (со всеми последствиями для гражданского сознания такого абитуриента), а не уровень знаний.

Тем не менее система продолжает работать, хотя ни те же местные органы власти, ни Министерст­во образования и науки Украины не могут дать четкого ответа на вопрос о том, какая часть целевиков возвращается на работу по месту направления. В неформальных же беседах представители МОН признают, что возвращаются работать по месту направления единицы среди тысяч тех, кто получал направление на протяжении последних нескольких лет.

Кроме вопроса целесообразности, существует и другое измерение проблемы с целевиками. В системе «Конкурс» они располагались согласно количеству набранных баллов, и соответственно абитуриенты, поступавшие на общих основаниях, не учитывали целевиков, когда рассматривали свои шансы на зачисление. Тем не менее, поскольку около 80 процентов лиц, имевших целевое направление, были рекомендованы к зачислению, они повлияли на общий рейтинг и отодвинули на несколько позиций других абитуриентов. Такое произошло, например, в Черновицком национальном университете. В воскресенье утром, когда вывесили списки рекомендованных к зачислению, на горячую линию Гражданской сети «ОПОРА» позвонили четыре абитуриента, которые с большим удивлением не обнаружили себя в списках рекомендованных. Наблюдателям и родителям абитуриентов пришлось потратить два дня, чтобы выяснить: проблема возникла именно из-за целевиков.

Как «добирали» абитуриентов

Сдвиг рейтингов стал наибольшей проигнорированной проблемой этой вступительной кампании. Утвержденными МОН условиями поступления в вузы предусматривалось, что на про­тяжении пяти дней после объявления списков рекомендованных к зачислению абитуриенты должны принести ори­гиналы документов в университет, избранный среди тех, в которые они подавали документы. Соответственно, сразу после объявления списков рекомендованных абитуриенты начали разносить оригиналы документов. Проблема возникла у тех поступающих, которые находились близко к проходной части списка и теоретически имели высокие шансы на зачисление в случае, если кто-то не принесет оригиналы документов. Таких ситуаций было очень много по всей Украине, особенно учитывая то, что количество вузов, в которые имел право подавать документы абитуриент, не ограничивалось, и потому конкурсы были значительно раздутыми. Процедуры же отказа от места или возможности отслеживания того, куда принес оригиналы тот или иной абитуриент, не предусматривалось. Следовательно, только в последний день, отведенный для подачи оригиналов документов, можно было увидеть реальную ситуацию относительно рейтингового списка на каждую конкретную специальность. Только тогда кандидаты, которые были близко к проходной части списка, могли точно знать свои шансы на зачисление. И вот тогда начиналось самое интересное. По какому принципу «добирали» поступающих, часто оставалось непонятным. Некоторые университеты, руководствуясь здравой логикой, обзванивали следующих по списку и сообщали их о возможности зачисления. Так делала, в частности, Киево-Могилянская академия. А приемная комиссия Буковинс­кого медицинского университета рассылала эсэмески абитуриентам, сообщая им о возможности зачисления. Од­нако большинство университетов избрало другую тактику: или «кто пер­вый прибежит», или же обзванивали не следующих по рейтингу, а, руководствуясь странным принципом, избирали абитуриентов с отнюдь не наилучшими баллами. Так, Гражданской сетью «ОПОРА» были зафиксированы такие случаи в Харьковском и Львовском национальных университетах на факультетах иностранных языков.

Некоторые вузы серьезно нарушали принцип открытости вступительной кампании. Так, ни один университет Харькова не допустил общественных наблюдателей на заседание приемной комиссии. А в Харьковском национальном медицинском университете и Харьковской национальной ака­демии городского хозяйства наблюдателям откровенно нахамили. Днепро­пет­ровский национальный университет абсолютно проигнорировал требо­вания о прозрачности вступительной кампании и отказался вывешивать списки рекомендованных к зачислению не только у себя на сайте, но и на стендах в приемной комиссии. Единственной публичной информацией для абитуриентов были проходные баллы на каждую специальность. Конечно, это давало возможность определить, попал абитуриент в список рекомендованных или нет, однако в случае сдвига рейтингов было очень сложно оценить свои шансы. При этом телефоны приемной комиссии фактически на протяжении всей вступительной кампании были отключены. Таких случаев было немного, тем не менее они свидетельст­вуют о том, что и самим университетам нужно менять подход и отношение к собственной информационной политике, и абитуриентам меньше паниковать и более рационально подходить к процессу получения информации в ходе вступительной кампании.

Кто не желает изменений?

Интересно, что ситуация с неравномерным распределением мест повторяется из года в год, о необходимости изменений говорят не только абитуриенты, но и представители руководства вузов и даже депутаты, многие из которых согласны поддержать соответствующий законопроект. Проблема заключается в том, что льготы и механизм их применения закреплены законодательно, и для внесения изменений необходимо инициировать законопроект, а вот субъект законодательной инициативы, который мог бы это сделать, пока отсутствует. Высшее образование, к сожалению (или, может, и к счастью), не относится в Украине к горячим резонансным темам. На абитуриентах не заработаешь рейтинга, поэтому, несмотря на очевидные трудности, возникающие в процессе внедрения ВНО и вступительной кампании, политики предпочитают другие темы.

Введение ВНО состоялось раньше, чем были внесены соответствующие изменения в законы, регулирующие сферу высшего образования. На сегодня ни один из существующих в Украине законов (среди которых — «Об образовании», «О высшем образовании», «О научной и научно-технической деятельности») не регулирует этих вопросов. В нынешнем году департамент высшего образования МОН Украины подчеркивал, что одним из главных признаков 2009 г. стало отсутствие случаев взяточничества. Впрочем, можно ли утверждать, что мы избавились от коррупции, ведь, в сущности, управление процессом происходит в ручном режиме? Примером может стать ситуация с увеличением количества бюджетных мест: из-за жалоб вузов на большое количество льготников, которые занимают все бюджетные места, МОН согласилось на увеличение госзаказа, однако процесс формирования и распределения дополнительных мест остался без внимания общественности. Следует подчеркнуть также, что дополнительные места могут получить только те вузы, которые находятся в подчинении Министерства образования и науки. Неопределенность ситуации привела к многочисленным недоразумениям относительно количества мест на государственный заказ. По данным Гражданской сети «ОПОРА», проводящей мониторинг вступительной кампании уже не первый год, вопрос о количестве мест на госзаказ был одним из самых распространенных на горячей линии сети.

* * *

Хотя вступительная кампания-2009 завершилась, родители будущих абитуриентов уже озабочены проблемами следующего года. Неопределенность ситуации в самом деле оставляет многие вопросы без ответов. Какой будет вступительная кампания-2010? Будут ли внесены какие-либо важные изменения в критерии отбора? На что следует ориентироваться во время подготовки? Эти вопросы волнуют сегодня тех, кто в следующем году придет в приемные комиссии вузов.